решением,  иначе говоря,  в самом  начале ее  речи.
Чтобы удивиться смыслу фразы, свидетелю  нужно было бы послушать  хотя
бы несколько мгновений, но  в этом случае Мадариан  сказал бы, что  он
подпрыгнул после того,  как услышал слова,  произнесенные Джейн, а  не
"вдруг". Богерт сказал растерянно:
    - Не думаю, чтобы все дело было в одном слове...
    -А я  думаю, -  ледяным  тоном отрезала  Сьюзен.  - Потому  что  я
робопсихолог и  могу предположить,  что  и как  сказал бы  Мадариан  в
определенной ситуации.  Он  тоже  был  робопсихологом.  Следовательно,
остается объяснить  две  странности:  странную  задержку  Мадариана  и
странную реакцию свидетеля.
    - И вы можете их объяснить? - спросил Робертсон.
    - Естественно.  С помощью  элементарной логики.  Мадариан  сообщил
новость сразу же, как делал обычно, или же настолько быстро, насколько
сумел. Если бы  Джейн решила  проблему во  Флагстафе, он,  безусловно,
связался бы с вами оттуда. Но поскольку он говорил с самолета, значит,
она    выдала    результат    после    того,    как    они    покинули
обсерваторию.
    - Но в этом случае...
    - Дайте мне кончить. Мадариан прямо с аэродрома поехал во Флагстаф
в большом закрытом фургоне? И Джейн в ее контейнере вместе с ним?
    - Совершенно верно.
    - Обратно на аэродром Мадариана  и контейнер с Джейн доставила  та
же самая машина? Это точно?
    -Да.
    - А в этой машине они были не одни. В одном из сообщений Мадариана
есть такие слова: "Когда нас  доставили в административный корпус".  Я
думаю, что не ошибусь, полагая,  что если доставили, значит, в  машине
был еще один человек - шофер!
    - Черт побери!
    - Ваша  ошибка, Питер,  заключалась в  том, что  вы решили,  будто
свидетелем, услышавшим решение, которое предложила Джейн, должен  быть
обязательно планетолог. Вы делите человечество на категории и  большую
часть их презираете или не  принимаете в расчет. Робот так  рассуждать
не в состоянии. Первый  Закон гласит: "Робот  не может причинить  вред
человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен
вред" . Речь идет о любом  человеке. Для роботов в этом и  заключается
сущность их взгляда  на жизнь.  Робот не  проводит разграничении.  Для
него все люди совершенно равны, и для робопсихологов, имеющих дело как
с людьми, так и  с роботами, -  тоже. Мадариану и  в голову не  пришло
уточнить, что заявление Джейн  слышал шофер фургона.  Для вас шофер  -
одушевленная принадлежность машины, и только, но для Мадариана это был
человек и свидетель. Ни больше ни меньше!
    Богерт недоверчиво покачал головой.
    - И вы в этом уверены?
    - Конечно! А как же иначе  можно объяснить фразу Мадариана о  том,
что свидетель был потрясен? Джейн находилась в контейнере, но не была.
выключена. Насколько  мне  известно, Мадариан  не  разрешал  отключать
интуитивного робота  даже ненадолго.  Кроме того,  Джейн Пять,  как  и
остальные роботы  ее серии,  была на  редкость молчаливой.  Мадариану,
вероятно,  и  в  голову  не   пришло  запретить  ей  разговаривать   в
контейнере.  Но,   судя  по   всему,  именно   в  контейнере   решение
окончательно сложилось в  мозгу Джейн.  И она  заговорила. Внезапно  в
контейнере раздалось  прекрасное контральто.  Что  бы вы  испытали  на
месте шофера?  Конечно,  были бы  потрясены.  Чудо, что  не  произошло
аварии.
    - Но если  этот шофер  и в самом  деле был  свидетелем, почему  он
молчал?
    -  Почему?  А   откуда  ему  было   знать,  что  произошло   нечто
необыкновенное? Как он мог оценить значение того, что услышал? К  тому
же Мадариан, вероятно, дал ему приличные чаевые, чтобы он держал  язык
за зубами. Вы бы хотели, чтобы стало известно, что действующего робота
тайком перевозят на Земле?
    - Но вспомнит ли шофер, что сказала Джейн?
