ового  корпуса,  действовавшие  на  правом
фланге наступающей 1-й танковой армии, продвинулись  на  9-10  км,  отбросив
противника к северу.
 На  левом  фланге  армии  наступал  13-й  танковый  корпус.  Вы  полняя
поставленную задачу, его войска нанесли удар из района Добринка  в  северном
направлении. Овладев населенным пунктом Евсеевский и преследуя  отступающего
врага, они вышли на подступы к Манойлину.
 Несколько продвинулась вперед и 196-я стрелковая  дивизия  62-й  армии,
взаимодействовавшая с войсками 1-й танковой армии.
 Командующий 62-й армией  генерал-майор  В.  Я.  Колпакчи  еще  24  июля
рассказал мне о надеждах, которые он возлагал на эту дивизию. Я встретился с
ним на командном пункте армии, куда мы с командиром 28-го танкового  корпуса
Г.  С.  Родиным  приехали  ознакомиться  с  обстановкой  и  договориться   о
взаимодействии.  В.  Я.  Колпакчи  подтвердил,  что  14-й  танковый   корпус
противника рвется к Калачу, и это создало угрозу окружения главных сил  62-й
армии, захвата переправ через Дон вражескими войсками  с  целью  прорыва  на
Сталинград. В то же время враг  начал  сжимать  кольцо  окружения  в  районе
Верхне-Бузиновки, в котором, как отмечено выше, оказалась  тогда  часть  сил
62-й армии. В такой обстановке генерал Колпакчи счел возможным участвовать в
контрударе силами одной лишь 196-й стрелковой дивизии.
 - Вот здесь, на левом фланге армии,- говорил  он,  показывая  на  карте
район южнее Суровикино,-  196-я  стрелковая  дивизия  передаст  свою  полосу
обороны 229-й стрелковой дивизии 64-й армии. Сама же сосредоточится в районе
совхоза "Победа Октября". Оттуда она  с  приданным  ей  танковым  батальоном
нанесет удар на Скворин, Сухановский, Верхне-Бузиновку. Ей  ставится  задача
взаимодействовать с вашим  13-м  танковым  корпусом  с  целью  деблокировать
окруженную группировку 62-й армии.
 Таким образом, 196-я стрелковая дивизия наступала  между  13-м  и  28-м
танковыми корпусами. Она как бы разобщила их. Несомненно, это тоже  ослабило
силу контрудара 1-й танковой армии. Возможно,  что  целесообразнее  было  бы
передать 196-ю стрелковую дивизию в состав нашей армии.
 V
 То обстоятельство, что  13-й  танковый  корпус  находился  как  бы  "на
отшибе", отрицательно сказалось на его первоначальных действиях. Наступление
он начал силами двух, а не трех танковых  бригад.  Впоследствии  выяснилось,
что одна из них - 163-я - оказалась в это время в резерве...  62-й  армии  в
районе населенного пункта Остров, расположенного к юго-востоку от  Добринки.
Далее после овладения Евсеевским, командир корпуса  направил  сначала  166-ю
танковую бригаду, а на следующий день и 169-ю в район \275\ Манойлина. Между
тем боевой  приказ  войскам  армии  требовал,  чтобы  13-й  танковый  корпус
наступал на Верхне-Бузиновку и далее на Клетскую.
 Невыполнение  этой  задачи  привело  к  тому,  что  в  целом  контрудар
наносился по расходящимся направлениям  вопреки  замыслу  операции,  имевшей
целью разгром всей вражеской группировки, прорвавшейся на правом фланге 62-й
армии.
 Положение было исправлено после принятия мер командованием фронта и 1-й
танковой армии. В район Манойлина прибыл генерал-майор танковых войск Е.  Г.
Пушкин, который и стал с  28  июля  руководить  действиями  13-го  танкового
корпуса. В состав последнего была возвращена 163-я танковая бригада,  а  две
другие, сражавшиеся под Манойлином фронтом на северо-запад и запад, выведены
из боя. Проведя разведку, войска  корпуса  на  рассвете  28  июля  атаковали
противника в районе Майоровского и установили  тесную  связь  с  184,  192-й
стрелковыми дивизиями и 40-й танковой бригадой.
 К этому времени получили развитие боевые действия 1-й танковой армии  и
на других участках фронта.
 Еще 26 июля вечером на наблюдательном пункте  армии,  расположенном  на
западном берегу Дона, вновь побывал  генерал-полковник  А.  М.  Василевский.
