щие на коленях руки.  Не  обращая
внимания на боль в плечах, она медленно произнесла:
     - Доктор  Толан  считает,  что  Земля  умышленно   распространяет
Ингибиционную Смерть. Это так?
     Роуз ждала.  Постепенно захват ослаб,  он уронил  руки  и  застыл
перед ней с несчастным и побитым видом.
     - С чего ты взяла?
     - Это правда или нет?
     Неестественным, безжизненным голосом Дрейк произнес:
     - Я хочу знать точно,  почему ты так решила. И не вздумай корчить
из себя дуру.
     - Если я скажу, ответишь на один вопрос?
     - Какой вопрос?
     - Правда   ли   то,   что   Земля   действительно  распространяет
Ингибиционную Смерть?
     Дрейк простер руки к небу:
     - Ради всего святого, Роуз!
     Он опустился   на   колени.   Потом   взял  ее  за  руки,  и  она
почувствовала,  как  муж  дрожит.  Мягким,  заботливым  голосом  Дрейк
сказал:
     - Послушай, Роуз, дорогая, тебе удалось раскопать жареный факт, и
ты думаешь,  что сумеешь с его помощью меня подразнить,  как это порой
бывает между супругами.  Не надо.  Я прошу у тебя  самую  малость.  Ты
просто  объясни  мне  подробно,  почему ты сказала то,  что только что
сказала. - В словах его звучала неподдельная искренность.
     - Сегодня  я  была  в нью-йоркской медицинской академии.  Кое-что
почитала.
     - Но почему? Что тебя заставило туда поехать?
     - Во-первых,  ты слишком заинтересовался  Ингибиционной  Смертью.
Во-вторых,  доктор  Толан заявил,  что заболеваемость резко возросла с
началом межзвездных контактов, а их планета к нам ближайшая...
     Роуз замолчала.
     - Что ты вычитала?  - подсказал он.  - Расскажи, что ты вычитала,
Роуз.
     - Все  подтверждается,  -  произнесла  она.   -   Я   просмотрела
направления  исследований  гаукинян  последние десятилетия.  Мне стало
ясно,  что по  крайней  мере  некоторые  из  их  ученых  считают,  что
Ингибиционная Смерть возникла на Земле.
     - Они это утверждают?
     - Нет.  Во  всяком  случае  прямых утверждений я не нашла.  - Она
удивленно посмотрела на мужа.  Если бы  все  действительно  было  так,
правительство  давно бы перепроверило исследования гаукинян по данному
вопросу. Она осторожно поинтересовалась:
     - Ты   разве   незнаком   с   результатами   их   работы,  Дрейк?
Правительство...
     - Какое  там  правительство!  - Муж снова резко повернулся к ней.
Глаза его сверкали.  Возбужденно, словно он только что совершил важное
открытие, Дрейк воскликнул: - Послушай, а ведь ты в этом разбираешься!
     В самом деле? Неужели он только сейчас понял, как она ему нужна?
     Ноздри Роуз раздулись, и она торжественно объявила:
     - Я - биолог.
     - Ну да,  я знаю,  - сказал он.  - Я имел в виду,  что ты как раз
занимаешься проблемой роста.  Помнишь,  ты мне  как-то  говорила,  что
занимаешься ростом?
     - Ну,   можно,   наверное,   выразиться   и   так.    В    рамках
предоставленного  мне  гранта  от  "Общества  по  исследованию рака" я
опубликовала двадцать статей,  посвященных зависимости  эмбрионального
развития от кислотной структуры клеточного ядра.
     - Это хорошо.  Да,  теперь вспомнил...  - Новая волна возбуждения
охватила Дрейка.  - Скажи мне, Роуз... Послушай, мне очень жаль, что я
не сдержался минуту назад.  Ты  ведь  можешь  оценить  направление  их
исследований лучше, чем кто-либо другой, так?
     - Я оценю их достаточно профессионально, да.
     - Тогда объясни мне,  как,  по мнению гаукинян,  распространяется
болезнь? Мне нужны детали.
     - Ты   просишь  слишком  много.  Я  провела  в  библиотеке  всего
несколько часов.  Для ответа на твой вопрос мне нужно  гораздо  больше
времени.
     - Ну,  выдай,  по крайней мере,  компетентную догадку. Ты даже не
представляешь, насколько это важно.
     Роуз с сомнением произнесла:
     - Попробую.  "Очерки  по  Ингибиции"  являются важнейшим трудом в
данной области. В них содержится итог всех проведенных исследований.