    - А почему бы и нет? На ваш взгляд, Питер, шофер по уровню  своего
развития мало чем отличается от обезьяны и не способен ничего удержать
в памяти? Но есть совсем не глупые шоферы. Раз он был так поражен, то,
несомненно, запомнил, что  говорила Джейн,-  хотя бы  частично. Ну,  а
если какие-то буквы  или цифры  он спутает, беда  невелика. Ведь  речь
идет о довольно ограниченном числе звезд и звездных систем. В  радиусе
восьмидесяти световых лет  есть примерно пять  тысяч пятьсот звезд.  Я
точно не проверяла. Но определить, какие из них имелись в виду,  будет
не так уж трудно.
    А  кроме  того,  у  вас   есть  достаточно  веский  повод,   чтобы
воспользоваться психозондом, если уж иного выхода не останется.
    Двое мужчин уставились на  Сьюзен. Наконец Богерт, который  боялся
верить своим ушам, прошептал:
    - Откуда у вас такая уверенность?
    Сьюзен чуть было ему не ответила:
    "Потому  что  я  связалась  с  Флагстафом,  идиот!  Потому  что  я
разговаривала с шофером, и он повторил мне то, что услышал. Потому что
я велела проверить эти данные на вычислительной машине Флагстафа и мне
назвали три звезды, которые соответствуют полученным сведениям. Потому
что их названия у меня в кармане!"
    Но она сдержалась. Пусть он сам всё выяснит. Она с трудом встала и
ответила саркастическим тоном:
    - Откуда  у  меня такая  уверенность?  Если угодно,  назовите  это
"женской интуицией".

----------------------------------------------------------------------
Пер.  М. Тайманова
Scan, OCR & SpellCheck by Gena



   Айзек Азимов
   Зеркальное отражение


    Лидж Бейли только-только решил  снова раскурить трубку, как  дверь
его кабинета внезапно  распахнулась, причем в  нее даже не  постучали.
Бейли раздраженно оглянулся  - и уронил  трубку. Он так  и оставил  ее
валяться на  полу,  что  ясно  показывало, до  какой  степени  он  был
удивлен.
    - Р. Дэниел Олив! - воскликнул  он в неописуемом волнении. -  Черт
побери, это же вы?!
    - Вы совершенно правы,  - ответил вошедший.  Его загорелое лицо  с
удивительно правильными  чертами оставалось  невозмутимым. -  Я  очень
сожалею, что  потревожил вас,  войдя без  предупреждения, но  ситуация
весьма щекотливая,  и чем  меньше  о ней  будут  знать другие  люди  и
роботы, даже из числа ваших сослуживцев, тем лучше. Сам же я очень рад
вновь увидеться с вами, друг Элидж.
    И робот протянул правую руку  жестом таким же человеческим, как  и
весь его внешний вид. Однако Бейли настолько растерялся, что несколько
секунд недоуменно смотрел на протянутую руку, прежде чем схватил ее  и
горячо потряс.
    - Но все-таки, Дэниел,  почему вы тут? Конечно,  я всегда рад  вас
видеть, но...  Что  это  за щекотливая  ситуация?  Опять  какие-нибудь
всепланетные неприятности?
    - Нет,  друг  Элидж! Ситуация,  которую  я назвал  щекотливой,  на
первый взгляд может показаться пустяком.  Всего лишь спор между  двумя
математиками. Но поскольку мы  совершенно случайно были на  расстоянии
одного броска от Земли...
    - Значит, спор произошел на межзвездном лайнере?
    - Вот именно. Пустячный спор, но для людей, в нем замешанных,  это
отнюдь не пустяк. Бейли не сдержал улыбки.
    - Я не удивлюсь, что поступки людей кажутся вам неожиданными. Люди
ведь не подчиняются Трем Законам, как вы, роботы.
    - Об этом можно только  пожалеть, - с полной серьезностью  ответил
Р. Дэниел. - И кажется, сами люди не способны понимать друг друга.  Но
вы, возможно,  понимаете  их  лучше, чем  люди,  обитающие  на  других
планетах, так как Земля населена гораздо гуще. Потому-то, мне кажется,
в ваших силах нам помочь.
    Р. Дэниел на мгновение умолк, а затем добавил, пожалуй, с излишней
торопливостью:
    -  Однако  некоторые  правила  человеческого  поведения  я  усвоил
достаточно  хорошо   и   теперь  замечаю,   что   нарушил   требования
элементарной вежливости,  не спросив,  как поживают  ваша жена  и  ваш
сын.
    -  Прекрасно.  Парень  учится   в  колледже,  а  Джесси   занялась
политикой. Ну, а теперь все-таки  скажите мне, каким образом вы  здесь
очутились.