После моего доклада мы вместе проехали по местам, где  в  течение  последних
двух дней  шли  ожесточенные  бои.  Постояли  на  высотке,  молча  глядя  на
расстилавшийся вокруг клочок донской степи, отбитый у противника. \276\
 Дорого заплатил враг за  попытку  с  ходу  прорваться  через  Калач  на
Сталинград. Земля, на которой 1-я танковая армия нанесла свои  первые  удары
по гитлеровцам,  была  устлана  трупами  вражеских  солдат  и  офицеров,  их
поверженной техникой - разбитыми орудиями и еще дымящимися танками.
 Думали ли мы тогда, что этой уже опаленной огнем земле суждено еще  раз
стать полем сражения, что враг вновь проникнет сюда и дальше  на  восток,  к
Сталинграду?
 Такую возможность нельзя было не учитывать.  Более  того,  по  указанию
Ставки  было  уже  предпринято  многое  на  случай  прорыва  врага  в  район
Сталинграда. Но и  предстояло  еще  немало  сделать.  Поэтому  исключительно
важное и, как показал ход событий, решающее значение  имел  фактор  времени.
Иначе говоря, наша задача состояла в  том,  чтобы  втянуть  в  затяжные  бои
противника, рвущегося к Сталинграду, задержать его на решающих  направлениях
и тем самым выиграть время для изменения соотношения сил в свою пользу.  Эта
идея, собственно, и лежала в основе решения на нанесение  контрудара  силами
двух танковых армий, принадлежавшая А. М. Василевскому.
 Ознакомившись с результатами первых наступательных боев,  представитель
Ставки Верховного Главнокомандования уточнил последующую  задачу.  27  июля,
разъяснил он, должны  нанести  удары  1-я  и  4-я  танковые  армии,  одна  в
северном, другая в западном  направлении  на  Верхне-Бузиновку  и  далее  на
Клетскую и Перелазовский, разгромив вражескую группировку,  прорвавшуюся  на
правом фланге 62-й армии.
 Проводив А. М. Василевского, уехавшего в тот же вечер в штаб фронта, мы
приступили к подготовке войск к завтрашним боям.  Были  определены  исходные
рубежи и поставлены задачи  всем  соединениям  и  частям.  В  то  время  как
танковым корпусам предстояло с двух сторон  наступать  на  Верхне-Бузинкову,
131-й стрелковой дивизии и 158-й тяжелой  танковой  бригаде  было  приказано
очистить от противника высоты западного берега Дона.
 Когда штаб армии закончил работу, уже светало. Наступило  27  июля.  На
этот день мы возлагали большие надежды.
 До сих пор удар наносился в основном силами 1-й танковой  армии.  Ведь,
например, 62-я армия смогла выделить для совместных  с  нами  действий  лишь
одну стрелковую дивизию. Что же касается 21-й армии, то ее участие было  еще
меньшим. Ей надлежало силами трех-четырех дивизий нанести удар в направлении
Клетской, Евстратовского, разгромить вклинившегося противника и отрезать ему
пути отхода. Выполнение этой задачи должно  было  сыграть  заметную  роль  в
осуществлении замысла всей фронтовой наступательной  операции.  Однако  21-я
армия сумела выделить только один  стрелковый  полк,  который  действовал  в
указанном направлении в качестве  передового  отряда.  Конечно,  он  не  мог
оказать существенного влияния на ход борьбы. \277\
 Воспользовавшись тем, что 1-я танковая  армия  в  течение  первых  дней
наступления сражалась по существу одна, противник  сосредоточил  против  нее
большую  часть  огневой  мощи  своей  артиллерии,  а  также   крупные   силы
мотопехоты,  танков,  авиации.   Выше   уже   приводилась   цифра   -   1000
самолето-вылетов противника в первый день наступления  1-й  танковой  армии.
Без преувеличения можно сказать,  что  примерно  такое  же  число  вражеских
самолетов и в  дальнейшем  ежедневно  сбрасывало  бомбовый  груз  на  боевые
порядки 1-й танковой армии.
 Легко представить себе, с каким нетерпением ждали у нас в штабе  начала
наступления 4-й танковой армии, назначенного на 27 июля. Совместные действия
должны были дать, наконец, тот перевес сил, который необходим был для  того,
чтобы сломить сопротивление врага.
