ов и развили успех в южном направлении"{147},  но  все  же
уверял, что этот прорыв был осуществлен "в ходе многодневных боев"{148}.
   Полагаю,  данное  утверждение  полностью  опровергается  изложенным   в
настоящей главе действительным ходом событий. На самом деле, как мы  видели,
"брешь", о которой говорит Типпельскирх,  была  пробита  нашими  войсками  к
исходу второго дня наступления, причем Брусилов был освобожден в ночь на  25
декабря, а Радомышль на следующий день.
   Тот же автор писал, будто бы  "боеспособность  4-й  танковой  армии  (у
которой после окончания ее декабрьского наступления взяли приданные танковые
дивизии, направив их в тыл для пополнения) оказалась настолько  ослабленной,
что эта армия стала неудержимо откатываться назад"{149}.  Здесь  он  имел  в
виду танковые дивизии 48-го танкового корпуса, ибо другие немецко-фашистским
командованием не снимались с фронта. Но ведь  и  они  не  изымались  из  4-й
танковой армии, а лишь перебрасывались с одного активного участка на  другой
- сначала из района Коростеня и Малина в Житомир, а затем в район Бердичева.
Более того, 4-я танковая армия  не  только  не  ослаблялась,  но,  напротив,
непрерывно усиливалась. В ходе боев с войсками 1-го Украинского фронта в  ее
полосу в срочном порядке были переброшены 16 дивизий, прибывших из Германии,
а   также   из   резерва   группы   армий   "Юг"   и   с   других   участков
советско-германского фронта, о чем речь будет идти ниже.
   Пока же обратимся к итогам  наступательных  боевых  действий  фронта  к
исходу 29 декабря.
   Все  армии  продвинулись  значительно  глубже,  чем   предусматривалось
директивой от 16 декабря.
   13-я и 60-я армии должны были к указанной дате выйти на рубеж  в  10-15
км от участка железной дороги Коростень  -  Черняхов.  Они  же  продвинулись
дальше и овладели обоими  этими  городами  и  упомянутым  участком  железной
дороги, а приданные им танковые корпуса, оторвавшись от стрелковых  дивизий,
прошли  на  15-30  км  больше.  Так,   4-й   гвардейский   танковый   корпус
генерал-лейтенанта  танковых  войск  П.  П.  Полубоярова   освободил   город
Червоноармейск и перерезал железную дорогу и шоссе, идущие  от  Житомира  на
Новоград-Волынский. \233\
   Другим примером могут служить действия 38-й и 1-й  танковой  армий.  Их
задача, как сказано, состояла  в  том,  чтобы  на  шестой  день  наступления
достигнуть рубежа Андрушевка, Бровки, Попельня. Подошли же они к нему,  а  в
некоторых местах продвинулись еще дальше уже на  третий  день  операции.  28
декабря был освобожден Казатин, и рубеж шестого дня операции остался в  тылу
38-й и 1-й танковой армий на удалении 30-40 км.
   Командование немецко-фашистской группы армий "Юг", еще  недавно  весьма
оптимистически  оценивавшее   положение   и   считавшее   вполне   возможным
возвращение Киева, оказалось  перед  необходимостью  переоценки  обстановки.
Пока оно принимало срочные меры,  чтобы  заткнуть  огромную  брешь  в  своей
обороне, войска 1-го Украинского  фронта  продолжали  наступление.  На  всем
огромном протяжении от Припяти до букринского плацдарма семь общевойсковых -
13, 60, 1-я гвардейская, 18, 38, 40, 27-я - и  две  танковые  -  1-я  и  3-я
гвардейская - армии, ломая сопротивление врага, продвигались вперед.
   Основные и наиболее напряженные бои развернулись на центральном участке
- в районе Житомира, Бердичева  и  Казатина.  Там  были  сосредоточены  пять
танковых и одна моторизованная дивизии противника, не считая  пехотных.  Эту
группировку обходили с севера войска 13-й  и  60-й  армий,  подвижные  части
которых блокировали Новоград-Волынский и отрезали пути отхода из Житомира на
запад. Противник вынужден был отводить свои войска на юго-запад. 31  декабря
Житомир был освобожден войсками 1-й гвардейской и 18-й армий. В Бердичеве  и
Белой Церкви шли уличные бои.
