тирикские
слова. Спархок рывком развернул Фарэна.

Это был Заласта. Седовласый стирик стоял чуть поодаль, на крутом северном
склоне ущелья, и в неверном свете бури его одеяние сверкало белизной. Он
вскинул обе руки над головой, и его посох, который Спархок считал лишь
показной безделушкой, искрился сейчас слепящей силой. Заласта резко опустил
посох, указывая его концом на загадочный силуэт в лилово-оранжевом ореоле.
Ослепительно-яркая искорка сорвалась с наконечника посоха, пролетела, шипя,
над головами пелоев и рыцарей и взорвалась, ударившись об огненный край
колдовского шара.

Силуэт в огненном шаре дрогнул, и вновь с его раскрытой ладони сорвалась
молния, на сей раз нацеленная в Заласту. Стирик без малейшего усилия
отразил ее посохом и тотчас ответил новой сверкающей искрой, которая так же
рассыпалась, ударившись о пылающую оболочку шара.

И вновь загадочный противник, защищенный огненным ореолом, содрогнулся, на
сей раз явственнее. Гигантская тварь за его спиной издала пронзительный
вопль и попятилась в темноту.

Рыцари церкви застыли, потрясенно воззрившись на это пугающее
противостояние.

- У нас полно своих дел, господа! - рявкнул Вэнион. - К бою!

Спархок потряс головой, пытаясь избавиться от наваждения.

- Спасибо, Вэнион, - сказал он. - Я, кажется, отвлекся.

- Повнимательней, Спархок, - резко бросил Вэнион тем же тоном, каким
говорил многие годы назад во время тренировок, когда Спархок и Келтэн были
еще послушниками.

- Слушаюсь, лорд магистр, - отозвался Спархок смущенным голосом подростка.
Затем они переглянулись - и дружно расхохотались.

- Как в старые добрые времена, - весело проговорил Келтэн. - Что ж, почему
бы нам не продолжить охоту на троллей и предоставить все остальное Заласте?

И рыцари продолжили свой бесконечный бой, а над их головами продолжался
поединок двух магов. Тролли напирали все так же яростно, но число их
заметно сократилось, а груда мертвых тел изрядно замедляла их натиск.

Кровавый труд продолжался с не меньшим усердием, и воздух над головами
сражавшихся трещал и вспыхивал колдовским огнем.

- Мне только кажется или наш лиловый приятель и впрямь побледнел? -
осведомился Тиниен, когда они в очередной раз вернулись за новыми копьями.

- Его огонь начинает слабеть, - согласился Келтэн. - И ему все больше и
больше времени нужно, чтобы сотворить новую молнию.

- Не расслабляйтесь, господа, - предостерег Вэнион. - Нам все еще предстоит
управиться с троллями и этой ящерицей-переростком.

- Я изо всех сил стараюсь не думать об этом, - честно признался Келтэн.

И вдруг пурпурно-оранжевый шар так же внезапно, как прежде разрастался и
распухал, начал сокращаться в размерах. Заласта усилил натиск, сверкающие
искорки потоком неслись из его посоха, взрываясь на оболочке стремительно
съеживавшегося огненного ореола, точно праздничный фейерверк.

А затем пылающий шар исчез.

Вопль восторга вырвался у пелоев, и тролли дрогнули.

Халэд со странно застывшим лицом зарядил свой немудреный механизм новым
дротиком и ударом кинжала рассек веревку. Дротик сорвался с тетивы, словно
отпущенная пружина, и в своем стремительном полете засветился, словно его
подожгли. Сверкая огнем, он пролетел по высокой дуге - куда выше и дальше,
чем до сих пор удавалось стрелять юноше.

Гигантский ящер, чья голова торчала над макушками деревьев, взревел,
разинув жуткую пасть. Миг спустя пылающий дротик глубоко вонзился в грудь
твари. Он ушел в плоть ящера почти целиком, и чудовище испустило
оглушительный вопль боли и ярости, крошечными передними лапками безуспешно
хватаясь за пылающее древко. А затем внутри монстра прозвучал тяжелый
приглушенный удар, стесненный плотью ящера взрыв, от которого содрогнулась
земля. Фонтан кровавого огня ударил из тела ящера, и его останки,
исполосованные взрывом, опали в темноту леса.

Тогда на опушке леса возникло дрожащее облако, похожее на марево жаркого
летнего полудня, и из этого облака проступило нечто. Это было всего лишь
огромное лицо - уродливое, звероподобное, искаженное бешенством и
разочарованием. Над оскаленной косматой пастью горели злобой глубоко
посаженные свиные глазки.

