ство и стойкость.
   Вскоре  после  полудня  противник  нанес   сильный   артиллерийский   и
авиационный удар  по  боевым  порядкам  наступавших  соединений.  В  течение
получаса вражеские самолеты сбросили на  них  более  1,5  тыс.  бомб  разных
калибров. Сразу же после этого гитлеровцы силами до двух пехотных  полков  с
50 танками контратаковали 472-й стрелковый полк. Прорвавшись  на  его  тылы,
они отрезали полк от основных  сил  дивизии.  Более  того,  возникла  угроза
выхода противника в тыл наступавшей главной группировки войск армии.
   Но советские воины не дрогнули. Ведя бой в окружения,  полк  в  течение
пяти часов бесстрашно отбивал все атаки  врага.  А  тем  временем  подоспела
помощь.    В    схватке    с     врагом     особенно     отличилась     32-я
истребительно-противотанковая  бригада  полковника  И.  В.  Купина.  С  ходу
развернувшись, она в самый тяжелый момент приняла на  себя  всю  силу  удара
вражеских танков. \84\ Гитлеровцы вновь и вновь атаковали, но каждый раз  их
атаки отбивались огнем артиллерии и подразделений 472-го стрелкового полка.
   В этом бою противник потерял около 800 солдат и офицеров, 12  танков  и
15 автомашин, но цели не добился. К 18 часам части второго эшелона дивизии и
стрелковый полк из  резерва  армии  ликвидировали  вражеское  кольцо  вокруг
472-го стрелкового полка. Нанеся удар по противнику, они отбросили его к югу
от Почаево.
   В тот день замечательный подвиг совершила лейтенант медицинской  службы
Л. М. Финникова. Когда полк оказался в окружении,  в  его  составе  было  78
раненых. Они не  могли  получить  необходимого  лечения,  их  жизнь  была  в
опасности. Наличие раненых сковывало маневр полка. И  вот  Лидия  Михайловна
Финникова смело взялась вывести своих подопечных из расположения окруженного
полка. Все 78 раненых были доставлены в безопасное место,  после  чего  полк
получил возможность полностью использовать свои силы для борьбы с врагом.
   Это  один  из  многих  и  многих  примеров  беззаветной   храбрости   и
самоотверженности наших воинов-женщин.
   Об их участии в Великой Отечественной войне  написано  уже  немало.  Не
могу  и  я  не  выразить  уважение  и  восхищение  героическими   советскими
женщинами.
   В действующую армию они пришли уже  в  первые  часы  после  вероломного
нападения фашистской  Германии.  Сначала  это  были  главным  образом  жены,
дочери, сестры командиров  пограничных  войск  и  частей,  дислоцировавшихся
вдоль границы, а также врачи, медицинские сестры, служащие штабов, войсковых
учреждений и местные жительницы. Одни из  них  взяли  в  руки  винтовки  или
заменили выбывших из строя пулеметчиков, другие с санитарными сумками пришли
перевязывать раненых и эвакуировать их с поля боя.
   Вслед за тем, когда вся страна узнала о начавшейся войне  и  военкоматы
были буквально осаждены добровольцами, требовавшими немедленной отправки  на
фронт, немалую их часть составили девушки - работницы, колхозницы, служащие,
студентки и даже школьницы. Всякими правдами и  неправдами  они  вступали  в
действующие и формировавшиеся части,  желая  лишь  одного  -  участвовать  в
защите Родины, в разгроме фашистских захватчиков.
   Их не пугали ни трудности военной службы, ни смертельная  опасность.  С
чувством гордости, взволнованно  произносили  она  священные  слова  военной
присяги: "Я, гражданка Союза Советских Социалистических Республик, вступая в
ряды Красной Армии, принимаю присягу и торжественно  клянусь  быть  честной,
храброй, дисциплинированной..." И можно ли удивляться этому! Ведь  советские
женщины, верные дочери своей социалистической  Родины,  воспитанные  в  духе
горячей любви к Отчизне и родной Коммунистической партии, не могли  остаться
в стороне, когда \85\ над их народом нависла угроза фашистского порабощения.
Так вновь сбылись ленинские слова: "Пролетарские женщины не  будут  смотреть
пассивно,  как  хорошо  вооруженная  буржуазия  будет  расстреливать   плохо
вооруженных или невооруженных рабочих. Они возьмутся за оружие..."{56}.
