Они  выжидали
дальнейшего развития событий на Востоке, так как  советско-германский  фронт
продолжал оставаться основным и решающим фронтом второй мировой войны.
   Для своего летнего наступления немецко-фашистское командование  выбрало
Курский выступ,  конфигурация  которого,  правда,  имела  для  нас  выгодные
преимущества. Он, как известно читателю, образовался весной  1943  г.  между
Орлом и Харьковом и вошел в историю под названием Курской дуги. Линия фронта
здесь была выгнута в сторону гитлеровских войск. К северу и  к  югу  от  нее
имелись Орловский и Белгородско-Харьковский выступы, обращенные  выпуклостью
в нашу сторону. Первый из них был  сильно  укрепленным  плацдармом,  имевшим
оперативно-стратегическое значение, поскольку мог  быть  использован  врагом
для удара с целью обхода Москвы с юго-востока. Второй прикрывал  захваченный
противником  Донбасс  и  позволял   предпринять   действия,   представлявшие
опасность для наших войск внутри Курской дуги.
   В них обоих и видело вражеское командование трамплины  для  наступления
по сходящимся направлениям. Два встречных удара, нацеленных на Курск, должны
были привести  к  окружению  и  разгрому  значительных  сил  Красной  Армии.
Дальнейшие действия определялись результатами этой исходной операции.
   В первой половине апреля  план  наступательной  операции  был  готов  и
получил кодовое наименование "Цитадель".  Соответственно  замыслу  в  районе
Орла  и  Белгорода  -  Харькова  сосредоточивались   две   крупные   ударные
группировки. Они насчитывали до 50 дивизий, в том  числе  14  танковых  и  2
моторизованные. В числе их были  и  известные  эсэсовские  танковые  дивизии
"Адольф Гитлер", "Райх", "Мертвая голова" и моторизованная дивизия  "Великая
Германия".
   Сосредоточению танковых дивизий  уделялось  особое  внимание,  так  как
фашистское командование все  надежды  по  прорыву  обороны  советских  войск
возлагало на  новые  типы  танков  "пантера",  "тигр"  и  самоходные  орудия
"фердинанд". \15\
   Против войск Центрального  фронта,  оборонявших  северный  фас  Курской
дуги, располагалась 9-я армия  из  состава  группы  армий  "Центр",  имевшая
восемь пехотных, шесть танковых и одну  моторизованную  дивизии.  Командовал
9-й армией генерал-полковник Модель. Ее ударная  группировка,  насчитывавшая
270 тыс. человек и имевшая около 3,5 тыс. орудий и минометов,  741  танк  (в
том числе 45 танков "тигр") и  280  штурмовых  орудий,  была  развернута  на
фронте до 40 км в полосах 13-й и 70-й армий.  Эта  группировка  должна  была
нанести удар из района Орла на Курск.
   Войскам Воронежского фронта противостояли  пять  пехотных  дивизий  2-й
немецкой армии из группы армий "Центр", 4-я танковая армия и  основные  силы
оперативной группы "Кемпф"{6}. Последние две входили в состав  группы  армий
"Юг", возглавляемой генерал-фельдмаршалом Манштейном.
   Группировки, предназначенные для нанесения ударов на этом  направлении,
составляли основные  силы  4-й  танковой  армии  \16\  генерала  Гота  (пять
танковых, две пехотные и одна моторизованная дивизии), развернутые к  западу
от Белгорода с задачей наступать вдоль шоссе Обоянь-Курск, и группа  "Кемпф"
(четыре пехотные и три танковые дивизии), которой было  приказано  наступать
на Корочу и, выйдя на рубеж Тим- Волчанок, обеспечить с востока  продвижение
4-й танковой армии на Курск.
   В двух ударных группировках в полосе Воронежского фронта  насчитывалось
до 280 тыс. человек, около 4 тыс. орудий и минометов. Восемь танковых и одна
моторизованная  дивизии,  усиленные  отдельными  танковыми   батальонами   и
дивизионами штурмовых орудий,  являлись  основой  ударных  группировок.  Они
имели на вооружении 1559 танков (в  том  числе  337  танков  "тигр")  и  253
штурмовых орудия "фердинанд". В оперативном резерве у Манштейна имелся  24-й
танковый корпус в составе двух танковых дивизий, а также еще одна  танковая,
моторизованная  и  пехотная  дивизии,  находившиеся  в  Донбассе,   но   уже
намеченные к переброске на курское направление.
