нашли  в  плоских  пластиковых  мешочках  -  он прикрепил их к
внутренней стороне  бедер.   Их нельзя  было увидеть,  можно было только
нащупать.  Ну, а содержимое мы выяснили с помощью простого ножа.
     Чуть позже, очумевший от счастья,  Рог взял меня за лацкан  мертвой
хваткой.
     - Как ты это сделал? Что его выдало?
     - Один  из них  симулировал спейсолиновое  опьянение, -  ответил я,
пытаясь высвободиться.   - Я  был уверен.   Ну, я  и рассказал  милым...
э-э... об одной девушке.
     Я был осторожен. Детали ему были ни к чему.
     - Двое, -  продолжал я, -  никак не прореагировали,  следовательно,
они были под  спейсолином.  Но  у Ферручи участилось  дыхание, а на  лбу
выступила  испарина.   Рассказывал  я   весьма  красочно,   и  если   он
отреагировал на рассказ, значит он-то  и не принимал спейсолин.   Может,
теперь ты отпустишь меня?
     Он отпустил, и я чуть не сел  на пол.  Ноги сами несли меня  прочь,
но я все-таки обернулся и сказал:
     -  Слушай,  Рог,  не  мог  бы  ты  мне  черкнуть  мне чек на тысячу
кредитов помимо обычных каналов. Так сказать, в виду гонорара?
     Только тут я по-настоящему понял, насколько он обалдел.
     -   Конечно,   Макс,   конечно,   -   сказал   он,   преисполненный
недолговременной благодарности.
     - Если угодно, вот тебе десять тысяч кредитов.
     - Угодно, - ответил я. - Очень даже угодно.
     Он заполнил официальный чек Службы.   Такие чеки по всей  Галактике
считались деньгами лучшего  сорта.  Вручая  мне драгоценную бумажку,  он
улыбался.  Я тоже улыбался, принимая ее, будьте уверены.
     Как  он  будет  отчитываться  -  не  моя  забота, я-то не собирался
отчитываться перед Хильдой за эти десять кусков.

                              *    *    *

     И снова  я стоял  в кабине  видеофона, вызывая  Флору.  Нельзя было
пускать дело на самотек:  за полчаса Флора могла  подцепить кого-нибудь,
а может быть, уже подцепила.
     "Ответь,  ответь,  ответь!"  Она  ответила.  Судя  по  одежде,  она
собиралась уходить, и я упредил ее буквально на две минуты.
     -  Я  ухожу,  -  объявила  она.   -  На  свете  еще есть порядочные
мужчины.   Я не  желаю больше  видеть тебя.   Ты здорово  одолжишь  мне,
мистер Каквастам, если  отключишься сам и  не будешь поганить  мой экран
своей...
     Я ничего не ответил.  Я  просто поднес чек к видеодатчику.   Просто
стоял и просто держал чек.
     И, честное слово, произнося "поганить", она подошла поближе,  чтобы
лучше разглядеть сумму.   Флора не была обременена  шибким образованием,
но  слова  "десять  тысяч   кредитов"  могла  прочесть  быстрее   любого
бакалавра в Солнечной системе.
     - Макс! Это мне?! - воскликнула она.
     - Все  для тебя,  детка.   Я же  говорил, мне  надо провернуть одно
дельце. Я хотел сделать тебе сюрприз.
     - Ах,  Макс, какой  ты милый!   Я и  не собиралась  никуда,  просто
пошутила. Приезжай скорее, - и она сняла пальто.
     - А как же твое свидание? - поинтересовался я.
     - Я же просто пошутила.
     - Еду, - сказал я устало.
     - И не растеряй кредиты по дороге, - шаловливо добавила она.
     - Не потеряю ни одного.
     Я дал отбой  и вышел из  кабинки.  Наконец-то  я свободен.   Кто-то
окликнул меня. Кто-то бежал ко мне.
     - Макс!  Рог Крайнтон сказал,  что ты еще здесь. Маме стало  лучше,
и я  купила билет  на "ПОЖИРАТЕЛЯ  ПРОСТРАНСТВА".   А что  это за десять
тысяч?