 Наши ожидания не оправдались. К сожалению, даже к 16 часам 27  июля  из
состава 4-й танковой армии на западный берег Дона  переправились  только  17
танков одной из бригад 22-го танкового корпуса.
 Жаль, что 4-й танковой армии не удалось начать наступление одновременно
с нами еще 25 июля. Но еще досаднее то, что она не могла выступить  даже  27
июля, в срок, указанный директивой фронта.
 VI
 Итак, 4-я танковая армия запаздывала с началом наступления, а наш  13-й
танковый корпус по-прежнему вел бои  в  районе  Манойлина.  Поэтому  удар  в
направлении Верхне-Бузиновки 1-я танковая армия наносила лишь  силами  28-го
танкового  корпуса.  Кроме  того,  по  приказу  командования   армии   131-я
стрелковая дивизия наступала на север вдоль правого берега Дона.
 При  слабой  артиллерийской  и  авиационной   поддержке   мы   медленно
продвигались вперед. В течение дня нам  удалось  отбросить  на  север  части
прикрытия противника. 28-й танковый корпус достиг рубежа населенных  пунктов
Липолебедевский, Липологовский.  Части  131-й  стрелковой  дивизии  овладели
окраиной Голубинского. Но, не имея перевеса ни в живой силе, ни в технике  и
огневой мощи, мы не смогли прорвать оборону  главных  сил  врага,  а  только
продвинулись на 6-7 км.
 Тем временем немецко-фашистское командование спешило принять  меры  для
отражения  удара  1-й  танковой  армии.  Чтобы  остановить  наступление   ее
правофланговых войск, оно  ввело  в  бой  еще  одну  пехотную  дивизию  8-го
армейского корпуса - 376-ю. Понимая, что контрудар имел  целью  восстановить
положение на правом фланге 62-й армии, противник еще 25  июля  активизировал
свои действия слева от нее, южнее Суровикино. Там оборонялись две стрелковые
дивизии 64-й армии - 229-я и 214-я. Последняя  только  прибыла  в  указанный
район. 229-я же едва успела сменить  \278\  196-ю  стрелковую  дивизию  62-й
армии. Таким образом сложилась выгодная для противника обстановка. К тому же
он обладал значительным превосходством в силах и средствах.
 И  вот,   несмотря   на   упорное   сопротивление,   оказанное   обеими
правофланговыми дивизиями  64-й  армии,  противнику  удалось  оттеснить  их.
Форсировав р. Чир на участке разъезд Дмитриевка, Рычковский, две пехотные  и
танковая дивизии врага разорвали смежные фланги 62-й и 64-й армий и  создали
угрозу удара на Калач с юго-запада. Ценою тяжелых потерь противник  захватил
27 июля Нижне-Чирскую, Новомаксимовский и Ближнеосиновский  и  также  создал
угрозу удара на Сталинград с юго-запада.
 Намерения противника стали очевидны. Он стремился ударом  с  юго-запада
отрезать 1-ю танковую и 62-ю армии от переправ через Дон.
 Дальнейшие планы врага, как мы теперь знаем, были связаны с тем, что  в
результате контрудара 1-й  танковой  армии  неприятелю  не  удалось  с  ходу
прорваться на Сталинград через Калач. Следующей попыткой и должно было стать
наступление в том же направлении, но с юго-запада, из района Нижне-Чирской.
 На   это   обстоятельство   обратила   внимание    Ставка    Верховного
Главнокомандования.  Руководству  Сталинградского  фронта   было   приказано
переключить  главные  усилия  на  юго-западное  направление,   становившееся
наиболее угрожающим. "В связи с отходом 214 сд 64 армии южнее устья  р.  Чир
за Дон,- гласила директива Ставки Сталинградскому  фронту  от  28  июля,-  и
выходом  здесь  противника  на  западный   берег   реки   Дон,   направление
Нижне-Чирская - Сталинград в данный  момент  является  для  фронта  наиболее
опасным, а следовательно, и основным.  Опасность  эта  состоит  в  том,  что
противник, переправившись через реку Дон, может обойти Сталинград  с  юга  и
выйти в тыл Сталинградскому фронту"{94}.
 Ставка приказывала:  "1)  Продолжая  действия  по  полному  уничтожению
противника в районе Верхне-Бузиновка, основной задачей  фронта  в  ближайшие
дни иметь: активными действиями 64 армии с использованием подошедших в район
Калач и южнее 204 и 321 сд и 23 танкового корпуса во что бы то ни  стало  не
позднее 30.7 разбить противника, вышедшего южнее Нижне-Чир екая на  западный
берег Дона,  и  полностью  восстановить  здесь  оборону  по  сталинградскому
рубежу"{95}.
