о, оказалась более успешной.
    Он увидел следующее: 1 (один) громадный механический человек, стоя
спиной  к  нему,  склонялся  над  1  (одним)  леденящим  душу  корявым
устройством неясного происхождения и еще более неясного назначения. Не
заметил шериф  только дрожащую  руку  Рэндольфа Пэйна,  который  нежно
обнимал   узловатый    ствол    третьего    по    счету    дерева    к
северо-северо-западу от него.
    Шериф Сондерс  выступил вперед  и  поднял ручной  пулемет.  Робот,
по-прежнему стоявший  к нему  широкой металлической  спиной,  произнес
громким голосом, обращаясь к неизвестному лицу (или лицам):
    - Смотрите!
    Ив тот момент, когда  шериф раскрыл было  рот, чтобы дать  команду
"огонь", металлические пальцы нажали кнопку.
    Точного описания того, что произошло вслед за этим, не существует,
несмотря на присутствие семидесяти очевидцев. Все последовавшие  затем
дни, месяцы  и годы  ни один  из  этих семидесяти  ни разу  словом  не
обмолвился   о   тех   нескольких   секундах,   которые   промелькнули
непосредственно после того, как шериф раскрыл рот, чтобы  скомандовать
"огонь". Когда же  их начинали расспрашивать,  они просто зеленели  и,
пошатываясь, уходили прочь.
    Однако есть  основания  полагать,  что в  общих  чертах  произошло
следующее.
    Шериф Сондерс раскрыл рот. ЭЛ-76 нажал кнопку. "Дезинто" сработал-
и семьдесят пять деревьев, два сарая, трех коров и три четверти  холма
Утиный Клюв будто  ветром сдуло. Так  сказать- туда, где  прошлогодний
снег.
    После  этого  рот  шерифа   Сондерса  в  течение   неопределенного
промежутка времени оставался открытым, но не издал ни команды "огонь",
ни какого бы то ни было другого звука. А потом...
    А потом  засвистел разрезаемый  воздух, послышался  треск и  шорох
многих тел, мчавшихся  сквозь кусты,  и лес  прочертила серия  лиловых
молний, разлетавшихся по всем направлениям от хижины Рэндольфа  Пэйна.
От участников облавы не осталось и следа.
    В  окрестностях   поляны  валялось   огнестрельное  оружие   самых
разнообразных  систем,  в   том  числе  патентованный   никелированный
сверхскорострельный безотказный  ручной пулемет  шерифа. Вперемешку  с
оружием лежало около пятидесяти шляп, несколько недогрызанных сигар  и
всякие мелочи, оброненные в суматохе. Но люди исчезли.
    За исключением Тощего Джейка,  ни об одном из  них ничего не  было
слышно в течение трех дней. Он же стал исключением только потому,  что
мчаться дальше со скоростью метеора ему помешала встреча с полудюжиной
служащих завода из Питерсборо, которые тоже мчались с вполне приличной
скоростью, но только не из леса, а в лес.
    Тощего Джейка остановил  Сэм Тоб,  искусно подставив  на его  пути
свой живот. Как только к Сэму вернулось дыхание, он спросил:
    - Где живет  Рэндольф Пэйн? Остекленевшие  глаза Тощего Джейка  на
мгновение прояснились.
    - Друг! - ответил он.- В противоположном направлении!
    И тут  же  чудесным  образом  исчез. У  самого  гори  зонта  между
деревьями виднелась все уменьшавшаяся точка,  и возможно, что это  был
Джейк, но Сэм Тоб не решился бы это утверждать под присягой.
    Вот и все про  шерифа и его помощников,  но остается еще  Рэндольф
Пэйн, реакция которого оказалась несколько иной.
    Рэндольф  Пэйн  абсолютно   не  помнил,  что   произошло  за   тот
пятисекундный  промежуток  времени,  который  последовал  за  нажатием
кнопки и исчезновением холма Утиный Клюв. Только что он глядел  сквозь
кусты на поляну,  спрятавшись за деревом,  и вот уже  болтался на  его
верхней ветви.  Тот  же  самый  импульс,  который  разогнал  шерифа  с
помощниками по горизонтали, его заставил устремиться по вертикали.
    Что касается того,  как он ухитрился  преодолеть пятьдесят  футов,
отделявших подножие дерева от его вершины; - влез он, или прыгнул, или
взлетел, этого он не знал, да и знать не хотел.