                        УДОВЛЕТВОРЕНИЕ ГАРАНТИРОВАНО


     Тони оказался высоким  и  красивым  мрачной  красотой,  с  невероятно
аристократическим  выражением  неизменяющегося  лица,   и   Клер   Бельмон
рассматривала его в щелку двери со смесью ужаса и отчаяния.
     - Не могу, Ларри. Я просто не могу оставить его в доме. - Лихорадочно
она  пыталась  своим  оцепеневшим   разумом   найти   более   убедительное
объяснение, такое, которое имело бы смысл и помогло  ей,  но  смогла  лишь
повторить.
     - Не могу!
     Ларри Бельмон напряженно смотрел на жену, и  в  глазах  его  было  то
нетерпение, которое Клер ненавидела: она чувствовала, что в нем отражается
ее неспособность.
     - У нас есть обязательства, Клер, -  сказал  он,  -  ты  должна  меня
сейчас поддержать. Компания по этому делу  направляет  меня  в  Вашингтон;
вероятно, меня повысят. Все абсолютно безопасно, ты это знаешь. Почему  же
ты возражаешь?
     Она беспомощно нахмурилась.
     - У меня от него мурашки по коже. Я этого просто не вынесу.
     - Он почти человек, такой же, как ты и я. Ну, хватит. Пошли.
     Рука его была  у  нее  на  спине,  он  ее  подталкивал;  она,  дрожа,
оказалась в собственной гостиной. Робот стоял здесь, вежливо глядя на нее,
как будто оценивал свою хозяйку на предстоящие три недели.  Была  здесь  и
доктор Сьюзан Кэлвин, она сидела неподвижно, сжав  губы.  У  нее  холодный
отсутствующий вид человека, который так много работает с машинами,  что  в
его крови появилось немного стали.
     - Здравствуйте, - прохрипела Клер жалкое общее приветствие.
     Ларри с фальшивой веселостью пытался спасти ситуацию.
     - Клер, позволь представить тебе Тони. Тони отличный парень. Это  моя
жена Клер, Тони, старина. - Ларри дружески похлопал Тони по плечу, но Тони
не ответил, выражение его лица не изменилось.
     Он сказал:
     - Здравствуйте, миссис Бельмон.
     При звуках его голоса Клер подпрыгнула. Голос глубокий и  мелодичный,
ровный и гладкий, как волосы на его голове или кожа на лице.
     Не сдержавшись, она воскликнула:
     - Ой! Он говорит!
     - Конечно. Вы думали, я не умею?
     Но Клер смогла лишь криво улыбнуться.  Она  и  сама  не  знала,  чего
ждала. Она отвела взгляд, потом краешком глаза посмотрела на него.  Волосы
гладкие и черные, как полированный пластик. Они на самом деле из отдельных
волосков? А  гладкая  оливковая  кожа  рук  и  лица  продолжается  ли  под
безупречным костюмом?
     Ей пришлось заставить себя вслушаться в ровный, лишенный эмоций голос
доктора Кэлвин.
     - Миссис Бельмон, надеюсь, вы отдаете себе отчет  в  важности  нашего
эксперимента. Ваш супруг сообщил мне, что ввел вас в  курс  дела.  Я,  как
старший робопсихолог "Ю.С.Роботс", хотела бы кое-что добавить.
     - Тони - робот. В документах компании он обозначен как  ТН-З,  но  он
отзывается и на имя Тони. Это не механическое чудовище, не счетная  машина
того типа, что были созданы во время второй мировой войны,  пятьдесят  лет
назад. У него искусственный мозг, почти такой же сложный, как наш.  Это  в
сущности огромный  телефонный  коммутатор  на  атомном  уровне:  миллиарды
возможных "телефонных  соединений"  благодаря  этому  можно  разместить  в
объеме черепа.
     -  Такой  мозг  для  каждого  робота  создается  отдельно.  В  каждом
находится заранее предусмотренный набор соединений, поэтому  каждый  робот
понимает английский язык и знает все, что необходимо для его работы.
     - До сих  пор  "Ю.С.Роботс"  ограничивалась  промышленными  моделями,
которые используются в таких условиях, где человеческий труд невозможен: в
глубоких шахтах, на подводных работах. Но мы хотим проникнуть в  город,  в
жилище. Для этого обычные мужчины и женщины должны принимать  роботов  без
страха. Вы понимаете, что бояться нечего?
     - Нечего, Клер, - с готовностью подхватил  Ларри.  -  Поверь  мне  на
слово. Он не может причинить тебе вред. Ты знаешь, иначе я бы позволил.
     Клер искоса тайком глянула на Тони и тихо спросила:
     - А если он рассердится на меня?
     - Шептать не нужно, - спокойно сказала доктор Кэлвин. - Он  не  может
рассердиться на вас, моя дорогая. Я уже сказала, что соединения  мозгового
компьютера предопределены. И самое главное соединение мы  называем  Первым
законом роботехники. Он гласит: "Робот не может  причинить  вред  человеку
или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред".  Этот
закон обязателен для всех роботов. Робота невозможно  заставить  причинить
вред  человеку.  Так  что,  понимаете,   нам   нужны   вы   и   Тони   для
предварительного  эксперимента,  которым  мы  будем  руководствоваться   в
дальнейшем, а тем временем ваш супруг в Вашингтоне получит  разрешение  на
законные испытания.
     - Вы хотите сказать, что это незаконно?
     Ларри откашлялся.
     - Пока да, но все будет в порядке. Он не будет выходить из дома, а ты
никому не должна его показывать. Вот и все... И,  Клер,  я  бы  остался  с
тобой, но я слишком много знаю о роботах. А у нас  должен  быть  абсолютно
непредвзятый испытатель, самые неблагоприятные условия. Это необходимо.
     - Ну... - сказала Клер. Потом ей пришла в голову мысль: -  А  что  он
делает?
     - Домашнюю работу, - коротко ответила доктор Кэлвин.
     Она встала, и Ларри проводил ее до двери. Клер в ужасе осталась.  Она
мельком  увидела  в  зеркале  над  камином  свое  отражение  и   торопливо
отвернулась. Она  устала  от  своего  маленького  обезьяньего  личика,  от
тусклых прозаичных волос. Потом уловила  на  себе  взгляд  Тони,  едва  не
улыбнулась, но тут же спохватилась...
     Ведь это всего лишь машина.