Видение взревело, оглушая невольных зрителей, и Спархок содрогнулся.
Чудовищный лик изрыгал слова на языке троллей! Тварь снова взревела,
сотрясая громоподобным рыком деревья.

- Что это, во имя Божье? - закричал Бевьер.

- Гхворг, - ответил мрачно Улаф, - Тролль-Бог войны.

Бессмертная бестия вновь взревела - и исчезла бесследно.

ГЛАВА 23

С исчезновением Гхворга исчезло и всякое подобие согласия среди троллей.
Как частенько говорил Улаф, они не привыкли действовать большими стаями, и
когда их бог, поддерживавший некоторое единство между ними, сгинул, тролли
вспомнили о привычной вражде друг с другом. Их натиск на рыцарей мгновенно
ослаб - в рядах троллей завязались яростные стычки. В них ввязывалось все
больше троллей, и скоро перед входом в ущелье кипела уже всеобщая свалка.

- И что теперь? - спросил Келтэн у Улафа.

- Конец, - пожал тот плечами, - во всяком случае, для нас. Тролли, впрочем,
будут драться еще очень долго.

Кринг, судя по всему, пришел к тому же выводу, и его пелои целеустремленно
направились к груде тролльих трупов, держа наготове сабли и копья.

Халэд, бледный, с невидящими глазами, все еще стоял возле своей машины.
Затем он вздрогнул и очнулся.

- Что случилось? - спросил он, смятенно озираясь.

- Ты прикончил гигантского ящера, мой юный друг, - пояснил Тиниен. -
Выстрел был впечатляющий.

- Я? Да я даже не помню, чтобы стрелял в него. Я был уверен, что он слишком
далеко.

С крутого склона ущелья спустился Заласта. На его бровастом лице было
написано явное удовлетворение.

- Боюсь, молодой господин, мне пришлось на время завладеть твоим разумом, -
объяснил он оруженосцу Спархока. - Мне нужна была твоя машина, чтобы
уничтожить эту тварь. Надеюсь, ты простишь меня - у меня не было времени
получить твое согласие.

- Все в порядке, мудрый. Жаль, что я сам не видел этого выстрела. Что это
была за бестия?

- Ее сородичи населяли землю миллионы лет назад, - ответил стирик, -
задолго до того, как появились люди и даже тролли. Похоже, наш противник
весьма даровит в воскрешении древних мертвецов.

- Это он был в огненном шаре? - спросил Келтэн.

- В этом я не могу быть уверен, сэр Келтэн. Судя по всему, наши враги
отличаются разнообразием. Впрочем, если существо в шаре и не было нашим
главным врагом, то это, вероятно, один из ближайших его пособников. Он
весьма искусен.

- Давайте позаботимся о раненых, - резко сказал Вэнион. Сколько бы он ни
утверждал, что магистр пандионцев теперь Спархок, привычка отдавать приказы
оставалась в крови Вэниона.

- Хорошо бы наглухо завалить проход, - предложил Улаф, - на случай, если
уцелевшим троллям вздумается ночью нанести нам неожиданный визит.

- Я сообщу дамам, что худшее уже позади, - сказал Спархок. Он развернул
Фарэна и направился к пещере. С некоторым изумлением и куда большим
негодованием он увидел, что Элана и ее спутницы стоят у входа в пещеру.

- Я же сказал тебе оставаться внутри, - упрекнул он жену.

- Но ты ведь не ожидал, что я послушаюсь?

- По правде говоря, ожидал.

- Жизнь полна маленьких разочарований, не так ли, Спархок? - с вызовом
осведомилась Элана.

- Довольно, дети, - сухо сказала Сефрения. - Незачем выносить на публику
домашние свары. Ссорьтесь с глазу на глаз.

- Разве мы ссоримся, Спархок? - спросила Элана.

- Только собирались.

- Прости, любимый, - покаянно извинилась она. - Я просто не могла усидеть в
пещере, когда тебе угрожала такая страшная опасность. - Элана посуровела. -
А сейчас я намерена проглотить свою королевскую гордость и признать, как
сильно я ошибалась. Я совершенно неверно судила о Заласте. Сегодня он спас
нас всех, верно?

- Во всяком случае, он нам не навредил, - согласился Телэн.

- Он был великолепен! - воскликнула королева.