   На всем фронте 38-й армии противник вел сдерживающие оборонительные бои
наспех  сколоченными  частями,  включавшими  учебные,   маршевые,   саперные
батальоны и  тыловые  подразделения.  Одновременно  он  поспешно  производил
оборонительные работы на тыловых рубежах и перебрасывал танковые и  пехотные
дивизии с других участков советско-германского фронта.
   Подготовленных рубежей обороны врага в полосе армии не было обнаружено.
Бои шли за населенные  пункты  и  командные  высоты,  за  которые  противник
отчаянно  цеплялся.  Нередко  оттуда  производились  контратаки  силами   до
батальона пехоты с 10- 15 танками. Наиболее упорствовал противник на  правом
фланге армии, на рубеже Комсомольское, Турбов. Там дивизии 74-го стрелкового
корпуса  генерал-лейтенанта  Ф.  Е.  Шевердина,  встретив  довольно  сильное
сопротивление, продолжали продвигаться, но уже  медленнее.  В  центре  же  и
особенно на левом фланге  враг  оказывал  слабое  сопротивление  и  поспешно
откатывался в сторону Винницы и на юг.
   Обстановка на этом направлении, благоприятно сложившаяся  в  результате
разгрома  19-й  и  25-й  танковых  дивизий,  была  нами   \234\   немедленно
использована. В то время как правофланговые войска армии были связаны  боями
у Бердичева и Казатина, дивизии левого фланга продвигались  вперед,  угрожая
вражеским коммуникациям в районе Винницы и Жмеринки.
   Успешно продвигался на юг также правый фланг 40-й армии.  Левофланговые
же ее части сражались за Белую Церковь.
   В обороне 4-й  танковой  армии  противника  образовались  две  огромные
бреши. Одна на севере, на новоград-волынском и ровненском направлениях,  где
наступали 13-я и 60-я армии, другая - на винницком  и  уманском,  в  полосах
38-й  и  40-й  армий.  Для  немецко-фашистского   командования   обе   бреши
представляли большую опасность. Первая из  них  разъединяла  смежные  фланги
групп армий "Центр" и "Юг" и угрожала охватом всего левого фланга последней.
Вторая же брешь разрывала фронт группы армий "Юг". Устремившиеся в нее  наши
соединения угрожали прежде всего перерезать коммуникации  войск  противника,
оборонявшихся в излучине Днепра, что  в  дальнейшем.  могло  привести  к  их
окружению.
   Таким образом, непосредственная и наибольшая опасность  для  противника
заключалась  в  потере  Винницы,  Жмеринки  и   Умани.   Поэтому   вражеское
командование предприняло отчаянные  попытки  закрыть  образовавшуюся  брешь.
Главные свои усилия \235\ оно  направило  на  удержание  Бердичева  и  Белой
Церкви, стремясь тем самым не допустить расширения бреши.
   В то же время эти попытки таили угрозу стремившимся на юго-запад  и  на
юг соединениям 38-й и 40-й армий. Вероятно, командующий группой  армий  "Юг"
Манштейн надеялся удержать названные два  города  до  прибытия  резервов,  а
затем нанести встречный удар из Бердичева и Белой Церкви с  целью  отсечь  и
окружить наши войска в этом районе.
   О наличии такого замысла можно судить, например, по  следующему  факту.
Фашистский гарнизон Белой Церкви все время  усиливался  и  вел  ожесточенные
уличные бои, несмотря на то что части  40-й  армии  охватили  город  с  трех
сторон и свободными оставались только дороги на восток. Главные же силы 40-й
армии, наступавшие на уманском  направлении,  растянулись  к  югу  от  Белой
Церкви и вели бои в 50 км от города, в районе  населенных  пунктов  Черепин,
Стрижевка{150}. Несомненно, их мог поставить  в  тяжелое  положение  сильный
встречный удар противника из Белой Церкви и Бердичева.  Такая  же  опасность
грозила р этом случае левофланговым частям 38-й армии. Все это не  могло  ре
учитывать вражеское командование.
