одвижность, а  бессознательность.
Спи, Штраус, отчаянно подумал он. Спи.
     Штраус опустился на колени, его глаза закрылись.
     С бьющимся сердцем Дженнингс бросился вперед. Если он сможет  ударить
его чем-нибудь, перехватить нож...
     Но мысли его отвлеклись от сосредоточенной направленности на  сон,  и
рука Штрауса ухватила Дженнингса за лодыжку, дернула со страшной силой.
     Штраус не стал колебаться. Дженнингс споткнулся,  а  рука,  державшая
нож, поднялась  и  опустилась.  Дженнингс  ощутил  резкую  боль,  страх  и
отчаяние.
     Именно эти эмоции превратили  свет  Аппарата  в  яркое  сияние.  Мозг
Дженнингса посылал волны страха и гнева. Рука Штрауса разжалась.
     Он откатился с искаженным лицом.
     Дженнингс неуверенно встал и попятился. Он не  смел  ничего  сделать,
сосредоточился на том, чтобы держать Штрауса в бессознательном  состоянии.
Любая попытка  действий  блокирует  силу  его  воздействия:  он  не  может
эффективно воспользоваться собственной мыслью.
     Он попятился к скользящей лодке. На борту он сможет... бинты...


     Скользящая лодка не предназначена для продолжительных поездок.
     Дженнингс тоже - в своем  состоянии.  Его  правый  бок,  несмотря  на
повязку, скользок от крови. Кровь запеклась внутри скафандра.
     Ни следа корабля за ним, но рано  или  поздно  он  появится.  Корабль
гораздо мощнее его лодки; и его детекторы легко засекут облако  заряженных
частиц, которое оставляет ионный двигатель.
     Дженнингс отчаянно пытался связаться с Лунной Станцией по  радио,  но
ответа не было, и он прекратил попытки. Его сигналы только помогут Штраусу
в преследовании.
     Он должен добраться до Лунной Станции, но вряд ли  ему  это  удастся.
Его перехватят раньше.  Он  умрет,  разобьется.  Ему  не  добраться.  Надо
спрятать Аппарат, спрятать безопасно, а  потом  уже  попытаться  дойти  до
Лунной Станции.
     Аппарат...
     Правильно ли он поступает? Аппарат может уничтожить человечество,  но
он же  может  оказаться  огромной  ценностью.  Уничтожить  его?  Ведь  это
единственное наследие внеземной цивилизации. В нем  тайны  далеко  ушедшей
вперед технологии; это инструмент науки,  постигнувшей  все  тайны  мозга.
Какой бы  ни  была  опасность,  но  если  подумать  о  его  ценности,  его
потенциальной ценности...
     Нет, он должен так спрятать его, чтобы можно  было  найти.  Но  найти
должны умеренные в правительстве, а не ультра.
     Лодка огибала внутреннюю стену кратера. Дженнингс  знает,  какой  это
кратер. Аппарат можно спрятать здесь.  И  если  не  удастся  добраться  до
Лунной Станции, по крайней мере нужно будет уйти подальше от этого  места,
далеко уйти, чтобы не выдать это место. И оставить  какой-то  _к_л_ю_ч_  к
его находке.
     Ему  казалось,  что  он  мыслит  с  неземной  ясностью.  Может,   это
воздействие Аппарата? Неужели Аппарат  стимулирует  его  мышление  и  дает
возможность найти решение?  Или  это  просто  галлюцинации  умирающего?  И
поймет ли кто-нибудь смысл его ключа? Он не знал,  но  выбора  у  него  не
было. Придется попытаться.
     Потому  что  Карл  Дженнингс  знал,  что  умирает.  У  него  осталось
несколько часов и очень много дел.


     Сетон   Дейвенпорт   из   американского   отделения   Земного    Бюро
Расследований с отсутствующим видом потер  звездообразный  шрам  на  левой
щеке.
     - Я понимаю, сэр, что ультра опасны.
     Начальник отделения М.Т.Эшли пристально взглянул на  Дейвенпорта.  На
его худом  лице  появилось  неодобрительное  выражение.  Он  отказался  от
курения, и его пальцы постоянно теребили пакетик жевательной резинки. Эшли
развернул резинку и сунул ее в рот. Он стареет, становится  раздражителен,
Короткие седые усы заскрипели, когда он потер их костяшками пальцев.
     Он сказал:
     - Вы  себе  не  представляете,  насколько  опасны.  Не  думаю,  чтобы
кто-нибудь представлял. В целом их немного,  но  много  среди  влиятельных
людей, которые склонны считать именно себя элитой. И никто точно не знает,
кто они и сколько их.
