,  минометами,  орудиями  и  боеприпасами  можно  было
только на виду у противника и под  его  огнем.  Иногда  местность  позволяла
обходить вершины, но все равно мы должны были  и  с  фронта  демонстрировать
наступление.
   Так брали наши войска одну за другой горы, хотя каждая из  них  была  в
сущности крепостью. Вот когда мы учились самому трудному на войне  -  бою  в
горах.
   Не менее тяжел был путь 1-го Чехословацкого  армейского  корпуса.  Имея
задачу  нанести  удар  правым  флангом  в  направлении  Палацувки,  он   под
командованием генерала Л. Свободы  выполнил  ее.  Решив  использовать  успех
183-й стрелковой дивизии, командир корпуса перегруппировал с этой целью  1-ю
стрелковую бригаду в район Кобыляны. Оттуда она перешла в наступление  и  во
второй половине дня внезапной атакой овладела населенным пунктом  Палацувка.
Затем бригада преодолела лес и при поддержке частей той же дивизии захватила
высоту 534.
   Вот как рассказывал об этом впоследствии генерал Л. Свобода.
   "На рассвете  11  сентября  1944  года  завязались  кровопролитные  бои
советских и чехословацких войск с немецко-фашистскими  захватчиками.  Высота
534 стала свидетельницей чрезвычайно напряженных боев.  Здесь  нам  пришлось
испытать и пережить столько, что,  пожалуй,  никто  из  оставшихся  в  живых
участников упомянутых боев никогда не забудет этого.
   ... На гребне высоты и ее склонах - десятки мертвых фашистов. Никто  из
наших не считал, сколько  он  уничтожил  врагов:  \458\  не  до  того  было.
Гитлеровцы сопротивлялись отчаянно. Но справедливый гнев и ненависть к врагу
удесятеряли силы чехословацких  воинов.  Стиснув  зубы,  они  шли  на  штурм
высоты, которая казалась неприступной.
   Обороняющихся становилось  все  меньше  и  меньше,  но  редели  и  цепи
наступающих. С наблюдательного пункта было видно,  как  чехословацкие  воины
поднимаются,  делают  короткие  перебежки,  падают,  поднимаются   и   снова
устремляются вперед. До гребня высоты остается несколько десятков метров.  И
вот уже первые воины ворвались в траншею противника. Видны лишь  облачка  от
разрывов ручных гранат и мечущиеся  в  дыму  человеческие  фигуры.  Наконец,
высота взята. Кровопролитный бой на мгновение утих"{267}.
   Много высот в Карпатах. И выше и ниже.  Но  эта  особая,  она  вошла  в
историю чехословацкой армии. Находясь в 2 километрах севернее шоссе  Змигруд
Новы-Дукля, высота 534 господствует над всей долиной,  в  том  числе  и  над
населенными пунктами Дукля, Теодорувка, Надоле  и  другими.  И  вот  теперь,
когда 1-я бригада овладела ею, все движение по шоссе оказалось под контролем
ее огня.
   Гитлеровцы  не  хотели  мириться  с  этим  и  с   отчаянным   упорством
контратаковали чехословацкие части. Так роли переменились:  теперь  фашистам
пришлось карабкаться вверх.  И  они  карабкались.  Контратаки  носили  столь
ожесточенный характер, \459\ что вершина высоты несколько раз переходила  из
рук в руки.  В  один  из  моментов,  когда  вершиной  владела  чехословацкая
бригада, ее главные силы спустились в долину и даже захватили  Теодорувку  и
перерезали шоссе, за которое собственно и  шла  борьба.  Но  с  наступлением
темноты противник несколько раз яростно контратаковал,  создав  угрозу  тылу
бригады. Пришлось отвести ее на высоту.
   Напряженность боев достигла предела 12  сентября.  Противник  подбросил
дополнительные силы, обошел вершину и  прорвался  в  тыл,  к  Палацувке,  но
смелой контратакой был отброшен на южные склоны высоты.  После  этого  он  в
течение двух часов предпринял пять контратак, каждый  раз  силами  до  полка
пехоты с танками и самоходно-артиллерийскими установками.
   Все они были отражены общими усилиями советских и чехословацких  войск.
Рядом с 1-й бригадой  сражались  стрелковый  и  артиллерийский  полки  183-й
стрелковой  дивизии,  танковая  и  мотострелковая  бригады  25-го  танкового
корпуса,     а     также     один     из     полков     11-й     гвардейской
истребительно-противотанковой артиллерийской бригады.
