флангу   южнее   Барвенково,
перебрасывает  туда  ночью  танковую  дивизию.  Последняя,  прорвав  оборону
кавалерийского корпуса, овладевает Большой Андреевной до сосредоточения  там
частей 6-й армии. Что касается Петровское, то противник захватывает, а затем
расширяет плацдарм у этого населенного  пункта  прежде,  чем  23-й  танковый
корпус успевает прочно закрепиться на левом берегу реки Берека. После  этого
и войска 9-й армии отходят на восточный берег реки Северный Донец, перейдя к
активной обороне.
 21 мая. Противник начинает выводить из боя 3-ю и 23-ю танковые  дивизии
для переброски их на северный фас Барвенковского плацдарма. Наша же северная
ударная группировка, понесшая довольно значительные потери,  не  располагает
достаточными  силами,  чтобы  воспрепятствовать  этому.  В  то   время   как
немецко-фашистское командование перебрасывает две названные дивизии в  район
западнее Балаклеи, группа Клейста прорывается на север. Ее танковые  дивизии
завязывают бои за населенный пункт Протопоповка.
 Командование Юго-Западного  фронта  констатирует  дальнейшее  ухудшение
обстановки. В связи с  этим  принимается  решение  отвести  группу  генерала
Костенко, тем самым сократив линию  фронта  и  одновременно  создав  крупные
резервы.
 22 мая. Танковая группа Клейста овладевает населенными пунктами Чепель,
Волобуевка, Гусаровка. Устремившись ей навстречу,  во  второй  половине  дня
форсируют р. Северный Донец, захватывают плацдармы и начинают движение к югу
3-я и 23-я танковые  дивизии.  Коммуникации  наших  войск  на  Барвенковском
плацдарме перерезаны.
 В   поисках   путей   к   восстановлению   коммуникаций    командование
Юго-Западного фронта решает перенацелить главные силы 38-й армии. Ранее  они
предназначались для наступления из района Волохов Яр  на  Андреевку,  Змиев.
Приказом от 21 мая Военный совет фронта приказывает разгромить этими  силами
рвущуюся в район Савинцы танковую группировку врага.
 Хотя этот приказ вскоре был отменен, он касался целиком  предполагаемых
действий войск 38-й, и потому мне представляется целесообразным привести его
текст.
 "1. Противник, удерживая фронт Печенеги, Балаклея, продолжает  угрожать
коммуникациям 6 А. Особое значение приобрел этот участок фронта  в  связи  с
наступлением противника в изюмском направлении.
 2. Справа 28 А продолжает выполнять прежнюю задачу. Разгранлиния с  ней
прежняя.  Слева  6  А  ведет  упорные  бои  на  всем  фронте  с  наступающим
противником, стремящимся перерезать ее коммуникации.
 3. С целью высвобождения 6  А  из  полуокружения  и  обеспечения  \209\
беспрепятственного питания, 38 А своим левым флангом  в  составе  199,  304,
242, 277 и 278 сд 114 и 156тбр 22 тк (13,  36  и  168  тбр,  51  мотоцикл,
батальон) с утра 24.5.42  г.  перейти  в  наступление  на  фронте  Печенеги,
Балаклея и, нанося главный удар на  участке  Василецково,  Семеновка,  иметь
задачу: прорвать оборону противника и стремительным ударом 199,  277  и  278
сд, 156 тбр, 22 тк и другими частями усиления в направлении Граково к исходу
первого дня выйти  на  рубеж  133,8,  129,2,  Граково,  148,8,150,3,  149,8,
Вербовка.
 В дальнейшем, развивая наступление  на  запад  и  юго-запад,  к  исходу
третьего дня правым флангом ударной группы выйти на р. Сев. Донец на  фронте
Анновка, Чугуев, Мохначи. Левофланговыми дивизиями (304, 242 сд, 114 тбр) во
взаимодействии с 337 и 47  сд  6  А  окружить  и  уничтожить  противника  на
северном берегу р. Сев. Донец.
 4. 22 танковому корпусу (13, 36 и 168 тбр, 51  мотоцикл,  батальоном  и
батальоном мотопехоты) к исходу  23.5.42  г.  занять  исходное  положение  в
районе Гетмановка, Сумское, Шевченково с задачей: с выходом атакующей пехоты
на  рубеж  х.  Николаевка,  162,0,  163,6  войти  в  прорыв  на  участке  х.