     Ларри Бельмон на пути в аэропорт увидел Гледис Глафферн. Женщина того
типа,  которую  видишь  изредка...  тщательная  и  безупречная  косметика,
тщательно и изысканно одета; слишком сверкающая, чтобы долго  смотреть  на
нее.
     Ей предшествовала легкая улыбка, за ней тянулся слабый аромат  духов,
как манящие пальцы. Ларри почувствовал, что запинается; он приподнял шляпу
и заторопился дальше.
     Как всегда, он ощутил смутный гнев. Если бы Клер смогла проникнуть  в
компанию Гледис, как бы это ему помогло. Но что пользы...
     Клер! В тех немногих случаях,  когда  она  встречалась  с  Гледис,  у
маленькой дурочки будто немел язык. У него не было иллюзий. Испытание Тони
- его большой шанс, и он в руках Клер. Насколько все было  бы  безопасней,
если бы испытание проводил кто-нибудь вроде Гледис Глафферн.


     На второе утро Клер проснулась от негромкого стука в  дверь  спальни.
Мысли ее смешались, потом она вдруг заледенела. В первый день она всячески
избегала Тони, слегка улыбалась, встречая его, и проносилась мимо.
     - Это ты... Тони?
     - Да, миссис Бельмон. Можно мне войти?
     Должно быть, она сказала да, потому что он  неожиданно  и  совершенно
беззвучно оказался в комнате. Она увидела поднос, ощутила запах.
     - Завтрак? - спросила она.
     - Если хотите.
     Она не осмелилась отказаться, села и приняла  поднос:  яйца  всмятку,
тост с маслом, кофе.
     - Я принес сахар и сливки отдельно, - сказал Тони. -  Со  временем  я
изучу ваши вкусы в этом и в других вещах.
     Она ждала.
     Тони стоял перед ней, прямой и  гибкий,  как  металлическая  линейка.
Чуть погодя он спросил:
     - Вы предпочитаете есть в одиночестве?
     - Да... если ты не возражаешь.
     - Вам помочь потом одеться?
     - О, нет! - Она лихорадочно прижала к себе простыню, чуть  не  пролив
кофе. И так застыла. И только когда дверь за ним закрылась, она облегченно
опустилась на подушку.
     Кое-как она позавтракала. Он всего лишь машина... если  бы  это  было
заметней, она бы не боялась так. Или если бы у него менялось выражение. Но
оно оставалось на лице, как прибитое. Невозможно сказать,  что  таится  за
этими темными глазами и гладкой оливковой кожей. Чашка кофе дрожала  в  ее
руке, она поставила ее на поднос.
     И тут вспомнила, что забыла добавить  сахар  и  сливки,  а  ведь  она
терпеть не может черный кофе.


