ле.
   Тем не менее и он был очень весом. Вот несколько цифр. В течение мая 85
групп саперов-истребителей, проникнув в тыл противника, подорвали 18 танков,
2 самоходных орудия, 5 бронетранспортеров, 4 пушки, шестиствольный  миномет.
Кроме того, возвратившись в свои части, они доставили весьма ценные данные о
характере вражеской обороны на переднем крае и в глубине.
   Надо сказать, что, готовя войска к участию в дальнейших  наступательных
операциях  фронта,  Военный  совет  армии  считал  возможным  предварительно
нанести удар по врагу с целью оттеснить его и с  той  небольшой  территории,
которую ему удалось захватить в апреле на отдельных участках. Признаться, мы
хотели восстановить положение главным  образом  для  того,  чтобы  вражеское
командование,  сумевшее  осуществить,  пожалуй,  лишь  сотую  часть   своего
наступательного плана, лишилось и этого утешения.
   Наше намерение осуществить не пришлось, так как оно  не  было  одобрено
командующим фронтом. Прибыв 12 мая в штаб 38-й армии, находившийся  тогда  в
населенном пункте Окно, маршал Г. К. Жуков сказал мне:
   - Не следует  мелкими,  булавочными  уколами  подменять  сокрушительные
удары  по  врагу.  Это  устраивало  бы  противника,   особенно   здесь,   на
Станиславском направлении, где он держит наиболее мощную  группировку  своих
войск. Нужно готовить такую операцию, которая была бы подобна землетрясению.
Для этого вы и создаете глубоко эшелонированную оборону.
   Георгий Константинович,  выступая  на  совещании  руководящего  состава
нашей  армии  и  ее   корпусов,   потребовал   сосредоточить   внимание   на
доукомплектовании дивизий  и  обучении  их  личного  состава.  В  частности,
подчеркнул он, нужно подготовить сержантов, а тех из них,  кто  отличился  в
боях, направить на  курсы  младших  лейтенантов  для  подготовки  командиров
взводов.
   Обучение личного состава  командующий  фронтом  рекомендовал  начать  с
совершенствования подготовки одиночного  бойца,  затем  отработать  действия
стрелкового  отделения,  взвода,  роты,  батальона  и  полка  в  обороне   и
наступлении, особенно в ведении ближнего боя в траншеях и  ходах  сообщений.
Он указал, что \349\ рядовые бойцы, сержанты и офицеры должны заниматься  по
8-10 часов в день, чтобы повысить знания и навыки по своей специальности,  а
начиная с командиров рот и выше - еще и умение применять средства усиления.
   От штабов требовалось совершенствование их опыта в управлении войсками.
Особое внимание они должны были уделить подготовке разведчиков и организации
их успешных действий с целью изучения обороны  противника  на  всю  глубину.
Времени для всего этого достаточно, отметил  маршал,  и  нужно  его  должным
образом использовать. В  заключение  он  поблагодарил  командный  состав  за
умелое руководство войсками в предыдущей операции и выразил уверенность, что
в будущем армия также с честью выполнит свои задачи.
   - Что же касается этих задач, - сказал он, - то они весьма значительны,
что вполне соответствует возможностям армии, ее командования и штаба.
   Было очевидно, что высокие требования командующего фронтом  диктовались
очередными грандиозными наступательными замыслами Ставки. И это  подтвердили
развернувшиеся вскоре события.
   Совещание, о котором я упомянул, было в нашей армии последним,  где  Г.
К. Жуков выступал в качестве командующего 1-м Украинским фронтом. Вскоре был
издан приказ Ставки Верховного Главнокомандования: "С целью дать возможность
маршалу  Жукову  руководить  в  будущем   действиями   нескольких   фронтов,
освободить его от временного командования 1-м Украинским фронтом"{210}.
   IV
   24 мая в командование 1-м Украинским фронтом вступил Маршал  Советского
Союза И. С. Конев. Великую Отечественную войну он начал в июне  1941  г.  на
Западном фронте в качестве командующего 19-й армией. Затем до лета  1943  г.
последовательно командовал войсками Западного, Калининского, снова Западного
и Северо-Западного фронтов. И хотя мы  воевали  на  разных  направлениях,  я
знал, что руководимые им войска осуществили ряд удачных операций.