Николаевка,  Михайловка.  Одним  броском  овладеть  Малиновка  и   разрушить
переправы на р. Сев. Донец у Чугуев. В дальнейшем,  повернув  на  юг,  смять
боевые порядки  сопротивляющегося  противника  в  районе  Лиман,  Андреевка,
Волчий Яр и разрушить переправы на р. Сев. Донец восточное Змиев.
 5. Штарм на период операции расположить в Волосская Балаклея.
 6. 242 сд  и  114  тбр  оставить  в  резерве  в  занимаемых  районах  в
готовности к удару на запад и без разрешения главкома в бой не вводить.
 С. Тимошенко Н. Хрущев И. Баграмян"{72}
 Уже после издания приказа в штабе фронта пришли к  выводу,  что  войска
38-й армии не успеют выйти в назначенные районы. По этой причине  он  и  был
отменен.  Приказ  и  его  история  представляют  определенный  интерес   для
исследователя,  так  как  помогут  ему  лучше  понять  остроту  и  сложность
обстановки в период описываемых событий.
 Вернемся к хронике этих событий.
 22 мая. Кольцо окружения вокруг войск 6-й  и  57-й  армий  и  армейской
группы замкнулось. Окруженные войска были объединены в группу  "Юг"  ("Южная
группа") под командованием генерал-лейтенанта Ф. Я. Костенко,  а  приказ,  о
котором шла речь \210\ выше, отменен. Тем не менее командование  38-й  армии
решает предпринять попытку оказать помощь окруженным.
 В  середине  дня  вместе  с  членом  Военного  совета  армии  бригадным
комиссаром В. М. Лайоком приезжаю в штаб группы  генерала  Шерстюка.  В  нее
входят 242-я стрелковая дивизия, 114-я  танковая  бригада  и  другие  части.
Ставлю группе задачу:  переправиться  через  Северный  Донец  у  населенного
пункта Савинцы и, во взаимодействии с резервами фронта,  разгромив  танковую
группировку врага в районе Чепеля, восстановить перерезанные ею коммуникации
6-й и 57-й армий.
 Генерал-майор Г. И. Шерстюк немедленно приступает к выполнению  задачи.
Группа  успешно  переправляется   через   реку   в   указанном   месте.   На
противоположном берегу вбирает в себя остатки 64-й  танковой  бригады  23-го
танкового корпуса и другие части. Стремительной атакой овладевает Чепелем.
 Начало хорошее. Но дальше все идет из рук  вон  плохо.  Резервы  фронта
(3-я и 15-я танковые бригады) не выходят  к  назначенному  времени  в  район
Савинцы. Сравнительно слабой по составу группе генерала Шерстюка не  удается
одними лишь собственными  силами  преодолеть  сопротивление  двух  вражеских
дивизий - 14-й танковой и 384-й пехотной. Эти дивизии были повернуты фронтом
на восток с целью ликвидировать  плацдарм  наших  войск  в  районе  Шуровка,
Чепель и отбросить группу генерала Шерстюка за Северный Донец. Их атаки были
отражены, но и наступление деблокирующей группы 38-й армии успеха не имело.
 В результате задача  по  разгрому  танковой  группировки  противника  и
восстановлению коммуникаций наших войск не выполнена.  Не  имея  возможности
развить  удачно  начатое  наступление,  группа  генерала  Шерстюка  занимает
оборону поперек излучины Северного Донца.
 Все последующие действия войск 38-й армии в районе  Савинцы  и  Чепель,
как и оказавшихся во вражеском кольце частей 6-й и 57-й армий, были нацелены
на прорыв фронта окружения. В течение четырех дней ни одна такая попытка  не
увенчалась успехом. Окруженным не давали возможности  сосредоточить  силы  и
осуществить прорыв непрекращающееся воздействие наземных войск противника  и
в еще большей степени массированные налеты авиации.
 По-прежнему  не  удавалось  и  оперативной  группе  нашей  38-й   армии
прорваться на запад из района Чепель. Здесь ожесточенные атаки и  контратаки
вражеских танков также  сопровождались  непрекращающимися  ударами  авиации.
Группы самолетов противника, сменяя в воздухе одна  другую,  бомбили  боевые
порядки наших войск.
