всех, кого представлял
ему Фонтен, явно запечатлевая их в памяти. Статус Эланы он принял без
вопросов, хотя идея правящей королевы, скорее всего, была для него
странной. Спархока и прочих рыцарей он признал воинами и потому отнесся к
ним с уважением. Зато статус патриарха Эмбана, Телэна, Стрейджена и
баронессы Мелидиры явно его озадачил. Зато к Крингу он обратился с
традиционным пелойским приветствием.

- Атана Миртаи сказала мне, что ты стремишься заключить с ней брачный союз,
- заметил он.

- Это правда, - слегка задиристо ответил Кринг. - У тебя есть возражения?

- Посмотрим. Скольких ты убил?

- Больше, чем я мог бы сосчитать.

- Значит, либо ты убил слишком многих, либо ты не умеешь считать.

- Я могу считать до двух сотен, - объявил Кринг.

- Солидное число. Ты - доми своего народа?

- Да.

- Кто изрубил тебе голову? - Энгесса указал на шрамы, покрывавшие обритую
голову и лицо Кринга.

- Мой друг. Мы поспорили, кто из нас более достоин быть вождем.

- Как ты допустил, чтобы он нанес тебе эти раны?

- Я был занят. В это самое время я воткнул саблю в его живот и выяснял, что
у него там внутри.

- Тогда это почетные шрамы. Я уважаю их. Он был хорошим другом? Кринг
кивнул.

- Самым лучшим. Мы были как братья.

- Ты избавил его от неудобств старения.

- Это верно. С тех самых пор он не стал старше ни на день.

- Я не возражаю против твоего ухаживания за атаной Миртаи, - заключил
Энгесса. - Она - дитя, лишенное родителей. Как первый взрослый атан,
встреченный ею, я должен стать ей отцом. Есть у тебя ома?

- Спархок будет моим ома.

- Пришли его ко мне, и мы с ним обсудим это дело. Могу я называть тебя
другом, доми?

- Это большая честь для меня, атан. Могу я также называть тебя другом?

- Это большая честь и для меня, друг Кринг. Надеюсь, что мы с твоим ома
сможем назначить день, когда ты и атана Миртаи получите свои клейма.

- Да приблизит Бог этот день, друг Энгесса.

- Мне кажется, я только что был свидетелем сцены из первобытных времен, -
прошептал Келтэн Спархоку. - Как думаешь, что было бы, если б эти двое не
понравились друг другу?

- Полагаю, здесь было бы очень грязно.

- Когда ты хочешь отправиться в путь, Элана-королева? - спросил Энгесса. *
Элана вопросительно взглянула на своих друзей.

- Завтра? - предположила она.

- Ты не должна спрашивать, Элана-королева, - жестко выговорил ей Энгесса. -
Приказывай. Если кто-то станет возражать, Спархок-рыцарь убьет его.

- Мы стараемся обходиться без этого, атан Энгесса, - не моргнув глазом
ответила она. - Так трудно потом отчистить ковры.

- А, - сказал он, - я так и думал, что на это есть причина. Значит, завтра?

- Завтра, Энгесса.

- Я буду ждать тебя с первым светом, Элана-королева. - С этими словами
Энгесса развернулся и твердым шагом вышел из комнаты.

- Этот парень не из болтливых, - заметил Стрейджен.

- Да уж, - согласился Тиниен, - слов попусту не тратит.

- Спархок, - сказал Кринг, - можно тебя на два слова?

- Конечно.

- Ты ведь будешь моим ома?

- Само собой.

- Не обещай ему слишком много коней. - Кринг нахмурился. - Что он имел в
виду, когда говорил о клеймах?

- Ах да, - вспомнил Спархок. - Это брачный обычай атанов. Во время
церемонии счастливую пару клеймят. Они носят клеймо друг друга.

- Клеймят?

- Насколько я понял - да.

- А если супруги захотят расстаться?

- Думаю, тогда клейма зачеркивают.

- Как же можно зачеркнуть клеймо?

- Видимо, каленым железом. Ты все еще намереваешься жениться, Кринг?

- Разузнай, где ставят клеймо, Спархок, а уж тогда я буду решать.

- Полагаю, есть местечки, где тебе не очень бы хотелось ставить клеймо?

- Несомненно, Спархок, несомненно.