- Он очень, очень искусен, - с гордостью сказала Сефрения. Почти
бессознательно, должно быть, она держала на руках Данаю. Столетия
сестринской любви сделали инстинктивным ее проявление у маленькой
стирикской женщины.

- Что это была за жуткая рожа на опушке? - спросил сэр Берит с явным
содроганием.

- Улаф говорит, что это Гхворг, Тролль-Бог войны, - ответил Спархок. - Я
видел его в Земохе, в храме Азеша. Правда, тогда я не слишком к нему
присматривался. У меня было другое на уме. - Он скорчил гримасу. - Ну что
же, матушка, - обратился он к Сефрении, - похоже на то, что мы были правы.
Заклинание Гверига оказалось не таким прочным, как мы предполагали.
Тролли-Боги на свободе - по крайней мере, Гхворг. Меня удивляет, почему они
не сбежали раньше. Если они могли выбраться из Беллиома, то почему не
сделали этого в храме, когда я грозился уничтожить Беллиом?

- Возможно, им нужна была помощь, - пожала она плечами. - Возможно также,
что наш враг заручился их поддержкой, взамен посулив им свободу. Нужно
будет посоветоваться с Заластой - быть может, он что-то знает об этом.


В сражении с троллями было ранено больше рыцарей, чем вначале показалось
Спархоку. Пятнадцать рыцарей погибли. Когда на ущелье опустился вечер, к
Спархоку подошел Энгесса. Взгляд у него был жесткий.

- Я ухожу, Спархок-рыцарь, - отрывисто сказал он. Спархок удивленно
взглянул на него. - Мне нужно поговорить со здешним кланом. То, что они
вовремя не прибыли на границу - непростительная вина.

- Возможно, атан Энгесса, на то была причина.

- Не та причина, которую я мог бы счесть достаточной. Я вернусь утром и
приведу воинов для охраны Эланы-королевы.

- В лесу тролли, Энгесса.

- Они мне не помешают, Спархок-рыцарь.

- Я просто хочу, чтобы ты был осторожен, атан Энгесса. Мне надоело хоронить
друзей. Энгесса вдруг ухмыльнулся.

- В этом преимущество войны с троллями, Спархок-рыцарь. Не нужно хоронить
убитых друзей. Тролли просто съедают их.

Спархока передернуло.

Заласта, вне всяких сомнений, был героем дня. Все пелои и большинство
рыцарей церкви относились к нему с явным трепетом. Зрелище его огненного
поединка с загадочной фигурой в пылающем лиловом шаре и чудесное
уничтожение гигантского ящера живо запечатлелись в умах всего отряда.
Заласта, впрочем, держался скромно, пожатием плеч отметая все похвалы как
нечто несущественное. Однако он был явно доволен, что неприязнь к нему
Эланы рассеялась, как дым, и что теперь королева относилась к нему с
искренней сердечностью. Его неизменно чопорные манеры смягчились - Элана
производила на людей именно такое действие, - и он стал менее сдержанным и
более человечным.


Энгесса прибыл наутро с тысячей местных атанов. Судя по лицам офицеров, им
довелось выслушать немало нелестных слов об их опоздании. Раненых рыцарей
уложили на носилки, которые несли атаны, и изрядно увеличившийся отряд
вернулся на дорогу и продолжил свое путешествие к тамульскому городу Лебас.
Раненые сильно замедляли их продвижение - во всяком случае, так казалось.
После двух - внешне - дней пути Спархок обменялся парой слов со своей
дочерью, сказав, что ему нужно поговорить с ней, когда другие будут спать.
Когда по застывшим лицам его спутников стало ясно, что Афраэль опять
сжимает время, Спархок направил коня к карете.

- Пожалуйста, Спархок, переходи прямо к делу, - сказала ему маленькая
богиня. - Мне сейчас труднее, чем обычно.

- Что-нибудь изменилось?

- Разумеется. Я вынуждена продлевать боль раненых, а это отвратительно. Я
стараюсь, чтобы они побольше спали, но всему, знаешь ли, есть предел.

- Ну хорошо, скажи, что из происшедшего в ущелье было настоящим?

- Почем мне знать?

- Ты хочешь сказать, что не можешь отличить настоящее от иллюзии.

- Конечно, не могу, Спархок. Когда мы создаем иллюзию, никто не может
отличить ее от настоящего. Какой прок был бы от иллюзии, если бы ее можно
было распознать с первого взгляда?

- Ты сказала "мы". Если это и вправду была иллюзия, стало быть, ее сотворил
бог?

