н.
   - Мужчины! - вздохнула Элана, закатив глаза.
   - Я начну, господа, а вы подхватывайте, - сказал император. -  Посмотрим,
как хорошо я выучил ваши уроки. - Он поднялся. - Лорд Вэнион! Не  будешь  ли
ты так любезен вернуть наших гостей по местам?
   - Сию минуту, ваше величество, - отозвался Вэнион. Поскольку  он  заранее
знал о предательстве Заласты, то теперь владел собой лучше других. Он бросил
несколько  отрывистых  повелительных  слов,  и  рыцари  церкви  без   особых
церемоний сопроводили смятенных чиновников к креслам.
   - Что это нашло на Заласту? - напряженным шепотом спросила Элана у своего
мужа. - Почему он хотел убить Данаю?
   - Вовсе нет, любовь моя, - ответил Спархок, на ходу соображая, как  лучше
ответить. - Заласта метил в Афраэль. Разве ты не видела ее? Она стояла рядом
с Сефренией.
   - В самом деле?
   - Конечно. Я-то думал, что ее видят все, а оказывается, только я - и само
собой, Заласта. Почему, ты думаешь, он так проворно спасся бегством? Афраэль
уже готова была вырвать из его груди сердце и съесть прямо у него на глазах.
   Элана содрогнулась.
   Император Сарабиан вновь подошел к краю возвышения.
   - Придите в себя, господа, - сухо велел он.  -  Мы  еще  не  покончили  с
делами. Полагаю, вас потрясло открытие истинного облика Заласты - во  всяком
случае, некоторых из вас. Я разочарован в вас, господа мои:  большинству  из
вас недостает самой обыкновенной проницательности, а остальным даже в голову
не пришло, что и Заласту, и вас я вижу насквозь. Одни из  вас  -  предатели,
другие просто тупы, как пробки. В тех и других я совершенно не  нуждаюсь.  С
нескрываемым удовольствием я объявляю вам, что сегодня на рассвете  по  всей
Империи атанские гарнизоны покинули свои казармы и заменили  всех  имперских
чиновников своими офицерами соответствующего ранга. Сейчас вся  Империя,  за
исключением Материона, находится на военном положении.
   Чиновники таращились на него, не в силах выдавить ни слова.
   - Атан Энгесса, - позвал император.
   - Слушаю, Сарабиан-император.
   - Не будешь ли так добр устранить это исключение? Введи  своих  атанов  в
город и возьми в свои руки власть в столице.
   - Сию минуту, Сарабиан-император, - широко ухмыльнулся Энгесса.
   - Будь тверд, Энгесса. Покажи моим подданным, что я не шучу.
   - Как прикажешь, Сарабиан-император.
   - Славный парень, - довольно громко пробормотал Сарабиан, когда  огромный
атан направился к дверям.
   - Но, ваше величество... - приподымаясь  в  кресле,  слабо  запротестовал
пондия Субат.
   Император одарил своего первого министра поистине ледяным взглядом.
   - Я сейчас занят, Субат, - процедил он. - Нам с тобой еще предстоит очень
долгий разговор. Уверен, что ты сумеешь весьма увлекательно объяснить, каким
образом все это могло происходить у тебя под носом  и  даже  не  потревожить
твоего сладкого сна. А сейчас сядь и заткнись.
   Первый министр опять обмяк в кресле, вытаращив глаза.
   - Итак, - снова обратился император к своим чиновникам, - Империя  отныне
на военном положении. Поскольку вы  столь  позорно  продемонстрировали  свою
полную несостоятельность, мне пришлось самому  взяться  за  дело.  В  вас  я
больше не нуждаюсь, так что все вы уволены.
   Чиновники так и ахнули, а те из них, кто дольше других занимал свой  пост
и  прочно  уверился  в  своей   почти   божественной   власти,   разразились
протестующими воплями.
   -  Более  того,  -  оборвал  Сарабиан  их  протесты   на   полуслове,   -
предательство Заласты ставит под сомнение преданность каждого из вас. Если я
не могу доверять всем, мне приходится подозревать  всех.  Я  хочу,  господа,
чтобы нынче ночью все вы побеседовали со своей совестью, потому  что  завтра
мы будем допрашивать вас и потребуем правды,  исключительно  полной  правды.
Нам некогда выслушивать ложь, оправдания, попытки увернуться от вины или  от
ответственности.  Я  от  всего  сердца  советую  вам  пойти  нам  навстречу.
Последствия лжи либо уверток будут весьма плачевны.
   Улаф вынул оселок  и  принялся  неспешно  водить  им  по  лезвию  топора.
Раздался режущий ухо скрежет.
