ию, который неподвижно  лежал  на  полу.
Его кожа зловеще потускнела.
     Вернадски сказал:
     - Капитан знал, где твое место пищи. Он знал числа, верно?
     Он молился, чтобы силиконий понял: ведь он не только слышал слова, но
и читал мысли.
     - Да, - ответил силиконий звуком трения камня о камень.
     - Три набора чисел, - сказал Вернадски. Должно быть именно  три.  Три
координаты  в  космосе  с  обязательным   обозначением   дат,   они   дают
расположение астероида на его орбите вокруг Солнца. Из этих  данных  можно
рассчитать всю орбиту и положение астероида в  любой  момент.  Даже  можно
грубо учесть планетарные возмущения.
     - Да, - сказал силиконий еще тише.
     - Какие они? Какие числа? Запишите, Хокинс. Возьмите бумагу.
     Но силиконий сказал:
     - Не знаю. Числа не важны. Место еды там.
     Хокинс сказал:
     - Это ясно. Ему не нужны координаты, поэтому он  на  них  не  обратил
внимания.
     Силиконий произнес:
     - Скоро не... - долгая пауза, потом  медленно,  как  будто  испытывая
незнакомое слово... - живой.  Скоро...  -  еще  более  долгая  пауза...  -
мертвый. Что после смерти?
     - Держись, - умолял Вернадски. - Скажи,  капитан  записал  где-нибудь
эти числа?
     Силиконий долго  не  отвечал,  двое  людей  нагнулись  над  умирающим
камнем, так что головы их чуть не столкнулись. Потом повторил:
     - Что после смерти?
     Вернадски крикнул:
     - Один ответ! Только один! Капитан должен  был  записать  эти  числа.
Где? Где?
     Силиконий прошептал:
     - На астероиде.
     И больше ничего не говорил.
     Теперь это был мертвый камень, такой же мертвый, как  породившая  его
скала, как стены корабля, мертвый, как мертвец.
     Вернадски и Хокинс поднялись с колен и беспомощно взглянули  друг  на
друга.
     - Бессмыслица, - сказал Хокинс. - Зачем ему записывать координаты  на
астероиде?  Все  равно  что  закрыть  ключ  в  шкафу,  который  он  должен
открывать.
     Вернадски покачал головой.
     - Целое состояние в уране. Величайшая находка  в  истории,  а  мы  не
знаем, где это.


     Сетон Дейвенпорт огляделся со странным ощущением  удовольствия.  Даже
на отдыхе в его лице с четкими чертами  и  выдающимся  носом  было  что-то
жесткое. Шрам на правой щеке, черные волосы, поразительные брови,  смуглая
кожа  -  все  соответствовало  облику  неподкупного  агента  Земного  бюро
расследований, кем он на самом деле и был.
     Но теперь что-то вроде  улыбки  появилось  на  его  губах,  когда  он
осматривал большую  комнату.  Полумгла  в  ней  делала  бесконечными  ряды
книгофильмов,  а  образцы  Бог-знает-чего  Бог-знает-откуда  -  еще  более
загадочными. Полный беспорядок, впечатление уединения, почти  изоляции  от
мира придавало помещению нечто нереальное. Так же, как и его владельцу.
     Этот владелец  сидел  в  кресле-столе,  единственном  ярком  пятне  в
полумраке. Он медленно просматривал  страницы  официального  отчета.  Руки
его, помимо этого, поминутно поправляли  толстые  очки,  которые  угрожали
свалиться с короткого не производящего никакого впечатления носа.  Животик
медленно поднимался и опускался.
     Это  был  доктор  Уэнделл  Эрт,  который,   если   мнение   экспертов
чего-нибудь стоит, являлся самым  выдающимся  экстратеррологом  Земли.  По
всем вопросам, связанным с внеземным  пространством,  обращались  к  нему,
хотя сам он в своей взрослой  жизни  и  на  час  не  удалялся  за  пределы
университетского кампуса.
     Он серьезно посмотрел на инспектора Дейвенпорта.
     - Очень умный человек, этот молодой Вернадски, - сказал он.
     - Вывел все это из присутствия  силикония?  Вы  правы,  -  согласился
Дейвенпорт.
     - Нет, нет. Этот вывод  очевиден.  Неизбежен,  в  сущности.  И  дебил
увидел бы его. Я имел в виду, - взгляд его стал чуть менее строгим, -  тот
факт, что молодой человек читал мои работы, касающиеся чувствительности  к
излучению Siliconeus asteroidea.
