хочу написать.
     Адрастус пожал плечами. Его приземистая фигура, каштановые с  сединой
волосы и светло-голубые глаза, окруженные паутиной морщинок, уже  не  один
десяток  лет  были  неотъемлемой  частью   административной   машины.   Он
возглавлял Бюро экологии с начала его  существования.  Для  тех,  кто  его
знал, слова "Адрастус" и "экология" были синонимами.
     - По правде  говоря,  едва  ли  я  что-то  решаю,  -  заметил  он.  -
Директивы, которые я подписываю, в действительности принадлежат не мне.  Я
их подписываю лишь потому, что подпись  компьютера  вызвала  бы  трудности
психологического характера. Но вы  же  понимаете,  что  только  компьютеры
могут выполнить предварительную работу.
     Ежедневно бюро переваривает невероятное количество информации. Данные
поступают со всех концов земного шара и  касаются  не  только  рождения  и
смерти людей, миграции населения, производства и потребления, но  и  любых
изменений в животном и  растительном  мире,  не  говоря  уже  о  состоянии
основных компонентов окружающей среды  -  воздуха,  океана  и  почвы.  Вся
информация классифицируется в банках памяти, откуда мы и  получаем  ответы
на все наши вопросы.
     - Так ли  уж  на  все?  -  спросил  Марли,  пристально  посмотрев  на
Адрастуса.
     - Мы  научились  не  беспокоить  компьютеры  вопросами,  не  имеющими
ответа, - улыбнулся тот.
     - И в итоге - экологическое равновесие?
     - Совершенно верно,  но  равновесие  особое.  Видите  ли,  равновесие
поддерживалось в течение всей истории нашей планеты,  но  сохранялось  оно
лишь  благодаря  катастрофам.   Каждый   раз   после   периода   временной
неустойчивости   экологическое   равновесие   достигалось   голодом    или
эпидемиями, резким изменением климатических условий.  Теперь  каждодневный
контроль и внесение  соответствующих  корректив  позволяют  нам  пресекать
развитие опасных тенденций, таким  образом,  мы  поддерживаем  равновесие,
избегая катастроф.
     - Именно вам, господин Адрастус, принадлежит  фраза:  "Движущая  сила
человечества - сбалансированная экология".
     - Говорят, что это так.
     - Но ведь именно ее я читаю на стене у вас за спиной.
     - Мои только первые три слова, - сухо ответил Адрастус.
     На световом табло над его головой ярко горели слова:

                        ДВИЖУЩАЯ СИЛА ЧЕЛОВЕЧЕСТВА...

     - Заканчивать фразу совсем не обязательно, ее и так все знают.
     - Чем еще могу быть вам полезен?
     - Я хотел просить вас позволить мне посмотреть, как вы работаете.
     - Вы увидите высокопоставленного клерка.
     - Я в этом не уверен. Не могу ли я присутствовать на одной из встреч,
назначенных вами на сегодня?
     - На сегодня у меня назначена лишь одна встреча. С молодым ученым  Лу
Тансония.  Можете  остаться.  Это  сотрудник   одной   из   наших   лунных
лабораторий. Слава богу, что у  нас  есть  Луна.  Иначе  все  эксперименты
пришлось бы проводить на Земле, а нам и без того хватает хлопот.
     - Вы имеете в виду эксперименты с радиоактивными веществами?
     - Не только...