   Однако его расчеты, в существовании которых не приходится  сомневаться,
были сорваны. Командующий фронтом  генерал  армии  Н.  Ф.  Ватутин  в  целях
создания  решительного  перелома  в  полосе  40-й  армии  подчинил  ей   5-й
гвардейский танковый корпус генерал-лейтенанта А. Г.  Кравченко  и  направил
его форсированным маршем с правого крыла  фронта  в  г.  Сквира  и  далее  в
направлении Звенигородки. Удар танкистов  генерала  Кравченко  способствовал
резкому увеличению темпов продвижения 40-й, а также действовавшей левее 27-й
армий. В ночь на 4 января 1944 г. Белая Церковь  была  освобождена.  Остатки
разгромленного гарнизона противника бежали, и планы вражеского  командования
относительно  встречного  удара  рухнули.  После  этого   немецко-фашистское
командование все прибывающие резервы бросило для закрытия бреши  на  участке
Винница, Умань. А резервы были немалые. Так, из района Кривого Рога  прибыли
управление 1-й танковой армии и ряд танковых и  пехотных  дивизий,  а  также
96-я и 254-я пехотные (из группы армий "Север"), 16-я  танковая  (из  группы
армий "Центр"), 101-я легкопехотная (из группы армий  "А"),  371-я  пехотная
(из Германии) дивизии. Всего в указанный район перебрасывалось 12 дивизий.
   Их переброску зафиксировала в конце декабря 1943 г. и в  начале  января
1944 г. наша авиационная и радиоразведка. Как ею было установлено,  особенна
оживленная выгрузка производилась  на  станциях  вблизи  Винницы,  Жмеринки,
Христиновки,  куда  в  отдельные  дни  прибывало  по  20  и  более  эшелонов
противника с войсками, техникой и боеприпасами. \236\
   IV
   Хотя  гитлеровцы  постепенно  усиливали  сопротивление,   войска   1-го
Украинского фронта продолжали  продвигаться  вперед.  3  января  13-я  армия
генерала Н. П. Пухова освободила Новоград-Волынский. 5 января 18-я  армия  и
соединения 38-й армии овладели  Бердичевом.  На  правом  крыле  фронта  наши
войска вышли на р. Случь и форсировали ее, на левом противник начал отводить
свои части из кагарлинского выступа,  и  основная  группировка  27-й  армии,
освободив  Ржищев,  соединилась  с  частями,  оборонявшимися  на  букринском
плацдарме.  40-я  продвигалась  в  южном  направлении.  Приданный   ей   5-й
гвардейский  танковый  корпус  10  января  вел  бой  за  Звенигородку,   где
впоследствии, 28 января, и произошло соединение войск 1-го и 2-го Украинских
фронтов.
   Наиболее  упорное  сопротивление  оказывал  противник  на   центральном
участке фронта, в полосе 38-й армии. Сюда он перебрасывал значительную часть
прибывавших резервов, сочетая оборону с многочисленными контратаками  пехоты
и небольших групп танков.
   Им подвергся, в частности, и наш правофланговый 74-й стрелковый  корпус
после  освобождения  Бердичева.  Одновременно  вражеская  авиация  произвела
массированные бомбо-штурмовые удары по его боевым порядкам. Затем  противник
повторил удар и перешел к организованной  обороне,  после  чего  продвижение
дивизий 74-го стрелкового корпуса в  юго-западном  направлении  по  существу
было приостановлено.
   Сильные резервы  противника  появились  и  на  направлении,  ведущем  к
населенным  пунктам  Погребище,  Липовец,  где  продолжали  наступать   17-й
гвардейский и 21-й стрелковые корпуса. 2 января южнее Погребища  были  взяты
пленные из 17-й танковой дивизии. Через несколько дней там же были  отмечены
6-я танковая и 101-я горнострелковая дивизии.  Все  они  прибыли  с  нижнего
течения Днепра.
   Когда появились передовые танковые части противника, фронт передал 38-й
армии в оперативное подчинение две танковые бригады 1-й танковой  армии.  Но
этого оказалось недостаточно, так как  два  дня  спустя  в  районе  Плисков,
Люлинцы, Кожанка было отмечено сосредоточение до 120 вражеских танков,  а  в
районе станции Оратов  -  еще  80,  двигавшихся  на  север.  Таким  образом,
характер боевых действий и на левом фланге армии менялся. В то же время  две
наши правофланговые дивизии - 305-я и 183-я вели  бои  в  районе  Бердичева,
вошедшем в полосу 18-й армии.
   Поэтому  в  предвидении  встречных  боев   с   оперативными   резервами
противника я обратился к командующему войсками фронта с просьбой сменить две
названные дивизии и направить их в полосу своей армии для уплотнения  боевых
порядков и \237\ создания второго эшелона,  а  также  дополнительно  усилить
армию танками.