     - Даже Бюро не знает?
     - Бюро сдерживают. Мы сами не свободны от заразы. А вы?
     Дейвенпорт нахмурился.
     - Я не ультра.
     - Я не говорю, что вы ультра, - сказал Эшли. - Я спрашиваю,  свободны
ли вы от заразы. Думали ли вы над тем, что происходит на Земле в последние
два столетия? Никогда не приходило вам в голову, что сокращение  населения
не так уж и плохо? Не думали, что хорошо  бы  избавиться  от  недостаточно
умных, неспособных, нечувствительных и оставить только  лучших?  Я  иногда
думаю.
     - Я тоже виновен в подобных мыслях  -  иногда.  Но  просто  думать  о
чем-нибудь - одно дело, а действовать наподобие Гитлера - совсем другое.
     - Расстояние от желания до действия не так уж велико, как вы думаете.
Достаточно убедить себя, что  результат  все  оправдывает,  что  опасность
слишком велика, и средства станут казаться все менее  нежелательными.  Ну,
поскольку Стамбульский кризис разрешен, я хочу вас  ввести  в  курс  этого
нового дела. И Стамбул по сравнению с ним неважен. Вы знали агента Ферро?
     - Того, что исчез? Не лично.
     - Ну,  так  вот,  два  месяца  назад  на  Луне  отыскали  переставший
откликаться   на   вызовы   корабль.   Он   производил   селенографические
исследования, финансировалась экспедиция неправительственными источниками.
Русско-Американское геологическое общество  заявило  об  утрате  связи,  и
корабль без труда был  найден  недалеко  от  того  места,  откуда  посылал
последний отчет.
     - Корабль не поврежден, отсутствовала скользящая лодка с одним членом
экипажа. По имени Карл Дженнингс.  Второй  член  экипажа,  Джеймс  Штраус,
оказался жив, но бредил. Никаких следов физических повреждений  у  Штрауса
не было, он просто спятил. И до сих пор  в  таком  состоянии,  что  весьма
важно.
     - Почему? - спросил Дейвенпорт.
     - Потому что исследовавшие  его  медики  сообщили  о  беспрецедентных
нейрохимических  и  нейроэлектрических  аномалиях.  Ничего  подобного  они
никогда не видели. Ни один человек не мог сделать этого.
     Тень улыбки появилась на серьезном лице Дейвенпорта.
     - Вы подозреваете вторжение инопланетян?
     - Может быть, - ответил собеседник,  не  улыбаясь.  -  Позвольте  мне
продолжить. Поиски в окрестностях корабля не обнаружили  ни  следа  лодки.
Тут Лунная станция сообщила о слабых сигналах неизвестного  происхождения.
Они приходили с западного края моря Имбриум, но  не  было  установлено  их
искусственное происхождение; к тому же в том направлении не  было  никаких
кораблей. Поэтому на сигналы не обратили внимания. Но когда стало известно
о лодке, поисковый отряд направился в море Имбриум и обнаружил ее там.  На
борту находился Дженнингс, мертвый. Ножевая рана в боку. Поразительно, что
он прожил так долго.
     - Тем временем медики приходили  во  все  большее  возбуждение  из-за
болтовни Штрауса. Они поставили в известность Бюро, и два  наших  человека
на Луне - одним из них оказался Ферро - прибыли на корабль.
     - Ферро изучил записи  бреда.  Задавать  вопросы  было  бессмысленно,
потому  что  невозможно  установить  контакт  со  Штраусом.  Между  ним  и
вселенной непроходимая стена - возможно, навсегда. Но  его  бред,  хоть  и
повторяющийся и искаженный, имел определенный  смысл.  Ферро  составил  из
него связный рассказ, как собирают из деталей головоломку.
     - Очевидно, Штраус и  Дженнингс  нашли  некий  предмет,  который  они
считали  древним,  неземного  происхождения,   артефакт,   остатки   давно
разбившегося корабля. По-видимому, он может  каким-то  образом  влиять  на
человеческий мозг.
     Дейвенпорт прервал:
     - И это он изувечил мозг Штрауса? Так?
     - Совершенно верно. Штраус был  ультра  -  мы  можем  сказать  "был",
потому что он теперь жив только в техническом смысле,  -  и  Дженнингс  не
хотел отдавать ему этот предмет. И был совершенно прав. Штраус бормочет  о
"самоликвидации", как он  говорит,  с  его  помощью  недолюдей.  Он  хотел
добиться численности населения в  пять  миллионов.  Произошла  схватка,  в
которой, очевидно, только  Дженнингс  мог  воспользоваться  этой  мозговой
машиной, а у Штрауса, однако, оказался нож.  Дженнингс,  раненый,  покинул
корабль, а у Штрауса мозг оказался навсегда искалечен.