 Удары авиации были буквально непрерывными.  Об  этом  можно  судить  по
эпизоду, рассказанному мне маршалом С. К. Тимошенко. 25  мая  он  с  группой
офицеров ехал на мой наблюдательный \211\ пункт в полосе группы Шерстюка.  В
районе Савинцы, у моста через  Северный  Донец,  они  попали  под  бомбежку.
Пришлось оставить машины и перейти  в  укрытие,  чтобы  дождаться  окончания
налета авиации. Но так и не дождались. Весь  день  без  перерыва  фашистские
самолеты бомбили и обстреливали мост, переправу, подступы к  ним  и  войска.
Только в сумерки машины штаба фронта смогли уйти, так  и  не  добравшись  до
наблюдательного пункта 38-й армии.
 Противник силами пехоты, танков и авиации бешено сопротивлялся малейшим
попыткам изнутри  или  снаружи  прорвать  окружение.  В  этих  боях  погибла
значительная часть попавших во вражеское кольцо. Из  "мешка"  выходили  лишь
отдельные группы. И хотя постепенно  их  число  росло,  все  же  многие  еще
оставались в окружении. Они упорно, героически сражались с врагом,  стремясь
выйти к своим.
 С такой же настойчивостью, изо дня в день, части  38-й  армии  пытались
извне прорвать кольцо окружения.  От  успеха  наших  усилий  зависело  очень
многое, так как противник создал и внутренний и  внешний  фронты  окружения.
Первый из них удавалось прорвать отдельным группам войск 6-й и  57-й  армий.
Но для того чтобы выбраться из кольца, им нужно было после этого  преодолеть
еще и 25-километровый путь под воздействием наземных и воздушных сил  врага.
А на это у окруженных не хватало сил. Вот  почему  так  важно  было  снаружи
прорвать хотя бы внешний фронт окружения.
 Многие воины 38-й армии отдали жизнь, стремясь выполнить эту задачу. Но
сил оказалось недостаточно. Враг по-прежнему имел превосходство в  танках  и
еще большее в авиации. Это и решало исход каждого боя.
 Более удачным для нас был день 28 мая.  На  этот  раз  наш  удар  извне
совпал с одновременным организованным натиском изнутри вражеского кольца.
 Произошло это так.
 Накануне, 27 мая, в районе западнее Лозовеньки сосредоточились наиболее
боеспособные части окруженных войск. Они и составили  ядро  ударной  группы,
которая в ночь на 27 мая прорвала внутренний фронт окружения и к утру  вышла
в район Волвенково и Волобуевки. Вместе с ними сюда добрались многочисленные
другие части и подразделения, присоединившиеся к ним во время боя.
 Как я уже отмечал, такие группы делали и до этого  попытки  прорваться,
но безуспешно. Если даже они преодолевали  внутренний  фронт  окружения,  то
внешний оказывался им не под силу. Возможно, такая  же  судьба  ждала  и  ту
группу, которая к утру 28 мая достигла района Волвенково  и  Волобуевки.  Но
именно в это время войска 38-й армии сделали во внешнем фронте окружения как
бы прокол шириной в километр. И как раз в направлении \212\ Волобуевки. Враг
оказал ожесточенное сопротивление.  Стягивая  к  месту  прорыва  войска,  он
поливал узкий коридор шквальным огнем из всех видов оружия с  земли,  а  его
авиация непрерывно  наносила  удары  с  воздуха.  Гитлеровское  командование
приложило большие усилия к тому, чтобы ликвидировать прорыв и  не  выпустить
окруженных из смертельного кольца. Но не добилось успеха. 38-я армия нанесла
удар снаружи в условиях,  когда  окруженные  делали  то  же  самое  изнутри.
Благодаря  этому  нам  удалось  вывести   из   окружения   около   22   тыс.
красноармейцев, командиров, политработников.
 Помню, первыми подошли шесть танков Т-34. Из одного вышел член Военного
совета Юго-Западного фронта дивизионный комиссар К.  А.  Гуров.  За  танками
волнами шли тысячи советских воинов во главе с генерал-майором А. Г. Батюня.
На их лицах сквозь тяжкую боль  и  усталость  светилась  непомерная  радость
возвращения к своим.