     - А, да, - сказал  Дейвенпорт.  Конечно,  доктор  Эрт  специалист  по
силикониям. Именно поэтому Дейвенпорт обратился к нему за консультацией. У
него только один вопрос к этому человеку, простой вопрос,  но  доктор  Эрт
выпятил  свои  полные  губы,  потряс  большой  головой  и  затребовал  все
документы, касающиеся этого случая.
     Обычно это желание даже не рассматривалось бы, но доктор Эрт  недавно
оказался очень полезен  ЗБР  в  деле  поющих  колокольчиков,  и  инспектор
сдался.
     Доктор Эрт кончил  читать,  положил  листки  на  свой  стол,  вытащил
рубашку из-под пояса и с удовлетворенным видом протер ею  очки.  Посмотрел
сквозь очки на свет, чтобы проверить, хорошо ли он их протер, потом  снова
ненадежно посадил на нос и  сцепил  руки  на  животе,  переплетя  короткие
пальцы.
     - Повторите ваш вопрос, инспектор.
     Дейвенпорт терпеливо сказал:
     - Правда ли, по вашему мнению,  что  силиконий  такого  размера,  как
описанный в отчете, может вырасти на астероиде, богатом ураном...
     - Радиоактивными материалами, - прервал его  доктор  Эрт.  -  Торием,
хотя вероятнее всего - ураном.
     - Ваш ответ да?
     - Да.
     - Какого размера должен быть этот астероид?
     - Может, милю в  диаметре,  -  задумчиво  ответил  экстратерролог.  -
Возможно, и больше.
     - И сколько там может быть тонн урана или радиоактивных материалов?
     - Триллионы. Как минимум.
     - Не согласитесь ли все это выразить в виде письменного заключения?
     - Конечно.
     - Очень хорошо, доктор Эрт. - Дейвенпорт встал и протянул  одну  руку
за шляпой, другую - за листочками на столе. - Это все, что нам нужно.
     Но доктор Эрт придвинул отчеты к себе и прижал их рукой.
     - Подождите. Как вы найдете этот астероид?
     - Будем искать. Распределим пространство между кораблями, которые нам
доступны, и... будем искать.
     - Расходы, время, усилия. И так вы никогда не найдете.
     - Один шанс на тысячу. Но можем найти.
     - Один шанс на миллион. Не найдете.
     - Но мы не можем  упустить  этот  уран,  даже  не  попытавшись.  Ваше
профессиональное мнение делает цену находки очень высокой.
     - Но есть лучший способ найти астероид. _Я_ могу его найти.
     Дейвенпорт бросил на экстратерролога неожиданный пристальный  взгляд.
Вопреки своей внешности, доктор Эрт был чем  угодно,  только  не  дураком.
Инспектор имел возможность лично в этом убедиться. Поэтому  в  его  голосе
появилась надежда, когда он спросил:
     - Как вы его найдете?
     - Вначале, - сказал доктор Эрт, - моя цена.
     - Цена?
     - Или оплата, если угодно. Когда правительство  отыщет  астероид,  на
нем может оказаться другой силиконий  большого  размера.  Силиконии  очень
ценны. Это единственная форма жизни  с  тканями  из  твердого  силикона  и
кровообращением из жидкого  силикона.  От  них  может  зависеть  ответ  на
вопрос, были ли когда-то астероиды  одной  планетой.  И  множество  других
проблем... Понимаете?
     - Вы хотите, чтобы вам доставили большого силикония?
     - Живым и здоровым. И бесплатно. Да.
     Дейвенпорт кивнул.
     - Я уверен, правительство согласится. Так что у вас на уме?
     Доктор Эрт ответил негромко, так, будто его слова все объясняют:
     - Ответ силикония.
     Дейвенпорт удивленно посмотрел на него.
     - Какой ответ?
     - Тот, что в отчете. Перед смертью силикония. Вернадски спросил  его,
записал ли капитан координаты, и силиконий ответил "На астероиде".
     На лице Дейвенпорта появилось разочарованное выражение.
     - Великий космос, доктор, мы это знаем и продумали  все  возможности.
Все. Это ничего не значит.
     - Совсем ничего, инспектор?