   Да, как и в гражданскую войну, когда  женщины  сражались  за  Советскую
власть, они и на борьбу с фашистским нашествием вышли с оружием в руках. Они
были летчиками, танкистами, артиллеристами  (особенно  в  зенитных  частях),
связистами и медиками различных специальностей, регулировщицами,  партийными
и комсомольскими работниками. Не было такого партизанского  отряда  и  такой
подпольной организации, где бы не участвовали женщины. Какую  храбрость  они
проявили, какие изумительные подвиги совершили!
   Приятно отметить, что женщины были и в нашей  40-й  армии,  а  также  в
38-й, которой мне довелось впоследствии командовать, и все они проявили себя
подлинными героинями.
   Вот, например, 20-летняя санинструктор В.  О.  Гнаровская.  Всегда  она
находилась в боевых порядках подразделений, неизменно проявляя  храбрость  и
самоотверженность. Только в одном бою на р. Сев.  Донец  Валерия  Гнаровская
вынесла с поля сражения 47 раненых бойцов и  офицеров  с  их  оружием.  А  в
критические минуты она сама брала в руки автомат и участвовала  в  отражении
вражеских атак. На ее личном счету было 28 уничтоженных фашистов.
   Однажды через линию нашей обороны прорвались два вражеских "тигра". Они
устремились в район расположения штаба полка, где находились  также  раненые
солдаты и офицеры. Один фашистский танк подбили бойцы, второй уничтожила  В.
О. Гнаровская. Она подползла к нему и метко бросила связку  гранат.  Но  при
взрыве погибла и отважная патриотка.  Ей  было  посмертно  присвоено  звание
Героя Советского Союза.
   Смертью храбрых пала старшина медицинской службы К.  С.  Константинова,
тоже санинструктор. Во время эвакуации раненых в тыл на ее повозку  внезапно
из-за холма напало  до  сотня  фашистских  автоматчиков.  Ксения  залегла  в
кустарнике и огнем автомата прикрывала раненых  до  тех  пор,  пока  они  не
достигли безопасного места. Будучи ранена в голову, она  сама  сделала  себе
перевязку  и  продолжала  стрелять.   Но   кончились   патроны,   и   ее   в
бессознательном  состоянии  схватили   фашисты.   Помощь   опоздала.   Когда
подоспевшие воины нашего батальона, уничтожив большую  часть  гитлеровцев  и
обратив в бегство остальных, нашли Ксению, она была мертва. Фашисты  зверски
расправились с ней, мстя за убитых ею 12 гитлеровцев.
   Другой пример. \86\
   Когда во время боя к раненому ротному командиру позвали санитара, пошла
Зинаида Туснолобова. В пути она была ранена в обе ноги.  И  все  же  ползком
добралась к командиру. Он был уже мертв. Взяв у него документы, она поползла
назад. Обратный путь был еще мучительнее. Девушка  потеряла  много  крови  и
передвигалась с огромным трудом. Тем временем окруженные  западнее  Воронежа
гитлеровцы перешли в контратаку, и один из них, заметив  Зину  с  санитарной
сумкой, принялся  бить  ее  ногами,  а  затем  прикладом.  Раненая  потеряла
сознание. Лишь на следующий день, когда фашисты  были  обращены  в  бегство,
наши бойцы подобрали ее на поле боя и отправили в госпиталь. Советские врачи
спасли жизнь  Зины  и  вскоре  поздравили  ее  с  присвоением  звания  Героя
Советского Союза.
   Этого высокого звания  были  удостоены  и  многие  другие  беспредельно
отважные девушки, которые не только спасли жизнь десяткам раненых, не только
сами сражались бесстрашно, но и увлекали за собой в атаку бойцов.  Это  Вера
Сергеевна  Кощеева,  Зинаида  Ивановна   Маресева,   Зинаида   Александровна
Самсонова, Мария Захаровна Щербаченко и многие другие.
   Посмертно стала Героем Советского Союза младший  лейтенант  медицинской
службы Федора Андреевна Пущина. Во время налета вражеских  бомбардировщиков,
когда в здании, где находились раненые, уже бушевал пожар, она  не  покинула
свой  пост.  Раненых,  которых  она  продолжала  перевязывать,   вытаскивали
буквально из огня. Последней вынесли  Федору,  уже  в  \87\  бессознательном
состоянии, всю обожженную. Она спасла раненых ценою собственной жизни.