   Бой при поддержке авиации в конечном итоге завершился тем, что батальон
автоматчиков под командованием Героя Советского  Союза  старшего  лейтенанта
Сохор закрепился на вершине высоты.
   В этих боях вновь была скреплена  навечно  боевая  дружба  советских  и
чехословацких воинов. О  многих  ее  проявлениях  рассказал  в  своей  книге
генерал Л. Свобода. Так, вспоминая об  одной  из  бешеных  контратак  врага,
когда напряженность боя достигла предела, перед  гитлеровцами  вдруг  встала
стена огня и дыма от разрывов снарядов  советской  артиллерии  и  минометов.
Отчетливо послышалось приближающееся русское "ура". Контратака была  отбита.
А был и такой случай, не забытый Л. Свободой:
   "Едва мы вошли в траншею на высоте, как вблизи  начали  рваться  первые
мины вражеских шестиствольных минометов. Кто-то схватил меня сзади и повалил
на дно траншеи. Моя голова ткнулась в глину. На мне лежали два человека, и я
не мог даже пошевельнуться. Несколько сильных взрывов, и снова тишина.
   Как я уже говорил, со мной  шли  два  советских  офицера.  Когда  стали
рваться мины, они прикрыли меня своим телом.
   - Что это значит, товарищи? - спросил я, как только встал на ноги.
   - Ничего, товарищ  генерал.  Просто  вам  нельзя  погибать,  -  ответил
советский капитан"{268}.
   В то время когда чехословацкий корпус вел бой за  высоту  534,  главные
события происходили в 2-3 км западнее, на участке \460\  101-го  стрелкового
корпуса. Ему оставалось овладеть опорным пунктом в Глойсце, и шоссе  надежно
перекрывалось. Это значило, что правый фланг 1-й танковой  армии  противника
отсекался от ее главных сил и подвергался разгрому.
   14 сентября после часовой артиллерийской  подготовки  70-я  гвардейская
стрелковая дивизия штурмом овладела опорным пунктом в  Глойсце,  перехватила
шоссе и завязала бой  на  северной  окраине  населенного  пункта  Ивля.  Для
закрепления успеха туда была послана танковая  бригада.  Одновременно  часть
сил той же  дивизии  совместно  с  1-й  гвардейской  кавалерийской  дивизией
обходным маневром через горы  вышла  к  населенному  пункту  Лыса  Гура.  Но
полностью овладеть им они не смогли, так как отстала артиллерия.  Все  же  в
итоге в наших руках оказался 3-километровый участок шоссе.
   Однако нетрудно было предвидеть, что именно сюда, в  район  Лыса  Гура,
Глойсце переместится в ближайшие дни  центр  \461\  решающих  боев,  которые
определят дальнейший ход операции. Вражеский фронт обороны не  был  прорван,
но  важнейшая,  единственная  коммуникация  -  шоссе   Змигруд   Новы-Дукля,
связывавшая севернее Карпат  фланги  1-й  танковой  армии  противника,  была
перерезана.  Положение  противника  от  этого  резко   ухудшилось,   и   его
изолированная правофланговая группировка могла быть разгромлена без  надежды
на помощь главных сил 1-й танковой армии.
   Вражескому командованию, конечно, такая перспектива не улыбалась, и оно
поспешно перебрасывало крупные силы к шоссе.  8-я  танковая,  78-я  и  544-я
пехотные дивизии выдвигались к Змигруд Новы из района Ясло.  Там  они  ранее
были сосредоточены для удара под основания прорыва в направлении Кросно.  Но
от  этого  намерения  командование  противника  отказалось  ввиду  ухудшения
обстановки на шоссе.
   Район Змигруд Новы был избран для сосредоточения войск, перебрасываемых
из-под Ясло, не случайно. Это крупный узел  шоссейных  дорог  Южной  Польши.
Отсюда идут дороги на север  к  Ясло,  на  запад  к  Горлице,  на  юг  через
Лупковский перевал в Словакию.  Две  дороги  вели  на  восток  через  полосу
наступления 38-й армии и заканчивались у  шоссе  Кросно-Дуклинский  перевал.
Одна из них шла через населенный пункт Кобыляны, другая - к Дукле.
   Важное значение Змигруд Новы учитывалось нами еще при разработке  плана
операции армии. Мы тогда предусмотрели овладение  этим  населенным  пунктом.