     -  Ничего  важного.  Перечтите  отчет.  Силиконий  даже   не   слушал
Вернадски. Он чувствовал, что жизнь покидает его,  и  думал  об  этом.  Он
дважды спросил: "Что  после  смерти?"  Потом,  когда  Вернадски  продолжал
спрашивать, сказал "На  астероиде".  Вероятно,  он  и  не  слышал  вопроса
Вернадски. Он отвечал на  собственный  вопрос.  Думал,  что  после  смерти
вернется на свой астероид, в свой дом, где снова будет в безопасности. Вот
и все.
     Доктор Эрт покачал головой.
     -  Вы  поэт,  инспектор.  У  вас  слишком  сильное  воображение.  Это
интересная проблема, посмотрим, сумеете ли вы решить ее сами. Предположим,
слова силикония - это ответ Вернадски.
     - Даже если это так, - нетерпеливо ответил Дейвенпорт, - чем это  нам
поможет? На _к_а_к_о_м_ астероиде? На урановом? Но мы не можем найти  его,
следовательно, не можем найти  и  координаты.  Какой-то  другой  астероид,
который "Роберт К." использовал в качестве базы? И его мы не можем найти.
     - Вы не видите очевидного, инспектор. Почему вы не спрашиваете  себя,
что слова "на астероиде" значат для силикония? Не для вас или для меня,  а
для силикония?
     Дейвенпорт нахмурился.
     - Простите, доктор?
     - Я говорю ясно. Что для силикония значит _а_с_т_е_р_о_и_д_?
     - Силиконий узнал о космосе из  астрономической  книги,  которую  ему
прочли. Наверно, в этой книге объясняется, что такое астероид.
     - Совершенно верно, - согласился доктор Эрт и  поднес  палец  к  боку
своего курносого носа. - А каково определение астероида?  Маленькое  тело,
меньше планет, двигающееся  вокруг  Солнца  по  орбите,  которая  в  целом
расположена между Марсом и Юпитером. Вы согласны?
     - Как будто.
     - А что такое "Роберт К."?
     - Вы имеете в виду корабль?
     - Это _в_ы_ его так называете, - сказал доктор Эрт. - _К_о_р_а_б_л_ь.
Но книга по астрономии очень старая.  В  ней  не  упоминаются  космические
корабли. Один из членов экипажа сказал это. Он сказал, что  она  вышла  до
космических полетов. Так что такое "Роберт К."?  Разве  это  не  маленькое
тело, меньше планет? И с силиконием на борту разве  оно  не  двигалось  по
орбите, которая в целом расположена между Марсом и Юпитером?
     - Вы хотите сказать, что силиконий считал корабль астероидом и, когда
он говорил "на астероиде", имел в виду "на корабле"?
     - Совершенно верно. Я ведь сказал, что вы сами решите эту проблему.
     Мрачное  выражение  лица  инспектора  не   сменилось   радостью   или
облегчением.
     - Это не решение, доктор.
     Но доктор Эрт медленно моргнул, и ласковое выражение его  лица,  если
это возможно, стало  еще  более  ласковым  и  детским,  полным  искреннего
удовольствия.
     - Конечно, это решение.
     - Вовсе нет. Доктор Эрт,  мы  не  рассуждали,  как  вы.  Мы  никакого
внимания  не  обратили  на  слова  силикония.  Но  разве  мы  не  обыскали
"Роберт_К."? Мы разняли его на кусочки, плиту  за  плитой.  Разве  что  не
распаяли его корпус.
     - И ничего не нашли?
     - Ничего.
     - Но, может, вы не там искали.
     - Мы искали _в_с_ю_д_у_. - Он встал,  как  бы  собираясь  уходить.  -
Понимаете, доктор Эрт? Когда мы закончили обыск корабля, там  не  осталось
ничего, на чем могут быть записаны координаты.
     - Садитесь, инспектор, - спокойно сказал доктор Эрт. - Вы все еще  не
совсем верно  понимаете  слова  силикония.  Силиконий  изучил  английский,
слушая слово  здесь,  слово  там.  Он  не  владеет  английскими  идиомами.
Некоторые его слова показывают это. Например, он сказал "планета,  которая
самая отдаленная", а не просто "самая далекая планета". Понимаете?
     - Ну и что?
     - Тот, кто не владеет идиомами языка, либо использует идиомы  родного
языка, переводя их слово за словом, либо использует иностранные слова в их
буквальном значении. У  силикония  нет  собственного  разговорного  языка,
поэтому он  должен  воспользоваться  вторым  методом.  Поэтому  его  слова
следует понимать буквально. Он сказал "_н_а_ астероиде",  инспектор.  _Н_а
нем. Он не имел в  виду  листок  бумаги,  он  имел  в  виду  сам  корабль,
буквально.