* * *

Они покинули Дарсас следующим утром на рассвете и направились на восток, к
городу Пела, стоявшему в степях центрального Астела. Атаны с трех сторон
окружали колонну эленийцев и пелоев, без труда поспевая за бегом коней.
Беспокойство Спархока о безопасности его королевы заметно уменьшилось.
Миртаи кратко - и даже безапелляционно - сообщила своей хозяйке, что будет
путешествовать со своими соотечественниками. Она даже не спрашивала
дозволения. В золотокожей великанше произошла странная перемена. Куда-то
исчезло ее всегдашнее настороженное напряжение.

- Я не могу точно определить, в чем дело, - призналась Элана, когда около
полудня они обсуждали эту перемену в Миртаи. - Она просто кажется не такой,
как всегда, вот и все.

- Ваше величество, - сказал Стрейджен, - она и есть не такая, как всегда.
Она вернулась домой, вот и все. Более того, присутствие взрослых позволяет
ей занять свое естественное положение среди атанов. Миртаи все еще ребенок
- во всяком случае, в собственных глазах. Она никогда не рассказывала о
своем детстве, но я полагаю, что вряд ли это было счастливое и безопасное
время. Что-то случилось с ее родителями, и ее продали в рабство.

- Но ведь все ее соотечественники - рабы, милорд Стрейджен, - возразила
Мелидира.

- Рабство бывает разным, баронесса. Рабство народа атанов - скорее обычай,
узаконенный государством. Миртаи же была самой настоящей рабыней. Ее еще
ребенком разлучили с родителями, поработили и вынудили учиться самой стоять
за себя. Теперь, когда она снова среди атанов, ей предоставился случай
вернуть себе хотя бы часть детства. - Стрейджен помрачнел. - Мне-то такого
случая никогда не представится. Мое рабство было врожденным и несколько
иного толка, и смерть моего отца не освободила меня.

- Вы уделяете этому чересчур много внимания, милорд Стрейджен, - сказала
Мелидира. - Не стоит, право, так упорно делать средоточием всей своей жизни
свое внебрачное происхождение. В жизни есть вещи гораздо важнее.

Стрейджен остро глянул на нее, но тут же рассмеялся, заметно смущенный.

- Неужели я и впрямь так заметно жалею себя, баронесса?

- Не так, чтобы очень, милорд, но вы постоянно поминаете свое
происхождение. К чему так беспокоиться, милорд? Присутствующим здесь
безразлично, родились вы в законном браке или вне его, так с какой же стати
вам-то маяться?

- Вот видишь, Спархок, - сказал Стрейджен. - Именно это я и имел в виду.
Она самая бесчестная особа из всех, кого я встречал в жизни.

- Милорд Стрейджен! - воскликнула Мелидира.

- Но это правда, дорогая баронесса, - ухмыльнулся Стрейджен. - Вы лжете не
словами, а всем своим видом. Вы ведете себя так, словно в голове у вас
ветер, а потом - раз - одной фразой обрушиваете здание, которое я возводил
всю свою жизнь. "Внебрачное происхождение", Бог ты мой! Вы ухитрились
обесценить трагедию всей моей жизни.

- Сможете ли вы когда-нибудь простить меня? - осведомилась она, округляя
глаза с нарочито невинным видом.

- Сдаюсь, - сказал Стрейджен, в комическом отчаянии поднимая руки. - Так на
чем я остановился? Ах да, очевидная перемена в Миртаи. Я думаю, обряд
Перехода очень важен для атанов, и это другая причина, по которой наша
красавица-великанша ведет себя, как лепечущий младенец. Очевидно, когда мы
доберемся до Атана, Энгесса намерен устроить для нее этот обряд, и сейчас
она вовсю наслаждается последними днями детства.


- Можно мне проехаться с тобой, отец? - спросила Даная.

- Да, если хочешь.

Принцесса поднялась с сиденья кареты, вручила Ролло Алиэн, а Мурр -
баронессе Мелидире и протянула руки к Спархоку.

Он усадил ее на обычное место перед собой на седле.

- Прокати меня, отец, - попросила она голосом маленькой девочки.

- Мы скоро вернемся, - сказал Спархок жене и легким галопом поскакал прочь
от кареты.

- Стрейджен иногда бывает так утомителен, - едко заметила Даная. - Я очень
рада, что Мелидира решила им заняться.

- Что? - ошеломленно переспросил Спархок.

- Где твои глаза, отец?

- Я особенно не присматривался. Они и в самом деле неравнодушны друг к
другу?

- Во всяком случае она. Стрейджен узнает о своих чувствах, когда Мелидира
будет готова ему об этом сказать. Что произошло в Дарсасе?

Спархок помолчал, борясь со своей совестью.