 К моменту  получения  этой  директивы  командованием  фронта  уже  были
приняты меры, в основном совпадавшие с указанием Ставки. Главная роль  в  их
осуществлении, однако, была отведена  не  64-й  армии,  как  предлагалось  в
вышеприведенной  директиве,  а  1-й  танковой  армии.  Командование   фронта
приказало немедленно \279\ повернуть часть ее сил на юго-запад и  разгромить
вражескую  группировку,  которая  оттуда  угрожала  выходом  на   кратчайшее
направление к Сталинграду.
 В целях усиления армии в ее состав передавались 23-й  танковый  корпус,
204-я стрелковая дивизия, 397-й и 398-й легкие артиллерийские полки. Но  эти
соединения я части находились либо на подходе к  Калачу,  либо  еще  дальше.
Поэтому до их прибытия в район Суровикино я  направил  туда  163-ю  танковую
бригаду,  которой  была  поставлена  задача  совместно  с  229-й  стрелковой
дивизией 64-й армии задержать врага.
 23-й танковый корпус и 204-я стрелковая дивизия вскоре прибыли  и  были
также направлены в намеченный район и введены в бой на  стыке  62-й  и  64-й
армий. Они сыграли решающую роль в отражении удара противника с  юго-запада.
Вражеские  дивизии  понесли  большие  потери  и  были  отброшены  из  района
Новомаксимовского за р. Чир{96}.
 В эти  последние  июльские  дни  1-я  танковая  армия,  таким  образом,
действовала на двух противоположных направлениях - северо-  и  юго-западном,
причем  последнее  потребовало  и  соответственного  внимания   со   стороны
командования и штаба армии. Теперь мы имели два наблюдательных пункта, и мне
приходилось быть то на одном, то  на  другом,  чтобы  руководить  действиями
войск на обоих направлениях. Естественно, что юго-западное поглощало  и  все
подкрепления, прибывавшие в армию, и, кроме того,  отвлекало  часть  сил  от
главного направления. В результате не  произошло  наращивания  ее  усилий  в
северном направлении. Там мы действовали  ослабленными  силами,  к  тому  же
измотанными в жестоких боях последних дней.
 Севернее  Калача  бои  не  утихали  теперь  ни  днем,  ни  ночью.   Они
становились все  ожесточеннее.  Противник  оказывал  яростное  сопротивление
нашим атаковавшим войскам. Он пытался в свою очередь перейти в  наступление,
прорваться к Калачу. А убедившись в тщетности этих  усилий,  поставил  своей
целью удержать хотя бы рубеж Липолебедевский - Липологовский - Скворин.  Это
ему удалось сделать, после того как он  оборудовал  здесь  прочную  оборону,
закопал в землю танки и подтянул полевую и противотанковую артиллерию.
 Сил и средств, которыми располагала 1-я танковая армия на своем  правом
фланге, оказалось недостаточно, чтобы сломить сопротивление сильного  врага.
Однако мы прочно сковали его на этом участке. Это  означало,  что  28  июля,
когда 4-я танковая армия  начала  наконец  наступление  на  запад,  возникла
реальная возможность окружить всю вражескую группировку, прорвавшуюся в  тыл
62-й армии. Благоприятствовали тому и успешные  действия,  предпринятые  1-й
танковой  армией   силами   13-го   танкового   \280\   корпуса   в   районе
Верхне-Бузиновки. Танкисты под командованием генерал-майора Е. Г. Пушкина 29
июля нанесли удар на Верхне-Бузиновку с юга  и  освободили  ее  совместно  с
группой полковника К. А. Журавлева.
 При  таких  условиях  можно  было   сломить   сопротивление   вражеской
группировки, рвавшейся к Калачу, нанеся ей удар одновременно с  фронта  и  с
тыла. Эта задача и была поставлена перед  войсками  1-й  танковой  армии.  В
частности, 13-му танковому  корпусу  было  приказано  освободить  населенный
пункт Оськинский и, установив связь с наступавшими со стороны Трехостровской
,войсками  4-й  танковой  армии,  совместно  с  ними  нанести  удар  в   тыл
липологовской группировке противника.