   Наши боевые пути сошлись в июле 1943  г.,  когда  Иван  Степанович  был
назначен командующим войсками Степного фронта - левого соседа  Воронежского,
в  составе  которого  воевал  и  я.   В   Курской   битве   и   особенно   в
Корсунь-Шевченковской операции ярко раскрылся его полководческий  талант.  И
теперь он прибыл к нам зрелым руководителем  операций  крупного  масштаба  и
сразу включился в работу со всей силой и энергией. \350\
   Начал маршал И. С. Конев так, как и должно в таких случаях: с  изучения
и обобщения опыта предыдущих операций по освобождению Правобережной Украины.
Он приказал командующим армиями  лично  провести  с  командирами  дивизий  и
полков разбор боевых действий, осуществлявшихся зимой и весной 1944  г.  Сам
же взял на себя эту задачу  в  отношении  командармов,  начальников  штабов,
командиров корпусов и начальников родов войск фронта и армий. Разбор под его
руководством проводился в  двух  группах.  Одна  из  них  включала  основной
командный  состав  всех  правофланговых   армий   и   корпусов,   другая-1-й
гвардейской, 18, 38 и 1-й гвардейской  танковой  армий.  Первая  работала  6
июня, вторая - два дня спустя.
   Здесь я должен сделать небольшое отступление. Дело в том, что именно  в
те  дни  мы  получили  известие  о  произведенной   нашими   союзниками   по
антигитлеровской коалиции - американскими и английскими войсками - высадке в
Северной Франции. Судя по ее масштабам, можно  было  надеяться,  что  это  и
есть" наконец, столь многократно обещанный второй фронт в Европе.
   Но не могу не отметить, что это событие  тогда  не  произвело  на  нас,
фронтовиков, большого впечатления. Другое дело, если  бы  второй  фронт  был
открыт на два года или хотя  бы  на  год  раньше,  когда  нам  было  намного
труднее.
   Конечно, мы понимали важное политическое  и  военное  значение  высадки
союзников,  несомненно  приближавшей  окончание  войны.   И   это   реальное
проявление их решимости принять участие в сокрушении  гитлеровской  Германии
было встречено одобрительно всем советским народом. Но в то же время  мы  не
могли не видеть, что пассивность союзнических сухопутных армий  в  борьбе  с
главным врагом - гитлеровской  Германией,  имевшая  место  в  предшествующие
годы, нанесла серьезный ущерб общему делу. Знали  мы  и  то,  что  это  было
следствием  двойственной  политики  господствующих  классов  США  и  Англии,
которые вопреки союзническим обязательствам и  не  считаясь  с  требованиями
народов своих стран, длительное время уклонялись от открытия второго  фронта
в Европе.
   Для нас не было секретом, что одни представители ведущих американских и
британских монополий не скрывали своих  симпатий  к  гитлеровской  клике,  а
другие открыто высказывали надежду на то, что Советский  Союз  и  фашистская
Германия взаимно истощат свои силы в войне, после чего им  обоим  продиктуют
свою волю США и Англия. Нам не могли быть безразличны слова  вице-президента
Соединенных Штатов Г. Трумэна о том, что, мол, если в войне будет брать верх
Россия, то для США будет выгодно помогать Германии, и наоборот{211}.
   За  этим  циничным  заявлением  стояли  реальные  интересы   монополий,
стремившихся ослабить обе воюющие стороны. Более \351\  того,  представители
таких  монополий  высказывали  сочувствие  господствующей  клике  фашистской
Германии.  Их  не  пугала  фашистская  идеология,   наоборот,   многим   она
импонировала. Советский  же  Союз,  первое  в  мире  государство  рабочих  и
крестьян,  носитель   новых   общественных   отношений,   страшил   западных
монополистов.  Занимая  влиятельные  посты  в  правительствах  своих  стран,
защитники  интересов  монополий  годами  тормозили  развертывание   активных
военных действий против фашистской Германии, срывали выполнение союзнических
обязательств по отношению к СССР и обрекли  свою  армию  на  продолжительную
бездеятельность.