    Знал  он  одно:  робот,  временно  находившийся  в  его  владении,
уничтожил чужую  собственность.  Мечты  о  вознаграждении  испарились,
сменившись кошмарными  видениями, в  которых фигурировали  возмущенные
сограждане, разъяренные толпы  линчевателей, судебные  иски, арест  по
обвинению в убийстве и тирады Миранды Пэйн. В основном-тирады  Миранды
Пэйн.
    Он хрипло завопил:
    - Эй ты, робот, разбей эту штуку, слышишь? Разбей ее вдребезги!  И
забудь, что мы с тобой  знакомы! Ты меня не  знаешь, ясно? И чтобы  ты
никому ни слова об этом не говорил! Забудь, все забудь, слышишь?
    Он не думал, что  от его приказа  будет какой-нибудь толк:  просто
ему надо было высказаться. Но он  не знал, что робот всегда  выполняет
приказания человека, за исключением  тех случаев, когда их  выполнение
связано с опасностью для другого человека.
    Поэтому ЭЛ-76 принялся  спокойно и  методично разносить  "Дезинто"
вдребезги, превращая ее в груду лома.
    В тот самый момент, когда он дотаптывал последний кубический  дюйм
машины, на поляне появился Сэм Тоб со своей командой, а Рэндольф Пэйн,
почувствовав, что пришли настоящие хозяева робота, кубарем свалился  с
дерева и во все лопатки пустился наутек в неизвестном направлении.
    Дожидаться вознаграждения он не стал.
    Инженер-роботехник Остин Уайльд повернулся к Сэму Тобу и спросил:
    - Вы  чего-нибудь  добились  от  робота?  Тот  покачал  головой  и
прорычал:
    - Ничего. Ни слова.  Он забыл все, что  произошло с того  момента,
как он ушел с завода. Должно быть, ему кто-то приказал забыть -  иначе
он помнил бы хоть что-нибудь. С какой это кучей лома он возился?
    - Вот именно - куча лома. Да ведь это же, конечно, был  "Дезинто",
который он  разбил. Если  бы мне  попался тот,  кто приказал  ему  это
сделать, я  бы его  прикончил,  предварительно поджарив  живьем.  Вот,
взгляните!
    Они стояли на склоне бывшего холма Утиный Клюв - точнее говоря, на
том месте, где склон кончался,  так как вершина была начисто  срезана;
Уайльд провел рукой по безукоризненно ровной поверхности.
    - Какой "Дезинто"! - сказал он.-Срезал холм, как бритвой!
    Зачем он его построил?
    Уайльд пожал плечами.
    - Не знаю, какой-то местный  фактор - мы так  и не узнаем какой  -
так подействовал  на  его позитронный  мозг  лунного образца,  что  он
построил "Дезинто из лома.  У нас не больше  одного шанса на  миллион,
что удастся  когда-нибудь наткнуться  на этот  фактор, раз  сам  робот
забыл. Второго такого "Дезинто" у нас никогда не будет.
    - Неважно. Главное, мы отыскали робота.
    Как бы не  так, - с  горечью возразил инженер.  - Вы  когда-нибудь
имели дело с "Дезинто"  на Луне? Они  жрут энергию, как  электрические
свиньи, и начинают  работать не раньше,  чем напряжение поднимется  до
миллиона вольт. А этот "Дезинто"  работал на ином принципе. Я  смотрел
все обломки  под микроскопом,  и знаете,  какой единственный  источник
питания я обнаружил?
    - Какой?
    - Вот,  и больше  ничего! И  мы никогда  не узнаем,  как он  этого
добился!
    И Остин Уайльд показал источник питания, позволивший "Дезинто"  за
полсекунды сбрить холм,- две батарейки от карманного фонаря.
----------------------------------------------------------------------

пер: А.Иорданский



                             АЙЗЕК АИЗМОВ

                          ВЫХОД ИЗ ПОЛОЖЕНИЯ


    Когда  Сьюзен  Кэлвин  вернулась  с  Гипербазы,  ее  ждал   бывший
руководитель исследовательского  отдела  Лэннинг.  Старик  никогда  не
говорил о своем возрасте, но все знали, что ему уже за семьдесят пять.
Однако его ум  сохранил свою остроту,  и хотя Лэннинг  в конце  концов
согласился стать  почетным научным  руководителем, а  отдел  возглавил
Богерт, это не мешало старику ежедневно являться в свой кабинет.
    - Как там у них дела с гиператомным двигателем? -  поинтересовался
он;
    - Не знаю, - с раздражением ответила Сьюзен.
    - Я не спрашивала.
    Гм...  хоть  бы  они   поторопились.  Иначе  их  может   опередить
"Консолидейтед". И нас тоже.
