для того, как он
говорил, чтобы убедиться, что корпорация ведет честную игру. -
И  в  результате  моему  секретарю  необходимо  растолковывать
каждый его шаг,  если случается,  что его действия должны хоть
немного отличаться от привычных.
    - Вам   стало   бы   гораздо    неприятнее,    начни    он
импровизировать.
    - Выходит,  - сказал Эндрю, - вы больше не делаете роботов
вроде меня, гибких и приспосабливающихся?
    - Нет.
    - Иследования,  которые  я провел во время написания своей
книги, - сказал Эндрю,  - показали, что я на сегодня старейший
из активно действующих роботов.
    - Старейший  сейчас,  -  сказал  Смайве-Робертсон,   -   и
старейший вообще.  И останетесь таким навсегда. После двадцати
пяти лет работы роботы ни на что  не  годны.  Их  отзывают  на
заводы и заменяют новыми моделями.
    - Ни один из производимых с е й ч а с  роботов  непригоден
через двадцать пять лет,  - с удовлетворением отметил Пол. - В
этом отношении Эндрю - исключительное явление.
    Эндрю, возвращаясь к намеченной для себя цели,  сказал:  -
Как старейший и наиболее способный к изменениям робот  в мире,
я хочу спросить,  не являюсь ли я достаточно необычным,  чтобы
рассчитывать на особое отношение компании?
    - Ни   в   коем   случае,   -   ледяным   тоном   произнес
Смайве-Робертсон. - Ваша необычность -  помеха  для  компании.
Если бы  вас  в  свое  время  сдали в аренду,  а не продали по
какому-то недоразумению, то вас бы уже давным-давно заменили.
    - Но  в  этом-то и дело,  - сказал Эндрю.  - Я - свободный
робот и владею сам собой.  Поэтому я пришел к вам и прошу меня
заменить. Вы  не  можете этого сделать без согласия владедьца.
Сейчас подобное согласие включается  в  условия  контракта  на
аренду робота, но в мое время это не было сделано.
    Смайве-Робертсон был    одновременно    и    удивлен,    и
заинтригован, поэтому некоторое время все молчали.  Эндрю стал
разглядывать висящую на стене голографию.  Это была посмертная
маска Сьюзен  Келвин,  святого патрона всех роботехников.  Она
умерла почти двести лет назад,  но работая над  книгой,  Эндрю
так хорошо  ее  узнал,  что был почти готов убедить себя,  что
встречал ее живой.
    - Как  я  смогу  заменить  вас  на самого себя?  - спросил
Смайве-Робертсон. - Если я заменю вас как  робота,  то  как  я
смогу признать  нового робота владельцем самого себя,  то есть
вас, если   из-за   самого   факта   замены   вы   перестанете
существовать? - Он мрачно усмехнулся.
    - Все гораздо проще, - вмешался Пол. - Ядро личности Эндрю
- его позитронный мозг,  и это единственная часть,  которая не
может бытьзаменена без создания нового  робота. Следовательно,
позитронный мозг  и  есть  Эндрю-владелец.  Любая другая часть
робота может быть замещена без воздействия на его  личность, а
сами эти  другие части являются личной собственностью мозга. Я
бы сказал, что Эндрю хочет снабдить свой мозг новым телом.
    - Соврешенно   верно,   -   спокойно  произнес  Эндрю.  Он
повернулся к  Смайве-Робертсону.  -   вы   ведь   изготовляете
андроидов, не  так  ли?  Роботов,  имеющих  внешность человека
вплоть до текстуры кожи?
    - Да,  - сказал Смайве-Робертсон.  - Они отлично работают,
обладая кожей и  сухожилиями  из  синтетических  волокон.  Они
практически не содержат металл,  кроме как в мозге,  и в то же
время прочти так же прочны,  как металлические.  Даже  прочнее
при равном весе.
    Пол заинтересовался.  - Я этого  не  знал.  И  сколько  их
сейчас на рынке?
    - Ни одного,  - сказал  Смайве-Робертсон.  -  Они  гораздо
дороже металлических  моделей,  а исследование рынка показало,
что они не будут пользоваться спросом, потому что очень похожи
на людей.
    - Но,  как мне кажется, корпорация хранит полученный опыт,
- сказал  Эндрю.  - В таком случае хочу попросить,  чтобы меня
заменили на робота их органики, на андроида.
    Пол удивился. - Великий боже! - воскликнул он.
    Смайве-Робертсон насторожился. - Это совершенно невозможно!