   Мы, по существу, в одиночку сражались  с  сильным  и  жестоким  врагом,
использовавшим против  нас  военный  и  промышленный  потенциал  почти  всей
Европы. Естественно, что нам было тяжело, особенно в 1941-1942  гг.  Никогда
не  забыть  грозной  опасности  под  Москвой,  тяжких  боев  при  отходе   к
Сталинграду, у Калача, в междуречье Волги и Дона. Был момент, когда всего  8
км отделяли 1-ю гвардейскую армию от 62-й армии В. И. Чуйкова, сражавшейся в
Сталинграде, а мы так и не смогли соединиться с ней.  Непрерывно  атаковали,
отвлекая на себя крупные  вражеские  силы,  штурмовавшие  город,  нанося  им
огромные потери, но преодолеть узкий коридор не хватило сил.
   Не  раз  смертельная  опасность   угрожала   нашему   социалистическому
государству. С предельным напряжением отражали мы  \352\  натиск  озверелого
фашизма, а наши союзники по антигитлеровской коалиции  отказывались  открыть
второй фронт в Европе" чтобы отвлечь хотя бы часть сил врага. Даже в 1943 г.
они предпочитали  во  имя  своих  империалистических  интересов  захватывать
позиции в Средиземноморье, не оказывавшие серьезного влияния на  ход  борьбы
на советско-германском фронте,  где  решались  судьбы  всей  второй  мировой
войны, судьбы народов всего мира.
   Советский народ и его Красная Армия под  руководством  Коммунистической
партии не только  выстояли  в  этой  борьбе,  но  и,  измотав  и  обескровив
отборнейшие войска противника, обрушили на него всю мощь  своих  Вооруженных
Сил.
   Развязывая войну против Советского Союза, гитлеровская клика  полагала,
что первые военные неудачи Красной  Армии  подорвут  доверие  народных  масс
нашей страны к Коммунистической партии и  Советской  (власти,  посеют  рознь
между многочисленными  народами  СССР,  расшатают  основу  социалистического
государства - союз рабочих, крестьян и интеллигенции. В действительности  же
трудности военного времени еще  больше  укрепили  доверие  народных  масс  к
партии и правительству, упрочили дружбу между  народами  и  союз  трудящихся
нашей Родины.
   Советский народ единодушно  поднялся  на  защиту  своего  Отечества.  В
тяжелых кровопролитных боях, в неслыханном единоборстве на фронте в  3  тыс.
километров Красная  Армия  сначала  сдерживала  многомиллионную,  оснащенную
новейшей военной техникой немецко-фашистскую армию, нанося ей огромный  урон
в людях и вооружении. Сравнительно легко покорив десяток европейских  стран,
фашистская военная машина в боях против Советского Союза дала осечку.
   В первый год войны Красная Армия разгромила вражеские ударные силы  под
Москвой, второй ознаменовался поражением и  уничтожением  немецко-фашистских
войск под Сталинградом, третий начался с их  тяжелого  поражения  в  Курской
битве и теперь заканчивался поспешным отходом обескровленного противника  по
всему фронту.
   Таков был  военно-политический  итог  трех  лет  Великой  Отечественной
войны.
   Фашисты  рассчитывали   на   неспособность   советской   промышленности
справиться  с  задачами  производства  вооружения  в   массовых   масштабах,
транспорта - с военными перевозками, а сельского хозяйства -  со  снабжением
армии и  народа  продовольствием  и  промышленным  сырьем.  И  в  этом  враг
просчитался.
   Военное хозяйство нашей страны, преодолевая огромные трудности,  быстро
шло в гору{212}. Достаточно сказать, что в первой  половине  1944  г.  объем
промышленной продукции тыловых районов \353\ по сравнению с первой половиной
1941 г. составил 185%, а по  четырем  наркоматам  военной  промышленности  -
570%.
   За первую половицу 1944 г. страна дала  Красной  Армии  около  16  тыс.
самолетов, почти 14 тыс. тяжелых и средних танков и самоходно-артиллерийских
установок, 26 тыс. орудий калибра 76 мм  и  выше,  477  тыс.  пулеметов,  не
считая авиационных, и автоматов, 91 млн. снарядов, авиабомб и мин.
   Только  за   первые   пять   месяцев   1944   г.   количество   танков,
самоходно-артиллерийских  установок  и   самолетов   в   действующей   армии
увеличилось более чем на 25 %.