     Едва подавляемое волнение и предчувствие беды отражались на лице Лу.
     - Я рад, что мне представился случай  встретиться  с  вами,  господин
секретарь, - начал он.
     - Очень жаль, что это не произошло раньше, - ответил  Адрастус.  -  Я
получил превосходные отзывы о вашей работе. Познакомьтесь, пожалуйста, это
Ян Марли, писатель. Надеюсь, он нам не помешает.
     Лу мельком взглянул  на  писателя,  кивнул  и  тут  же  повернулся  к
Адрастусу.
     - Господин секретарь...
     - Присядьте, - прервал его Адрастус.
     Лу довольно неуклюже, еще не привыкнув к  земной  гравитации,  сел  в
кресло и продолжил:
     - Господин секретарь,  я  обратился  к  вам  лично  по  поводу  моего
проекта...
     -  Я  знаю,  о  чем  вы  говорите.  Компьютеры  ознакомились  с   его
содержанием. Проект отклонен.
     - Да! Поэтому я попросил меня принять!
     Адрастус улыбнулся и покачал головой.
     - Вы ставите меня в неловкое положение. Неужели вы рассчитываете, что
я найду в себе смелость отменить их решение?
     - Но вы должны это сделать! - с жаром воскликнул Лу. - Я специалист в
области генной инженерии...
     - Я знаю.
     - Пусть сегодня, - продолжал Лу, не  слушая  Адрастуса,  -  она  лишь
придаток медицины, но ее возможности гораздо шире.
     - Меня удивляют ваша слова. Вы же получили медицинское образование, и
ваши работы в этой области широко известны. Мне говорили, что  года  через
два ваши исследования позволят покончить с диабетом.
     - И что из того? Излечение диабета приведет лишь  к  снижению  уровня
смертности и к увеличению численности населения на Земле.
     - Мне известна такая точка зрения.
     - Но ведь и вы думаете не иначе, господин  секретарь.  Вы  писали  об
этом в своих работах. И любому мыслящему человеку, а вам тем  более  ясно,
что происходит. Перенаселение означает ухудшение условий существования,  а
приспособление к новым условиям  будет  происходить  за  счет  ограничения
личных интересов каждого.
     - Вы долго репетировали эту речь, мистер Тансония?
     Лу слегка покраснел.
     - К тому же виды и численность животных и растений,  кроме  тех,  что
идут нам в пищу,  неуклонно  сокращаются.  С  каждым  годом  экологическая
система становится все проще.
     - Но она остается в равновесии.
     - Да, теряя при этом разнообразие и  краски.  И  мы  даже  не  знаем,
насколько хорошо это равновесие. Мы принимаем его лишь потому, что  ничего
не можем предложить взамен.
     - А что вы хотели бы предложить?
     - Спросите компьютер, который отклонил  мой  проект.  Я  хочу  начать
широкую  программу  исследований  по  генной  инженерии,   основанную   на
использовании генного фонда животного и растительного мира. На этой основе
я хочу получить новые виды, прежде чем окончательно исчезнут старые.
     - И с какой целью?
     - Чтобы создать искусственные экосистемы  на  основе  растительных  и
животных видов, отсутствующих в природе.
     - Что же вы в итоге получите?
     - Не знаю. Если бы я мог предсказать результат, эту работу не  стоило
бы и затевать. Но зато мы выясним, что  движет  экосистемой.  Пока  же  мы
взяли то, что дала нам природа, затем все погубили и  разрушили  и  теперь
приспосабливаемся к оставшемуся. Почему бы нам не создать что-то  самим  и
не изучать свое творение?
     - Вы предлагаете строить экосистему вслепую, надеясь на случай?
     - Наши знания  не  позволяют  идти  другим  путем.  Генная  инженерия
полагает, что в основе развития лежит случайная мутация.  Применительно  к
медицине такая случайность должна сводиться к минимуму, так как  в  каждом
исследовании требуется  определенный  результат.  Я  же  хочу  максимально
использовать элемент случайности.
     Адрастус на мгновение нахмурился.
     - И где вы  собираетесь  создать  такую  экосистему?  Что,  если  она