     - Доктор Эрт, - печально сказал Дейвенпорт, - когда Бюро  обыскивает,
оно обыскивает. Никаких загадочных надписей _н_а_ корабле тоже нет.
     Доктор Эрт выглядел разочарованным.
     - Инспектор, я все еще надеюсь, что вы  увидите  ответ.  У  вас  ведь
столько ключей.
     Дейвенпорт медленно вздохнул. Дышалось ему трудно, но голос его  стал
еще спокойнее.
     - Не скажете ли, что вы имеете в виду, доктор?
     Доктор Эрт одной рукой похлопал свой уютный животик и поправил очки.
     - Разве вы не понимаете, инспектор, что есть на  корабле  место,  где
тайные числа будут в полной сохранности? Оставаясь у всех на виду, он в то
же время не привлекут ничьего внимания. И хоть на них смотрят сотни  глаз,
никто ничего не видит. Кроме, разумеется, человека с острым умом.
     - Где? Назовите это место?
     - Ну, конечно, в  таких  местах,  где  уже  есть  номера.  Совершенно
нормальные номера. Законные номера. Номера, которые и должны быть здесь.
     - О чем вы говорите?
     - Серийный  номер  корабля,  выжженный  на  корпусе.  _Н_а_  корпусе,
заметьте. Номер двигателя, номер  генератора  поля.  И  несколько  других.
Каждый выточен на неотъемлемой части корабля. _Н_а_ корабле, как и  сказал
силиконий. _Н_а_ корабле.
     В неожиданном понимании взметнулись густые брови Дейвенпорта.
     - Вы, возможно, правы. И если вы правы,  я  надеюсь,  мы  найдем  вам
силикония, вдвое больше по размеру "Роберта К." Такого, который не  только
говорит, но и высвистывает "Вперед, астероиды, навсегда!" -  Он  торопливо
схватил досье, полистал его и извлек официальный бланк ЗБР. - Конечно,  мы
записали все найденные идентификационные номера. - Он расправил листок.  -
Если три из них напоминают координаты...
     - Следует ожидать некоторых усилий в  маскировке,  -  заметил  доктор
Эрт. - Вероятно, будут добавлены буквы или цифры,  чтобы  выглядело  более
законно.
     Он взял блокнот и протянул другой  инспектору.  Некоторое  время  они
молча списывали номера, пытались производить перестановки и сопоставления.
     Наконец  Дейвенпорт  испустил  вздох  смешанного   удовлетворения   и
разочарования.
     - Сдаюсь, - сказал он. -  Я  думаю,  вы  правы:  номера  двигателя  и
калькулятора явно представляют собой зашифрованные координаты и даты.  Они
не похожи на нормальные серии, и из них легко вывести точные  данные.  Это
дает нам два набора, но  я  готов  принести  присягу,  что  все  остальные
совершенно законные серийные номера. А вы что обнаружили, доктор?
     Доктор Эрт кивнул.
     - Я согласен. У нас есть две координаты, и мы  знаем,  где  находится
третья.
     -  Знаем?  Но  откуда...  -  Инспектор  смолк,  прервав   собственное
восклицание. - Конечно! Номер самого корабля, которого тут  нет...  потому
что именно в это место корпуса ударил метеор... боюсь, что ничего с  вашим
силиконием не получится, доктор. - Потом его тяжелое лицо  прояснилось.  -
Но я не дурак.  Номер  исчез,  но  мы  можем  его  немедленно  получить  в
Межпланетном Регистре.
     - Боюсь, - сказал доктор Орт, - что я вынужден  оспорить  по  крайней
мере последнее ваше утверждение. В  Регистре  зафиксирован  первоначальный
законный номер, а не замаскированные координаты, нанесенные капитаном.
     - И именно это место на корпусе, - сказал инспектор. - И из-за  этого
случайного попадания астероид может быть потерян навсегда. Какой  толк  от
двух координат без третьей?
     - Ну, - рассудительно сказал доктор Эрт, - для  двухмерного  существа
очень большой толк. Но существа нашего измерения, - он  похлопал  себя  по
животу, - нуждаются в третьей координате. К счастью, она у меня есть!
     - В досье ЗБР? Но мы только что проверили весь список номеров...