Однако  взят  он  не  был.  Тут  особенно  дали   себя   знать   последствия
предательства командира Восточно-Словацкого корпуса  генерала  Малар.  Когда
уже к исходу первого дня  наступления  в  район  прорыва  38-й  армии  стали
прибывать вражеские резервы, это привело к срыву  выхода  52-го  стрелкового
корпуса на р. Вислока{269}, а следовательно, и овладения г. Ясло  и  Змигруд
Новы.
   Последний и  в  дальнейшем,  на  протяжении  всей  Карпатско-Дуклинской
операции оставался в руках противника, так как 38-я армия не располагала  на
правом  фланге  достаточными  силами  для  овладения  им.   Нам,   напротив,
приходилось постоянно заботиться о прикрытии этого фланга, причем  мы  могли
усиливать находившийся там 52-й стрелковый корпус  только  путем  ослабления
ударной группировки армии.
   Что же касается шоссе Змигруд Новы-Дукля, то оно, как  мы  уже  видели,
было перерезано и противник стягивал войска для контрудара с целью отбросить
нас от него. Кроме вышеперечисленных, в район Змигруд  Новы  перебрасывались
101-я горнострелковая дивизия из Турка  (полоса  4-го  Украинского  фронта),
совершавшая марш через  Словакию,  а  также  1-я  и  8-я  танковые  дивизии,
штурмовой полк 1-й танковой  армии  и  \462\  артиллерийский  дивизион  РГК,
имевший на вооружении десять 155-мм самоходных гаубиц. Оборону на Дуклинском
перевале заняла 357-я  пехотная  дивизия,  переброшенная  из  района  борьбы
против Словацкого народного восстания.
   Я не сомневался в том, что враг готовит контрудар.  И  потому,  в  свою
очередь,   перебросил   к   шоссе    162-ю    танковую    бригаду,    1244-й
самоходно-артиллерийский полк и  артиллерийские  части,  в  том  числе  11-ю
гвардейскую истребительно-противотанковую бригаду.
   Противник не заставил себя долго ждать. \463\

ГЛАВА XIV. ЧЕРЕЗ ДУКЛИНСКИЙ ПЕРЕВАЛ

I
   Середина сентября была отмечена многочисленными контратаками  пехоты  и
танков противника. В течение двух дней враг предпринимал их 30 раз.  Но  все
они были отражены. При этом только в первый день противник потерял 37 танков
и самоходных орудий. Наши артиллеристы сражались умело и самоотверженно. Они
подпускали танки на 300-400 м и затем наверняка,  одним  снарядом  подбивали
их. Следовавшие за танками автоматчики уничтожались огнем ручных пулеметов.
   Кстати, в те два дня  мы  испытали  все  преимущества  обороняющихся  в
условиях горной войны. Гитлеровцы атаковали, но наши воины отражали натиск и
поражали их на выбор.
   Фашистское командование хотело не только оттеснить нас  и  восстановить
движение своих войск по шоссе. Оно стремилось окружить и уничтожить  ударную
группировку 38-й армии. Для этого контратаки производились не  только  вдоль
шоссе на Дуклю, но и в 6 и 12 км севернее - вдоль шоссе на Кобыляны,  Ветшно
и в районе Лубно-Шляхецке, где проходила дорога на восток через Хоркувку  на
Зрецин.
   Замысел  гитлеровцев,  как  видим,  был  тщательно  продуман.  Но   его
осуществление зависело отнюдь не от них одних. Да  и  не  те  были  времена.
Инициатива принадлежала нам. К  тому  же  наша  армия  пришла  в  Карпаты  с
достаточным боевым опытом, который помог нам разгадать  замысел  противника,
тем более что с подобными намерениями гитлеровского командования приходилось
и раньше иметь дело не раз.
   Наконец, и положение  наших  войск  в  результате  достигнутых  успехов
позволяло сорвать планы противника и продолжать решительное  наступление.  А
успехи были уже немалые. Во-первых, мы все же  расширили  прорыв  в  сторону
левого  фланга,  и  140-я  стрелковая  дивизия  во  взаимодействии  с   12-й
гвардейской танковой бригадой 4-го гвардейского танкового  корпуса  очистила
от противника Кросно. Это улучшило коммуникации армии.  Во-вторых,  и  между
населенными пунктами Лыса Гура и Глойсце в обороне противника  была  пробита
брешь шириной в 2 км. \464\
   Здесь надо  сказать,  что  еще  за  несколько  дней  до  этого,  оценив
обстановку, я счел необходимым поставить войскам армии  активные  задачи  на
продолжение наступления. Решение состояло в том, чтобы прежде всего ввести в
прорыв  1-й  гвардейский  кавалерийский  корпус  под  командованием  В.   К.