   - В доказательство своего благоволения, - продолжал Сарабиан, -  я  велел
приготовить всем вам место для ночлега  в  стенах  замка  и  обеспечить  вам
полное уединение, дабы в тишине и  покое  вы  вспомнили  всю  свою  жизнь  и
приготовились правдиво отвечать на наши вопросы. Лорд Вэнион,  не  могли  бы
твои рыцари сопроводить наших гостей  в  отведенные  им  покои?  -  Сарабиан
импровизировал вовсю.
   - Сию минуту, ваше величество, - ответил Вэнион, гулко  стукнув  себя  по
стальному нагруднику кулаком в кольчужной рукавице.
   - Одну минуту, лорд Вэнион, - вмешалась Элана.
   - Слушаю, моя королева.
   - Недурно было бы обыскать  наших  гостей,  прежде  чем  развести  их  по
спальням. Мы ведь не хотим, чтобы кто-нибудь из  них  последовал  печальному
примеру министра финансов?
   - Отличная мысль, ваше величество, - согласился Сарабиан. - Лорд  Вэнион,
отбери у наших гостей все игрушки. Пусть ничто не отвлекает их от  мыслей  о
завтрашнем покаянии. - Он на миг задумался. - Мне тут пришло в голову,  лорд
Вэнион, что нашим гостям было бы куда  проще  сосредоточиться,  если  бы  их
нынешнее положение подчеркивалось чем-то осязаемым. Я, помнится, читал,  что
в эленийских тюрьмах заключенные носят некое подобие формы.
   - Совершенно верно, ваше величество,  -  глазом  не  моргнув,  согласился
Вэнион. - Это рубаха без рукавов из  серой  дерюги,  с  красной  полосой  на
спине, чтобы узнать по ней узника, если ему удастся бежать.
   - Как по-твоему, сумеешь ты найти нечто подобное для наших гостей?
   - Если и нет, ваше величество, мы сами что-нибудь придумаем.
   - Отлично, лорд Вэнион, - и, кстати,  заберите  у  них  драгоценности.  С
драгоценностями человек чувствует себя важной персоной, а я хочу, чтобы  мои
гости осознали полную свою ничтожность. Лучше покормите их. Что обычно  едят
в тюрьме?
   - Хлеб и воду, ваше величество. Иногда немного похлебки.
   - Превосходный рацион. А теперь, Вэнион, убери их отсюда. Меня  мутит  от
одного их вида.
   Вэнион рявкнул приказ, и рыцари направились к низложенному правительству.
   Каждому чиновнику достался почетный караул из воинов в доспехах,  которые
увели - а порой и уволокли - его в темницу.
   - Э-э... одну минутку, Теовин, - любезно окликнул император главу  тайной
полиции. - Ты, кажется, что-то хотел мне сказать?
   - Нет, ваше величество, - угрюмо ответил Теовин.
   - Ну же, старина, не стесняйся. Мы здесь все  старые  друзья.  Если  тебя
как-то задело то, что я сегодня здесь устроил, валяй,  высказывайся.  Милорд
Стрейджен будет счастлив одолжить тебе свою шпагу, и тогда мы с тобой сможем
все обсудить. Уверен, что ты найдешь мои объяснения  весьма  доходчивыми.  -
Мантия соскользнула с плеч Сарабиана на пол. Холодно улыбнувшись, он обнажил
шпагу. - Так как же?
   - Угрожать оружием вашему величеству  -  это  государственная  измена,  -
промямлил Теовин.
   - Бог ты мой, Теовин, да с какой стати тебя это должно волновать? Так или
иначе ты уже несколько лет  занимаешься  тем,  что  именуют  государственной
изменой, так неужели тебе помешают какие-то мелкие формальности? Бери шпагу,
приятель. Хотя бы раз - в первый и последний раз в жизни  -  выступи  против
меня открыто. Я дам тебе урок фехтования,  который  ты  запомнишь  до  конца
своих дней - не так уж и надолго.
   - Я не подниму руки на своего императора! - объявил Теовин.
   - Какой позор! Ты меня сильно разочаровал, старина. Можешь идти.
   Вэнион крепко взял главу тайной полиции за плечо и почти выволок  его  из
тронного зала.
   Император восторженно вскинул над головой шпагу, поднялся  на  цыпочки  и
исполнил небольшой, но пылкий пируэт. Затем он вытянул вперед  одну  ногу  и
отвесил Элане экстравагантный поклон, изящно отведя вбок шпагу.
   - Вот так, матушка, - сказал он, - и свергают правительство.