соприкоснется с существующей на Земле и приведет  к  нарушению  последней?
Этого мы не можем позволить.
     - Я намерен проводить эксперименты на астероидах. К  этому  выводу  я
пришел уже после того, как проект передали на заключение компьютерам. Быть
может, это обстоятельство изменило бы  их  решение.  Используем  несколько
небольших  астероидов.  Создадим  на  каждом  из  них  нормальные  условия
существования, снабдим их источниками энергии. И наконец,  заселим  каждый
группой растений и животных, способных образовать замкнутую  экологическую
систему.  Посмотрим,  что  из  этого   выйдет.   Если   система   окажется
нежизнеспособной, постараемся понять причину, исключим или, скорее  всего,
что-то добавим  или  изменим  соотношение  различных  видов.  Мы  создадим
прикладную экологию -  науку,  по  сложности  и  значимости  превосходящую
генную инженерию.
     - Но какая от всего этого будет польза?
     -  Вероятно,  трудно  назвать  что-то  конкретное.  Но  разве   можно
утверждать, что пользы не будет? Увеличатся наши знания в той области, где
они нам особенно необходимы, - Лу указал на горящие над Адрастусом  слова.
- Это же  вы  сказали:  "Движущая  сила  человечества  -  сбалансированная
экология".   Я   предлагаю   провести    экспериментальные    исследования
экологической системы в целом, которые ранее не проводились.
     - Сколько вам нужно астероидов?
     Лу заколебался.
     - Десять, - и с возрастающим возбуждением добавил, - для начала.
     - Берите пять, - сказал Адрастус, пододвинул  к  себе  проект  Лу  и,
зачеркнув заключение компьютера, быстро написал свое решение.
     - Вы и теперь, отменив заключение  компьютеров,  станете  утверждать,
что являетесь лишь высокопоставленным клерком? - спросил Марли после ухода
Лу. -  Вы  действительно  полагаете,  что  предложение  молодого  человека
заслуживает внимания?
     - Я в  этом  не  убежден.  Вряд  ли  что-нибудь  получится.  Проблема
настолько сложна, что, несмотря  на  весь  его  энтузиазм,  для  получения
значительного результата потребуется гораздо больше средств, чем имеется в
нашем распоряжении.
     - Вы в этом уверены?
     - Так считает компьютер. Поэтому он и отклонил проект.
     - Тогда почему же вы отменили это решение?
     - Потому что я, да и весь наш общественный  институт  существуем  для
того, чтобы сохранить нечто гораздо большее, чем экологическое равновесие.
     Марли наклонился вперед.
     - Простите, я что-то не понимаю.
     - Дело в том, что вы  неверно  цитируете  сказанное  мною  много  лет
назад. В свое время я сказал две фразы, которые потом трансформировались в
одну, а возможность вновь разделить их мне уже не представилась. Вероятно,
человечество не желает принять их в истинном виде.
     - То  есть  слова  "Движущая  сила  человечества  -  сбалансированная
экология" принадлежат не вам?
     - Совершенно верно. Я говорил: "Главная  потребность  человечества  -
сбалансированная экология".
     - Но у вас за спиной написано - "Движущая сила человечества..."
     -  Это  начало  второго  предложения,   которое   люди   отказываются
повторить, но я никогда не  забуду:  "Движущая  сила  человечества  -  дух
творческой неудовлетворенности". Я  отменил  решение  компьютера  не  ради
экологии. Она нужна нам лишь для того, чтобы жить. Я  отменил  его,  чтобы
сохранить жажду созидания и творческий дух этого юноши. Перестав  творить,
человек  перестанет  быть  человеком.  Сохранить  дух  творчества  гораздо
важнее, чем просто существовать.
     Марли поднялся.
     - Господин секретарь, я подозреваю, что вы не случайно выбрали  время
для интервью. Вы хотели, чтобы я опубликовал ваши слова, не так ли?
     -  Будем  считать,  -  улыбнулся  Адрастус,  -  что  я  просто  хотел
восстановить истину.