     - А где эта мозговая машина?
     - Агент Ферро действовал решительно. Он снова обыскал корабль  и  всю
окружающую местность. Ничего такого, что не было  бы  естественным  лунным
образованием или продуктом человеческой технологии, не  оказалось.  Ничего
такого, что могло бы быть мозговой машиной. Тогда он снова обыскал лодку и
ее окрестности. И опять ничего.
     - Но, может, первый отряд, тот, который ничего не подозревал, унес  с
собой что-нибудь?
     - Клянутся, что нет, и нет оснований  им  не  верить.  Тогда  партнер
Ферро...
     - А кто это был?
     - Горбанский, - ответил начальник отделения.
     - Я его знаю. Мы с ним работали вместе.
     - Это мне известно. Что вы о нем думаете?
     - Он способный и честный человек.
     - Хорошо. Горбанский кое-что нашел.  Не  чуждый  артефакт.  Напротив,
чисто человеческое. Обычный листочек три на пять, свернутый и засунутый  в
безымянный палец правой перчатки. Предположительно, Дженнингс написал  это
перед смертью и, опять-таки предположительно, в  нем  заключается  ключ  к
тому, где он спрятал этот предмет.
     - Почему вы считаете, что он его спрятал?
     - Я ведь сказал, что мы его нигде не нашли.
     - Ну, я хочу сказать, вдруг он его уничтожил,  боясь  оставить  такую
опасную вещь?
     - Весьма сомнительно. Если прочесть  восстановленный  разговор  между
ним и Штраусом - а Ферро восстановил его слово за словом, без всяких швов,
- Дженнингс считал эту мозговую машину очень важной для  человечества.  Он
называл ее "ключом к невообразимой революции в науке". Он не  стал  бы  ее
уничтожать, скорее спрятал бы, чтобы она не досталась ультра, и постарался
бы передать в руки правительства. Иначе зачем  ему  оставлять  ключ  к  ее
местоположению?
     Дейвенпорт покачал головой.
     - У вас получается замкнутый круг, шеф. Вы считаете, что  он  оставил
ключ, потому что есть спрятанный  предмет,  и  вы  же  думаете,  что  есть
спрятанный предмет, потому что он оставил ключ.
     - Согласен. Все здесь  сомнительно.  Имеет  ли  смысл  бред  Штрауса?
Правильна ли реконструкция Ферро? Действительно ли  это  ключ  Дженнингса?
Существует ли вообще  мозговая  машина,  или  Аппарат,  как  Дженнингс  ее
называл? Нет смысла задавать  такие  вопросы.  Мы  должны  действовать  на
основе предположения, что такая машина существует и ее можно найти.
     - Из-за исчезновения Ферро?
     - Совершенно верно.
     - Похищен ультра?
     - Вовсе нет. Листок исчез вместе с ним.
     - Ага... понятно.
     - Ферро подозревался в том, что он тайный ультра. Не он один  в  Бюро
под подозрением. Доказательства не  позволяли  открытые  действия,  мы  не
можем действовать только по подозрению, иначе перевернем все Бюро с головы
до ног. Он был под наблюдением.
     - Кто наблюдал?
     - Естественно, Горбанский. К счастью, Горбанский  переснял  листок  и
отправил изображение в штаб-квартиру  на  Землю,  но  он  признается,  что
считал его всего лишь чем-то непонятным  и  включил  в  отчет  из  желания
соблюдать правила. Ферро - вероятно, он соображает лучше, - понял значение
этого листка и сразу стал действовать. Он  заплатил  дорогую  цену:  выдал
себя  и  ликвидировал  свою  будущую  полезность  ультра,  но   существует
вероятность, что эта его будущая полезность вообще не нужна.  Если  ультра
получат в своем распоряжение Аппарат...
     - Может, Аппарат уже у Ферро
     - Не забудьте, он находился под наблюдением. Горбанский клянется, что
Аппарат не был найден.
     - Горбанский не сумел помешать Ферро уйти с листком. Может, не  сумел
помешать ему незаметно найти и унести Аппарат.