***

   - Нет, леди Сефрения, - категорически ответила  королева,  когда  полчаса
спустя все  опять  собрались  в  королевских  покоях,  -  мы  не  даем  тебе
дозволения уехать. Ты состоишь в королевском совете Элении, и мы нуждаемся в
тебе.
   Бледное, искаженное горем лицо Сефрении окаменело.
   - Как прикажет ваше величество.
   - Брось, Сефрения. Наши дела не терпят отлагательств, и нам не до  личных
огорчений. Заласта предал нас всех, не только тебя, и теперь  нам  предстоит
подумать, как возместить причиненный им вред.
   - Ты несправедлива, мама, - упрекнула Даная.
   - Я и не старалась быть справедливой. Когда-нибудь ты  будешь  королевой,
Даная. А сейчас - сиди, молчи и учись.
   Даная опешила, но тут же овладела собой и, вздернув подбородок, присела в
реверансе:
   - Слушаюсь, ваше величество.
   - Так-то лучше. Я еще сделаю из тебя королеву. Сэр Бевьер!
   - Да, ваше величество?
   - Поставь своих сириникийцев к катапультам.  Вэнион,  расставь  остальных
рыцарей на стенах и прикажи им, чтобы грели смолу. Заласта  на  свободе.  Он
потерял всякую власть над собой, и мы не знаем, какие силы ему подвластны. В
нынешнем своем состоянии он способен прибегнуть  к  чему  угодно,  а  посему
будем наготове - на всякий случай.
   - Ты говоришь как фельдмаршал, Элана, - заметил Сарабиан.
   - Я и есть фельдмаршал, - рассеянно ответила она.  -  Это  один  из  моих
титулов.  Спархок,  сможет  ли  Беллиом  отразить  нападение,  если  Заласта
прибегнет к магии?
   - Запросто, моя королева. Однако Заласта, скорее всего, этого не сделает.
Ты сама видела, что случилось, когда Беллиом рассеял облако. Когда разрушают
заклинание, тому, кто его сотворил, это  причиняет  немалые  муки.  Сефрения
знает Заласту лучше, чем я. Она могла бы сказать, рискнет ли  он  так  скоро
вновь прибегнуть к магии.
   - Так как же, Сефрения? - спросила Элана.
   - Не знаю, ваше величество, -  помолчав,  ответила  маленькая  стирикская
женщина. - Таким я прежде никогда его не видела. Мне кажется, что он сошел с
ума. Он способен почти на все.
   - Тогда нам лучше быть готовыми ко всему. Миртаи, скажи Келтэну и  Улафу,
чтобы привели сюда Колату. Узнаем, как далеко зашел этот заговор.
   Спархок отвел Сефрению в сторонку.
   - Как Заласта узнал, кто такая на самом деле Даная? - шепотом спросил он.
- Ему явно все известно. Это ты сказала ему?
   - Нет. Афраэль велела мне молчать.
   - Занятно. Я потом поговорю с ней и выясню почему. Может  быть,  она  уже
тогда что-то заподозрила - или это один из ее знаменитых намеков. -  Спархок
задумался. - Или, может быть, он хотел убить Внешне казалось, что он  бросил
этот огненный шар в Данаю, но, возможно, на самом деле метил в тебя.
   - В это я никогда не поверю, Спархок.
   - Сейчас я почти готов поверить во что угодно.  -  Спархок  на  мгновение
замялся. - Понимаешь, Ксанетия знала, что Заласта предатель. Она сказала нам
об этом еще раньше.
   - Почему ты не предупредил меня? - Сефрения  была  потрясена  до  глубины
души.
   - Потому что ты бы ей не поверила. Ты  не  склонна  доверять  ее  словам,
Сефрения. Тебе нужно было собственными  глазами  убедиться  в  предательстве
Заласты. Да, кстати, Ксанетия ведь  спасла  тебе  жизнь.  Может  быть,  тебе
захочется поразмыслить над этим.
   - Не распекай меня, Спархок, - вяло усмехнувшись, попросила она. - Мне  и
так нелегко.
   - Знаю, матушка, и боюсь, что в этом тебе никто не в силах помочь.

***

   Колата проявил небывалую готовность к  откровенности.  Недели  заключения
сломили его дух, а явное стремление  Заласты  убить  его  уничтожило  всякое
подобие преданности бывшему сообщнику.
   - Этого я не знаю, - отвечал он на вопрос Оскайна. - Спросите у  Теовина.
Именно он обратился ко мне с предложением от имени Заласты.
   - Разве ты не ввязался в это дело еще тогда, когда занял пост министра?
   - Не думаю, чтобы "это дело", как ты его называешь, началось  так  давно.