                             ДЕНЬ ОХОТНИКОВ


     Все кончилось в тот же вечер, что и началось. Тогда  я  затрепыхался;
до сих пор беспокоюсь.
     Ну, так вот. Джо Блох, Рей  Меннинг  и  я  сидели  за  своим  любимым
столиком в забегаловке, перед нами весь вечер, много болтовни и все такое.
     Начал Джо Блох. Он что-то такое сказал  об  атомной  бомбе,  что,  он
думает, с ней нужно сделать, и кто бы мог сказать  пять  лет  назад.  А  я
сказал, что много парней думали  об  этом  пять  лет  назад,  и  рассказов
написали порядочно, а теперь им за газетными заголовками не угнаться.  Все
это привело к общему трепу о том, что бывают  возможны  самые  невероятные
вещи, и много "например" было при этом пущено в ход.
     Рей сказал: он слышал от кого-то, что какой-то ученый, большая шишка,
отправил брусок свинца назад во времени, то ли на две секунды,  то  ли  на
две минуты, то ли вообще на тысячную секунды - он не знает точно.  Он  еще
сказал, что ученый никому не рассказывает: боится, что не поверят.
     Тут я, конечно, спросил,  а  он-то  откуда  знает.  У  Рея  приятелей
навалом, но я их всех знаю, и ни у кого знакомых шишек-ученых нет.  Но  он
говорит: неважно, от кого, не хочешь - не верь.
     И ничего нам не оставалось делать, как потолковать о машинах времени,
и как ты отправляешься назад и убиваешь  собственного  дедушку,  и  почему
никто из будущего к нам не приходит и не говорит, кто  выиграет  следующую
войну, и будет ли следующая война, и останется ли кто на Земле после  нее.
Кто бы ни выиграл.
     Рей сказал, что здорово было бы  знать  победителя  седьмого  заезда,
когда идет шестой.
     Но Джо решил по-другому. Он сказал:
     - У вас, парни, на уме только войны да скачки. А я любопытен. Знаете,
что бы я сделал с машиной времени?
     Конечно, мы захотели узнать, чтобы потом вдоволь над ним поржать.
     Он сказал:
     - Если бы у меня была машина, я бы отправился назад на пять  или  там
пятьдесят миллионов лет и посмотрел, что стало с динозаврами.
     Вот это дал! Мы с Реем решили, что толку в этом никакого. Рей сказал,
что кого интересуют динозавры, и я - что они годны  на  то  только,  чтобы
оставить груды скелетов; знаете, всякие придурки ходят по музеям и на  них
смотрят; и хорошо, что они убрались: место для людей освободили.  Конечно,
Джо тут же сказал, что некоторых своих знакомых - тут он на нас поглядел -
он бы сменял на динозавров, но нам-то что с того?
     - Вы, тупые башки, только и знаете, что ржать, будто что понимаете. У
вас никакого воображения, - сказал он. - Динозавры - это здорово! Их  были
миллионы всяких - большие, как дом, тупые  тоже,  как  дом  -  повсюду.  И
вдруг, в один миг, вот так, - он щелкнул пальцами, - они исчезли.
     Как это, захотели мы узнать.
     Но он только прикончил пиво и помахал Чарли, чтобы тот принес  новое.
Помахал монетой, значит, заплатит. И пожал плечами.
     - Не знаю. Вот это я бы и хотел узнать.
     Вот и все. На этом мы бы и  кончили.  Я  бы  что-нибудь  сказал,  Рей
добавил бы что потешное, мы бы еще заказали пива, и разговор  пошел  бы  о
погоде, о Бруклинских Ловкачах, потом мы  бы  сказали  "пока"  и  даже  не
думали бы о динозаврах.
     Но не вышло, и теперь эти динозавры у меня из головы не выходят, меня
с них тошнит даже.
     Потому что алкаш за соседним столиком поднял голову и сказал:
     - Эй!


     Мы его не заметили. Мы, как правило, не связываемся с  незнакомыми  в
баре. У меня хватает своих забот, никаких алкашей  не  нужно.  Перед  этим
парнем стояла  бутылка,  наполовину  полная,  в  руке  он  держал  стакан,
наполовину пустой.
     Он сказал:
     - Эй!
     Мы все посмотрели на него, и Рей высказался:
     - Джо, узнай, что ему нужно.
     Джо к нему сидел поближе. Он отклонил стул назад и спросил:
     - Чего нужно?
     Алкаш ответил:
     - Джентльмены, не вы ли говорили о динозаврах?
     Он был только слегка навеселе, глаза красные, будто он кровью плакал,
а о рубашке можно было догадаться, что когда-то она  была  белой.  Но  вот
говорил он... говорил он не как алкаш,  если  вы  понимаете,  что  я  хочу
сказать.
     Ну, Джо, похоже, успокоился и сказал:
     - Да. Хотите что-нибудь знать?
     Тот  будто  улыбнулся.  Странная  улыбка:  начиналась  на   губах   и
кончилась, не тронув глаз. Сказал:
     - Вы хотели бы построить машину  времени  и  отправиться  в  прошлое,
посмотреть, что произошло с динозаврами?
     Я видел, что Джо решил: готовится какое-то надувательство. Я тоже так
подумал. Джо спросил:
     - Ну и что? Хотите построить мне такую?
     Алкаш показал пригоршню зубов и ответил:
     - Нет, сэр. Мог бы, но не стану. Знаете почему? Потому  что  построил
такую машину для себя несколько лет назад, и побывал в мезозойской эре,  и
посмотрел, что стало с динозаврами.
     Потом  я  заглянул  в  словарь  -  поэтому   и   могу   так   сказать
"мезозойская". Вдруг вы сомневаетесь. Я там узнал, что мезозойская  эра  -
это когда динозавры делали то, что положено динозаврам. Но тогда, конечно,
для меня это была пустая болтовня. Я решил, что парень спятил.  Джо  потом
клялся, что знал, что такое мезозойская эра,  но  долго  же  ему  клясться
придется, чтобы мы с Реем поверили.
     Но  все  же  на  нас  подействовало.   Мы   сказали   алкашу,   чтобы
пересаживался к нам. Наверно, хотели послушать немного, а потом  добраться
до его бутылки. Но он крепко держал бутылку правой рукой, садясь к нам,  и
так и не выпустил.