     Эшли беспокойно, в неровном ритме постучал пальцами по столу. Наконец
он сказал:
     - Не хочу так думать. Если мы отыщем Ферро, узнаем, много  ли  ущерба
он принес. А пока нужно искать Аппарат. Если  Дженнингс  его  спрятал,  он
должен был постараться уйти от этого  места.  Иначе  зачем  ему  оставлять
ключ? Аппарат был бы найден поблизости.
     - Он мог не прожить долго, чтобы далеко уйти.
     Эштон снова постучал по столу.
     - Лодка проделала долгий путь  и  в  конце  чуть  не  разбилась.  Это
подтверждает, что Дженнингс пытался как можно дальше уйти от  того  места,
где он спрятал Аппарат.
     - Можно ли определить, с какого направления он двигался?
     - Да, но  вряд  ли  это  поможет.  По  состоянию  выходных  отверстий
двигателей лодки ясно, что он много раз поворачивал.
     Дейвенпорт вздохнул.
     - Вероятно, у вас есть с собой копия листка?
     - Да. Вот она. - Он протянул Дейвенпорту листок размером три на пять.
Дейвенпорт некоторое время разглядывал его. Вот что было на листке:

                               [рисунок]

     Дейвенпорт сказал:
     - Не вижу тут никакого смысла.
     - Я тоже  вначале  не  видел,  и  консультанты  тоже.  Но  подумайте.
Дженнингс, должно быть, считал, что Штраус его преследует; он не знал, что
Штраус выведен из строя, на время, если не навсегда. Он смертельно боялся,
что ультра найдут его  раньше  умеренных.  И  не  смел  оставлять  слишком
понятный  ключ.  Это,  -  и  начальник  отделения  указал  на  листок,   -
представляет ключ, казалось бы, непонятный, но  для  изобретательного  ума
совершенно ясный.
     - Можем ли мы на это рассчитывать? - с сомнением спросил  Дейвенпорт.
- В конце концов  это  умирающий,  испуганный  человек,  сам  подвергшийся
воздействию этой мозговой машины. Он не мог думать ясно. Например,  почему
он не попытался достичь Лунной Станции? Он чуть ли не  окружность  описал.
Свихнулся и не мог  ясно  думать?  Стал  настолько  параноиком,  что  даже
Станции не доверял? Но они поймали его сигналы, значит сначала он  пытался
с ними связаться. Вот что я хочу сказать: этот листок,  внешне  исписанный
бессмыслицей, на самом деле исписан бессмыслицей.
     Эштон, как колоколом, покачал головой из стороны в сторону.
     - Он был в панике, да. И,  вероятно,  ему  не  хватило  хладнокровия,
чтобы направиться в сторону Станции. Им владела только мысль о бегстве.  И
все же это не бессмыслица. Слишком все сходится. Каждая запись  на  листке
имеет смысл, но все вместе ничего не значит.
     - Где в таком случае смысл? - спросил Дейвенпорт.
     - Вы видите, что в левой стороне листка семь  отдельных  записей  или
рисунков, в правой - два. Рассмотрим левую строну.  Третья  запись  сверху
похожа на знак равенства. Что еще напоминает вам знак равенства?
     - Алгебраическое уравнение.
     - Ну, это в общем смысле. А что-нибудь особое?
     - Нет.
     - Предположим, здесь изображены параллельные линии.
     - Пятый постулат Эвклида? - наугад предположил Дейвенпорт.
     - Хорошо! На Луне есть кратер Эвклид, это греческий математик.
     Дейвенпорт кивнул.
     - Я понимаю, к чему вы клоните. В таком  случае  F/А  означает  силу,
деленную на ускорение, это определение массы, данное  Ньютоном  во  втором
законе движения...
     - Да, и на Луне есть кратер Ньютон.
     - Да, но подождите,  нижний  рисунок  -  это  астрономический  символ
планеты Уран, а на Луне, насколько мне известно, нет кратера - и  никакого
другого объекта с таким названием.
     - Вы правы. Но Уран был открыт Уильямом Гершелем [Herschel, (англ.)],
и Н в этом символе - начальная буква его фамилии. Кстати, на Луне  есть  и
кратер Гершель, точнее, даже три: второй назван в честь Керолайн  Гершель,
его сестры, и третий - в честь Джона Гершеля, его сына.
     Дейвенпорт немного подумал и сказал:
     - РС/2 - давление на половину скорости света. Я  не  знаком  с  таким
уравнением.
     - Попробуйте кратеры. Р - Птолемей, С - Коперник (Copernicus).
     - А что  значит  половина?  Середина  расстояния  между  Птолемеем  и
Коперником?