Баранова. Этот необычный в подобных условиях маневр, как мне представлялось,
должен был застать врага  врасплох.  Кроме  того,  я  ожидал,  что  действия
кавкорпуса в оперативной глубине обороны противника приведут  к  дальнейшему
улучшению обстановки для 38-й армии. К сожалению, как будет показано ниже, я
не учел всех условий, в которых пришлось действовать кавкорпусу.
   Командующий  фронтом  одобрил  это  решение.  Надо  сказать,  что  Иван
Степанович Конев большую часть времени находился  в  нашей  армии  и  хорошо
видел всю сложность обстановки. Его советы и указания, а  также  оказываемая
им помощь играли весьма важную роль в организации и ведении всей операции.
   Итак, кавкорпус  получил  задачу  наступать  в  направлении  населенных
пунктов Поляна, Кремпна и выйти на дорогу, ведущую  в  Словакию  -  в  район
Зборов. Вслед за ним  с  целью  обеспечения  его  коммуникаций  должна  была
продвигаться 70-я гвардейская стрелковая дивизия. Расширение участка прорыва
было возложено на  25-й  танковый  корпус,  которому  для  этого  предстояло
действовать в сторону Змигруд Новы.
   В ночь на 12 сентября кавалеристы начали движение на юг. Они продолжали
его также весь следующий  день  и  ночь.  Но  сразу  же  начало  сказываться
отсутствие хороших дорог. \465\
   Вследствие этого корпус не смог провести за  собой  артиллерию,  танки,
самоходные установки и обозы. Даже 45-мм пушек, 82-мм минометов и  боезапаса
к ним удалось взять ограниченное количество.
   Этот серьезный недостаток, казалось, мог компенсироваться  внезапностью
наступления корпуса. Но она содействовала его успеху лишь  вначале.  Так,  в
первые же два дня корпус проник на глубину до 18 км и вышел на чехословацкую
границу. Затем вновь начались осложнения. На этот раз они явились следствием
неудачно сложившихся действий танковых и стрелковых войск.
   25-й танковый корпус, имевший всего лишь 27 танков, утром  12  сентября
перешел в наступление на Змигруд Новы через Лысу Гуру. Но к тому времени там
уже  сосредоточилась  1-я  танковая  дивизия  противника,  изготовившаяся  к
контратаке вдоль шоссе. Наши танки сорвали задуманный врагом удар по правому
флангу армии. Ни в тот, ни на следующий день  ни  на  одном  участке  фронта
противнику  не  удалось  добиться  успеха.  Все  его  атаки  были   отражены
артиллерией и 25-м танковым корпусом.
   Но и последний не смог продвинуться вперед. Напряженность  боев  здесь,
на направлении нашего главного удара, нараставшая с самого начала  операции,
14 сентября достигла кульминационной точки. В этот день по  участку,  где  в
прорыв вошел 1-й гвардейский кавалерийский  корпус,  вражеское  командование
нанесло двухсторонний удар на Глойсце: силами 1-й танковой дивизии с пехотой
со стороны Змигруд Новы и силами 8-й танковой дивизии с пехотой  со  стороны
Ивли.
   Им удалось несколько потеснить малочисленный  25-й  танковый  корпус  и
подоспевшую 121-ю стрелковую дивизию,  переброшенную  из  67-го  стрелкового
корпуса после взятия Кросно, но еще не  закрепившуюся  здесь.  В  результате
противник  закрыл  ранее  образовавшуюся  брешь  и   отрезал   коммуникации,
связывавшие 1-й гвардейский кавалерийский корпус с  главными  силами  армии.
Обстановка на направлении главного удара 38-й армии осложнилась.  На  первый
взгляд могло даже показаться, что операция застопорилась и  что  наступающие
выдохлись. \466\
   В самом деле, ведь все войска армии втянулись  в  затяжные  бои,  фронт
наступления растянулся. Ударная группировка была ослаблена также переброской
части ее сил для обеспечения правого фланга.  Туда  в  конечном  итоге  было
направлено до 50% сил и средств армии.
