,5-метровыми боковыми и  3-метровыми
фронтальными стенами. Они были вооружены каждый двумя скорострельными  37-мм
пушками, двумя спаренными и четырьмя одиночными пулеметами.  В  них,  помимо
казематов,  имелись  жилые  комнаты   для   гарнизонов,   вентиляционное   и
электрооборудование, водоснабжение, канализация, кладовые, телефонная связь.
Вмещали такие доты 80- 100 человек. Малые  доты  с  гарнизоном  от  4  до  6
человек, вооруженных 1-2 станковыми пулеметами, являлись как бы  дополнением
к большим и имели задачу поддерживать их из глубины.
   Все эти сооружения были тщательно замаскированы,  и  на  расстоянии  их
нельзя было отличить от множества расположенных вокруг  холмов.  Соединялись
они ходами сообщения. В 75- 100 м перед дотами были сооружены контрэскарпы с
железобетонными  опорными  стенками.  Их  продолжением  служили  надолбы  на
бетонном фундаменте.  Пространство  между  дотами  и  впереди  контрэскарпов
полностью простреливалось{323}. \552\
   Эти укрепления были  построены  Чехословакией  в  20-  30-х  годах  под
руководством французских инженеров, имевших опыт  сооружения  линии  Мажино.
После  печально  известного  Мюнхена,  когда  Чехословакию  предали  Гитлеру
западные державы и ее собственное  антинародное  правительство,  укрепленные
районы были разоружены. Однако  к  описываемому  моменту  немецко-фашистское
командование  частично  восстановило  их"  чтобы  использовать  в  борьбе  с
наступавшими  советскими  и  чехословацкими  войсками,  иначе  говоря,   для
продления своего господства в Чехословакии.
   Так вновь дали себя знать плоды предвоенной политики  западных  держав,
способствовавшей осуществлению захватнических планов Гитлера, в том числе  и
в  отношении  Чехословакии.  Вновь   обернулось   против   этой   страны   и
предательство  ее  национальной  буржуазии,  боявшейся  собственного  народа
больше, чем фашистской агрессии.
   Об этом думали мы с А. А. Епишевым, осматривая укрепления. Да, конечно,
располагая такой долговременной оборонительной полосой вдоль  своих  границ,
чехословацкий народ, несомненно, был  в  состоянии  отразить  первый  натиск
гитлеровских захватчиков и  дождаться  помощи  Советского  Союза.  Этого  не
произошло  потому,  что  помощь  нашей  страны  была  отвергнута.  Буржуазия
Чехословакии  предпочла  стать  на  колени  перед  поработителями,   обнажив
антинациональную, эксплуататорскую сущность своих классовых интересов...
   Немецко-фашистское командование, восстановив  к  весне  1945  г.  часть
построенных укреплений, усилило их полевыми сооружениями.  Они  состояли  из
двух-трех линий траншей  с  проволочными  заграждениями  и  минными  полями.
Первая траншея  находилась  в  100-150  м  впереди  дотов  и  была  защищена
проволочной сетью в 4-6 рядов на низких кольях, а местами спиралью Бруно.
   Гитлеровцы  далеко  не  случайно  так  основательно  укрепили   оборону
подступов к Моравской Остраве.
   Как известно, в результате январского наступления 1945 г. Красная Армия
нанесла   решительное   поражение   противнику    на    варшавско-берлинском
направлении, очистила от  гитлеровских  захватчиков  большую  часть  Польши,
глубоко вторглась в пределы фашистской Германии  и  готовилась  к  нанесению
завершающего удара.
   Гитлеровские  войска  понесли  огромные  потери,  и  их  стратегическое
положение  резко  ухудшилось,  о  чем   свидетельствовал   выход   Советских
Вооруженных Сил на р. Одер, откуда оставалось всего 60 км до Берлина.