   Просьба была удовлетворена, так  как  генерал  Н.  Ф.  Ватутин  отлично
видел,  что  противник  наибольшее   сопротивление   оказывал   юго-западнее
Бердичева, на винницком и жмеринском направлениях, куда подходили  вражеские
резервы. Для ускорения  их  разгрома  командующий  фронтом  решил  уплотнить
участки не только 38-й,  но  и  40-й  армии.  Для  этого  он  изменил  левые
разграничительные  линии  60-й,  1-й  гвардейской,  18-й  и  38-й  армий.  В
результате войска этих армий были  перенацелены  с  юго-западного  на  южное
направление, а полоса 40-й  армии  уменьшилась.  Кроме  того,  левофланговый
участок последней передавался 27-й  армии,  а  действовавшая  там  до  этого
дивизия перебрасывалась на правый фланг 40-й армии для  нанесения  удара  во
фланг и тыл выдвигавшейся с юга 6-й танковой дивизии.
   Что касается  38-й  армии,  то  ей  совместно  с  1-й  танковой  армией
ставилась задача не  только  не  допустить  прорыва  резервов  противника  в
северном направлении, но  и  разгромить  их,  выйдя  одновременно  на  рубеж
Липовец, Ильинцы. Для этого  1-я  танковая  армия  перебрасывалась  в  район
юго-западнее и южнее  Погребище,  а  38-й  армии,  кроме  двух  ее  дивизий,
возвращавшихся из полосы 18-й армии, передавались 389-я  стрелковая  дивизия
из резерва фронта и 309-я стрелковая дивизия из состава  27-й  армии.  Кроме
того, 31-й танковый корпус генерала В. Е.  Григорьева,  составлявший  резерв
фронта, был сосредоточен в 5-10 км юго-восточнее Погребище.
   Все  перечисленные  мероприятия   проводились   в   ходе   наступления.
Левофланговые войска 38-й армии в это время продолжали продвигаться  вперед,
отразив контратаки 17-й танковой и 4-й горнострелковой дивизий и не  дав  им
сосредоточиться. Лишь вначале темпы наступления несколько замедлились, но по
мере наращивания силы удара части противника все быстрее откатывались назад.
Особенно  резко  это  проявилось  7  января,  когда   1-я   танковая   армия
генерал-лейтенанта  М.  Е.  Катукова,  громя  части  17-й  танковой  дивизии
противника, овладела крупным населенным  пунктом  и  узлом  шоссейных  дорог
Липовец. \238\
   Характерно, что и на  этот  раз  командный  пункт  танковой  армии,  по
приказанию Н. Ф. Ватутина, расположился в одном населенном пункте с КП  38-й
армии.  Этот  уже  испытанный   и   оправдавший   себя   метод   организации
взаимодействия танкового и общевойскового  штабов  дал  самые  положительные
результаты.  Возможность  непосредственного  и  постоянного   общения   двух
командармов, начальников штабов и офицеров наилучшим образом  способствовала
согласованному и успешному продвижению войск на винницком направлении.
   К исходу  короткого  зимнего  дня  7  января  38-я  армия  очистила  от
противника населенный пункт Комсомольское  и  вела  бои  на  рубеже  Мшанец,
Кумановка,  ст.  Голендры,  Нов.  Гребля,  иск.  Константиновка,  Конюшевка,
северная часть Вахновки,  Королевка,  Феликсовка,  Липовец,  северная  часть
Ильинцы, Дубровинцы, Кашланы, Лукашивка. Передовые части 1-й танковой  армии
продвинулись на 8-10 км к западу от Липовца.
   К этому времени перед 1-м Украинским фронтом всеми видами разведки было
установлено 30 дивизий противника, в том числе 17 пехотных, 10 танковых  (1,
6, 7, 8, 16, 17, 19, 25-я, СС  "Адольф  Гитлер",  СС  "Райх"),  одна  (20-я)
моторизованная  и  2  артиллерийские.  Хотя  большинство  танковых   дивизий
противника после понесенных ими  в  предшествующий  период  поражений  имели
большой некомплект, все же в их боевых порядках было отмечено до 600 танков.
   Семь из названных дивизий, среди них 6-я и  17-я  танковые,  прибыли  с
других участков советско-германского фронта, появились перед  войсками  1-го
Украинского фронта в первые дни января и сразу же были  брошены  противником
на наиболее опасные для него направления.
   Главная группировка вражеских войск  на  участке  Любар,  Ильинцы,  где
активной  обороной  противник  стремился  выиграть  время   для   подготовки
оборонительного  рубежа  по  рекам  Случь,  Горынь  и  Южный   Буг,   теперь
насчитывала 13 дивизий, из них 7 танковых и одну моторизованную.