    - Почему же невозможно?  - спросил Эндрю.  - Разумеется, я
заплачу любую сумму в разумных пределах.
    - Мы не изготовляем андроидов, - сказал Смайве-Робертсон.
    - Вы решили н е изготовлять андроидов,  - быстро  вмешался
Пол. -  Это  вовсе  не  равносильно тому,  что вы не умеете их
делать.
    - Все  равно,  -  сказал Смайве-Робертсон.  - Изготовление
андроидов противоречит общественной политике.
    - Закон этого не запрещает, - заметил Пол.
    - Пусть  так,  но  мы  не  производим  их,  и  не   станем
производить.
    Пол прокашлялся. - Мистер Смайве-Робертсон, - сказал он. -
Эндрю - свободный робот, попадающий под сферу действия закона,
гарантирующего права роботов. Думаю, вы сознаете это?
    - Слишком хорошо.
    - Этот робот,  являясь  свободным  роботом,  решил  носить
одежду. Это привело к тому,  что ему часто наносят оскорбления
люди, несмотря  на  закон,  запрещающий  оскорблять   роботов.
Трудно преследовать  по  закону  за  расплывчатые оскорбления,
которые не встречают всеобщего неодобрения тех, кто определяет
виновность или невиновность.
    - "Ю.С.  Роботс" понимала это с масого  начала.  Фирма  же
вашего отца, к сожалению, нет.
    - Моего отца уже нет в живых,  - сказал Пол. - Но теперь я
вижу, что  здесь  мы  имеем  явное  оскорбление и явный объект
этого оскорбления.
    - О чем это вы? - спросил Смайве-Робертсон.
    - Мой клиент Эндрю Мартин - а  он  только  что  стал  моим
клиентом - свободный робот,  который имеет право просить "Ю.С.
Роботс энд Мекэникл Мэн Корпорейшн" об  удовлетворении  своего
права на  замену,  которое  корпорация  предоставляет  любому,
владеющему роботом  более  двадцати  пяти  лет.  Более   того,
корпорация настаивает на такой замене.
    Пол улыбнулся,  оказавшись в своей стихии. Он продолжил: -
Позитронный мозг  моего клиента является владельцем тела моего
клиента -  которое  заведомо   старше   двадцати   пяти   лет.
Позитронный мозг   требует  замены  тела  и  предлагает  любую
разумную цену за тело  андроида  в  качестве  таковой  замены.
Отказываясь выполнить  его  просьбу,  вы  тем  самым  наносите
оскорбление моему клиенту, и мы подаем на вас в суд.
    Хотя общественное   мнение,   как   обычно,   и  не  будет
расположено поддержать  иск,  поданный   роботом,   могу   вам
напомнить, что  "Ю.С.  Роботс"  в целом не имеет популярности.
Даже те,  кто больше всего использует роботов  и  получает  от
этого выгоду,  относится к корпорации с недоверием.  Это может
быть отголоском тех дней,  когда  роботобоязнь  имела  широкое
распространение, а  может  происходить  и от возмущения против
власти и  богатства  корпорации,  имеющей  мировую  монополию.
Какова бы  ни  была  причина,  недовольство существует,  и,  я
думаю, вы понимаете,  что лучше не доводить дело  до  суда,  в
особенности потому,  что  мой  клиент  богат и проживет еще не
одно столетие,  и у него будут и причины,  и возможности вести
борьбу бесконечно.
    Смайве-Робертсон медленно  побагровел.  -   Вы   пытаетесь
заставить меня...
    - Я ни к чему вас не принуждаю,  - сказал Пол.  - Если  вы
собираетесь отказаться   выполнить   разумную   просьбу  моего
клиента, то можете  сделать  это  совершенно  свободно,  и  мы
уйдем, не произнеся больше ни слова...  Но мы подадим иск,  на
что имеем полное право,  и в конце концов вы  обнаружите,  что
проиграли.
    - Ну, что же... - произнес Смайве-Робертсон и замолк.
    - Я вижу, вы склонны принять нашу просьбу, - сказал Пол. -
Вы колеблетесь,  но в конце концов придете к этому. Позвольте,
в таком  случае,  заверить  вас  еще в одном.  Если в процессе
переноса позитронного мозга моего  клиента  из  его  нынешнего
тела в   новое,  органическое,  еиу  будет  нанесено  хотя  бы
малейшее повреждение,  я не успокоюсь  до  тех  пор,  пока  не
нанесу корпорации   максимальный  вред.  Если  будет  надо,  я
предприниму все возможные шаги,  чтобы настроить  общественное
мнение противо    корпорации    -    в    том   случае,   если
платино-иридиевую сущность моего клиента хотя бы поцарапают. -
Он повернулся к роботу. - Ты согласен со всем этим, Эндрю?