    - Я же упомянул, что мы находились на расстоянии короткого  броска
от Земли, - сказал Р. Дэниел.  - И я рекомендовал капитану  обратиться
за советом к вам.
    - И  капитан  согласился?  - спросил  Бейли,  которому  как-то  не
верилось,   что   капитан    межзвездного   лайнера   решил    сделать
непредвиденную посадку из-за какой-то чепухи.
    - Видите ли, - объяснил Р.  Дэниел, - он попал в такое  положение,
что согласился бы на что угодно. К тому же я всячески вас расхваливал,
хотя, разумеется, говорил только  правду, нисколько не  преувеличивая.
И, наконец, я взялся вести все переговоры так, чтобы ни пассажирам, ни
команде   не   пришлось   покидать   корабля,   нарушая   тем    самым
карантин.
    - Но что все-таки произошло? - нетерпеливо спросил Бейли.
    -  В  числе  пассажиров  космолета  "Эта  Карины"  находятся   два
математика,  направляющиеся  на  Аврору,   чтобы  принять  участие   в
межзвездной конференции  по нейробиофизике.  И недоразумение  возникло
именно между  этими  математиками  - Альфредом  Барром  Гумбольдтом  и
Дженнаном Себбетом.  Может  быть,  вы,  друг  Элидж,  слышали  о  них?
тем самым
    - Нет! -  решительно объявил  Бейли. -  Я в  математике ничего  не
смыслю. Послушайте, Дэниел, - вдруг спохватился он. - Вы, надеюсь,  не
говорили капитану, что я знаток в математике или...
    - Конечно, нет,  друг Элидж.  Мне это  известно. Но  это не  имеет
значения, так как математика совершенно не связана с сутью спора.
    - Ну ладно, валяйте дальше.
    - Раз вы ничего о них не  знаете, друг Элидж, я хотел бы  сообщить
вам, что  доктор  Гумбольдт  - один  из  трех  крупнейших  математиков
Галактики с давно установившейся  репутацией. Доктор Себбет, с  другой
стороны, очень молод,  ему нет еще  и пятидесяти, но  он уже  заслужил
репутацию выдающегося таланта, занимаясь наиболее сложными  проблемами
современной математики.
    - Следовательно,  оба -  великие  люди, -  заметил Бейли.  Тут  он
вспомнил про свою трубку и поднял  ее, но не решил пока закуривать.  -
Что  же  произошло?  Убийство?   Один  из  них  втихомолку   прикончил
другого?
    - Один из  этих людей, имеющих  самую высокую репутацию,  пытается
уничтожить репутацию другого. Если не ошибаюсь, по человеческим нормам
это считается чуть ли не хуже физического убийства.
    - В некоторых ситуациях - пожалуй. Ну так кто же из них покушается
на репутацию другого?
    - В этом-то, друг Элидж, и заключается суть проблемы. Кто из них?
    - Говорите же!
    - Доктор Гумбольдт излагает  случившееся совершенно четко.  Вскоре
после того как космолет стартовал, он внезапно сформулировал  принцип,
который позволяет создать метод анализа нейронных связей по изменениям
карты поглощения микроволн в отдельных участках коры головного  мозга.
Принцип этот опирается на механические тонкости, которых я не  понимаю
и, стало быть, не могу вам изложить. Впрочем, к делу это не относится.
Чем больше доктор Гумбольдт размышлял над своим открытием, тем  больше
он убеждался, что нашел нечто революционизирующее всю его науку, перед
чем бледнеют все его прежние достижения. И тут он узнал, что на  борту
космолета находится доктор Себбет.
    - Ага! И он обсудил свое открытие с доктором Себбетом?
    - Вот именно.  Они уже  встречались на конференции  и заочно  были
хорошо знакомы друг с другом. Гумбольдт подробно изложил Себбету  свои
выводы. Тот полностью их подтвердил и не скупился на похвалы  важности
открытия и таланту  того, кто  это открытие  сделал. Тогда  Гумбольдт,
окончательно убедившись,  что  он  стоит на  верном  пути,  подготовил
доклад с кратким изложением своего открытия и через два дня  собирался
переслать  его  комитету  конференции  на  Авроре,  чтобы   официально
закрепить за  собой приоритет,  а кроме  того, выступить  с  подробным
сообщением на самой конференции. К своему удивлению, он обнаружил, что
и Себбет  подготовил  доклад  примерно такого  же  содержания  и  тоже
намеревается отправить его на Аврору.