 Общее число  выбравшихся  из  окружения  было  вместе  с  этой  группой
довольно значительным. Но еще больше бойцов,  командиров  и  политработников
погибло  во  вражеском  кольце.  Среди  них  были  заместитель  командующего
войсками Юго-Западного фронта генерал-лейтенант Ф. Я. Костенко,  командующий
и член Военного совета 6-й армии  генерал-лейтенант  А.  М.  Городнянский  и
бригадный комиссар  И.  А.  Власов,  командующий,  член  Военного  совета  и
начальник  штаба  57-й  армии  генерал-лейтенант  К.  П.  Подлас,  бригадный
комиссар А. И. Попенко и генерал-майор А. Ф. Анисов,  командующий  армейской
группой генерал-майор Л. В. Бобкин и многие другие.
 Большинство из них я хорошо знал и глубоко уважал. Они были в  расцвете
сил и могли бы еще принести много пользы делу  борьбы  с  врагом.  И  потому
особенно горько было сознавать, что их уже нет с нами.
 Думая о павших товарищах, я то и дело возвращался мысленно к одному  из
них - Леониду Васильевичу Бобкину. Мы очень сблизились в то короткое  время,
когда он был моим заместителем. Человек больших способностей и чуткой  души,
он обладал  и  величайшей  энергией.  Как-то  не  верилось,  что  больше  не
встречусь с ним, не увижу его умной и доброй улыбки.
 Вместе с Леонидом Васильевичем трагически погиб  и  его  сын.  Мальчику
было лет 12-13, и он не разлучался с отцом. Когда Л. В. Бобкин был  назначен
командующим  армейской  группой  и  ему  предстояло  выехать  к   месту   ее
расположения на Барвенковский плацдарм, он задумался: как быть  с  сыном.  Я
настойчиво советовал ему оставить мальчика на попечение Военного совета 38-й
армии. Но Леонид Васильевич решил по-иному: он  не  пожелал  расставаться  с
сыном, да и тот усиленно просил взять его с собой.
 Вместе они и погибли. \213\
 В рядах 6-й армии и 6-го кавалерийского корпуса героически сражались  и
пали многие из моих друзей и боевых товарищей  по  Лозовской  наступательной
операции, которую мы провели в январе 1942 г.
 VII
 Так трагически закончилась в последних числах мая 1942  г.  Харьковская
наступательная операция. Эта неудача была  очень  чувствительной  для  войск
Юго-Западного направления. Потеря большого числа людей, техники и вооружения
была тяжелым ударом накануне событий, развернувшихся летом 1942 г. на  южном
крыле советско-германского фронта.
 Не приходится  сомневаться  и  в  том,  что  Ставка  допустила  ошибку,
согласившись на проведение этой операции. Но, как я  уже  отмечал,  она  это
сделала по настоянию Военного совета Юго-Западного направления.
 Каковы же были принципиальные  соображения,  которыми  руководствовался
Военный  совет   Юго-Западного   направления,   так   настойчиво   добиваясь
утверждения своих широких наступательных планов на  апрель-май  1942  г.?  В
поисках ответа на этот вопрос пришлось  перебрать  в  памяти  все,  что  мне
довелось в тот период услышать  от  членов  Военного  совета  направления  и
фронта об их  оценке  обстановки.  Эти  же  мысли  встретились  мне  в  ряде
документов того времени. Чтобы не повторяться, ограничусь приведением одного
из них. \214\
 С наступлением  весны  все  мы  тогда  задумывались  над  перспективами
дальнейшей борьбы против вторгшегося на советскую землю врага. В войсках и в
штабах горячо обсуждался этот вопрос.  Военные  советы  организовали  чтение
специальных докладов на партийных собраниях, с тем  чтобы  довести  до  всех
командиров свою оценку обстановки и перспектив ее развития.
 Состоялось такое собрание  и  в  штабе  Юго-Западного  фронта.  На  нем
заместитель начальника  штаба  фронта  полковник  И.  Н.  Рухле  выступил  с
докладом "Задачи партийной организации штаба в  обеспечении  действий  войск
фронта на весенний период". Доклад, бесспорно, отражал точку зрения военного
и политического руководства фронта, а также  направления.  По  этой  причине
представляют немалый интерес его тезисы, которые удалось найти в архиве.
 Вот как в  них  оценивалась  общая  обстановка  на  советско-германском
фронте: "...Зимний период знаменателен тем,  что  инициатива  действий  была
вырвана у немцев и перешла в руки Красной Армии. Красная  Армия  от  обороны
перешла к наступлению, сняла непосредственную опасность Москве  и  отбросила
противника далеко на запад.
 Следовательно, с  началом  зимы  война  вступила  в  новый  этап  своей
динамики со всеми преимуществами Красной Армии как наступающей стороны".