   Полная победа над немцами теперь уже близка, - гласил приказ Верховного
Главнокомандующего от 23 февраля 1945 г. В нем были подведены итоги успешной
зимней кампании Красной Армии, в результате которой  военные  действия  были
\553\   перенесены   на   территорию   Германии   и   сорвано    наступление
немецко-фашистских  войск  против  наших  англо-американских  союзников   на
Западе. Позади был славный путь от Москвы и Сталинграда, путь борьбы и побед
в деле освобождения  нашей  Родины  от  захватчиков,  впереди  -  завершение
исторической миссии Советских  Вооруженных  Сил  по  разгрому  гитлеровского
рейха и избавлению народов от фашистского ига.  Какой  нужно  было  обладать
мощью, чтобы все это осуществить! И нашлась такая сила. Ее дал своей Красной
Армии советский народ, ведомый ленинской партией. Впереди нам сияла  Победа,
и советские воины шли к ней с огромным, не  знающим  преград  наступательным
порывом.
   Боевой же дух немецко-фашистской армии под влиянием  крупных  поражений
на советско-германском фронте резко понизился.  Упала  дисциплина.  Вот  что
писал, например, командир 18-й моторизованной дивизии СС в своем приказе  от
6 марта 1945 г.: "...За пять лет войны  сильно  понизилось  качество  нашего
пехотинца и гренадера по сравнению с тем,  которое  было  у  нас,  когда  мы
только впервые вступили в бой. Это объясняется тем, что  пехотинец  идет  на
позиции уже не будучи так хорошо обучен, с другой же стороны,  что  является
основным  и  что  нужно  всячески  искоренять  в  связи  с   многочисленными
поражениями и связанными с этим отступлениями, пехотинец окончательно  \554\
потерял веру  в  себя  и  свое  оружие.  В  последних  боях  эти  недостатки
обнаружились с особой ясностью"{324}.
   Процесс разложения все глубже проникал в немецко-фашистскую  армию.  Об
этом,  в  частности,  свидетельствует  и  признание  бывшего   гитлеровского
генерала К. Типпельскирха. Приводя один  из  фактов  отхода  частей  СС  без
приказа, имевший место в районе Секешфехервара в Венгрии, он заявил, что это
событие  поразило   "Гитлера   точно   гром   среди   ясного   неба.   Части
использовавшихся в этом наступлении дивизий  СС,  в  том  числе  отряды  его
личной охраны, на которых он полагался как на каменную гору, не выдержали: у
них истощились силы и  вера.  В  припадке  беспредельного  бешенства  Гитлер
приказал снять с них нарукавные знаки с его именем"{325}.
   Катастрофическое положение сложилось и в  экономике  Германии.  Падение
добычи угля, выплавки чугуна и стали, производства  проката  и  авиационного
бензина привело к сокращению военной продукции. Выпуск танков с 723 в январе
1944   г.   уменьшился   до   447   в   январе   1945    г.,    производство
стрелково-артиллерийского вооружения и боеприпасов упало за тот же период на
50-60%.
   Это обстоятельство в значительной степени  объясняет  мотивы,  которыми
руководствовалось вражеское командование, столь тщательно готовясь к обороне
Моравско-Остравского промышленного района.
   Он и в предшествующие годы был для фашистской  Германии  крупной  базой
производства вооружения. В Моравской Остраве и  расположенных  невдалеке  от
нее Цешине, Богумине, Карвинне, Троппау  (Опава),  Фриштате,  Фридеке,  Нов.
Йичине    работали    десятки    заводов    металлургической,    химической,
машиностроительной,  нефтеперегонной,  электрокабельной  и   многих   других
отраслей промышленности, угольные шахты, текстильные и другие фабрики. Здесь
гитлеровцы производили большое количество военной продукции.
   Особое значение этот район приобрел для них к весне 1945 г.,  когда  он
оказался одним из немногих промышленных центров, остававшихся в их руках.  И
они делали все возможное, чтобы удержать его.
   О  том,  какую  роль  отводил  противник  обороне  Моравско-Остравского
района,  можно  судить  по  показаниям  пленных,  захваченных  нами  в  ходе
операции. Так, они утверждали,  что  в  начале  марта  в  Моравскую  Остраву
приезжал Гитлер. Выступая перед командным составом, он требовал любой  ценой
удержать район и грозил строжайшими карами за  отступление.  Кроме  того,  9
марта здесь был  получен  приказ  Кейтеля,  согласно  \555\  которому  семьи
сдавшихся в плен немецких солдат и офицеров подлежали суду.