   Всего для проведения операции "Цитадель" было  сосредоточено  к  началу
наступления около 900 тыс. солдат и офицеров, до 10 тыс. орудий и минометов,
свыше 2,8 тыс. танков и штурмовых самоходных орудий, более 2 тыс.  самолетов
в составе  4-го  и  6-го  воздушных  флотов  -  три  четверти  всей  авиации
противника, действовавшей на советско-германском фронте. Все дивизии ударных
группировок были  в  основном  доведены  до  штатной  численности.  Пехотные
насчитывали до 12,5 тыс., а танковые в среднем 15-16 тыс. солдат и офицеров,
150-160 танков и штурмовых орудий.
   Большие надежды фашисты возлагали на свои  танки  "тигр"  и  "пантера",
самоходные     орудия     "фердинанд",     усовершенствованные      самолеты
"Фокке-Вульф-190А" и "Хеншель-129". Они  рассчитывали,  что  новые  танки  и
самоходные  орудия  с  пехотой  в  тесном  взаимодействии   с   авиацией   и
артиллерийско-минометным огнем  легко  протаранят  оборону  и  окружат  наши
соединения и части, обороняющие Курский выступ.  Новые  танки  "тигр"  имели
мощную лобовую броню, которую не пробивали \17\  бронебойные  снаряды  нашей
войсковой артиллерии калибра 45, 57, 76 и 85-мм на дистанции свыше 500 м.
   "Тигр" был грозным танком,  поэтому  мы  особое  внимание  обращали  на
психологическую подготовку бойцов к отражению танковых ударов.  Каждый  воин
"обкатывался"   танками,   находясь   в   траншее,   имея   на    вооружении
противотанковую гранату  нового  образца  и  зная  уязвимые  места  немецких
танков. Кроме того, непосредственно перед  самой  битвой  наши  артиллеристы
получили подкалиберные снаряды для 45, 57 и 76-мм пушки  и  коммулятивные{7}
(бронепрожигающие) для 76-мм полковых  пушек  и  122-мм  гаубиц.  Роль  этих
снарядов, подоспевших в  срок  для  уничтожения  "тигров"  и  "фердинандов",
невозможно переоценить. Возможности  немецких  танков  были  в  значительной
степени ослаблены.
   Таким образом, здесь было собрано в кулак все,  что  позволяли  людские
ресурсы и промышленность гитлеровской Германии и порабощенных ею стран. "Вся
наступательная мощь, которую германская армия способна была собрать, - писал
впоследствии   генерал   Эрфурт,   бывший   сотрудник    штаба    верховного
главнокомандования вооруженных сил Германии, - была брошена на осуществление
операции "Цитадель"{8}.
   В связи с подготовкой  наступления  и  с  целью  укрепления  дисциплины
гитлеровское командование усилило репрессии против солдат и  унтер-офицеров.
Военно-полевые суды выносили  жестокие  приговоры  за  самые  незначительные
проступки.  К  этому  же  времени  относится  приказ  Гитлера:  "...Господам
главнокомандующим, командирам корпусов  и  дивизий  в  случае  необходимости
действовать беспощадно и докладывать  мне  об  особых  случаях  невыполнения
задач, чтобы я мог немедленно принять необходимые меры"{9}.
   III
   Нашему Верховному Главнокомандованию удалось  заблаговременно  раскрыть
наступательный замысел врага под Курском и учесть его при разработке  планов
летней кампании 1943 г. Противник был убежден, что Советский Союз в  течение
зимней наступательной кампании истощил  свои  силы.  При  составлении  своих
планов он  исходил  из  этого  предположения.  В  действительности  же  надо
сказать, что к тому времени в нашей стране, в тылу и  на  фронте,  произошло
много важных перемен. Они отражали происходивший тогда  процесс  дальнейшего
роста производства военной продукции и усиления мощи Красной Армии  накануне
предстоящих решающих битв с врагом. \18\

Движущей силой этого процесса являлась мудрая политика Коммунистической партии. Благодаря грандиозной по масштабам и содержанию деятельности партии, ее Центрального Комитета наша страна становилась с каждым днем все сильнее. Советский народ, окрыленный победами на фронте в предыдущей кампании, самоотверженно трудился для ускорения разгрома немецко-фашистских захватчиков. Это позволило советской промышленности превзойти немецкую по уровню выпуска военной продукции и все в больших размерах обеспечивать фронт боевой техникой, вооружением, боеприпасами. Мощь Красной Армии неизмеримо возросла, что создавало благоприятные условия для проведения новых крупных наступательных операций.