    Эндрю не  отвечал   целую   минуту.   Согласие   было   бы
равносильно одобрению   лжи,   подлогу  и  издевательству  над
человеком. Но не  нанесению  физического  вреда,  напомнил  он
себе, только не этому.
    И в конце концов он выдавил слабое "да".

                              14

    Это было похоже на  не  ощущения,  которые  он  испытывал,
когда его  впервые  собрали.  Сначала  в  течение дней,  потом
недель, потом месяцев Эндрю чувствовал себя  каким-то  образом
не самим  собой,  и  простейшие  действия продолжали вызвать у
него затруднения.
    Пол был в ярости.  - Они повредили тебя,  Эндрю. Мы должны
подать иск.
    Эндрю пока  говорил  очень  медленно.  -  Не  надо.  Ты не
сможешь доказать... умышленное.. п-п-п...
    - Повреждение?
    - Повреждение.  Кроме того,  я стал  сильнее,  лучше.  Это
тр-тр-тр...
    - Тревога?
    - Травма.  В  конце  концов,  я раньше не имел опыта таких
оп-оп-операций.
    Эндрю мог ощущать свой мозг изнутри. Никому другому это не
было доступно.  Он знал,  что с ним все в порядке, и в течение
месяцев, которые  ему  потребовались  для развития координации
движений и обратной связи от  тела  к  мозгу,  он  целые  часы
проводил перед зеркалом.
    Не совсем человек!  Лицо неподвижное - слишком неподвижное
- а  движения  чересчур  дергающиеся.  Им не хватало беспечной
легкости человеческих движений,  но, возможно, это со временем
придет. По   крайней  мере,  он  сможет  носить  одежду  и  не
бросаться в   глаза   из-за    причудливой    неестественности
металлического лица над воротничком.
    Настал день,  когда он сказал:  - Я собираюсь снова начать
работать.
    - Это означает,  что ты в полном порядке,  - рассмеявшись,
сказал Пол. - И чем же  ты  хочешь  заняться?  Написать  новую
книгу?
    - Нет,  - серьезно ответил Эндрю. - Я живу слишком долго и
не могу  позволить какой-либо одной профессии схватить меня за
горло и не отпускать.  Было время, когда я был преимущественно
художником, и я до сих пор спобобен вернуться к этому занятию.
И было время, когда я был историком, и этот путь для меня тоже
открыт. Но сейчас я хочу стать робобиологом.
    - Робопсихологом, ты хочешь сказать?
    - Это подразумевает изучение позитронного мозга,  а у меня
пока что нет желания с этим связываться.  Робобиолог,  как мне
кажется, будет  исследовать  работу  тела,  присоединенного  к
мозгу робота.
    - А разве это не роботехника?
    - Роботехник работает с металлическим телом.  Я  же  стану
изучать органическое гуманоидное тело,  которым обладаю лишь я
один, насколько мне известно.
    - Ты сужаешь свою область, - задумчиво произнес Пол. - Как
художник ты был волен выбирать любую концепцию, как историк ты
занимался в   основном  роботами,  став  же  робобиологом,  ты
сможешь изучать лишь самого себя.
    Эндрю кивнул. - Вроде бы так.
    Ему пришлось начать с азов,  потому что он ничего не  знал
об обычной биологии и почти ничего о научных методах.  Он стал
завсегдатаем библиотек,  где  целыми  часами   просиживал   за
электронными каталогами.   В  одежде  он  выглядел  совершенно
нормально. Те немногие, кто знал, что он ротоб, никак с ним не
общались.
    Он пристроил  кдому  комнату  для   лаборатории,   а   его
библиотека постоянно росла.
    Прошли годы, и однажды Пол пришел к нему и сказал: - Жаль,
что ты больше не работаешь над историей роботов.  Как я понял,
"Ю.С. Роботс" начинает проводить совершенно новую политику.
    Пол постарел,   и  его  изношенные  глазза  были  заменены
фотооптическими ячейками. В этом смысле он стал ближе к Эндрю.
- И что же они задумали? - спросил Эндрю.