 Нечего и говорить, что судьба последней  фактически  зависела  от  силы
этого удара, в сочетании, конечно, с наступлением 28-го танкового корпуса  в
районе Липолебедевский, Липологовский и активными действиями части сил  62-й
и 21-й армий. К сожалению, у всех нас тогда не хватило нужных для этого  сил
и средств.
 39-31 июля боевые действия против липологовской группировки  противника
достигли наивысшего напряжения.
 Переправившиеся в тот день через Дон войска  4-й  танковой  армии,  как
оказалось, насчитывали пока что не более 100 танков. То были две из  четырех
танковых бригад 22-го танкового корпуса. Они  смогли  продвинуться  лишь  до
рубежа  Верхне-Голубая  -  Евлампиовский   -   Малонабатовский,   где   были
остановлены упорно  сопротивлявшимся  противником.  21-я  армия  по-прежнему
участвовала в контрударе силами сравнительно небольшого передового отряда.
 Что касается 13-го танкового  корпуса  1-й  танковой  армии,  то  легко
догадаться, что его силы в то время были невелики. Ведь позади у  него  были
долгие изнурительные бои, в  которых  успех  был  добыт  ценою  значительных
потерь. Достаточно сказать, что уже Верхне-Бузиновкой  он  овладел,  имея  в
строю всего 27 танков.
 VII
 В результате полностью осуществить наш замысел не  удалось.  И  все  же
удары, нанесенные противнику, были весьма чувствительными.
 В 4 часа утра  30  июля,  прочно  сковав  липологовскую  группировку  с
фронта, правофланговые соединения 1-й танковой армии - 28-й танковый корпус,
131-я  стрелковая  дивизия  и  158-я   тяжелая   танковая   бригада   начали
наступление. Нанося удар  левым  флангом  и  стремясь  обойти  противника  с
запада, они медленно продвигались вперед.
 Нам удалось теперь  достичь  и  наращивания  сил  армии,  действовавших
против липологовской группировки противника с юга. \281\
 Как  только  23-й  танковый  корпус  выполнил  поставленную  задачу  по
разгрому врага в районе устья р. Чир, командование  армии  перенацелило  его
для действий в северном направлении. В это же время  13-й  танковый  корпус,
переданный в состав 4-й танковой армии, совместно с частями 22-го  танкового
корпуса начал наступление на Осиновский, в тыл главным  силам  липологовской
группировки.
 Теснимой со всех сторон, ей угрожало полное окружение и уничтожение. Но
командованию 6-й немецкой армии удалось оказать ей помощь. Оно ввело  в  бой
свежие силы, которые прорвали внешний фронт 62-й  армии  и,  выйдя  в  район
Добринки, установили контакт с окружаемым нами 14-м танковым корпусом.
 С этого момента бои  приняли  еще  более  ожесточенный  характер.  Наши
танки, ломая сопротивление врага и нанося ему значительный урон,  продолжали
двигаться вперед. 189-я танковая бригада 23-го танкового корпуса,  например,
в самом начале атаки овладела западной  окраиной  Липологовского,  уничтожив
при этом 12 противотанковых орудий, 2 батареи тяжелой артиллерии и 8  танков
противника. Этот успех необходимо было развить,  так  как  населенный  пункт
Липологовский, где враг спешно построил дзоты  и,  закопав  в  землю  танки,
создал систему плотного противотанкового огня,  оставался  главным  участком
сопротивления.
 Вскоре к  оборонявшимся  в  районе  Липологовского  и  Липолебедевского
начали прибывать подкрепления.  Это  был  первый  результат  вышеупомянутого
прорыва фронта 62-й армии. Из района Добринки на помощь  сражавшимся  против
нас двум моторизованным дивизиям подходили 50 танков и до  600  автомашин  с
пехотой и артиллерией. Кроме того, к Сухановскоаду двигался батальон  пехоты
с 30 танками, а в район Майоровского, Сухановского - 20 танков.
 Но не эта помощь извне спасла врага от  полного  разгрома.  Окружить  и
уничтожить  его  помешала  авиация  противника,  которая  и  на   этот   раз
господствовала в воздухе. Она появилась над боевыми порядками  1-й  танковой
армии уже в 5 часов, спустя всего лишь час после начала нашей атаки.  Только
на западную часть Липологовского, куда прорвалась  189-я  танковая  бригада,
вражеские самолеты до 13  часов  совершили  28  групповых  налетов.  Бригада
потеряла 20 танков, но свои позиции удержала.
 Кровопролитные бои на всем фронте наступления