Не могу сказать наверняка, но мне сдается,  что  начало  ему  было  положено
всего пять-шесть лет тому назад.
   - Однако ты и до того подбирал себе союзников.
   - Ну, Оскайн, это же обычная тамульская политика.  Я  понял,  что  первый
министр   болван,   как   только   возглавил   министерство.    Единственным
по-настоящему опасным моим противником был ты. Я  подбирал  себе  союзников,
чтобы противодействовать тебе - и твоей бессмысленной идее, что королевства,
входящие в Империю, - иностранные государства, а не часть метрополии.
   - Юридические проблемы мы можем обсудить и позже, Колата. Стало быть, это
Теовин свел тебя с нашим врагом?
   - Теовин и некий пьяница  с  сомнительной  репутацией  по  имени  Крегер.
Крегер эозиец  и,  насколько  я  понимаю,  и  прежде  имел  дело  с  принцем
Спархоком. Он знаком со всеми, кто входил в наше многочисленное  сообщество,
а потому из него вышел идеальный посланец - конечно, когда он бывает трезв.
   - Да уж, это очень похоже на Крегера, - заметил Келтэн.
   - Что именно Заласта посулил тебе, Колата? - спросил Оскайн.
   - Власть, богатство - как обычно. Ты и сам  министр,  Оскайн.  Ты  знаешь
правила игры и ставки, по которым мы играем. Мы все считали,  что  император
только символическая фигура, что он легкомыслен и плохо  осведомлен  о  том,
что происходит на  самом  деле,  -  извините,  ваше  величество,  но  у  нас
сложилось именно такое мнение.
   - Благодарю за комплимент, - ответил Сарабиан. - Именно этого я от вас  и
добивался. Что меня удивляет до сих пор - как вы могли не  придать  значения
тому, что атаны верны мне лично. Неужели ни одному из вас это  не  пришло  в
голову?
   - Мы недооценили  вас,  ваше  величество.  Нам  казалось,  что  вы  не  в
состоянии постигнуть все значение этого факта. Если б мы хоть на  миг  могли
подумать, что вы понимаете, как много у вас на самом деле власти,  -  мы  бы
давно уже расправились с вами.
   - Так я и думал. Именно поэтому я и притворялся простаком.
   - Заласта говорил тебе,  кто  истинный  вдохновитель  этого  заговора?  -
спросил Оскайн.
   - Он утверждал, будто говорит от имени Киргона, - ответил Колата.  -  Мы,
конечно, не принимали этого  всерьез.  Стирики  странный  народ.  Они  вечно
стремятся уверить окружающих, будто представляют какую-то высшую силу, точно
им не хочется самим  нести  ответственность  за  свои  дела.  Насколько  мне
известно, и идея, и воплощение заговора были делом рук Заласты.
   - Думаю, пора нам выслушать и самого Заласту, - сказал Вэнион.
   - Ты спрятал его в рукаве, Вэнион? - осведомилась Элана.
   - В переносном смысле - да, ваше величество. Келтэн, почему  бы  тебе  не
отвести министра внутренних дел в его комнату? По-моему, он слегка утомился.
   - У меня еще остались вопросы, лорд Вэнион, - возразил Оскайн.
   - Мы добудем тебе все ответы на них, старина, - заверил его Итайн, - куда
скорее и намного подробнее. Ты, Оскайн, слишком дотошен и неповоротлив.  Это
один из твоих недостатков. Мы просто слегка ускорим ход событий.
   Вэнион подождал, пока Келтэн и Улаф не выведут Колату из комнаты.
   - Мы уже в общих чертах говорили вам,  что  Ксанетия  может  узнать,  что
думают другие. Это не значит, что  она  способна  уловить  какие-то  неясные
чувства или настроения. Если она пожелает, то может  повторить  чужие  мысли
слово в слово. Большинство из вас, вероятно, усомнится в этом, так почему бы
ей просто не показать нам, как это делается, чтобы не переливать из  пустого
в порожнее? Скажи нам, анара, что думает сейчас королева Элана.
   - Как пожелаешь, лорд Вэнион, - отозвалась  дэльфийка.  -  Ее  величество
сейчас весьма довольна происходящим, однако досадует на тебя за то,  что  ты
помешал допросу. Далее, она  рада  тому,  что  император  Сарабиан  оказался
способным учеником, полагая, что  ныне  вправе  ожидать  от  него  поступков
здравых и действенных. Лелеет она также  некие  замыслы  интимного  свойства
касательно своего супруга, ибо дела политические  обыкновенно  возбуждают  и
эту сторону ее натуры.
   Элана вспыхнула до корней волос.
   - Прекрати немедленно! - закричала она.