   Хочется привести конкретные сведения  о  том,  как  наполнялась  новыми
силами Красная Армия, как росло ее качество.
   Прежде всего следует отметить резко возросшую огневую  мощь  стрелковых
войск,  получавших  все  в  большем  количестве  автоматическое  оружие.  На
вооружение поступили пистолет-пулемет  Судаева  (ППС)  и  станковый  пулемет
системы Горюнова.
   В стрелковых дивизиях в 1,5  раза  увеличилось  число  82-мм  и  120-мм
минометов. Резко увеличилось поступление в стрелковые войска противотанковых
средств.  Широкое  применение  их  давало  возможность  наступавшим   частям
эффективнее  уничтожать  противника,  быстрее  прорывать   его   оборону   и
обеспечивать  высокие  темпы  наступления.   Немецкий   генерал   Меллентин,
начальник штаба 48-го танкового корпуса, после битвы на Курской дуге  писал:
"Русская пехота имеет хорошее  вооружение,  особенно  много  противотанковых
средств: иногда думаешь, что каждый пехотинец  имеет  противотанковое  ружье
или противотанковую пушку"{10}.
   Огневая мощь общевойсковой армии возросла за счет включения в  ее  штат
тяжелого пушечного, минометного, противотанкового и зенитного полков.
   Артиллерия также постоянно усиливала свою мощь и стала подлинным "богом
войны". Важная роль принадлежала  истребительно-противотанковой  артиллерии.
Она росла как  количественно,  так  и  качественно.  Так,  к  лету  1943  г.
появилась модернизированная 57-мм  пушка,  быстро  завоевавшая  авторитет  у
стрелковых войск. Качественный рост  противотанковой  артиллерии  шел  путем
увеличения  числа  орудий  более  крупных  калибров.  76-мм  и  85-мм  пушки
составляли 60 процентов всех  противотанковых  орудий.  Вся  противотанковая
артиллерия была поставлена на  механическую  тягу,  что  резко  повысило  ее
подвижность, маневренность, отсюда и эффективность.
   В целом в артиллерии в связи с  переходом  к  наступательным  действиям
возникла  необходимость  создания  мощных   средств   о   целью   разрушения
укрепленных  районов  и  подавления  огневой  системы  противника.   Поэтому
дальнейшее развитие получила \19\ тяжелая артиллерия, особенно гаубичная. На
вооружение была принята 152-мм гаубица образца 1943  г.,  которая  сохранила
боевые свойства своей предшественницы, но  стала  легче  ее  и  маневренное.
Значительное  место  в  артиллерии  Резерва  Верховного   Главнокомандования
занимали минометные полки и полки реактивной артиллерии.
   Наступательные   задачи   Красной    Армии    требовали    массирования
артиллерийского и минометного огня, поэтому для увеличения  ударной  силы  и
лучшего  управления  в  бою   была   улучшена   организационная   структура.
Артиллерийские полки сводились в артиллерийские соединения. Еще  в  1942  г.
было сформировано 26 артиллерийских дивизий с количеством орудий 168. Вскоре
16 из них были преобразованы в артиллерийские  дивизии  прорыва,  количество
орудий в которых увеличено  до  356.  Минометные  полки  были  объединены  в
минометные бригады, а отдельные дивизионы и полки реактивной артиллерии -  в
гвардейские минометные бригады. Вскоре на основании опыта войны, показавшего
силу огня полевой реактивной  артиллерии  в  еще  большем  массировании,  из
гвардейских бригад были сформированы гвардейские  минометные  дивизии.  Один
залп такой дивизии выбрасывал 3456 снарядов весом 320 тонн.
   Зенитная артиллерия сводилась в зенитные  артиллерийские  дивизии,  где
один из четырех полков малокалиберной артиллерии получал на вооружение 76-мм
или 85-мм пушки среднего калибра.