 Затем ставился вопрос: "Что дала нам зимняя  кампания?"  Ответ  гласил:
"Разгром немцев под Москвой и отход их на ряде участков  других  фронтов,  а
также переход противника к обороне на всем  театре  войны".  И  далее:  "Это
значит, что германская  армия  была  вынуждена  отказаться  от  наступления,
понесла большие потери от контрударов, потеряла былую веру в успех ведущейся
войны...  К  началу  зимней  кампании  германская  армия  достигла   предела
напряжения сил  (нуждалась  в  оборонительной  передышке).  Контрнаступление
Красной Армии сломило материальные силы и моральную устойчивость врага и тем
положило начало разложению германской военной машины".
 Из всего этого  в  докладе  был  сделан  следующий  вывод:  "Фашистская
Германия до конца израсходовала свое преимущество стратегической внезапности
(привходящий фактор). Превосходство материальных  и  моральных  сил  Красной
Армии (постоянно действующие факторы) обеспечило нам успех в  течение  зимы.
Все же к весенней  кампании  мы  имеем  еще  перед  собой  большую  (армию),
технически оснащенную, но с надломленной верой в победу,  потерявшую  лучшие
свои кадры и массу техники, что восстановить в былых размерах в  ходе  войны
фашистской армии не удастся"{73}. \215\
 Признаюсь, с глубоким  волнением  читал  я  эти  строки  теперь,  более
четверти века спустя. Ведь они отражают  нашу  великую  веру  в  руководство
Коммунистической партии и Советского правительства, глубокую убежденность  в
конечной победе над врагом.
 Но, вчитываясь в содержание цитируемого документа, нельзя  не  заметить
налета  преувеличения  во  всем,  что  касалось   трудностей,   испытываемых
противником, а также имевшихся  у  нас  преимуществ.  Естественно,  что  это
больше всего отразилось на той части тезисов,  которые  касались  перспектив
весенней кампании.
 Так,  вполне  обоснованно  заявлялось,  что  "с  наступлением   теплого
периода, позволяющего оживить мобильность всех родов войск", между  воюющими
сторонами  развернется  "борьба  за  инициативу"  и  "подготовка   плацдарма
развертывания  новых  сил  для  развития  решительных  операций".  А   далее
утверждалось, что одной из особенностей приближающегося нового  этапа  войны
явятся "наступательные операции (на решающих  направлениях)  обеих  сторон".
Более того, был сделан вывод, что  "с  наступлением  весны  следует  ожидать
активности операций с обеих сторон на всем фронте борьбы"{74}.
 Дальнейший ход событий показал, что именно этот вывод не соответствовал
обстановке. Что касается противника, то он развернул наступление не на  всем
советско-германском фронте, а лишь на  юге,  причем  сосредоточил  там  свои
главные силы. С другой стороны,  Советские  Вооруженные  Силы  еще  не  были
обеспечены резервами  и  вооружением  в  том  огромном  количестве,  которое
требовалось для ведения активных операций по всему фронту.
 После всего сказанного, надо полагать,  нет  необходимости  доказывать,
что  отказ  от  Харьковской  наступательной   операции   был   бы   наиболее
целесообразным в обстановке весны 1942  г.  Переход  к  прочной  обороне  на
хорошо подготовленных позициях  позволил  бы  избежать  крупного  поражения,
нанести врагу после начала его наступления более значительный урон,  сорвать
в какой-то мере его планы летнего наступления и приблизить час развертывания
активных боевых действий Красной Армии.
 Если же Харьковская наступательная операция, вопреки  здравому  смыслу,
началась, то проводить ее надо было решительнее,  с  предельным  напряжением
сил и стремительностью. К сожалению,  отсутствие  этих  важнейших  элементов
всякой наступательной операции и  явилось  одной  из  первостепенных  причин
постигшего нас поражения. Операция  планировалась  без  полной  гарантии  на
благоприятный  исход,  проводилась  как-то  неуверенно  и  нерешительно,   в
особенности после получения сведений о прорыве группы Клейста. \216\
 Когда  противник  нанес  удар  в  полосе   9-й   армии,   у   основания
барвенковского выступа, т. е. в глубокий тыл 6-й армии, то следовало  прежде
всего определить масштабы  угрозы.  Сделав  это,  командование,  несомненно,
пришло бы к выводу: приостановить наступление 6-й армии  и  гр