   А вот еще два  показания.  Фельдфебель  штрафной  роты  1-го  танкового
корпуса, взятый в плен 12 марта, сообщил:
   "9 марта я слышал в моей роте речь  политофицера,  который  сказал:  мы
стоим перед событиями решающей важности, и, если Богемия и Моравия не  будут
удержаны,  война  проиграна"{326}.  Солдат  473-го  пехотного  полка   253-й
пехотной дивизии рассказал:  "4  марта  командир  дивизии  генерал-лейтенант
Беккер посетил наш полк и обратился  к  нам  с  речью.  Он  сказал,  что  от
моравско-остравской земли зависит теперь 80% военного производства. Если  вы
отдадите Моравскую Остраву, - говорил он нам, - вы отдадите Германию"{327}.
   Но надежды гитлеровцев были  беспочвенны,  а  их  политические  маневры
обречены на провал.
   К тому времени,  как  и  прежде,  советско-германский  фронт  оставался
основным во второй мировой войне. Именно здесь в жестоких сражениях решались
дальнейшие судьбы мира. Советские войска рвали в клочья  вражескую  оборону,
окружали и  уничтожали  крупные  группировки  противника.  Были  отрезаны  и
изолированы 26 дивизий в Курляндии, 27 - в  Восточной  Пруссии,  окружены  и
уничтожены или уничтожались гарнизоны в Лодзи, Торуни, Познани, Шнайдемюле и
Будапеште.
   Соответствующей огромному вкладу Советского Союза в  успешное  развитие
военных действий была его роль в антигитлеровской коалиции, которая за  годы
войны значительно окрепла. В описываемое время это отразилось, в  частности,
в совместно принятых решениях на конференции глав правительств СССР,  США  и
Англии, состоявшейся в Ялте с 4 по 11 февраля 1945 г. Здесь были согласованы
планы  окончательного  разгрома  германского  и   японского   агрессоров   и
определены основные принципы послевоенного устройства мира  и  международной
безопасности.
   Фашистская Германия стояла на пороге гибели. Чтобы ускорить ее, Красная
Армия продолжала наносить мощные удары на всем советско-германском фронте, в
том числе  и  на  чехословацкой  земле.  Одним  из  них  должна  была  стать
Моравско-Остравская наступательная операция, имевшая в силу показанных  выше
обстоятельств  серьезное  военно-политическое   значение.   Осуществить   ее
предстояло нашему 4-му Украинскому фронту.
   Ставка Верховного Главнокомандования усилила 4-й Украинский фронт двумя
легкими горнострелковыми  корпусами,  переброшенными  из  района  Мурманска,
полностью  укомплектованным  механизированным  корпусом   и   артиллерийской
дивизией прорыва. Это должно  было  обеспечить  успешное  продвижение  через
промышленные районы Чехословакии к ее столице Праге. \556\
   13  февраля  командующий   войсками   фронта   в   докладе   Верховному
Главнокомандующему  изложил  свои  соображения   о   последующих   действиях
войск{328}. Имелось в виду нанести удар  с  целью  разгрома  противостоявших
сил, выхода на рубеж р. Влтава и овладения Прагой. Операция  общей  глубиной
до 350 км должна была осуществляться в три этапа  в  течение  40-  45  дней.
Первые два этапа намечалось провести на глубину 115-120 км каждый.  На  один
из них отводилось 8 дней, на другой -  15.  Наступать  предполагалось  через
упоминавшийся промышленный район в обход Моравской Остравы с юга,  далее  на
Оломоуц и, наконец, на Прагу.
   Удар должны  были  нанести  войска  правого  крыла  фронта.  Левому  же
предстояло активными действиями сковать вражеские войска и не  допустить  их
переброски на главное направление. Наращивание удара в ходе  третьего  этапа
операции возлагалось на резерв  фронта  -  два  стрелковых  корпуса  и  одну
танковую бригаду. Что касается механизированного корпуса,  то  планировалось
ввести его в бой для развития успеха еще на первом  этапе  наступления.  Был
определен и ориентировочный срок готовности войск: 8-10 марта.
   17 февраля Ставка утвердила этот план. А спустя  еще  шесть  дней  штаб
фронта разработал директиву на первый этап наступления, возлагавшую на  нашу
38-ю армию нанесение главного удара. Директива гласила:
   "Основная задача армии, - нанося главный удар в  направлении  Моравская
Острава, Границе, Оломоуц, выйти на рубеж Бениш, Берн,  Оломоуц  и  овладеть
Оломоуц.