   Танковые и механизированные войска также наращивали ударную  мощь.  Они
получали  все  в  большем  количестве  новые  боевые  машины  отечественного
производства.   Одновременно   старые   типы   танков   заменялись   новыми.
Увеличивался удельный вес средних и  тяжелых  танков.  Генерал  Меллентин  с
горечью признавал преимущество наших танков:  "...  у  них  был  танк  Т-34,
намного превосходивший любой тип немецких танков"{11}. Комментарии  излишни.
\20\
   Что касается танков, поступавших по ленд-лизу ив США и Англии,  то  они
составляли незначительную часть  от  общего  числа  танков,  находящихся  на
фронтах, кроме того, это были преимущественно  легкие  танки,  которые  наша
промышленность уже не производила.
   К началу битвы на Курской дуге у  нас  впервые  в  массовом  количестве
появились самоходно-артиллерийские установки СУ-152, СУ-122, СУ-85, СУ-76  и
др. Они решили  задачу  усиления  и  стрелковых  войск  артиллерией  высокой
подвижности и огневой мощи.
   Авиация к июлю 1943 г. увеличила вдвое парк самолетов,  что  привело  к
количественному росту фронтовой авиации и к более активной  помощи  наземным
войскам  в  операциях.  На  вооружение  поступали  также  более  совершенные
самолеты Ла-5, Як-9,  Пе-2,  Ил-4  и  усовершенствованные  штурмовики  Ил-2,
превосходившие по тактико-техническим данным вражеские самолеты.
   Коренные изменения произошли также в инженерных войсках, войсках  связи
и др.
   Параллельно  с   перевооружением   и   усилением   всех   родов   войск
совершенствовалась организационная структура. В стрелковых  войсках  к  лету
1943 г. в основном был завершен переход к  корпусной  системе,  что  намного
улучшило  управление  войсками.  К  тому  же   времени   были   сформированы
артиллерийские корпуса прорыва и танковые армии, в  состав  которых  входили
\21\ только  танковые  и  механизированные  корпуса,  а  стрелковые  дивизии
исключались из них.
   Массовое поступление в действующие войска  боевой  техники  значительно
усилило боевую  мощь  Красной  Армии  и  ликвидировало  былое  превосходство
противника  в  технической  оснащенности.  Красная  Армия   вновь   получила
возможность перейти  от  стратегической  обороны  к  крупным  наступательным
операциям.   Достаточное   количество   вооружения   и   техники   позволило
массированно применять артиллерию, танки и авиацию на решающих направлениях.
   Война обогатила  нас,  генералов,  офицеров  и  войска,  разносторонним
боевым опытом. К этому времени  мы  приобрели  навыки  успешного  проведения
крупных  наступательных  и  оборонительных  операций.  Офицеры  и   генералы
научились управлять войсками, оснащенными большим количеством техники. Одним
словом, мы прошли долгий и трудный путь и, как говорится, сдали  экзамен  на
зрелость.
   К началу летней кампании еще больше укрепился моральный  дух  советских
войск,   их   дисциплина   и   организованность,   повысилась   политическая
сознательность воинов.
   Ярким свидетельством этому служил тот факт, что только  за  1942  г.  в
ряды нашей партии вступило 1 млн. 340 тыс. человек.
   Поистине исполинская работа была проделана советскими людьми во главе с
партией. Результатом ее явилось  дальнейшее  изменение  соотношения  сил  на
фронте в пользу Советского Союза. Именно это и оказывало теперь определяющее
влияние  на  ход  войны  и,  в   частности,   на   разработанный   советским
командованием план летне-осенней кампании.
   Курский  выступ  должен  был  занять  в  ней  ведущее  место.   Глубоко
вклинившийся в оборону  противника,  он  имел  для  нас  важное  оперативное
значение. Сосредоточив на нем крупные силы, мы создали  для  врага  реальную
опасность.  Центральный  фронт  во   взаимодействии   с   Брянским   получал
возможность нанести удар по орловской группировке противника. То же самое  в
отношении  белгородско-харьковской  группировки  гитлеровцев  могли  сделать
войска нашего Воронежского фронта совместно с Юго-Западным.