     - Вот как? Насколько это современно?
     - Я просматривала периодику.  Последний  номер  примерно  годовой
давности.
     - Приводится ли там список его трудов?  - Дрейк ткнул  пальцем  в
сторону комнаты Харга Толана.
     - Более чем кого-либо другого. Он выдающийся исследователь данной
проблемы. Я особо тщательно просмотрела его работы.
     - Что  он  думает  о  происхождении  этой   болезни?   Постарайся
вспомнить, Роуз.
     Она покачала головой:
     - Готова поклясться,  что он винит в этом Землю,  но вместе с тем
он признает,  что им  ничего  неизвестно  о  способах  распространения
болезни. В этом я тоже могу поклясться.
     Дрейк стоял перед ней,  стиснув могучие кулаки,  и бормотал  едва
различимо:
     - Все может измениться в любую минуту...
     Он резко повернулся к двери.
     - Я выясню это прямо сейчас, Спасибо тебе за помощь, Роуз.
     - Что ты собираешься делать?  - воскликнула она,  бросаясь следом
за мужем.
     - Задам ему пару вопросов.  - Дрейк выдвинул ящик комода, порылся
в нем и вытащил пистолет-инжектор.
     - Нет! - завизжала она.
     Он грубо отшвырнул ее в сторону и зашагал по коридору.

     Дрейк распахнул дверь и вошел в комнату пришельца. Роуз суетилась
сзади, пытаясь схватить его за руку. Он замер, глядя на Харга Толана.
     Гаукинянин стоял без движения, взгляд его блуждал в пространстве,
а четыре опорных конечности были растопырены в разные стороны.
     Роуз смутилась.  Ей показалось, что своим вторжением они нарушили
глубоко интимный ритуал. Но Дрейк, которому, судя по его виду, было на
все наплевать,  подошел к пришельцу  на  расстояние  четырех  футов  и
остановился.   Они   стояли  лицом  к  лицу,  при  этом  Дрейк  держал
пистолет-инжектор на уровне центра туловища гаукинянина.
     - Теперь  спокойно,  -  процедил Дрейк.  - Он постепенно начинает
чувствовать мое присутствие.
     - Откуда ты знаешь?
     - Знаю! - рявкнул Дрейк. - Убирайся!
     Роуз, однако,  не  пошевелилась,  а  Дрейк  был слишком поглощен,
чтобы обращать на нее внимание.
     На лице   гаукинянина   задрожали   складки  кожи.  Зрелище  было
отвратительным, и Роуз невольно отвернулась.
     Неожиданно Дрейк произнес:
     - Достаточно,  доктор Толан.  Не стоит подключать конечности. Нам
хватит органов восприятия и голосовых связок.
     - Почему вы вошли в  мою  комнату  отключения?  -  тихим  голосом
спросил гаукинянин. - И почему вы вооружены? - добавил он уже громче.
     Голова его  слабо  заворочалась  на   еще   безжизненном   торсе.
Очевидно,  он послушался Дрейка и не подключил конечности.  Интересно,
подумала  Роуз,  откуда   Дрейк   узнал   о   возможности   частичного
подключения? Она об этом ничего не слышала.
     - Чего вы хотите? - спросил гаукинянин.
     - Ответа на некоторые вопросы, - произнес Дрейк.
     - С пистолетом в руке? Я не собираюсь потакать вашему хамству.
     - Вы мне не потакаете. Считайте, что вы спасаете свою жизнь.
     - В данных обстоятельствах она не играет для меня  большой  роли.
Очень  жаль,  мистер  Смоллет,  что  на  Земле столь превратно толкуют
понятие гостеприимства.
     - Вы не являетесь моим гостем,  доктор Толан, - возразил Дрейк. -
Вы проникли в мой дом под ложным предлогом.  Вы  преследовали  грязные
цели и намеревались использовать меня в своих интересах.  Теперь я без
угрызений совести поверну этот процесс в обратную сторону.
     - Лучше застрелите меня. Не стоит терять время.
     - Уверены,  что  не  станете  отвечать  на   мои   вопросы?   Это
подозрительно само по себе. Выходит, ответы для вас важнее жизни?
     - Для меня важны понятия порядочности. Вам, землянику, это трудно
понять.
     - Наверное, трудно. Но, будучи землянином, я понял другое.