    "Консолидейтед"? А при чем здесь они?
    - Ну, ведь вычислительные машины есть  не только у нас. Правда,  у
нас они позитронные, но это не значит, что они лучше. Завтра Робертсон
созывает по  этому поводу  большое совещание.  Он ждал  только  вашего
возвращения.

    Робертсон,  сын  основателя  "Ю.   С.  Роботс  энд  Мекэникл   Мен
Корпорейшн", повернул худое носатое лицо к управляющему компанией. Его
кадык дернулся, и он сказал:
    - Начинайте. Пора в этом разобраться. Управляющий поспешно начал:
    - Дело обстоит  так, шеф.  Месяц назад  из "Консолидейтед  роботс"
доставили сюда тонн пять расчетов, уравнений и прочего и обратились  к
нам с довольно необычным предложением. Понимаете, есть одна задача,  и
они хотят, чтобы наш Мозг ее решил. Условия такие...
    Он начал загибать толстые пальцы.
    Мы получаем сто тысяч, если решения не существует и мы укажем  им,
каких факторов не  хватает. Двести  тысяч -  если решение  существует,
плюс стоимость постройки  машины, о которой  идет речь, плюс  четверть
всей прибыли,  которую  она  принесет. Задача  связана  с  разработкой
двигателя для звездолета...
    Робертсон нахмурился, и его худая фигура напряглась.
    - Несмотря на то, что у них есть своя собственная думающая машина.
Так?
    - Поэтому-то все предложение и кажется таким подозрительным,  шеф.
Левер, продолжайте.
    Эйб Левер, сидевший у дальнего конца стола, встал и поскреб щетину
на подбородке. Улыбнувшись, он начал:
    - Суть  вот в  чем,  сэр. У  "Консолидейтед" сейчас  нет  думающей
машины. Она у них была, но сломалась.
    - Что?
    Робертсон даже привстал.
    - Да, сломалась.  Крышка! Никто не  знает почему, но  у меня  есть
кое-какие довольно интересные  догадки. Например, она  могла выйти  из
строя, когда ей дали  разработать звездолет на  основе тех же  данных,
которые они теперь предлагают нам. Сейчас от нее осталась просто груда
железного лома, не больше.
    - Понимаете,  шеф? -  Управляющий торжествовал.  - Понимаете?  Нет
такой   научно-промышленной   группы,    которая   не   пыталась    бы
спроектировать двигатель, искривляющий пространство, а "Консолидейтед"
и "Ю.  С. Роботс"  опередили всех  благодаря тому,  что у  каждой  был
робот-супермозг. А теперь, когда они  ухитрились поломать свой, у  нас
больше нет конкурентов. Вот в чем соль, вот... гм... их мотив.  Раньше
чем через шесть лет им новый  Мозг не изготовить, и они пропали,  если
им не удастся сломать и наш на этой же задаче.
    Президент "Ю. С. Роботс" широко раскрыл глаза.
    - Вот мерзавцы!
    - Подождите, шеф. Это еще не  все. - Он взмахнул рукой.-  Лэннинг,
продолжайте!
    Доктор Альфред Лэннинг созерцал происходящее с легким  презрением,
которое всегда вызывала у него деятельность производственного отдела и
отдела сбыта,  где платили  куда  больше. Он  нахмурил седые  брови  и
бесстрастно начал:
    - С  научной точки  зрения положение  хотя и  не совсем  ясно,  но
поддается логическому  анализу.  Проблема  межзвездных  перелетов  при
современном  состоянии  физической  теории...  гм...  весьма  туманна.
Вопрос   поставлен   довольно   неопределенно,   и   данные,   которые
"Консолидейтед" ввела  в свою  машину, если  судить по  тому, что  они
предлагают нам, тоже не слишком определенны. Наш математический сектор
подверг  их  тщательному  рассмотрению,  и  можно  сказать,  что   они
охватывают все  стороны  проблемы.  Представленный  материал  включает
теорию искривления  пространства  Франчиакки,  а  также,  по-видимому,
исчерпывающие сведения по  астрофизике и  электронике. Это  не так  уж
мало.
    Робертсон, слушавший с большой тревогой, прервал его
    - Столько, что Мозг может с ней не справиться?
    Лэннинг решительно покачал головой.
    - Нет. Насколько мы можем судить, возможностям Мозга предела  нет.