   Орденом Красного Знамени была награждена санинструктор 309-й стрелковой
дивизии Анна Севастьяновна Марченко. Одной из первых в своей стрелковой роте
она ворвалась во вражескую  траншею  и  в  завязавшейся  рукопашной  схватке
гранатой убила двух фашистских солдат и офицера. В том же  бою  она  оказала
первую помощь  39  раненым  бойцам.  Механик  сержант  Валентина  Васильевна
Полозова, телефонистка ефрейтор Зинаида Ивановна Котлярова  были  награждены
орденами  Красной  Звезды.  Сотни  других  женщин  -   врачей,   фельдшеров,
санитарок, радисток и телеграфисток, политработников также удостоены высоких
наград за воинскую доблесть.
   Мужественно, храбро  сражались  с  врагом  наши  советские  женщины.  В
Великую Отечественную войну они  вновь  оправдали  слова,  сказанные  В.  И.
Лениным об их подвигах в гражданскую войну: "Какую храбрость  они  проявили,
как храбры они и сейчас! Представьте себе страдания и лишения,  которые  они
выносят. И они держатся, держатся потому, что хотят отстоять Советы,  потому
что хотят свободы и  коммунизма.  Да,  наши  работницы  великолепны,  они  -
классовые бойцы. Они заслуживают восхищения и любви"{57}.
   II
   Гитлеровцы не сумели остановить наступление 40-й армии. Им лишь удалось
несколько затормозить его, да и то ненадолго.
   Для развития наступления командующий фронтом 6 августа передал  нам  из
состава 27-й армии  еще  один  танковый  корпус  -  10-й  под  командованием
генерал-майора В. М. Алексеева. Ночью мы произвели частичную перегруппировку
и с утра 7 августа возобновили наступление в направлении Тростянец. К исходу
дня  войска  40-й  армии  находились  на  рубеже   Краснополье,   Мезеновка,
Славгород, Мощеное. Перед правым флангом армии противник начал  отвод  своих
войск на Боромлю. В последующие дни вражеские контратаки вновь участились, и
мы во взаимодействии с 27-й  армией  продолжали  вести  ожесточенные  бои  с
танками и мотопехотой противника.
   Немецко-фашистское командование,  видя  угрозу,  нависавшую  над  левым
крылом войск, стремилось любой ценой остановить наше дальнейшее продвижение.
С этой целью оно решило ввести в сражение  моторизованную  дивизию  "Великая
Германия" и часть сил 57-й пехотной дивизии.
   О переброске мотодивизии в район Боромля мы узнали  заблаговременно  от
перешедшего на нашу сторону немецкого \88\ офицера  из  штаба  7-й  танковой
дивизии. Его сообщение вскоре подтвердил захваченный в  плен  командир  роты
тяжелых танков 51-го дивизиона. Он показал, что дивизион имеет до 80  танков
"тигр", "пантера" и самоходных орудий "фердинанд"{58}.
   Таким образом, ввод в сражение этой дивизии,  на  которую  командование
противника  возлагало  большие  надежды,  не  был   для   нас   неожиданным.
Своевременно предпринятые нами меры сделали усилия врага безуспешными.
   Впрочем, бой против  брошенных  противником  11  августа  в  контратаку
крупных сил  был  напряженным.  Моторизованная  дивизия  "Великая  Германия"
совместно с частями  57-й  пехотной  дивизии,  действуя  на  узком  участке,
нанесла удар по  нашей  206-й  стрелковой  дивизии.  В  результате  упорного
трехчасового  боя  превосходящим  силам  гитлеровцев  удалось  незначительно
потеснить ее части.
   Одновременно  противник  оказал  яростное  сопротивление  частям  10-го
танкового корпуса и 100-й стрелковой дивизии,  входившей,  как  и  206-я,  в
состав 47-го стрелкового корпуса генерала А. С. Грязнова. Враг стремился  не
допустить их переправы на западный берег р. Боромля и удержать в своих руках
г. Тростянец.
   В тот день враг заметно усилил противодействие  также  в  полосе  52-го
стрелкового корпуса, наступавшего силами всех своих трех дивизий - 237,  161
и 309-й.
   К  исходу  11  августа  войска   40-й   армии   сломили   сопротивление
гитлеровцев. В тот  день  52-й  стрелковый  корпус,  взаимодействуя  со  2-м
танковым, достиг линии, проходившей к западу от Гребенниковки и далее вблизи
Шаблино, по северо-западной окраине Боромли  и  западной  части  Пархомовки.