   Ближайшая задача армии - к исходу 4-го  дня  операции  главными  силами
выйти на рубеж Вигштадтль, Одры, ст. Суходол. Овладеть Моравской Остравой.
   Выполнение задачи осуществить следующим образом: группировкой  в  шесть
стрелковых дивизий и трех стрелковых бригад прорвать оборону  противника  на
участке Павловице, иск. Яжомбковице и, наступая на запад, к  исходу  первого
дня наступления форсировать р.  Ольша  и  овладеть  рубежом  Нерад,  Немецка
Лутыне, Дьетмаровице, Совинец.
   С  рубежа  Нерад,  Совинец   наступать   частью   сил   в   направлении
Надражи-Богумин, Петржковице и, обходя Моравскую Остраву с севера, выйти  на
рубеж р. Опава. Главными силами нанести  удар  между  Моравской  Остравой  и
Карвинна ц, обходя Моравскую Остраву с юга, к исходу второго дня наступления
выйти на рубеж Витковице, Нова, Пасков.
   В последующем наступать по основному направлению"{329}.
   В директиве также указывалось, что после прорыва обороны противника  на
глубину 5-6 км в полосе армии будет введена \557\  в  бой  подвижная  группа
фронта  -  5-й  гвардейский  механизированный   корпус   под   командованием
генерал-майора Б. М. Скворцова. Ее продвижение нам приказывалось  обеспечить
всеми имевшимися огневыми средствами.
   Напомню, что еще за пять дней  до  получения  директивы  на  проведение
Моравско-Остравской наступательной операции мною был отдан приказ о переходе
армии к обороне. Войска нуждались в отдыхе и пополнении  личного  состава  и
материальных ресурсов. Одновременно соединения и части совершенствовали свои
позиции  и  отражали  попытки  гитлеровцев  вести   разведку   боем.   Штабы
организовали боевую подготовку, изучали противника, его оборону и намерения.
   На  подготовку  операции  отводилось  12-14  дней.  За  это  время  нам
предстояло привести войска  в  соответствие  с  предстоявшими  им  задачами,
осуществить перегруппировку и сосредоточение сил и средств. Срок, на  первый
взгляд,  немалый.  Однако   мы   уложились   с   трудом,   что   объяснялось
неблагоприятными условиями погоды и поздним прибытием пополнения.
   Конец февраля и начало марта, когда войска  армии  готовились  к  новой
наступательной  операции,  обычно  отличаются  в  этих   местах   сложностью
метеорологической обстановки. Воздух постепенно нагревается, тают снега, всю
местность неделями окутывают туманы, начинается паводок. Так было и на  этот
раз.  Размытые  грунтовые   дороги   резко   осложнили   перегруппировку   и
сосредоточение войск. Серьезные трудности возникли в таких  условиях  и  при
подготовке исходных позиций для наступления.
   Полоса, в которой нам предстояло  нанести  удар,  была  узкой  и  имела
слишком  мало  дорог  с   твердым   покрытием.   Это   ограничивало   районы
сосредоточения  соединений  и  движение   транспорта.   Для   бесперебойного
снабжения войск  боеприпасами  и  горючим  пришлось  пойти  на  установление
строгого режима использования дорог в  период  наступления.  Был  разработан
график движения автомашин вслед за пехотой и танками,  вводимыми  в  прорыв.
Транспортные  подразделения,  водители  и  повозочные  получили  специальные
инструкции.
   Было определено, что в первые два  дня  наступления  дороги  с  твердым
покрытием  будут  использоваться  только  для  движения  боевой  техники   и
автотранспорта с боеприпасами в сторону фронта. Что касается продовольствия,
то личному составу на эти двое суток был выдан сухой паек. Эвакуация  в  тыл
поврежденной техники запрещалась. Весь гужевой и вьючный транспорт, а  также
артиллерия  на  конной  тяге  могли  передвигаться  только  по   полевым   и
проселочным дорогам.