    -Гумбольдт, наверное, разъярился?
    -Еще бы!
    -А Себбет? Что говорит он?
    - То же, что и Гумбольдт, слово в слово.
    - Ну так в чем же здесь трудность?
    -В зеркальной перестановке имен.  Себбет утверждает, что  открытие
сделал он, и что  это он обратился за  подтверждением к Гумбольдту,  и
что все было  наоборот -  это Гумбольдт  согласился с  его выводами  и
всячески расхваливал.
    - То есть каждый утверждает, что идея принадлежит ему, а другой ее
украл? Я все-таки  не вижу,  в чем тут  трудность. Когда  речь идет  о
научных  открытиях,  достаточно   просто  представить  подписанные   и
датированные протоколы исследований, после чего легко  устанавливается
приоритет.  И  даже  если  одни  протоколы  подделаны,  это   нетрудно
обнаружить, выявив внутренние несоответствия.
    - При обычных обстоятельствах, друг  Элидж, вы были бы  совершенно
правы, но ведь тут речь идет  о математике, а не об  экспериментальных
науках. Доктор Гумбольдт утверждает, что держал все необходимые данные
в голове и ничего не записывал, пока не начал составлять вышеуказанный
доклад. Доктор Себбет, разумеется, утверждает то же самое.
    - Ну, в таком случае следует принять решительные меры, чтобы разом
с этим покончить. Прозондируйте  их психику и  установите, кто из  них
лжет.
    Р. Дэниел покачал головой.
    - Друг Элидж, вы, по-видимому, не поняли, о ком идет речь. Оба они
- члены Межгалактической Академии, а потому все вопросы, касающиеся их
профессионального  поведения,   правомочна  решать   только   комиссия
Академии.  Если,   конечно,  они   сами  не   согласятся   добровольно
подвергнуться проверке.
    - Ну так предложите им подвергнуться проверке. Виновный откажется,
зная,  чем  грозит   ему  психологическое  зондирование.   Невиновный,
несомненно, согласится,  и  вам  даже не  придется  прибегать  к  этой
мере.
    - Вы  не правы,  друг  Элидж. Для  таких  людей дать  согласие  на
подобную проверку  -значит, поступиться  своим престижем.  Несомненно,
они оба откажутся  только из гордости.  И все прочее  тут отступит  на
второе место.
    - Ну  так ничего  пока  не делайте.  Отложите решение  вопроса  до
прибытия на Аврору. На  этой нёйробиофизической конференции,  конечно,
будет   присутствовать   такое    число   академиков,   что    избрать
комиссию...
    - Но это нанесет серьезный удар престижу самой науки, друг  Элидж.
И  если  скандал  разгорится,  пострадают  оба.  Тень  падет  даже  на
невиновного, потому что он позволил впутать себя в столь неблаговидную
историю. Все будут считать, что ему следовало бы покончить с ней тихо,
не доводя дело до суда.
    - Ну ладно.  Я не  академик, но постараюсь  представить себе,  что
подобная точка зрения имеет  под собой почву. А  что говорят сами  эти
математики?
    - Гумбольдт решительно  не хочет  скандала. Он  говорит, что  если
Себбет признается  в присвоении  этой идеи  и не  воспрепятствует  ему
передать тезисы  или хотя  бы  сделать доклад  на конференции,  он  не
станет выдвигать  никаких  официальных обвинений.  Неэтичный  поступок
Себбета останется тайной, известной только им троим, включая капитана;
никто из людей больше в эту историю не посвящен.
    - А юный Себбет не соглашается?
    - Наоборот, он  во всем  согласен с  доктором Гумбольдтом  - но  с
перестановкой имен, разумеется, все то же зеркальное отражение.
    -- И значит, оба они, так сказать, в патовом положений
    - Мне  кажется,  друг Элидж,  что  каждый ждет,  чтобы  другой  не
выдержал и признал свою вину.
    -Ну так пусть себе ждут.
    - Капитан считает, что это  невозможно. Видите ли, здесь есть  два
варианта. Либо оба будут упрямиться  до посадки на Аврору, после  чего
неминуемо разразится академический скандал.  И капитан, отвечающий  за
поддержание закона и порядка на своем лайнере, получит выговор за  то,
что не  сумел  уладить  все без  шума.  А  он об  этом  и  слышать  не
хочет.
    - Ну, а второй вариант?