     Одевшись, она прямо из спальни направилась на кухню. В  конце  концов
это ее дом, ничего показного в нем нет, но кухню она содержит  в  чистоте.
Ему нужно дать указания...
     Но, войдя, она  обнаружила,  что  кухня  будто  только  что  сошла  с
фабричного конвейера.
     Она удивленно остановилась, развернулась  и  столкнулась  с  Тони.  И
завопила.
     - Я могу помочь? - спросил он.
     - Тони, - сказала она, с трудом справившись  с  паникой,  -  не  ходи
беззвучно. Ты как  будто  подкрадываешься  ко  мне...  Ты  не  пользовался
кухней?
     - Пользовался, миссис Бельмон.
     - Не похоже.
     - Я потом все вычистил. Разве это не принято?
     Клер широко раскрыла глаза. Что можно на это ответить?  Она  раскрыла
шкафчик с кастрюлями, увидела  блеск  начищенного  металла.  И  сказала  с
дрожью в голосе:
     - Очень хорошо. Вполне удовлетворительно.
     Если бы он в этот момент улыбнулся, если бы хоть уголок рта  дрогнул,
она чувствовала, что приняла бы его. Но он был невозмутим, как  английский
лорд на отдыхе.
     - Спасибо, миссис Бельмон. Не пройдете ли в гостиную?
     Она прошла туда и сразу увидела.
     - Ты полировал мебель?
     - Вы довольны, миссис Бельмон?
     - Но когда? Вчера ты этого не делал.
     - Ночью, конечно.
     - Всю ночь горел свет?
     - О, нет. В  этом  нет  необходимости.  У  меня  встроенный  источник
ультрафиолетовых лучей. Я вижу в ультрафиолетовых лучах. И,  конечно,  сон
мне не нужен.
     Ему нужно восхищение. Она поняла это. Он должен знать, что угодил ей.
Но она не могла заставить себя похвалить его.
     Смогла лишь недовольно сказать:
     - Такие, как ты, отберут работу у прислуги.
     - Но люди в мире могут делать гораздо более важную  работу,  если  их
избавить от утомительного ручного труда. В конце концов,  миссис  Бельмон,
таких, как я, можно собирать. Но ничто не  может  повторить  созидательные
возможности и многообразие человеческого мозга, Такого, как ваш.
     И  хоть  на  лице  его  ничего  не  отразилось,  в   голосе   звучали
благоговение и восхищение. Клер вспыхнула и пробормотала:
     - Мой мозг! Можешь взять его себе!
     Тони чуть приблизился и сказал:
     - Вы, должно быть, очень  несчастливы,  если  говорите  так.  Я  могу
чем-нибудь помочь?
     Клер чуть не рассмеялась. Нелепая ситуация.  Одушевленный  чистильщик
ковров, мойщик посуды, полировщик мебели, слуга на все руки, только что  с
фабричного стола, - и он предлагает  ей  услуги  утешителя  и  доверенного
лица.
     Но она вдруг печально сказала:
     - Мистер Бельмон считает, что у меня нет мозга... Вероятно, так оно и
есть. - Она не может плакать перед ним. Почему-то  ей  казалось,  что  она
должна поддержать честь человечества перед этим созданием.
     - Так не всегда было, - добавила она. - Когда он был  студентом,  все
было в порядке. Он тогда только начинал. Но я не могу быть женой  большого
человека, а он становится  большим  человеком.  Он  хочет,  чтобы  я  была
хозяйкой, помогла  бы  ему  войти  в  общество,  как...  как  Г...  Гледис
Глафферн.
     Нос у нее покраснел, она отвернулась.
     Но Тони не смотрел на нее. Взгляд его блуждал по комнате.
     - Я могу помочь вам справиться с домом.
     - Этого недостаточно, - сердито ответила она.  -  Нужно  вдохновение,
которого у меня нет. Я могу только сделать дом удобным, но не  таким,  как
на картинках модных журналов.
     - Вы хотите, чтобы он был таким?
     - Чего хотеть попусту?
     Теперь Тони смотрел на нее.
     - Я могу помочь.
     - Ты разбираешься в устройстве интерьера?
     - Это должна знать хорошая домохозяйка?
     - О, да.
     - Тогда я смогу научиться. Можете раздобыть для  меня  книги  на  эту
тему?
     Тогда-то все и началось.