47-й стрелковый и 10-й танковый корпуса вышли на рубеж Первомайск, восточный
берег р. Боромля, северо-восточная окраина г. Тростянец, Каменка.
   Чтобы яснее представить  дальнейшее  развитие  событий  в  полосе  40-й
армии, следует кратко коснуться обстановки на фронте в целом.
   Положение оборонявшегося противника к тому времени  резко  осложнилось.
Войска нашего фронта продолжали  успешно  развивать  наступление.  На  своем
правом крыле они приблизились к  Боромле,  Ахтырке,  Котельве,  а  на  левом
перерезали железную дорогу Харьков-Полтава в районе Богодухова.
   Немецко-фашистское командование  не  могло  не  увидеть  во  всем  этом
реальную угрозу  Харькову  и  Донбассу.  Советским  войскам  в  те  дни,  по
признанию командующего группой армий  "Юг"  генерал-фельдмаршала  Манштейна,
"удалось осуществить прорыв  на  стыке  обеих  армий  (имеются  в  виду  4-я
танковая армия и армейская группа "Кемпф". - К. М.) и значительно  расширить
его по глубине и ширине... 4-я танковая армия была оттеснена \89\ на  запад,
группа "Кемпф" - на  юг...  Путь  на  Полтаву  и  далее  к  Днепру  был  для
противника, видимо, открыт"{59}.
   Пытаясь спасти положение, вражеское командование начало перебрасывать в
район прорыва войска с других направлений. Манштейну  удалось  сосредоточить
западнее Ахтырки и южнее Богодухова 11 дивизий, в том  числе  7  танковых  и
моторизованных. Они имели до  600  танков  и  предназначались  для  действий
против левого крыла и центра, т. е. главной группировки  войск  Воронежского
фронта, наступавшей на его левом крыле и в центре.
   Уже 11 августа во второй половине дня противник  силами  трех  танковых
дивизий СС  -  "Райх",  "Викинг"  и  "Мертвая  голова"  -  нанес  из  района
Константиновки контрудар в направлении Мерефы.  Ослабленные  соединения  1-й
танковой и левого фланга  6-й  гвардейской  армий  были  вынуждены  с  боями
отойти. Командующий фронтом ввел в сражение 5-ю гвардейскую танковую армию.
   К югу от Богодухова развернулись  ожесточенные  бои,  длившиеся  до  17
августа. Создав на этом направлении превосходство  в  танках,  противник  не
только затормозил наступление войск главной группировки Воронежского фронта,
но и несколько потеснил их и продвинулся до 20 км в северном направлении.
   Вновь осложнилось положение  и  на  правом  крыле  фронта.  Перед  40-й
армией, например, к 12 августа занимали оборону  на  заранее  подготовленном
рубеже часть сил 88-й пехотной дивизии, а также 57-я и  332-я  пехотные,  4,
7-я и 11-я танковые дивизии, моторизованная дивизия "Великая Германия".  Это
означало, что и здесь немецко-фашистское командование продолжало  наращивать
силы. К нам же на усиление прибыла к тому времени всего лишь одна стрелковая
дивизия - 23-я и ряд артиллерийских частей.
   Однако  поставленная  нам  задача  требовала  продолжать   наступление.
Поэтому, исходя из наличия сил, я принял решение произвести  перегруппировку
войск к правому флангу и там 13 августа нанести удар  по  врагу,  разгромить
противостоящие части 88-й, 57-й пехотных и 7-й танковой дивизий, овладеть г.
Лебедин и к исходу дня выйти на р. Псел.
   52-й стрелковый корпус в  составе  237,  309,  23  и  161-й  стрелковых
дивизий предназначался для прорыва фронта обороны, 10-й  танковый  корпус  -
для развития наступления. 47-му стрелковому корпусу предстояло  силами  двух
дивизий - 206-й и 100-й прочно удерживать занимаемый рубеж.
   Командующий фронтом утвердил это решение, и мы тотчас же  приступили  к
его выполнению. К сожалению, на деле не удалось осуществить все именно  так,
как намечалось. Во-первых, сил у нас стало еще меньше: 10-й танковый  корпус
по распоряжению штаба фронта убыл в  состав  47-й  армии.  Во-вторых,  когда
правофланговые  \90\  соединения  40-й  армии  с  утра  13   августа   после
артиллерийской и  авиационной  подготовки  перешли  в  наступление  в  общем
направлении на Великий Выстороп, они встретили исключительно сильное огневое
сопротивление.