     Дрейк резко  метнулся  вперед.  Роуз  не  успела  воскликнуть,  а
гаукинянин  не  успел  пошевелить  конечностями,  как  в  руке  Дрейка
оказался  гибкий  конец  цилиндра с цианистым калием.  В углу широкого
рта,  в том месте,  где был закреплен шланг,  грубая кожа  гаукинянина
треснула   и   разорвалась.   Из  раны  вытекло  небольшое  количество
бесцветной жидкости;  по мере окисления она  медленно  превращалась  в
коричневую желеобразную массу.
     Дрейк дернул  за  шланг,  и  цилиндр  вылетел  из  крепления.   В
следующий  миг  Дрейк  нажал на контролирующую клапан кнопку,  и тихое
шипение прекратилось.
     - Не думаю,  чтобы утечка оказалась для нас опасной, - сказал он.
- Надеюсь,  теперь вы наконец поймете,  что с вами произойдет, если вы
не  станете  отвечать  на  мои  вопросы,  причем так,  чтобы у меня не
возникло сомнений в вашей искренности.
     - Верните  цилиндр,  -  медленно  произнес гаукинянин.  - Если вы
этого не сделаете,  я буду вынужден на вас  напасть,  и  вам  придется
убить меня.
     - Не обязательно,  - сказал Дрейк, отступив на несколько шагов. -
Попробуйте напасть - и я отстрелю вам ноги;  если понадобится,  то все
четыре. Умереть вы не умрете, но будет мучительно больно. Погибнете вы
позже, от нехватки цианида. Вас ждет крайне неприятная смерть. Я всего
лишь землянин и не могу оценить всего ее  ужаса,  но  вы,  я  надеюсь,
понимаете, о чем идет речь?
     Гаукинянин разинул  пасть,  внутри  которой   шевелилось   что-то
желто-зеленое.  Роуз едва не стошнило.  Ей хотелось завизжать: "Дрейк,
отдай цилиндр!", но она не смогла даже повернуть головы.
     - Полагаю,  пройдет около часа,  доктор Толан, прежде чем процесс
станет необратимым. Говорите, и получите свой цилиндр назад.
     - А потом...
     - Потом будет  лучше.  Даже  если  я  вас  пристрелю,  вы  умрете
достойно, а не задохнетесь от нехватки цианида.
     Похоже, с  гаукинянином  что-то  начало  происходить.  Голос  его
сделался утробным,  а слова слились в сплошную кашу, словно ему уже не
хватало энергии на английское произношение.
     - Что вы хотите узнать? - промычал он, не сводя глаз с цилиндра.
     Дрейк поднял цилиндр и потряс им перед лицом гаукинянина.
     - Расскажите  о  своей  теории Ингибиционной Смерти.  Зачем вы на
самом деле прилетели на Землю?  Почему заинтересовались Бюро пропавших
без вести?
     Роуз замерла в тревожном ожидании.  Ей тоже хотелось  задать  эти
вопросы.   Разумеется,   в  другой  обстановке,  но  в  работе  Дрейка
необходимость  считалась  более  важным  понятием,   чем   доброта   и
человечность.
     Она несколько   раз   повторила   эту   мысль,   стараясь   унять
поднимающуюся  в  душе  ненависть  к  мужу за то,  как он обращается с
доктором Толаном.
     - Серьезный   ответ   займет   более  отведенного  мне  часа.  Вы
смертельно унизили меня,  заставив говорить под принуждением.  На моей
планете такое невозможно ни при каких обстоятельствах.  Только в вашем
омерзительном мире меня могли лишить цианида.
     - Вы впустую тратите свой час, доктор Толан.
     - Рано или поздно я все сказал бы сам,  мистер Смоллет. Мне нужна
ваша помощь. За этим я и прилетел.
     - Вы по-прежнему не отвечаете на мои вопросы.
     - Отвечу. Несколько лет помимо своей обычной научной деятельности
я  занимался  изучением  клеток  больных,   страдающих   Ингибиционной
Смертью.   Методы,   которыми   я   пользуюсь,  вызывают  осуждение  у
большинства моих  сограждан,  поэтому  мне  приходилось  работать  без
помощников  в  обстановке  строгой  секретности.  Думаю,  что  в вашем
обществе так же неприязненно относятся к  вивисекции  людей.  По  этой
причине  я  хотел  подтвердить полученные результаты здесь,  на Земле,
прежде чем предоставить их на суд моих коллег.
     - В чем заключается ваша теория? - спросил Дрейк. Глаза его вновь
загорелись яростным огнем.