   - Прошу прощения, ваше  величество,  -  извинился  Вэнион.  -  Последнего
пассажа я не мог предвидеть. Ксанетия верно прочла твои мысли?
   - Ты отлично знаешь, Вэнион, что на этот  вопрос  я  не  отвечу!  -  Лицо
королевы все еще пылало.
   - Но ты признаешь хотя бы, что она может проникнуть в чужие мысли?
   - Я слыхал об этом даре, - задумчиво проговорил Сарабиан, -  но  полагал,
что это тоже бредни из числа тех, которые рассказывают о дэльфах.
   - Беллиом подтвердил, что это правда,  ваше  величество,  -  заверил  его
Спархок. - Ксанетия читает чужие мысли с той же  легкостью,  с  какой  вы  -
открытую книгу. Полагаю, что Заласту она прочла от корки до корки, и  сможет
рассказать нам все, что мы  хотели  бы  о  нем  узнать.  -  Он  взглянул  на
Ксанетию. - Не расскажешь ли ты нам вкратце о жизни Заласты, анара? Сефрения
особенно опечалена тем, что вышло наружу в тронном зале.  Если  она  узнает,
что побудило Заласту стать предателем, быть может, ей  будет  легче  принять
то, что произошло.
   - Я и  сама  могу  говорить  за  себя,  Спархок,  -  язвительно  заметила
Сефрения.
   - Конечно, матушка. Я просто  решил  послужить  вам  посредником.  Вам  с
Ксанетией трудно общаться напрямую.
   - А в чем дело? - быстро спросил Сарабиан.
   - Древняя вражда, ваше величество, - пояснила Ксанетия, - столь  древняя,
что никто из живущих ныне уже не помнит истинной ее причины.
   - Я помню, - сквозь зубы процедила Сефрения, - и эта причина отнюдь не из
древних.
   - Возможно, однако внемли рассказу о Заласте, прочитанному в мыслях  его,
а затем уж суди сама, Сефрения из Илары.
   Вернулись Келтэн и Улаф и тихонько заняли свои места.
   - Заласта родился несколько столетий назад в  стирикском  селении  Илара,
что находилось в лесу  близ  города  Каная,  в  Северном  Астеле,  -  начала
Ксанетия. - На седьмой год его жизни появилась на свет в том же селении  та,
которая ныне известна нам как Сефрения, одна из Тысячи Стирикума, наставница
рыцарей Пандиона в тайнах  Стирикума,  член  Королевского  совета  Элении  и
возлюбленная магистра Вэниона.
   - Уже нет, - резко бросила Сефрения.
   - Я говорю о чувствах, кои лорд Вэнион испытывает к тебе, Сефрения, -  не
о твоих. Семья Заласты дружила с родителями Сефрении, и согласились они  меж
собою, что когда Сефрения и Заласта достигнут надлежащего возраста, заключат
они меж собою брак.
   - Я совсем забыла об этом, - вырвалось у Сефрении. - Заласта  всегда  был
мне другом - не более того.
   - Поверь, однако, что для него сие  стало  средоточием  всей  его  жизни.
Когда пошел тебе девятый год, мать твоя понесла, и дитя, кое  она  произвела
на свет, оказалось не кем иным, как Афраэлью, Богиней-Дитя, и в миг рождения
ее все мечты и надежды Заласты обратились в прах,  ибо  жизнь  твоя  всецело
принадлежала теперь твоей малой сестре.  Гнев  Заласты  был  беспределен,  и
скрылся он один в лесной чащобе, ибо самое лицо его выдавало  его  затаенные
мысли. Много он странствовал, выискивая могущественнейших  магов  Стирикума,
даже подвергая опасности душу свою, отверженных и проклятых. Искал  он  лишь
одного - средства,  коим  человек  смертный  мог  бы  уничтожить  бога;  ибо
отчаяние породило в нем непостижимую ненависть к  Богине-Дитя,  и  неустанно
искал он ее гибели.
   Принцесса Даная громко ахнула.
   - Молчи и слушай, - строго сказала ей мать.
   - Я просто удивилась, мама.
   - Никогда не показывай этого. Всегда старайся сдерживать свои чувства.
   - Хорошо, мама.
   - Шел шестой год жизни Богини-Дитя в сем новом воплощении,  -  продолжала
Ксанетия, - когда Заласта, обезумевший от безнадежности, ибо все, с  кем  ни
говорил он, твердили ему, что цель его недостижима для смертного,  обратился
к более простым  средствам.  Надеясь,  быть  может,  что  Богиню-Дитя  можно
застичь врасплох или же что в нежных своих летах не обрела она  еще