Дело не в  этом, а  в Законах  Роботехники. Например,  Мозг не  сможет
решить поставленную перед ним задачу, если это будет связано с
    гибелью людей или  причинит им какой-нибудь  ущерб. Для Мозга  она
будет неразрешима. Если  же такая задача  будет сопровождаться  крайне
несостоятельным требованием ее решить,  то вполне возможно, что  Мозг,
который, в конце концов, всего лишь робот, окажется перед дилеммой: он
не будет в состоянии ни дать ответ, ни отказать в ответе. Может  быть,
что-то в этом роде и произошло с машиной "Консолидейтед".
    Он замолчал, но управляющему этого было мало.
    - Продолжайте, доктор Лэннинг. Объясните, как вы объясняли мне.
    Лэннинг плотно сжал губы и, подняв брови, кивнул в сторону доктора
Сьюзен Кэлвин, которая сидела, разглядывая свои руки, чинно  сложенные
на коленях. Подняв глаза, она заговорила тихо и без всякого выражения.
- Характер  реакции  робота  на поставленную  дилемму  поразителен,  -
начала она. - Наши знания о  психологии роботов далеко не полны,  могу
вас в этом  заверить как  специалист, однако  такая реакция  поддается
качественному исследованию,  потому  что,  каким бы  сложным  ни  было
устройство позитронного мозга робота, его создает человек, и создает в
соответствии  со  своими  представлениями.   Человек  же,  попадая   в
безвыходное положение, часто стремится бежать от действительности:  он
или уходит в мир иллюзий,  или становится алкоголиком, или  заболевает
истерией, или бросается с моста в воду. Все это сводится к одному - он
не хочет или не может взглянуть правде  в лицо. Так же и у роботов.  В
лучшем случае дилемма разрушит половину его реле, а в худшем -  сожжет
все его позитронные мозговые связи, так что восстановить их будет  уже
невозможно.
    - Понимаю,  - сказал  Робертсон, хотя  ничего не  понял. -  Ну,  а
данные, которые предлагает нам "Консолидейтед"?
    - Несомненно, они связаны с подобной запретной задачей, - ответила
доктор  Кэлвин.   -  Но   наш  Мозг   сильно  отличается   от   робота
"Консолидейтед".
    - Совершенно верно, шеф. Совершенно верно, - энергично перебил  ее
управляющий. - Обратите на это особое внимание, потому что в этом  вся
суть.
    Глаза  Сьюзен  Кэлвин  блеснули  под  очками,  но  она   терпеливо
продолжала:
    - Видите ли, сэр,  в машины, которые есть  у "Консолидейтед", и  в
том числе в их "Супермыслитель" не вкладывается индивидуальность.  Они
предпочитают функционализм,  что  вполне понятно,  поскольку  основные
патенты на  мозговые связи,  определяющие эмоции,  Принадлежат "Ю.  С.
Роботс". Их "Мыслитель" - просто грандиозная вычислительная машина,  и
такая дилемма  выведет  ее из  строя  мгновенно. А  наш  Мозг  наделен
индивидуальностью - индивидуальностью  ребенка. Это  в высшей  степени
дедуктивный мозг,  но  он  чем-то напоминает  ученого  идиота.  Он  не
понимает по-настоящему,  что  делает,  -  он  просто  это  делает.  И,
поскольку это,  в сущности,  ребенок, он  более жизнеспособен.  Он  не
слишком серьезно относится к жизни, если можно так выразиться.
    Помолчав, Сьюзен Кэлвин продолжала:
    -  Вот  что  мы  собираемся  сделать.  Мы  разделили  все   данные
"Консолидейтед" на логические единицы. Мы  будем вводить их в Мозг  по
одной в  день  и очень  осторожно.  Как только  будет  введен  фактор,
создающий дилемму, инфантильная индивидуальность Мозга некоторое время
будет  колебаться.  Его  способность   к  обобщениям  и  оценкам   еще
несовершенна. Пока он осознает  дилемму как таковую, пройдет  ощутимый
промежуток времени. А  за этот промежуток  времени Мозг  автоматически
отвергнет данную  единицу  информации,  прежде чем  его  связи  успеют
приступить к работе и разрушиться.
    Кадык Робертсона дрогнул.
    - А вы в этом уверены?
    Доктор Кэлвин подавила раздражение.
    - Я  понимаю,  что в  популярном  изложении это  звучит  не  очень
убедительно, но приводить математические формулы было бы бессмысленно.
Уверяю вас, все именно так, как я говорю.