     - Я разочарован, Дейвенпорт, - сардонически сказал Эшли. - Я  считал,
что  вы  лучше  знаете   историю   и   астрономию.   Птолемей   разработал
геоцентрическую картину Солнечной системы с Землей в центре, а Коперник  -
гелиоцентрическую, с Солнцем в центре. Один астроном предложил компромисс,
среднее между системами Птолемея и Коперника...
     - Тихо Браге! - воскликнул Дейвенпорт.
     - Верно. Кратер Тихо - самая заметная деталь на поверхности Луны.
     - Ну, хорошо. Попробуем остальное. С-С - обычный  способ  изображения
химической связи, и мне кажется, есть кратер  Бонд  [Bond  -  по-английски
"связь"].
     - Да, в честь американского астронома. Уильяма Кренча Бонда.
     - Верхнее изображение, XY в  квадрате.  Гмм.  XYY.  Один  икс  и  два
игрека.  Подождите!  Альфонсо  Х.  Королевский  астроном  в  средневековой
Испании, прозванный Альфонсо Мудрый. Х Мудрый. ХYY. Кратер Альфонс.
     - Очень хорошо. Как насчет SU?
     - Тут я в тупике, шеф.
     - Расскажу вам одну теорию. SU - это Советский Союз  (Soviet  Union),
прежнее название Российского Района. Советский Союз  первым  сделал  карту
обратной стороны Луны, и, может, это  кратер  на  той  стороне.  Например,
Циолковский.  Итак,  символы  на  левой  стороне  можно  истолковать   как
обозначающие кратеры: Альфонс, Тихо, Эвклид,  Ньютон,  Циолковский,  Бонд,
Гершель.
     - А как же символы на правой стороне?
     - Это тоже совершенно ясно. Разделенный на  четыре  четверти  круг  -
астрономический символ Земли.  Стрела,  показывающая  на  Землю,  означает
направление вверх.
     - Ага, - сказал Дейвенпорт,  -  Синус  Медии,  Срединный  залив,  над
которым Земля всегда в зените. Это не кратер, поэтому он в правой  стороне
листка.
     - Хорошо, - сказал Эшли, - все надписи имеют смысл, или  мы  считаем,
что они имеют смысл. Поэтому есть неплохая вероятность, что это не ерунда,
что тут нам стараются что-то сказать. Но что? Упоминаются семь кратеров  и
один некратер, ну и что? Очевидно,  Аппарат  может  быть  только  в  одном
месте.
     - Ну, - в раздумье сказал Дейвенпорт, - кратер нелегко обыскать. Даже
если предположить, что Дженнингс прятался от солнечной  радиации  в  тени,
все равно нужно в каждом обыскать  долгие  мили.  Предположим,  стрелка  к
символу Земли вычеркивает ближайший кратер, с которого Земля ближе всего к
зениту.
     - Об этом уже подумали, старина. Остаются еще семь  пунктов  на  всей
территории Луны. Но который из семи?
     Дейвенпорт хмурился. Пока он не придумал ничего, о чем не подумали до
него.
     - Нужно обыскать все, - резко сказал он.
     Эшли коротко рассмеялся.
     - Все прошедшие недели мы именно это и делали.
     - И что вы нашли?
     - Ничего. Ничего не нашли. Конечно, мы продолжаем поиски.
     - Очевидно, один из символов истолкован неправильно.
     - Очевидно!
     - Вы сами сказали, что есть три кратера Гершель. Символ SU,  если  он
означает Советский Союз и обратную  сторону  Луны,  может  соответствовать
множеству кратеров на той стороне: Ломоносов,  Жюль  Верн,  Жолио  Кюри  -
любому из них. Кстати, символ Земли  может  означать  Атлас,  поскольку  в
мифах он держит на плечах Землю. А стрела может означать Прямую Стену.
     - Об этом не  нужно  спорить,  Дейвенпорт.  Но  даже  если  мы  знаем
правильную  интерпретацию,  как  отличить  ее  от  неправильных?  Или   от
правильных интерпретаций не тех символов?  Где-то  здесь  находится  ключ,
совершенно ясный, который сразу дает возможность отличить нужный символ от
отвлекающих внимание. Мы этот символ не увидели, и нам  нужен  свежий  ум.
Что вы видите, Дейвенпорт?
     - Могу вам кое-что сказать, - неохотно начал Дейвенпорт. Мы могли  бы
проконсультироваться... О, Боже! - Он привстал.
     Эшли мгновенно насторожился.
     - Что вы увидели?
     Дейвенпорт чувствовал, как дрожат его руки. Он спросил:
     - Скажи