     Рей спросил:
     - Где вы ее построили?
     - В Средне-Западном университете. Мы с дочерью работали.
     Говорил он как парень из колледжа.
     Я спросил:
     - И где же она? У вас в кармане?
     Он даже не мигнул: как бы мы ни  шутили,  он  не  реагировал.  Просто
говорил все громче - виски язык развязывало - и не заботился,  слушаем  мы
или нет.
     Он сказал:
     - Я ее сломал. Не захотел. Хватит с меня.
     Мы ему не поверили. Ни на грош не поверили. Вы это поймите. У  парня,
который построил бы машину времени, были бы миллионы. Да он все деньги мог
бы забрать, все бы знал наперед о бирже, скачках, выборах. Ни  за  что  не
поверю, что он от этого откажется, что бы там ни было. Да к тому же  никто
из нас в путешествия во времени не верил: а правда,  что  если  вы  убьете
своего дедушку?
     Ну, неважно.
     Джо сказал:
     - Да, сломали. Конечно. Как вас зовут?
     Но тот не ответил. Мы еще несколько раз спрашивали и кончили тем, что
стали звать его "Профессор".
     Он прикончил стакан и очень медленно стал снова его наполнять. Нам не
предложил, и мы продолжали сосать пиво.
     Ну, я сказал:
     - Валяйте. Что случилось с динозаврами?
     Но он опять не ответил сразу. Потом уставился  на  середину  стола  и
стал ей рассказывать:
     - Не знаю, сколько раз Кэрол отправляла меня  назад  -  на  несколько
минут и часов, - прежде чем я сделал большой  прыжок.  Динозавры  меня  не
интересовали: я просто хотел  узнать,  как  далеко  можно  послать  машину
времени при моем запасе  энергии.  Конечно,  это  опасно,  но  так  ли  уж
интересна жизнь? Тогда шла война... и еще одна жизнь?
     Он погладил свой стакан, будто просто рассуждает, и что-то  пропустил
в голове, потом продолжал:
     - Было солнечно, солнечно  и  ярко,  сухо  и  жестко.  Ни  болот,  ни
папоротников.  Ничего  из  обычного   для   мелового   периода   окружения
динозавров, - ну мне кажется, он так сказал. Я незнакомые слова не  всегда
запоминаю, но кое-что  запомнил.  Потом  посмотрел  в  словарь,  и  должен
сказать, что он хоть и выпил, но все эти слова произнес, не запнувшись.
     Наверно, это нас и беспокоило. Он будто  привык  ко  всему  этому,  с
языка его так легко скатывалось.
     Он продолжал:
     - Период поздний, определенно меловый. Динозавры уже почти исчезли  -
все, кроме маленьких, с их металлическими поясами и оружием.
     Джо тут же практически окунул нос в пиво. Чуть  не  пролил  половину,
когда профессор произнес печально последнюю фразу.


     Джо вышел их себя.
     - Какие маленькие, с поясами и оружием?
     Профессор секунду смотрел на него, потом снова уставился в никуда.
     - Маленькие ящеры, четырех  футов  ростом.  Стоят  на  задних  лапах,
упираясь хвостом, и у них маленькие передние лапы с пальцами. Вокруг талии
металлический пояс, с него свисает оружие. Не просто  пулевое  -  какой-то
энергетический проектор.
     - Что? - спросил я. - Послушайте, когда это было? Миллионы лет назад?
     - Совершенно верно, - ответил он. - Ящеры. С чешуйками, век у них  не
было, и, вероятно, они откладывали яйца.  Но  у  них  были  энергетические
ружья. Их было пятеро. Набросились на меня, как только я  слез  с  машины.
Их, наверно, на Земле были миллионы - миллионы. Повсюду.  Тогда  это  были
цари природы.


     Я догадался, кем его посчитал Рей:  у  него  появилось  такое  хитрое
выражение в глазах; мне в таких случаях всегда хочется двинуть его  пустой
пивной бутылкой; полной нельзя: пива жалко. Рей сказал:
     - Послушайте, профессор, миллионы?  Разве  те  парни,  что  только  и
знают, что отыскивать старые кости и возиться с  ними,  не  выясн