   В полосе 38-й армии из числа вновь прибывших немецко-фашистских дивизий
действовали  6-я,  17-я  танковые  и  4-я  горнострелковая.  Однако,   ломая
усилившееся сопротивление врага, мы вместе с 1-й танковой армией  продолжали
продвигаться в направлении Винницы и вскоре  уже  были  в  15  км  от  этого
города.   Одновременно   части   11-го   гвардейского   танкового    корпуса
генерал-лейтенанта А. Л.  Гетмана  перерезали  железную  дорогу  на  участке
Винница-Жмеринка у населенного пункта Ярышевка.
   Наибольшего успеха наступавшие войска достигли 10 и  11  января.  Части
38-й армии  вели  бои  на  ближних  подступах  к  Виннице.  8-й  гвардейский
механизированный корпус генерал-майора И. Ф. Дремова форсировал р. Южный Буг
и на его западном берегу овладел населенными пунктами  Ворошиловка,  Маяиив,
Борсков, Шершни и Тавров. \239\
   В  ходе  наступления  перед  нами  стояла  задача,  следующим   образом
сформулированная в приказе командующего фронтом:
   "С целью полного прекращения железнодорожного движения противника по ж.
д. Жмеринка - Вапнярка и Христиновка - Тальнос, приказываю: командующим 38 А
и 1 ТА немедленно выбросить диверсионные отряды на ж. д.  участок  Жмеринка-
Вапнярка и командующему 40 А  на  участок  Христиновка-  Тальное  с  задачей
подорвать жел. дор. мосты, жел. дор. полотно и вывести из строя эти железные
дороги. Диверсионным отрядам придать  специалистов  саперов  и  снабдить  их
достаточным количеством ВВ"{151}.
   Приказ  был  успешно  выполнен.  При  этом  особенно   отличилась   1-я
гвардейская танковая бригада. Она ворвалась на восточную окраину Жмеринки и,
перехватив участок железной дороги, ведущей отсюда на Одессу, разрушила пути
и уничтожила несколько эшелонов противника.
   Это была та самая  танковая  бригада,  доблесть  которой  в  битве  под
Москвой в 1941 г. невольно отметил в своих воспоминаниях бывший  командующий
2-й танковой армией врага Гудериан. В дни битвы  за  советскую  столицу  эта
бригада первой была удостоена звания гвардейской. Ее  командиром  тогда  был
полковник М. Е. Катуков. Теперь  он  в  звании  генерал-лейтенанта  танковых
войск командовал 1-й танковой армией, и в ее  состав  входила  прославленная
1-я гвардейская танковая бригада полковника В. М. Горелова. Под  Винницей  и
Жмеринкой бригада показала свое возросшее боевое мастерство.  Она  первой  в
армии выполнила приказ командующего фронтом.
   В свою очередь войска 40-й армии, выполняя приказ командующего фронтом,
разрушили  железнодорожную  линию  на  участке   Яроватка-Поташ   (восточное
Христиновки). Ими было уничтожено там  8  эшелонов  е  вражескими  войсками,
танками, боеприпасами, горючим{152}.
   Уместно отметить, что Манштейн в своих воспоминаниях "Утерянные победы"
пишет, что передовые отряды советских войск "вышли в район  30  км  севернее
Умани, являвшейся базой снабжения 1 танковой армии"{153}.
   В действительности для гитлеровцев дело обстояло еще хуже. Снабжение по
железной дороге их войск в корсунском  выступе  хотя  и  временно,  но  было
прервано.  Войска  40-й  армии  овладели  населенными  пунктами  Берестовец,
Краснополка, Тансное, расположенными в 10-11 км северо-восточнее Умани, и  с
освобождением города угрожали нарушить все наземные коммуникации.
   Тем временем противник завершал  сосредоточение  крупных  резервов.  Их
предназначение, как показали дальнейшие события, \290\ состояло в том, чтобы
осуществить очередную "идею"  командующего  группой  армий  "Юг"  Манштейна:
нанести Красной Армии тяжелые потери путем внезапных ударов, отсечения части
войск и быстрого уничтожения их.
   Прежде всего под Винницей он  попытался  осуществить  это  намерение  в
отношении прорвавшихся войск 38-й и  1-й  танковой  армий.  Но  хотя  ему  и
удалось сосредоточить для данной цели значительные силы, он  оказался  не  в
состоянии осуществить свой  план.  Многочисле