    Управляющий  не  замедлил  воспользоваться  паузой  и   разразился
потоком слов:
    - Таково положение, шеф. Если мы согласимся, то дальше сделаем вот
так:  Мозг  скажет  нам,  в  какой  части  представленных  нам  данных
заключена дилемма, а мы тогда сможем определить, в чем ее суть. Верно,
доктор Богерт?  Ну  вот,  шеф.  А  доктор  Богерт  ведь  самый  лучший
математик  на   свете.  Мы   отвечаем  "Консолидейтед",   что   задача
неразрешима, отвечаем с полным основанием и Получаем сто тысяч. У  них
остается поломанная  машина, у  нас -  целая. Через  год, может  быть,
через два у нас будет  двигатель, искривляющий пространство, или,  как
его иногда называют, гиператомный мотор.  Но, как его ни называй,  это
же величайшая вещь!
    Робертсон улыбнулся и протянул руку:
    - Давайте контракт. Я подпишу.
    Когда Сьюзен Кэлвин вошла  в строжайше охраняемое подземелье,  где
находился Мозг, один из дежурных техников только что задал ему вопрос:
"Если полтора цыпленка за полтора дня снесут полтора яйца, то  сколько
яиц снесут девять цыплят за девять дней?".
    Мозг только что ответил: "Пятьдесят  четыре". И техник только  что
сказал другому технику: "Вот видишь, дубина!"
    Сьюзен Кэлвин кашлянула,  и сразу же  вокруг закипела  суматошная,
бесцельная  деятельность.  Сьюзен  сделала  нетерпеливый  жест,  и  ее
оставили с Мозгом наедине.
    Мозг представлял  собой всего  лишь двухфутовый  шар,  заполненный
гелиевой атмосферой  со  строго  определенными  свойствами,  абсолютно
изолированный от каких бы то ни было вибраций, колебаний и  излучений.
А  внутри  него   было  заключено   переплетение  позитронных   связей
неслыханной сложности, которое и было Мозгом. Все остальное  помещение
было тесно уставлено  приспособлениями, служившими посредниками  между
Мозгом и  внешним  миром, -  его  голосом, его  руками,  его  органами
чувств.
    Доктор Кэлвин тихо произнесла:
    - Ну как поживаешь, Мозг?
    Мозг ответил тонким, радостным голосом:
    - Очень хорошо,  мисс Сьюзђн. А  я знаю- вы  хотите меня о  чем-то
спросить. Вы всегда приходите с книжкой  в руках, когда хотите меня  о
чем-нибудь спросить.
    Доктор Кэлвин мягко улыбнулась.
    - Ты угадал, но это немного погодя. Мы зададим
    тебе  один  вопрос.  Он  такой  сложный,  что  мы  зададим  его  в
письменном виде. Но  это немного позже.  А сначала мне  нужно с  тобой
поговорить.
    - Это хорошо. Я люблю разговаривать.
    - Так вот, Мозг, через некоторое время сюда придут с этим  сложным
вопросом доктор Лэннинг и доктор Богерт. Мы будем задавать тебе его по
частям и  очень  медленно,  потому  что  хотим,  чтобы  ты  был  очень
осторожен.  Мы  попросим  тебя  сделать  на  основе  этой   информации
кое-какие выводы, если ты сумеешь, Но я должна тебя предупредить,  что
решение может быть связано... э... с опасностью для человека.
    - Ой! - тихо вырвалось у Мозга.
    - Поэтому будь внимателен.  Когда ты получишь перфокарту,  которая
означает опасность для человека, может быть, даже смерть, не волнуйся.
Видишь ли, Мозг, в данном  случае для нас это не  так уж важно -  даже
смерть. Для нас  это вовсе  не так уж  важно. Поэтому,  как только  ты
получишь эту перфокарту, просто  остановись и выдай ее  назад - вот  и
все. Понимаешь?
    - Само собой. Только - смерть человека... Ой-ой-ой!
    - Ну, Мозг, вон идут доктор Лэннинг и доктор Богерт. Они расскажут
тебе, в чем состоит задача, и мы начнем. А ты будь умницей...
    Одна за другой  в Мозг  вводились перфокарты с  записанной на  них
информацией. Каждый  раз  некоторое  время  слышались  странные  тихие
звуки, похожие  на довольное  бормотание: Мозг  принимался за  работу.
Потом  наступала  тишина,  означавшая,  что  Мозг  готов  к   введению
следующей перфокарты. За  несколько часов  в Мозг  было введено  такое
количество математической физики, что  для ее изложения  потребовалось
бы примерно семнадцать толстых томов.
    Постепенно люди начали хмуриться.  Лэннинг что-то ворчал себе  под
нос. Богерт сначала задумчиво разглядывал  свои ногти, потом начал  их
рассеянно грызть.  Когда  толстая  кипа  перфо