   Объем продукции рос также за счет фабрик, заводов, рудников, колхозов и
совхозов, встававших из пепла и руин на освобожденной от оккупации земле. За
те же полгода Донбасс дал около 8 млн. т угля, заводы  Юга  выплавили  около
400 тыс. т стали. Колхозы и совхозы освобожденных  районов  засеяли  яровыми
культурами 19 млн. гектаров земли.
   Так  советский  народ  опрокинул  все  расчеты  врага  на   непрочность
советской  экономики.  Былое  превосходство  врага  в  количестве  танков  и
самолетов осталось позади. Советское государство,  основанное  на  нерушимом
братском  содружестве  народов,  в  ходе  войны  окрепло  и  упрочилось,   а
фашистское  государство,  основанное  на  угнетении  народов,  не  выдержало
испытаний войны и стояло перед неминуемой катастрофой.
   Не менее разительным был и внешнеполитический  итог  трех  лет  Великой
Отечественной войны.
   К  1941  г.  гитлеровская  клика  поработила  страны  Западной  Европы,
вовлекла в разбойничий союз Италию, Румынию, Финляндию, Венгрию, Болгарию  и
угрожала жизни и безопасности всех народов мира.  Вероломным  нападением  на
Советский Союз она стремилась обеспечить осуществление своих планов мирового
господства. Тогда наша страна вела смертельную борьбу один на один.  К  лету
1944 г. положение в корне изменилось. Государства антигитлеровской  коалиции
укрепили свой  боевой  союз,  имели  согласованные  планы  полного  разгрома
вооруженных сил гитлеровской Германии, превосходили  врага  в  количестве  и
качестве войск и вооружения. Фашистский блок проиграл  войну,  близился  час
его полного разгрома.
   Что же касается вклада западных союзников в  завоевание  победы,  то  к
тому моменту, о котором здесь рассказывается, он был невелик.
   В связи с этим нельзя не удивляться западным фальсификаторам истории, и
поныне  утверждающим,  что  бомбардировка  немецкой  военной  промышленности
авиацией Соединенных Штатов и Англии оказала решающее влияние на  сокращение
производства и обеспечение фашистских  войск  техникой.  Увы,  это  не  так.
Усиление интенсивности  англо-американских  бомбардировок  в  1943-1944  гг.
действительно имело место. И все же  упомянутого  сокращения  не  произошло.
Напротив, немецкая \354\ военная промышленность в первой  половине  1944  г.
продолжала наращивать выпуск продукции и достигла в июле высшего  уровня  за
все годы войны. Производство танков увеличилось в 5,1 раза,  самолетов  -  в
2,6 раза, артиллерийско-стрелкового вооружения - в 3,2 раза и боеприпасов  -
в 3 раза по сравнению с январем-февралем 1942 г.{213}
   Вопрос о том, чьими усилиями был  нанесен  основной  ущерб  обеспечению
вермахта вооружением, станет яснее,  если  напомнить  об  огромных  потерях,
нанесенных ему Красной Армией. Только в первой половине  1944  г.  трофейная
служба советских войск подобрала на полях  сражений  такую  массу  брошенных
отступавшим врагом  оружия,  боеприпасов  и  техники,  что  эти  потери,  по
признанию экономистов Западной Германии,  "сократили  наличие  вооружения  в
таких    размерах,    которые    превышали     производственную     мощность
промышленности"{214}.
   На   германской   военной   экономике   резко    сказалось    поражение
немецко-фашистской  армии  зимой  1943  и  весной  1944  гг.   В   связи   с
колоссальными потерями в личном составе командующий армией  запаса  вермахта
поставил вопрос об увеличении пополнений для  фронта.  В  своем  докладе  он
писал: "Если при старой цифре (т. е. при прежнем уровне  потерь.  -  К.  М.)
месячная норма пополнения составляла 200 тыс. человек, то теперь она  должна
быть увеличена примерно на 70 тыс.  Следовательно,  в  месяц  требуется  270
тыс.,  а  на  летний  период  -  1,62  млн.  человек.   ...Для   обеспечения
1,6-миллионной цифры имеется в наличии согласно плану... примерно  400  тыс.
человек, если не меньше. Остальные  1,2  млн.  человек  могут  быть  набраны
только из числа забронированных"{215}.