    - Они    изготовили    центральные    компьютеры    -    в
действительности гигантские  позитронные  мозги  -  которые по
микроволновой связи управляют роботами,  от  дюжины  до  тысяч
сразу. У самих роботов мозга нет вообще.  Они стали придатками
огромного компьютера, и теперь обе части фактически разделены.
    - И это более эффективно?
    - Корпорация  утверждает,  что  да.   Однако   это   новое
направление разработал незадолго до смерти Смайве-Робертсон, и
по моему мнению,  это реакция  на  твое  существование.  "Ю.С.
Роботс" решила,  что  больше  не  стоит  изготовлять  роботов,
которые в состоянии причинить ей беспокойство,  как это сделал
ты, поэтому они разделили мозг и тело.  У мозга не будет тела,
которое он захочет заменить;  у тела  не  будет  мозга,  чтобы
желать хоть что-нибудь.
    - Просто  поразительно,  Эндрю,  -  продолжил  Пол,  -  то
влияние, которое   ты   оказал   на   историю   роботов.  Твои
художественные способности побудили корпорацию сделать роботов
более точными  и  специализированными,  твоя свобода привела к
принятию закона о  правах  роботов,  а  твоя  настойчивость  в
получении андроидного  тела заставила корпорацию переключиться
на разделение мозга и тела.
    - Мне  кажется,  - скзал Эндрю,  - что корпорация закончит
тем, что  создаст   один   гигантский   мозг,   контролирующий
несколько миллиардов тел. Все яйца окажутся в одной корзине. И
совсем нецелесообразно.
    - Думаю,  что ты прав, - сказал Пол, - но по-моему, на это
потребуется не менее столетия,  и  я  не  проживу  так  долго.
Практически, я могу не дожить и до следующего года.
    - Пол! - с тревогой воскликнул Эндрю.
    Пол пожал плечами.  - Мы смертны,  Эндрю. Мы не такие, как
ты. Это не так уж важно,  но достаточно,  чтобы заверить  тебя
вот в   чем.   Я   последний   из  рода  Чарни.  Есть  дальние
родственники по линии сестры моей бабушки,  но они не в  счет.
Деньги, которые  я  лично  контролирую,  будут  завещаны тебе,
поэтому на то время,  на которое можно предвидеть будущее,  ты
останешься экономически независим.
    - В этом нет необходимости,  - с  трудом  произнес  Эндрю.
Прожив столько  лет,  он  до  сих  пор  не  мог примириться со
смертью в семье Чарни.
    - Давай не будем спорить,  - сказал Пол. - Чему быть, того
не миновать. Над чем ты сейчас работаешь?
    - Я  разрабатываю систему,  позволяющую андроиду - то есть
мне - получать энергию не от атомных батарей,  а  от  сжигания
углеводородов.
    Пол удивленно приподнял брови.  - И им придется  дышать  и
есть?
    - Да.
    - И давно ты это изобретаешь?
    - Теперь уже давно.  И думаю,  что мне  удалось  придумать
подходящую камеру     сгорания,    в    которой    расщепление
контролируется катализатором.
    - Но зачем, Эндрю? Ведь атомные батареи несравненно лучше.
    - В некоторых отношениях, возможно и лучше, но ведь вы ими
не пользуетесь.

                              15

    Времени потребовалось много,  но оно у Эндрю было. Сначала
он не хотел ничего начинать, пока Пол не умрет спокойно.
    Со смертьб  пра-правнука  Сэра Эндрю почувствовал себя еще
более подверженным опасностям враждебного мира, и потому с еще
большей решительностью  двинулся  по  избранному  давным-давно
пути.
    Все же  он  не был совсем одинок.  Пусть человек умер,  но
фирма "Фейнголд и Чарни" продолжала существовать,  потому  что
корпорации смертны  не  более,  чем  роботы.  Фирама  получила
указания и  невозмутимо  им  следовала.  Став   на   основании
завещания частичным   владельцем   юридической   фирмы,  Эндрю
продолжал оставаться богатым.  А в обмен на вносимую  ежегодно
солидную сумму   "Фейнголд  и  Чарни"  согласилась  заниматься
правовыми аспектами новой камеры сгорания.
    Когда настало время совершить визит в "Ю.С. Роботс", Эндрю
пошел один.  Когда-то он ходил к ним с  Сэром,  другой  раз  с
Полом. На  этот,  третий  раз,  он  был  один и имел внешность
человека.