     Клер, ежась на резком ветру, принесла домой из  публичной  библиотеки
два толстых тома. Она смотрела, как Тони раскрыл один из них  и  пролистал
страницы. Впервые они видела его пальцы за такой тонкой работой.
     Не понимаю, как он это делает, подумала  она.  Подчиняясь  внезапному
импульсу, она взяла его за руку и потянула к себе.  Он  не  сопротивлялся,
она рассматривала его расслабленную кисть.
     - Замечательно. Даже сетка на пальцах кажется естественной.
     -  Разумеется,  это  сделано  специально,  -   сказал   Тони.   Потом
разговорчиво добавил: - Кожа из гибкого  пластика,  а  скелет  из  легкого
металлического сплава. Вам интересно?
     - Нет. - Она подняла покрасневшее лицо. - Неудобно заглядывать в твои
внутренности. Ты ведь не заглядываешь в мои.
     - В моем мозгу нет места для такого любопытства. Я  могу  действовать
только в пределах своих возможностей.
     Клер в наступившей тишине почувствовала,  как  внутри  у  нее  что-то
напряглось. Почему она все время забывает, что он машина?  Теперь  он  сам
напомнил ей об этом. Неужели ей так необходимо сочувствие,  что  она  даже
робота готова воспринять как равного... потому что он ей посочувствовал?
     Она заметила, что  Тони  по-прежнему  перелистывает  страницы,  почти
беспомощно, и ощутила быстрое успокаивающее чувство превосходства.
     - Ты ведь не умеешь читать?
     Тони взглянул на нее; спокойным безупречным голосом ответил:
     - Я читаю, миссис Бельмон.
     - Но... - она бессмысленным жестом указала на книгу.
     - Я сканирую страницы. Мое чтение основано на фотографической памяти.
     Наступил вечер, и когда Клер отправилась в спальню,  Тони  заканчивал
второй том, сидя в темноте - в том, что ограниченному зрению Клер казалось
темнотой.
     Когда она уже совсем засыпала, ей в голову пришла странная мысль. Она
вспомнила его руку, ее прикосновение. Теплая и мягкая, как у человека.
     Как хорошо его сделали на фабрике, подумала она и уснула.


     В течение нескольких дней она ходила в библиотеку.  Тони  подсказывал
ей темы, которые быстро расширялись.  Она  приносила  книги  о  сочетаниях
цветов, о косметике;  о  коврах  и  украшениях;  об  искусстве  и  истории
костюмов.
     Он серьезно рассматривал страницы, быстро перелистывая их;  казалось,
он вообще не способен забывать.
     К концу недели он настоял на том, чтобы подстричь ее, сделал ей новую
прическу, слегка изменил линию бровей и подобрал пудру  и  помаду  другого
оттенка.
     Она с полчаса дрожала в нервном страхе  под  мягкими  прикосновениями
нечеловеческих пальцев и потом посмотрела в зеркало.
     - Можно сделать больше, - заметил Тони, - особенно с одеждой. Как вам
нравится начало?
     Она не ответила, не смогла сразу. Ей пришлось привыкать к  тому,  что
незнакомка в зеркале - это она сама, привыкать к своей красоте. Потом,  не
отрывая взгляда от отражения, она задыхаясь сказала:
     - Да, Тони, неплохо... для начала.
     В письмах Ларри они ничего этого не сообщала. Пусть увидит все сразу.
И  что-то  подсказывало  ей,  что  она  не  просто  будет  радоваться  его
удивлению. Для нее это своего рода месть.


     Однажды утром Тони сказал:
     - Пора начинать покупки, но мне не позволено выходить из дома. Если я
точно напишу, что нам нужно, вы сможете купить? Нам нужна обивочная ткань,
обои, ковры, краска, одежда... и еще много разных вещей.
     - Но нельзя покупать все это по описанию, - с сомнением сказала Клер.
     - Можно купить очень близко к описанному, если пройтись по  городу  и
если есть достаточно денег.
     - Но, Тони, денег как раз недостаточно.
     - Вовсе нет. Сначала заезжайте  в  "Ю.С.Роботс".  Я  напишу  записку.
Повидайтесь с доктором Кэлвин и скажите ей, что это часть эксперимента.


     Доктор Кэлвин почему-то не пугала ее, как в первый  вечер.  Со  своей
новой внешностью, в новой шляпе она перестала быть прежней Клер.  Психолог
внимательно выслушала ее, задала несколько вопросов - и  Клер  обнаружила,
что выходит, обладая правом неограниченных трат за счет "Ю.С.Роботс".
     Удивительно, что могут сделать деньги. Все запасы магазинов были в ее
распоряжении, а авторитетное  мнение  продавцов  совсем  не  было  голосом
свыше, поднятая бровь декоратора не означала гром Юпитера.
     А когда возбужденный толстяк в одном  из  самых  великолепных  модных
салонов презрительно фыркнул при  ее  описании  платья,  она  ответила  на
превосходном французском, потом позвонила Тони и протянула трубку мсье.
     - Если не возражаете,  -  твердым  голосом,  хотя  пальцы  ее  слегка
дрожали, сказала она, - я  хочу,  чтобы  вы  поговорили  с  моим...  гм...
с