   Иначе говоря, пришлось мобилизовать людей, занятых в промышленности,  а
это, в свою очередь, вело к уменьшению  выпуска  вооружения,  боеприпасов  и
боевой техники. Словом, нос вытащили - хвост увяз.
   Не менее беспочвенны утверждения фальсификаторов  истории  о  том,  что
поставки по ленд-лизу будто бы спасли СССР от неминуемой гибели.
   Нет, мы не забыли,  что  в  ходе  войны  под  давлением  народных  масс
правительства США и Англии взяли на себя обязательства оказывать  Советскому
Союзу экономическую помощь и направили в нашу  страну  известное  количество
продовольствия, автотранспорта, сырья и вооружения. Однако ленд-лиз  не  мог
оказать существенного влияния на ход и исход  войны  на  советско-германском
фронте, поскольку поставки в нашу страну по отношению к  военной  продукции,
изготовленной  тогда  в  СССР,  \355\  составили:   по   танкам-   10%,   по
самолетам-менее 12%, по зенитным орудиям-около 2%, а в  целом  не  превышали
4%{216}.
   О многом говорит  и  тот  факт,  что  поставки  по  ленд-лизу  достигли
наибольшего размера  в  1943-1944  гг.,  когда  Советские  Вооруженные  Силы
добились уже перелома в войне в свою пользу, а отечественная  промышленность
работала на полную мощность. Именно в эти годы наша военная  индустрия  дала
соответственно 224% и 251%  продукции  по  сравнению  с  1940  г.  А  вот  в
неимоверно тяжелом для нас 1941 г. США и Англия  передали  Советскому  Союзу
всего лишь 750 самолетов, 501 танк и 8 зенитных пушек.
   Победы  Красной   Армии,   одержанные   зимой   и   весной   1944   г.,
свидетельствовали о неуклонном росте  могущества  социалистической  державы.
Какая огромная дистанция отделяла наше государство от царской России  времен
первой мировой войны!
   Царская Россия на третьем году империалистической войны, в  конце  1916
г., имела разрушенное хозяйство и неудержимо катилась вниз.  Народ  обнищал,
был  озлоблен,  ненавидел  царское  правительство  и   его   бюрократический
продажный аппарат.  Войскам  не  хватало  вооружения  и  боеприпасов.  Армия
терпела поражение и была бессильна добиться перелома в ходе войны. Бездарный
генералитет занимал господствующее положение в царской ставке и  генеральном
штабе. В стране складывалась революционная ситуация.
   Советский  Союз  на  исходе  третьего  года   жесточайшей   в   истории
человечества  войны  был   одним   из   самых   могучих   государств   мира.
Социалистическая  военная  экономика  неуклонно  росла.   Советский   народ,
воспитанный и сплоченный Коммунистической партией, представлял собой образец
морально-политического  единства.  Красная   Армия   во   все   возрастающем
количестве получала великолепную  боевую  технику,  боеприпасы,  снаряжение,
продовольствие.   Совершенствовались   ее   организационные   формы.   Росло
мастерство солдат, офицеров и  генералов.  Творчески  осваивая  опыт  войны,
советские воины научились бить врага в любой обстановке и шли  от  победы  к
победе.
   С  выходом  наших  войск  на  юге  к  государственной  границе   начала
приобретать реальные  очертания  великая  освободительная  миссия  Советских
Вооруженных Сил в отношении народов стран, порабощенных гитлеровцами.
   Еще 6 ноября 1941 г. в докладе на  торжественном  заседании  в  Москве,
посвященном 24-й годовщине Великой Октябрьской  социалистической  революции,
И. В. Сталин от имени нашей партии и всего народа говорил: "У нас нет  и  не
может \356\ быть таких целей войны, как захват чужих  территорий,  покорение
чужих народов, все равно, идет ли речь о народах и территориях Европы, или о
народах и территории Азии, в том числе и Ирана. Наша первая цель  состоит  в
том, чтобы освободить наши территории и наши народы  от  немецко-фашистского
ига. У нас нет и не может быть таких целей войны, как навязывание своей воли
и своего режима славянским и другим порабощенным народам Европы,  ждущим  от
нас помощи. Наша цель  состоит  в  том,