- Да - впрямую либо косвенно. Впрочем, если это была косвенная иллюзия, то
сотворивший ее имеет большой вес в глазах своего бога. Мы не отдаем так
много силы слишком часто - или слишком охотно. Не ходи вокруг да около,
Спархок. Что тебя беспокоит?

- Сам не знаю, Афраэль, - признался он. - Просто что-то было не так.

- Конкретнее, Спархок. Мне нужно хоть что-то конкретное, чтобы было от чего
оттолкнуться.

- Мне просто показалось, что все это было чересчур, вот и все. У меня было
четкое ощущение, что некто просто красуется перед нами, словно незрелый
юнец.

Она задумалась, надув пухлые губки.

- Возможно, мы и впрямь незрелы, Спархок. Это одна из опасностей нашего
положения. Нет ничего, что угрожало бы нам и заставило бы нас повзрослеть,
так что мы можем давать себе волю сколько угодно. Я и в себе самой сколько
раз это замечала.

- И ты тоже?

- Не вредничай, отец, - Даная произнесла эти слова почти рассеянно, ее
черные тонкие брови напряженно сошлись над переносицей. - Это вполне
согласуется, - добавила она. - Тогда, в Астеле, Сабр проявлял явный
недостаток взрослости, а ведь им кто-то ловко управлял. Возможно, ты только
что обнаружил одну из наших слабостей, Спархок. Я предпочла бы, чтобы ты не
применял этого наблюдения ко мне лично, но все же имей в виду, что все мы,
с твоей точки зрения, в некотором роде незрелые юнцы. Боюсь, я сама просто
неспособна это заметить. Если это общий наш недостаток, я подвержена ему
точно так же, как и другие. Мы все обожаем производить впечатление друг на
друга, а хороший тон требует делать вид, что ты впечатлен, когда кто-то
красуется перед тобой. - Богиня скорчила гримаску. - Боюсь, это уже
привычка. Крепко держись за свой скептицизм, Спархок. Твое холодное неверие
может оказаться нам весьма полезным. А теперь, пожалуйста, отправляйся
спать. У меня много дел.


Они пересекли горы Атана и по восточным отрогам спустились к границе.
Разница между землями Атана и Тамула оказалась резкой и на редкость
очевидной. Атан был диким краем лесов и гор, Тамул - гигантским ухоженным
парком. Здешние поля выглядели до тошноты аккуратно, а холмы, казалось,
были возведены искусственно, дабы тут и там улучшить пейзаж. Крестьяне
трудились прилежно, и на их лицах не было ни следа нищенской безнадежности,
столь привычной для крестьян и крепостных в эленийских королевствах.

- Все дело в организации, мой дорогой Эмбан, - говорил Оскайн маленькому
толстому священнику. - Ключ к нашему успеху - организация. Вся власть в
Тамуле исходит от императора, и все решения принимаются в Материоне. Мы
даже говорим нашим крестьянам, когда нужно начинать сев, а когда - собирать
урожай. Я готов признать, что такой метод управления имеет свои недостатки,
но он вполне отвечает характеру тамульцев.

- Эленийцы, к несчастью, не так дисциплинированны, - отозвался Эмбан. -
Церковь была бы счастлива иметь более послушную паству, но нам приходится
управляться с тем, что дал Господь. - Эмбан усмехнулся. - Что ж, во всяком
случае, это прибавляет жизни разнообразия.

Они прибыли в Лебас к концу дня. Это был небольшой чистенький город с
откровенно непривычной архитектурой, которая явно склонялась к
художественным излишествам. Дома здесь были приземистые и широкие, с
изящными крышами, которые по краям загибались вверх, как если бы их
строителям не по душе были прямые линии. Мощеные улицы, широкие и прямые,
были заполнены гуляющими горожанами, разодетыми в яркие шелка.

Прибытие эозийцев вызвало в городе изрядный переполох, поскольку тамульцы
прежде никогда не видели эленийских рыцарей. Больше всех, однако, поразила
их королева Элана. Все тамульцы были черноволосы, со смугло-золотистой
кожей, и бледная светловолосая королева, торжественно проезжавшая в карете
по улицам города, вызывала у местных жителей особый трепет.

Первой их заботой были, разумеется, раненые. Оскайн заверил эозийцев, что
тамульские лекари считаются лучшими в мире. Более того, оказалось, что у
посла в Империи чрезвычайно высокое положение. Для раненых рыцарей был
выделен особый дом, а лекари возникли мгновенно, точно сгустились из
воздуха по приказу Оскайна. Для размещения гостей были предоставлены другие
дома, битком набитые слугами, которые ни слова не понимали по-эленийски.