   Но  противник  продолжал  непрерывно  перебрасывать  резервы  в  полосу
действий  нашей  армии.  К   рассматриваемому   времени   здесь   были   уже
сосредоточены вновь прибывшие из  района  Радомысль  (Польша)  главные  силы
359-й пехотной дивизии и передислоцированная из района севернее Варшавы 24-я
танковая дивизия. Они также были включены в так называемую  группу  Пюхлера,
объединявшую все немецко-фашистские войска в полосе наступления 38-й  армии.
Их  теперь  было  столько,  что  если  в  начале  операции  мы  имели  общее
превосходство в силах и средствах,  то  теперь  об  этом  не  приходилось  и
говорить. Наоборот, при равном соотношении численности войск противник имел,
например, танков, самоходных установок и пулеметов в два  с  половиной  раза
больше, чем мы.
   Так что же, провал замысла операции? Нет,  ни  в  коем  случае.  Анализ
обстановки говорил о другом.
   Инициатива принадлежала нам, и советское командование знало, что  нужно
предпринять в условиях, когда врагу удалось временно изменить в свою  пользу
разрыв в соотношении сил. По приказу И. С.  Конева  подтягивались  фронтовые
резервы и включались по мере необходимости в состав армии.
   Так, к моменту, о котором идет речь, он передал в мое  подчинение  14-ю
гвардейскую  и  359-ю  стрелковые  дивизии  генерала  В.  В.  Скрыганова   и
полковника П.  П.  Косолапова,  4-й  гвардейский  и  31-й  танковые  корпуса
генерал-лейтенанта П. П. Полубоярова  и  генерал-майора  В.  Е.  Григорьева.
Корпуса имели соответственно лишь 59 и 58 танков.
   В  результате  армия  по-прежнему  обладала   необходимыми   силами   и
средствами для выполнения поставленных задач и, в частности,  для  поиска  и
реализации нового решения, соответствующего изменившейся обстановке.
   Из сказанного видно, что угрозы полного  срыва  нашего  наступления  не
существовало.  Другое  дело,  что  обстановка  действительно  была  сложной,
напряженной. Причем при сложившемся соотношении сил  исход  борьбы  зависел,
пожалуй, от того, какая из воюющих сторон  раньше  найдет  у  противостоящих
войск уязвимое место и стремительнее нанесет удар.
   Противник, как мы видим, искал успеха  на  правом  фланге  и  в  центре
полосы наступления 38-й армии. Здесь, на  участке  Луценно,  Дукля,  и  была
сосредоточена к середине сентября основная группировка войск противника.
   Ей противостояли и наши  главные  силы  -ударная  группировка  армии  в
центре и весьма значительное количество войск на правом фланге. \467\
   В поисках ответа на вопрос, где находится  наиболее  уязвимое  место  у
противника, мы, естественно, обратили внимание на свой левый  фланг,  против
которого действовали всего лишь две пехотные дивизии - 68-я и 75-я.  Главные
силы последней оборонялись у Дукли, пытаясь в то  же  время  многочисленными
контратаками пехоты и танков с  востока  захватить  занятый  нашими  частями
отрезок шоссе Дукля-Змигруд Новы. Там, к востоку от Дукли,  в  полосе  67-го
стрелкового  корпуса,  и  находилось  наиболее  слабое   звено   в   обороне
противника.
   Правда,  здесь  его  рубеж  проходил  по   горному   хребту,   имевшему
всего-навсего два узких прохода - севернее Любатувки и южнее  Рыманува,  где
почти исключался маневр войск. Но зато овладение ими и  дальнейшее  движение
на  Ясьлиску  позволяло  выйти  в   тыл   сильной   вражеской   группировке,
сосредоточенной против  101-го  стрелкового  корпуса.  Тем  самым  мы  могли
добиться ряда выгод, а именно: расширить прорыв  в  сторону  левого  фланга,
оказать помощь отрезанному врагом 1-му кавалерийскому  корпусу  и,  наконец,
сорвать готовившийся одновременный удар противника со стороны Змигруд Новы и
из района Дукли.
   Так было принято решение перенести главные усилия армии на левый фланг.
   В боевом приказе войскам ставилась задача  нанести  удар  по  вражеской
группировке восточнее  Дукли,  лишенной  надежных  коммуникаций  с  главными
силами   противника,   и   уничтожить   ее.   К   наступлению   из    района
Врублик-Крулевски  в  направлении  Ясьлиски  привлекался   4-й   гвардейский
танковый корпус,  имевший  59  танков  и  9  самоходных  установок.  Он  был
направлен на левый фланг армии,