   Ликвидация орловского плацдарма противника снимала угрозу нового  удара
фашистских войск на Москву и создавала благоприятные  условия  для  развития
нашего  наступления  на   Брянск.   Поражение   же   белгородско-харьковской
группировки врага вело к ликвидации угрозы Курскому выступу с юга, открывало
возможности освобождения Левобережной Украины, в том числе и Донбасса.
   В таких условиях переход  наших  войск  к  наступательным  действиям  в
широких масштабах, т.  е.  нанесение  упреждающего  удара,  могло  дать  нам
определенные преимущества. Но анализ \22\ сложившейся  обстановки  привел  к
отказу от такого способа действий.
   Советское   командование   тщательно   проанализировало   и    обсудило
сложившуюся обстановку (в том числе данные  всех  видов  разведки)  и  сочло
целесообразным  на  первом  этапе  летней  кампании  провести   на   курском
направлении стратегическую оборонительную операцию. 12 апреля Ставка приняла
предварительное решение о  преднамеренной  обороне,  гласившее:  наступление
противника встретить мощной обороной  и,  нанеся  его  ударным  группировкам
потери, ослабить их, а затем перейти в контрнаступление и завершить  разгром
врага.  В  последующем  контрнаступление  должно  было  перерасти  в   общее
наступление от Смоленска до Азовского моря.
   Решение Ставки было  предварительным  потому,  что  замысел  вражеского
командования к тому времени не был раскрыт до конца. А оно могло действовать
двояко: перейти в  наступление  или  занять  оборону,  зарыться  в  землю  и
попытаться отразить наш удар, если мы первыми перейдем в наступление.
   Второй вариант был менее вероятный, но его следовало иметь в виду, если
враг попытается таким путем выйти из кризисного состояния.
   Ждать пришлось недолго. Гитлеровское командование  пришло  к  выводу  о
нанесении удара сразу после окончания весенней распутицы.
   15 апреля 1943 г. Гитлер подписал оперативный приказ  э  6,  в  котором
было сказано: "Этому наступлению придается  решающее  значение.  Оно  должно
завершиться быстрым и решающим успехам. Наступление должно дать в наши  руки
инициативу на весну и лето текущего года.
   В связи с этим все подготовительные мероприятия необходимо  провести  с
величайшей тщательностью и энергией. На направлении  главных  ударов  должны
быть использованы лучшие соединения, наилучшее оружие,  лучшие  командиры  и
большое количество  боеприпасов.  Каждый  командир,  каждый  рядовой  солдат
обязан проникнуться сознанием решающего значения этого  наступления.  Победа
под Курском должна явиться факелом для всего мира"{12}.
   Фашисты придавали своему наступлению характер генерального сражения. По
существу оно таким и явилось.
   Решение Ставки ВГК весьма примечательно. Оно подчеркивает очень  важное
обстоятельство: весной 1943 г. мощь Красной Армии  настолько  возросла,  что
советское командование располагало широкими  возможностями  выбора  способов
вооруженной борьбы.
   Решением о преднамеренной обороне Ставка ВГК не отдавала  инициативу  в
руки врага. Инициатива находилась в руках \23\  советского  командования,  а
немецкому командованию была предоставлена только  возможность  нанести  удар
первыми. Оно не сумело раскрыть всей глубины нашего замысла.
   Идея Ставки заключалась в  том,  чтобы  прежде  всего  создать  глубоко
эшелонированную многополосную  оборону,  способную  выдержать  массированные
удары танковых группировок и подорвать наступательную мощь врага. По  своему
характеру, определявшемуся максимальным развитием  инженерных  сооружений  и
взрывных заграждений на всю глубину, она должна была превзойти все,  что  мы
делали в этой  области  за  всю  войну.  Одновременно  Ставка  сосредоточила
крупные оперативные резервы для отражения удара и  последующего  перехода  в
контрнаступление.
   На основе этого замысла были поставлены задачи пяти фронтам.
   Центральному  (командующий  генерал  армии  К.  К.  Рокоссовский,  член
Военного   совета   генерал-майор   К.   Ф.   Телегин,    начальник    штаба
генерал-лейтенант М. С. Малинин) и Воронежскому (командующий  генерал  армии
Н.  Ф.  Ватутин,  член  Военного  с