- Ты, похоже, обладаешь здесь немалым весом, Оскайн, - заметил Эмбан
вечером, после экзотического ужина, состоявшего из множества перемен блюд,
неизвестно из чего приготовленных и порой обладавших весьма непривычным
вкусом.

- Не переоценивай моего веса, друг мой, - усмехнулся Оскайн. - Мои
полномочия подписаны императором, и это его рука обладает немалым весом во
всей Дарезии. Он велел, чтобы тамульцы сделали все возможное - и
невозможное - дабы королеве Элане было у нас приятно и удобно. Никто не
посмел бы не подчиниться приказам императора.

- Должно быть, эти приказы так и не дошли до ушей троллей, - с невинным
видом предположил Улаф. - Впрочем, тролли ведь смотрят на мир иначе, чем
мы. Может быть, они посчитали, что их появление развлечет королеву Элану.

- Неужели ему обязательно это делать? - воззвал Оскайн к Спархоку.

- Улафу? Боюсь, что да, ваше превосходительство. Это какая-то особенность
талесийской натуры - весьма загадочная и, вполне вероятно, извращенная.

- Спархок! - возмутился Улаф.

- Ничего личного, старина, - ухмыльнулся Спархок. - Я только хотел
напомнить, что еще не простил тебе все те случаи, когда ты хитростью
заставлял меня готовить завтрак.


- Стой смирно! - прикрикнула Миртаи.

- Эта штука попала мне в глаз, - пожаловался Телэн.

- Не умрешь. А теперь стой смирно. - Она продолжала натирать снадобьем его
лицо.

- Что это такое, Миртаи? - с любопытством спросила баронесса Мелидира.

- Шафран. Мы добавляем его в пищу. Это разновидность пряности.

- Чем это вы занимаетесь? - осведомилась Элана. Она и Спархок вошли в
комнату и обнаружили, что атана равномерно натирает лицо Телэна местной
приправой.

- Улучшаем пажа, ваше величество, - пояснил Стрейджен. - Он должен выйти в
город, и мы не хотим, чтобы его эленийская внешность бросалась в глаза.
Миртаи хочет изменить цвет его кожи.

- Ты ведь мог бы сделать это с помощью магии, Спархок? - спросила Элана.

- Я - возможно, - отозвался он, - а вот Сефрения смогла бы запросто.

- Где ты раньше-то был? - с горечью вопросил Телэн. - Миртаи терзает меня
вот уже битых полчаса.

- Зато ты приятно пахнешь, - утешила его Мелидира.

- Я не собираюсь стать коронным блюдом на чьем-то ужине. Ой-о-о!

- Извини, - пробормотала Алиэн, осторожно вынимая гребешок из спутанной
пряди его волос. - Я должна хорошенько прочесать волосы, иначе краска плохо
ляжет. - Алиэн была занята тем, что окрашивала волосы мальчика в черный
цвет.

- И долго мне потом придется смывать эту желтую пакость? - осведомился
Телэн.

- Не знаю, - пожала плечами Миртаи. - Шафран смывается плохо, но где-то
через месяц постепенно сойдет.

- Ну, Стрейджен, - пригрозил мальчик, - я с тобой еще за это поквитаюсь!

- Стой смирно! - снова прикрикнула Миртаи, продолжая натирать его шафраном.

- Нам нужно встретиться с местными ворами, - пояснил Стрейджен. - Воры
Сарсоса обещали, что мы получим окончательный ответ в Лебасе.

- Стрейджен, - сказал Спархок, - мне видится в твоем плане один большой
изъян. Телэн не говорит по-тамульски.

- Ну и что? - пожал плечами Стрейджен. - Главарь местных воров - каммориец.

- Как это могло случиться?

- Мы не обращаем внимания на национальные различия, Спархок. В конце
концов, все воры - братья, и единственная аристократия, которую мы
признаем, - аристократия таланта. Так или иначе, когда Телэна окончательно
превратят в тамульца, он отправится в притон местных воров потолковать с
Кааладором - так зовут этого камморийца. Телэн приведет его сюда, и мы
сможем поговорить с ним с глазу на глаз.

- Почему же ты сам не пойдешь к нему?

- Чтобы меня всего измазали шафраном? Не говори глупостей, Спархок.