   Особые ограничения были определены на первый  день  наступления,  когда
для транспорта действовали специальные пропуска. Даже раненых  приказывалось
вывозить  только  по  проселочным  дорогам,  в  связи  с   чем   усиливалось
медицинское обеспечение. \558\
   К началу наступления в состав нашей 38-й армии входили все те же 52, 67
и 101-й стрелковые корпуса, которыми по-прежнему  командовали  генерал-майор
С. М. Бушев, генерал-майор И. С. Шмыго и генерал-лейтенант А. Л. Бондарев, а
также 127-й легкий горнострелковый корпус генерала Г. А. Жукова, 31-я и 42-я
гвардейские танковые бригады полковников С. А. Хопко и  В.  С.  Гаева,  24-я
артиллерийская дивизия прорыва полковника Г. М.  Джинчарадзе  и  ряд  частей
усиления. Кроме того,  в  полосе  армии  находились  уже  упоминавшийся  5-й
гвардейский механизированный корпус генерал-майора Б. М.  Скворцова  и  95-й
стрелковый корпус генерал-майора И.  И.  Мельникова,  состоявший  в  резерве
фронта.
   Корпуса генералов Бондарева и Шмыго действовали в составе  нашей  армии
уже в течение года. Корпус же генерала Бушева формировался  еще  на  Курской
дуге в составе 40-й армии, которой я тогда командовал. Временами  он  убывал
на участки других армий, но с июля 1944 г. до конца войны оставался в 38-й.
   Я упоминаю об этом потому, что имел возможность  хорошо  узнать  личный
состав этих соединений и их  командиров,  а  это  всегда  играет  далеко  не
последнюю   роль   при   выполнении   боевых   задач.   Личное   знакомство,
продолжительное общение, ясное представление о способностях  и  особенностях
людей,  знание  их  сильных  сторон  и  недостатков  облегчают   подготовку,
организацию и проведение операции.
   Не могу в связи с этим не вспомнить то время, когда  я  командовал  1-й
гвардейской армией под Сталинградом в 1942 г. Дивизии тогда менялись  у  нас
так часто, что иного командира соединения приходилось видеть раз-другой.  За
месяц боев в составе армии успело побывать  в  разное  время  27  стрелковых
дивизий, причем некоторые из них - только по нескольку дней. Это определенно
создавало затруднения в управлении войсками.
   Впоследствии  этот  недостаток,  общий  для  многих  армий,  постепенно
устранялся, особенно начиная с  Курской  битвы.  А  с  Львовско-Сандомирской
наступательной операции основной состав, например, в  нашей  38-й  армии  не
менялся.  Иногда  лишь  на  тот  или  иной  срок  включались  дополнительные
соединения, которые убывали после выполнения отдельных задач.
   Таким образом,  накануне  Моравско-Остравской  наступательной  операции
наша  армия  имела  стабильный  состав.  Это  помогло  и  намного   ускорило
проведение многочисленных подготовительных мероприятий.
   Среди   них,   как   всегда,   одно   из   важнейших   мест    занимала
партийно-политическая работа в войсках. Она и на этот раз была направлена на
всестороннюю подготовку к предстоявшим боям,  проводимую  в  соответствии  с
задачами,  поставленными  перед  Красной   Армией   в   приказе   Верховного
Главнокомандующего от 23 февраля 1945 г. Этому  посвящались  проведенные  во
всех частях и подразделениях собрания  партийного  актива,  \559\  первичных
партийных и комсомольских организаций, а также политзанятия со  всем  личным
составом. Политработники организовывали встречи бывалых  солдат  с  молодым,
необстрелянным  пополнением.  Особой  популярностью  пользовались   рассказы
воинов,  совершивших  героические  подвиги.  Такие  встречи  действовали  на
молодежь зажигающе,  рождали  стремление  столь  же  самоотверженно  громить
врага, ширили наступательный порыв войск.
   Особенностью политической работы тех дней было  то,  что  она  отражали
дыхание близкой уже Победы.  Весь  личный  состав  армии,  всегда  тщательно
готовившийся к наступлению, на этот раз ждал его с особым  нетерпением.  Ибо
видел  в  нем  предвестие  окончательного  разгрома   фашистской   Германии,
долгожданной  Победы  и  установления  мира  на  земле.  Советский  человек,
бесстрашный воин в  дни  угрозы  свободе  и  независимости  социалистической
Родине, в душе  всегда  остается  мирным  тружеником.  Таким  воспитала  его
Коммунистическая партия, таков человек социалистического общества. И  потому
понятны чувства, которые испытывали наши воины в те последние месяцы  войны,
когда во всем чувствовалось приближение Победы.
   Вот почему и