     - Чем   больше   я   работал,  тем  яснее  мне  становилось,  что
исследования Ингибиционной  Смерти  идут  в  неверном  направлении.  В
физическом  плане  проблема  решения  не  имеет.  Ингибиционная Смерть
является исключительно болезнью сознания.
     - Конечно,  это  не  психосоматическая болезнь,  доктор Толан,  -
вмешалась Роуз.
     Тонкая серая  пленка  затянула  глаза  гаукинянина.  Он больше не
смотрел в их сторону. Слабеющим голосом пришелец пробормотал:
     - Да,  миссис Смоллет,  это не психосоматическое заболевание. Это
настоящая болезнь разума,  умственная инфекция.  У моих  больных  было
двойное  сознание.  Под обычным,  нормальным сознанием находился чужой
разум.  Я работал с пациентами разных рас,  страдающими  Ингибиционной
Смертью,  и повсеместно наблюдал ту же самую картину. Другими словами,
мыслящих  рас  в  галактике  не  пять,  а  шесть.  И  шестая  является
паразитом.
     - Но  это  дико...  и  невозможно!  -  воскликнула  Роуз.  -   Вы
ошибаетесь, доктор Толан!
     - Нет. До прилета на Землю я еще допускал возможность ошибки. Но,
побывав в институте и проведя исследование в Бюро пропавших без вести,
я убедился в своей правоте.  Почему концепция  паразитического  разума
представляется   вам   невозможной?   Если  его  единственная  функция
заключается в добывании пищи за счет  умственной  деятельности  других
созданий,  такой паразит не оставит после себя ни останков,  ни прочих
продуктов жизнедеятельности.
     Несложно представить,  что  паразитический  разум за миллионы лет
эволюции мог утратить  все  физические  атрибуты,  сохранив  за  собой
единственную  необходимую  функцию.  В качестве примера можно привести
обитающего на Земле ленточного червя,  не способного ни к чему,  кроме
размножения.    Существование    паразитического    разума   неизбежно
предполагает исчезновение со  временем  его  физических  атрибутов.  В
результате не останется ничего,  кроме чистого сознания, существующего
за счет пока не ясной для нас функции чужого интеллекта.  В частности,
интеллекта землян.
     - Почему именно землян? - спросила Роуз.
     Дрейк отступил  еще  на  один  шаг,  замер  и  вопросов больше не
задавал. Он был доволен, что гаукинянин наконец заговорил.
     - Неужели  вам не приходило в голову,  что шестой разум зародился
на Земле?  Человечество с самого начала жило с ним,  адаптировалось  к
нему и перестало его замечать.  В этом и заключается причина того, что
высшие животные Земли,  в том  числе  и  человек,  перестают  расти  с
достижением  зрелости,  а потом умирают от так называемой естественной
смерти.  Это результат всеобщей паразитической инфекции.  Отсюда и ваш
сон  со  сновидениями.  Сон как раз и есть тот период,  когда кормится
разум-паразит;  может быть,  в эти  минуты  вы  хотя  бы  относительно
осознаете его присутствие.  Этим же объясняется, что земное сознание -
единственное нестабильное сознание из всех известных.  Где еще во всей
галактике вы найдете раздвоение личности и прочие подобные проявления?
Да что там говорить,  посмотрите вокруг,  и вы заметите немало  людей,
чье сознание поражено разумом-паразитом!
     Каким-то образом разуму-паразиту удалось пересечь пространство. В
физическом плане он ничем не ограничен. Он способен впадать в спячку и
в этом состоянии пересекать огромные  расстояния.  Почему  это  сделал
первый  из  них,  я  не  знаю;  вероятно,  этот вопрос так и останется
тайной. Но едва стало ясно, что в галактике существуют другие мыслящие
миры, обозначился слабый, но устойчивый поток паразитического сознания
через  космос.  Очевидно,  мы,  представители  других  мыслящих   рас,
оказались для паразита неслыханным лакомством,  ибо ему надо прилагать
чудовищные усилия,  чтобы до нас добраться.  Полагаю,  далеко не  всем
удается преодолеть немыслимый путь,  но те,  кто достиг цели, считают,
что игра стоила свеч.
     Однако мы,  как  и  жители  других  миров,  не жили с паразитом в
течение миллионов лет,  в отличие от человека и  его  предков.  Мы  не
успели  адаптироваться.  Наши  слабые  особи не вымирали на протяжении
сотен поколений,  пока не  остались  лишь  самые  выносливые,  Другими
словами,  если  земляне  способны  переносить  инфекцию десятилетиями,
прочие мыслящие существа погибают в течение года.