    - Либо  тот,  либо  другой  признается в  плагиате.  Но  будет  ли
признавшийся  действительно  виновным?  Или   он  пойдет  на  это   из
благородного желания предотвратить скандал?  А разве можно  допустить,
чтобы  человек,  готовый  ради  чести  науки  поступиться  заслуженной
славой, и в самом деле лишился  этой славы? Или же в последний  момент
признается виновный,  но так,  чтобы создалось  впечатление, будто  он
делает это исключительно из  вышеупомянутых побуждений, избежав  таким
образом позора и бросив  тень на второго. Конечно,  из людей знать  об
этом будет,  только капитан,  но  он не  желает  до конца  своих  дней
мучиться  мыслью,  что  невольно  оказался  пособником  беспринципного
плагиатора.
    Бейли вздохнул.
    - Так сказать, кто кого пересидит. Кто не выдержит первым по  мере
приближения к Авроре? Это все, Дэниел?
    - Не совсем. У нас есть свидетели.
    - Черт побери, почему же вы сразу не сказали? Какие свидетели?
    - Камердинер доктора Гумбольдта...
    -А, робот, наверное,
    - Ну конечно. Его зовут Р. Престон. Этот камердинер, Р.:  Престон,
присутствовал при первом разговоре, и он подтверждает рассказ  доктора
Гумбольдта во всех
    - То есть  он говорит, что  идея принадлежала доктору  Гумбольдту,
что доктор Гумбольдт  изложил ее  доктору Себбету,  что доктор  Себбет
пришел от нее в восторг; и так далее?
    - Вот именно.
    - Ага. Но это решает вопрос? Или нет? По-видимому, нет.
    - Вы совершенно  правы. Вопроса  это вовсе не  решает, потому  что
имеется второй свидетель. У доктора  Себбета тоже есть камердинер,  Р.
Аид, также робот, и той же  модели, что и Р. Престон, изготовленный  в
том же году на том же заводе. Оба прослужили у своих хозяев одинаковый
срок.
    - Странное совпадение... Очень странное.
    -И тем не менее это  факт, который, боюсь, затрудняет  возможность
сделать какие-либо выводы из
    различий между камердинерами.
    - Следовательно, Р. Аид утверждает то же самое, что и Р. Престон?
    - Абсолютно то  же самоё, за  исключением зеркальной  перестановки
имен. 1
    -- Другими  словами,  Р. Аид  утверждает,  что юный  Себбет,  тот,
которому еще не исполнилось  пятидесяти, сам наткнулся  на эту идею  и
что он изложил ее доктору Гумбольдту, который не скупился на  похвалы,
и так далее?
    - Совершенно верно, друг Элидж.
    - Из чего следует, что один из роботов лжет.
    - По-видимому, да.
    - Ну, мне  кажется, будет  нетрудно решить, который  из них  лжет.
Вероятно,   опытный    робопсихолог,   сделав    даже    поверхностное
обследование...
    - К сожалению,  друг Элидж,  на борту  лайнера нет  робопсихолога,
достаточно  квалифицированного,  чтобы   вынести  суждение  по   столь
деликатному вопросу.  Подобные  исследования можно  будет  произвести,
только когда  мы достигнем  Авроры, так  как ни  доктор Гумбольдт,  ни
доктор Себбет не согласятся остаться без камердинеров на срок, который
потребуется для обследования роботов земными специалистами.
    - Ну в таком случае, Дэниел, я не совсем понимаю, что вы хотите от
меня.
    - Я глубоко убежден, -т невозмутимо оказал Р. Дэниел, - что вы уже
наметили план действий.
    - Ax  так? Ну,  по-моему, в  первую очередь  следует поговорить  с
этими математиками, один из которых - плагиатор.
    - Боюсь,  друг Элидж"  это неосуществимо.  Они не  могут  покинуть
лайнер из-за карантина. И по той же причине не можете явиться к ним  и
вы.
    - Да, конечно, Дэниел, но я имел в виду беседу по видеофону.
    - К сожалению, они вряд ли согласятся, чтобы их допрашивал простой
полицейский следователь. Опять-таки вопрос престижа.
    - Ну, а с роботами-то я могу поговорить по видеофону?
    - Это, я полагаю, можно будет устроить.
    - Попробуем обойтись и  этим. Значит, мне  придется взять на  себя
функции робопсихолога-любителя.
    - Но вы же сыщик, друг Элидж, а не робопсихолог.
    - Ну,  неважно.  Только прежде,  чем  Я увижусь  с  ними,  давайте
поразмыслим. Скажите,  а может  ли быть  так, ч