     - В_а_ш_ список, инспектор. Но в досье имеется  также  первоначальный
отчет  молодого  Вернадски.  И,  конечно,  там  имеется   серийный   номер
"Роберта_К.", под которым он  зарегистрировался  на  ремонтной  станции  и
который представляет собой замаскированную третью координату:  не  к  чему
было давать возможность ремонтнику замечать несоответствие.
     Дейвенпорт схватил блокнот и листок Вернадски. Недолгие расчеты, и он
улыбнулся.
     Доктор Эрт с довольным видом встал из-за стола и направился к двери.
     - Всегда приятно повидаться с вами, инспектор  Дейвенпорт.  Приходите
еще. И помните: правительство получит уран, а я хочу получить нечто  очень
важное для меня: гигантского силикония, живого и в хорошем состоянии.
     Он улыбался.
     - И предпочтительно, - сказал Дейвенпорт, - умеющего насвистывать.
     Что он делал сам, выходя.



                                ПОСЛЕСЛОВИЕ

     Конечно,   в   рассказах-загадках    есть    некая    хитрость.    Вы
сосредоточиваетесь на самой загадке и не следите за всем остальным.
     После того, как этот рассказ был впервые напечатан, я получил  немало
писем, в которых выражался интерес к силикониям и я осуждался за  то,  что
дал силиконию так ужасно погибнуть.
     Перечитав рассказ, я должен признать, что читатели совершенно  правы.
Я показал  отсутствие  чувствительности  в  описании  трогательной  смерти
силикония, потому что сосредоточился на его последний  загадочных  словах.
Если бы я писал рассказ заново, я, конечно,  заботливей  отнесся  к  этому
замечательному созданию.
     Приношу свои извинения.
     Это  показывает,  что  даже  опытный  писатель  не  всегда  поступает
правильно и способен упустить нечто прямо перед своим носом.





                                 ГЛУБИНА


                                    1

     Любая планета в конце концов умирает. Смерть может быть быстрый, если
взрывается солнце. Но может быть и медленной, если солнце гаснет и  океаны
превращаются в лед. В последнем случае у разумной жизни  есть  возможность
не погибнуть.
     Чтобы выжить, можно устремиться в космос на планету, более близкую  к
остывающему солнцу, или же вообще на  планету  другой  звезды.  Этот  путь
закрыт, если планета, к несчастью, единственная у своего солнца или если в
это время поблизости, не дальше пятисот световых лет, не  окажется  другой
пригодной звезды.
     Чтобы выжить, можно направиться внутрь собственной планеты. Этот путь
всегда возможен. Под поверхностью можно построить новый дом, и тепло  ядра
планеты  будет  источником   энергии.   Для   такой   задачи   потребуются
тысячелетия, но звезды остывают медленно.
     Но  со  временем  и  внутреннее   тепло   планеты   остывает.   Можно
закапываться все глубже и глубже, пока не умрет вся планета.
     Это время наступило.
     Над планетой вяло  веяли  неоновые  ветры,  не  способные  пошевелить
поверхность кислородных озер, заполнивших  низменности.  Изредка  покрытое
коркой  солнце  слегка  краснело,  и  тогда  кислородные  озера   начинали
пузыриться.
     А долгими ночами бело-синий кислородный лед покрывал эти озера, а  на
скалах оседала неоновая роса.
     В восьмистах милях под поверхностью существовал последний очаг  тепла
и жизни.



                                    2

     Взаимоотношения Венды и Роя были очень близкими, гораздо  ближе,  чем
позволяют приличия.
     Ей только один раз в жизни позволили посетить  овариум  и  ясно  дали
понять, что другого не будет.
     Расовед сказал:
     - Ты не совсем соответствуешь стандартам расы, Венда, но ты  способна
к деторождению, и мы один раз тебя испытаем. Может, что-нибудь получится.
     Она хотела, чтобы получилось. Отчаянно хотела. Очень рано она поняла,
что разум ее несовершенен, что ей никогда не подняться выше  рабочего.  Ее
мучило то, что она подводит расу, и тем больше ей хотелось  получить  хоть
единственный шанс для создания нового существа. У нее это  превратилось  в
навязчивую идею.
     Она отложила яйца в самом  углу  сооружения  и  принялась  наблюдать.
Процесс случайных колебаний, во  время  которого  происходит  механическое
оплодотворение, заставил лишь слегка покачнуться ее яйцо.
     Она продолжала незаметно наблюдать все время высиживания, видела, как
из  ее  яйца  появился  малыш,  запомнила  его   физические   особенности,
наблюдала, как он растет.
     Он оказался здоро