     - Поэтому  вы  связываете  рост заболеваний с началом межзвездных
контактов между Землей и другими мирами?
     - Да.  - На некоторое время наступило молчание,  затем гаукинянин
встрепенулся и неожиданно энергично произнес:  - А теперь верните  мой
цилиндр. Я ответил на ваш вопрос.
     - Как насчет Бюро пропавших без вести?  - холодно поинтересовался
Дрейк.  Он  снова потряс цилиндром,  но на этот раз гаукинянин на него
даже не взглянул.  Серая пленка на его глазах загустела. Роуз не могла
понять,  что  это - обычная усталость,  или первые признаки недостатка
цианида.
     Гаукинянин сказал:
     - Точно так же, как мы не приспособлены к разуму, паразитирующему
на   людях,   так   и   инфекция   еще   не  при  способилась  к  нам.
Сознание-паразит  может  существовать  в  нашем  мозгу,  но  не  может
размножаться,  имея  нас  в качестве единственного хозяина и носителя.
Другими словами,  Ингибиционная Смерть  не  является  непосредственным
заразным заболеванием для нашего народа.
     Роуз в ужасе уставилась на пришельца:
     - К чему вы клоните, доктор Толан?
     - Жители Земли остаются основными  хозяевами  паразита.  Землянин
может  заразить  любого  из  нас  при  непосредственном  контакте.  Но
поселившийся в нашем сознании,  паразит не способен размножаться.  Для
этого  ему  надо  любой  ценой  попасть  снова к землянину.  До начала
межзвездных  контактов  ему  приходилось  отправляться  обратно  через
космическое  пространство,  что существенно сдерживало распространение
болезни.  Сегодня мы заражаемся,  в том числе  и  повторно,  благодаря
путешествующим по галактике землянам.
     - А пропавшие без вести... - едва слышно пробормотала Роуз.
     - Являются промежуточными хозяевами. Конечно, я еще не разобрался
в  точном  механизме  этого  процесса.  Но,  похоже,  сознание  землян
мужского пола лучше приспособлено для этой цели. Помните, мне сообщили
в институте,  что средняя продолжительность жизни мужчины на три  года
меньше,   чем   у   женщины.   Как   только   происходит  размножение,
инфицированный мужчина покидает Землю и  отправляется  на  космическом
корабле в другие миры. Он исчезает.
     - Но это невозможно, - возразила Роуз. - Ваши слова означают, что
сознание-паразит контролирует поступки хозяина!  Если бы это было так,
на Земле давно бы заметили присутствие чужаков.
     - Подобный контроль,  миссис Смоллет,  заметить почти невозможно,
более того,  он скорее всего  осуществляется  исключительно  в  период
активного  воспроизведения.  Я  не случайно обратился в Бюро пропавших
без вести.  Почему исчезают молодые мужчины?  У вас существуют на этот
счет   экономические   и   психологические   объяснения,  но  их  явно
недостаточно... Я очень плохо себя чувствую и больше не могу говорить.
Скажу  лишь  одно.  Ваш  и  мой  народы  имеют  в лице паразитирующего
сознания общего врага.  Земляне тоже не должны погибать  против  своей
воли.  Поскольку  мои результаты были добыты не стандартными методами,
меня бы вряд ли поняли на Гаукине.  Я  хотел  представить  их  властям
Земли и обратиться к ним за помощью в искоренении болезни.
     Представьте мою радость,  когда я узнал,  что  супруг  одного  из
биологов института является членом важнейшей правительственной силовой
структуры.  Естественно,  я сделал все,  что было в моих силах,  чтобы
попасть  в  ваш  дом  на  правах гостя.  Я хотел переговорить с вами в
частном порядке, убедить вас в ужасной правде и использовать положение
мужа для атаки на паразитов.
     Теперь, конечно,  это невозможно.  Я вас  не  виню.  Нельзя  было
ожидать,  что земляне поймут психологию моей расы.  Так или иначе,  вы
должны усвоить следующее.  После того, что случилось, я не могу с вами
общаться. Более того, я не намерен больше оставаться на Земле.
     - Выходит, - произнес Дрейк, - что вы один из всего вашего народа
знакомы со своей теорией?
     - Я один.
     Дрейк протянул цилиндр:
     - Ваш цианид, доктор Толан.
     Гаукинянин жадно  вытянул пере