    "Ю.С. Роботс" изменилась. Заводы компании переместились на
большие орбитальные станции, повторив судьбу все возрастающего
числа отраслей   промышленности.   Вместе  с  ними  на  орбиту
переместилось и множество  роботов.  Земля  стала  все  больше
напоминать парк,    ее    навеление    в    миллиард   человек
стабилизировалось, а из равного людям количества оставшихся на
Земле роботов  возможно  не  более  тридцати  процентов  имело
независимый мозг.
    Научным директором  корпорации  оказался на этот раз Элвин
Макдескью, имевший смуглую кожу, темные волосы и остроконечную
бородку. Выше  пояса  на его теле не было никакой одежды кроме
полоски ткани на груди,  как того требовала  мода.  Сам  Эндрю
аккуратно облачился   в   костюм,   бывший  в  моде  десколько
десятилетий назад.
    - Конечно же,  я вас знаю,  - сказал Макдескью, - я весьма
рад вас видеть. Вы наше самое знаменитое произведение, и жаль,
что старый  Смайве-Робертсон  был так настроен против вас.  мы
могли бы столько сделать вместе.
    - Это не поздно сделать и сейчас, - заметил Эндрю.
    - По-моему,  уже нет.  Время ушло.  Роботы жили  на  Земле
более ста лет,  но все уже изменилось. Им придется вернуться в
космос. А те,  что останутся,  не будут  иметь  индивидуальный
мозг.
    - Но есть я. А я остаюсь на Земле.
    - Верно.  Но, кажется, в вас не очень-то много осталось от
робота. С какой новой просьбой вы пришли?
    - С просьбой помочь мне стать еще менее роботом. Поскольку
я в основном состою из органики,  то желаю иметь  органический
источник энергии. У меня с собой чертежи.
    Магдескью просмотрел их внимательно. Возможно, поначалу он
и не   собирался  этого  делать,  но  потом  напрягся  и  стал
серьезным. В  одном   месте   он   поизнес:   -   Великолепная
разработка. Кто это придумал?
    - Я,  - Ответил Эндрю. Магдескью быстро взглянул на него и
произнес: -  Это приведет к полной перестройке вашего тела,  к
тому эе операция будет экспериментальной,  потому что подобные
никогда раньше  не  делались.  Я  не  советую вам на это идти.
Оставайтесь в том виде, какой вы есть.
    Лицо Эндрю  было  ограничено  в демонстрации эмоций,  но в
голове его четко проявилось раздражение.  - Доктор  Магдескью,
вы не поняли самого главного.  У вас нет другого выбора, кроме
как исполнить мою просьбу. Если подобные устройства могут быть
вмонтированы в  мое  тело,  то с тем же успехом они могут быть
имплантированы и  в  тело  человека.  Тенденция  к   продлению
человеческой жизни   путем   установки  протезов  органов  уже
имеется. А устройств,  превосходящих  те,  что  я  создал  или
создаю, просто не существует.
    Дело обстоит таким образом,  что я контролирую все патенты
через фирму  "Фейнголд  и  Чарни".  Мы  вполне  способны  сами
заняться этим бмзнесом  и  разработать  такие  типы  протезных
устройств, что это может кончиться получением людей со многими
свойствами роботов. В этом случае пострадает ваш бизнес.
    Если, однако,  вы  прооперируете меня сейчас и согласитесь
делать это на  сходных  условиях  и  в  будущем,  вы  получите
разрешение на  использование патентов и станете контролировать
технологию как   роботов,   так   и   протезирования    людей.
Разумеется, исходное  разрешение  не  будет выдано до тех пор,
пока нервая операция не будет успешно проведена и  не  пройдет
достаточно времени    для    подтверждения   того,   что   она
действительно оказалась успешной.  - Эндрю почти не чувствовал
запретительных импульсов  первого закона в ответ на те жесткие
условия, в которые он ставил человека.  Он научился  понимать,
что то,  что  первоначально похоже на жестокость,  со временем
может обернутьсядобротой.
    Магдескью был  ошеломлен.  - Я не могу сам решать подобные
вопросы, - сказал  он.  -  Решение  должны  вынести  несколько
человек, а на это потребуется время.
    - Я могу подождать разумное время,  - сказал Эндрю,  -  но
только разумное время.  - И он с удовлетворением подумал,  что
сам Пол не провел бы дела лучше.

                              16

    На обсуждение ушло разумное время,  и  операция  оказалась
успешной.
    - Ясильно  возражал  против  операц