   Особенно упорные бои развернулись в районе населенных пунктов  Градское
и Лесное. Стремясь удержать их, противник не считался ни с какими  потерями.
Гитлеровцы предпринимали одну за другой контратаки. Сил же для их разгрома у
нас явно не хватало. В  результате  бои  на  этом  направлении,  то  и  дело
переходившие в рукопашные схватки, приняли затяжной характер.
   В течение трех дней нам удалось продвинуться только на 4- 5 км.
   Напомню, что  одновременно  продолжались  ожесточенные  бои  к  югу  от
Богодухова.  Там  противник  танковыми  соединениями  яростно  контратаковал
войска главной группировки Воронежского фронта,  стремясь  воспрепятствовать
их продвижению вперед. В те же дни  он  пытался  остановить  армии  Степного
фронта, наступавшие на Харьков.
   Ни одной из этих целей гитлеровцы не достигли,  зато  понесли  огромные
потери.
   Вынужденные прекратить 17 августа атаки южнее Богодухова  и  перейти  к
обороне, они все же не отказались от намерения овладеть  им.  Столь  упорное
стремление прорваться в этот город объяснялось тем,  что  немецко-фашистское
командование рассчитывало таким путем срезать выступ, образовавшийся  к  югу
от Ахтырки в результате  наступления  главных  сил  Воронежского  фронта,  и
уничтожить их. Осуществление данного плана возлагалось на мощную группировку
в составе моторизованной дивизии "Великая Германия" и основных  сил  11-й  и
19-й танковых  дивизий,  которые  для  этого  перегруппировывались  в  район
севернее Ахтырки.
   Таким    образом,    сложилась    своеобразная     расстановка     сил:
немецко-фашистское  командование  готовилось  нанести  контрудар  по  центру
Воронежского фронта, но предназначенные  для  этого  войска  сосредоточивало
севернее,  в  полосе  27-й  армии.  Это  и  определило  роль  40-й  армии  в
последовавших затем  событиях.  Как  только  командованию  фронта  благодаря
четкой работе разведки стало известно о  намерении  противника,  оно  решило
нанести упреждающий удар, и  сделать  это,  естественно,  должна  была  40-я
армия.
   Приняв такое решение, командование фронта усилило  40-ю  армию  главным
образом артиллерией. Действовать нам  предстояло  совместно  с  47-й  армией
генерала П. П. Корзуна, которая до этого находилась в  резерве  командующего
фронтом и теперь вводилась в бой.
   Нам была поставлена задача разгромить  противостоявшие  на  лебединском
направлении вражеские войска, обойдя их в районе Ахтырки с запада, и достичь
р. Псел. Тем самым мы должны \91\  были  создать  угрозу  тылам  группировки
противника, предназначавшейся для контрудара из района Ахтырки на Богодухов.
   В соответствии  с  приказом  фронта  командование  и  штаб  40-й  армии
разработали оперативный план предстоявшей операции. В нем  учитывалось,  что
47-я армия, с которой  нам  предстояло  взаимодействовать,  самостоятельного
участка не получала, ей отводился 9-километровый участок на  левой  половине
нашей полосы. Далее намечалось, что еще  правее  нанесут  главный  удар  две
усиленные дивизии 52-го стрелкового и соединения  2-го  танкового  корпусов.
Наступать же слева от 47-й армии было приказано  47-му  стрелковому  корпусу
(также двумя усиленными дивизиями). Все это  должно  было  слить  воедино  и
значительно  усилить  удар  двух  армий.  Пожалуй,  даже   трех,   так   как
одновременно и 38-я армия генерала Н.  Е.  Чибисова,  действовавшая  справа,
переходила в наступление смежным с 40-й армией флангом.
   Состав группировки, предназначенной для выполнения приказа  фронта,  не
оставлял сомнений в том, что главный удар следует нанести на правой половине
полосы 40-й армии. Этого требовал и анализ обстановки.
   Надо сказать, что в течение всех предшествующих дней враг  предпринимал
сильные  контратаки  против  нашего  левого  фланга.  Этим   и   объяснялись
упомянутые выше особенно напряженные бои, которые пришлось вести соединениям
47-го  стрелкового