- Можно ли считать тебя духовной особой? - осторожно осведомился он.

- Это какой-то новый подход к делу.

- Ответь на вопрос, Даная. Имеешь ты отношение к религии или нет?

- Разумеется, да, Спархок. Собственно, я и есть средоточие религии.

- Стало быть, в общих чертах тебя можно было бы назвать... э-э... духовным
лицом?

- Спархок, к чему ты клонишь?

- Просто скажи "да", и все. Я иду на цыпочках по грани нарушения клятвы, и
мне нужно хотя бы формальное обоснование.

- Все, сдаюсь. Да, конечно, меня можно формально назвать духовным лицом,
имеющим отношение к церкви - к другой церкви, конечно, но это не меняет
сути дела.

- Благодарю. Я поклялся не раскрывать этой тайны никому, кроме духовного
лица. Ты - духовное лицо, так что тебе я могу все рассказать.

- Спархок, это же чистой воды софистика.

- Я знаю, но она позволяет мне обойти клятву. Сабр - это шурин барона
Котэка Элрон. - Спархок с подозрением глянул на нее. - Ты опять
мошенничаешь?

- Я?!

- Даная, - сказал он, - ты слегка нарушила предел допустимых совпадений. Ты
ведь все время знала то, что я тебе сейчас сказал, верно?

- Во всяком случае, не в подробностях. То, что вы, люди, зовете
"всеведением" - чисто человеческое понятие. Его выдумали, чтобы уверить
людей, что они не могут справиться со всем на свете. У меня бывают намеки,
догадки, краткие вспышки знания. Я знала, что в доме Котэка мы отыщем
что-то важное, и знала, что если вы все будете слушать внимательно, то
ничего не упустите.

- Значит, это что-то вроде интуиции?

- Это самое подходящее слово, Спархок. Наша интуиция более развита, чем
ваша, и мы внимательнее прислушиваемся к ее голосу. Вы, люди, предпочитаете
пропускать его мимо ушей - в особенности мужчины. В Дарсасе случилось
кое-что еще, верно?

Спархок кивнул:

- Нам снова явилась тень. Мы с Эмбаном в это время разговаривали с
архимандритом Монселом.

- Кто бы ни стоял за всем этим, он очень глуп.

- Тролли-Боги? А разве они и в самом деле не туповаты?

- Спархок, мы не можем быть до конца уверены, что это Тролли-Боги.

- А разве ты могла бы в этом разобраться? Я хочу сказать, разве нет способа
определить, кто наш противник?

Даная покачала головой:

- Боюсь, что нет, Спархок. Мы, боги, очень искусно прячемся друг от друга.
Впрочем, глупость этого явления тени в Дарсасе определенно говорит о том,
что мы имеем дело с Троллями-Богами. Нам до сих пор так и не удалось
растолковать им, почему солнце встает на востоке. Они, конечно, знают, что
утром солнце взойдет, но вот где именно - так и не уверены.

- По-моему, ты преувеличиваешь.

- Разумеется. - Даная нахмурилась. - И все-таки, Спархок, не стоит нам
цепляться исключительно за мысль, что наши противники - Тролли-Боги. Я
чувствую кое-какие мелкие отличия... хотя, быть может, причиной их стали
события в храме Азеша. Ты ведь тогда очень испугал Троллей-Богов. Я склонна
скорее подозревать, что они заключили союз с кем-то еще. Тролли-Боги
действовали бы куда прямолинейней. Однако если у них и впрямь есть союзник,
он тоже простоват. Он, по всей видимости, давно не был во внешнем мире. Он
окружил себя не самыми умными помощниками и судит о всех людях по своим
поклонникам. Это его явление в Дарсасе было весьма серьђзным промахом. Ему
не стоило так поступать, и все, чего он на самом деле добился, - подтвердил
то, что ты рассказывал архимандриту - ты ведь рассказал ему обо всем,
верно? - Спархок кивнул. - Нам совершенно необходимо заехать в Сарсос и
потолковать с Сефренией.

- Ты опять ускоришь время?

- Нет, я, пожалуй, придумаю кое-что получше. Я не знаю еще, каковы планы
наших врагов, но они по какой-то причине заторопились, так что нужно и нам
постараться от них не отстать. А теперь, Спархок, верни меня в карету.
Стрейджен, должно быть, уже вдоволь покрасовался своей образованностью, а
от запаха твоих доспехов меня уже мутит.


Хотя три разных отряда, составлявшие свиту королевы Эланы, объединяли общие
интересы, Спархок, Энгесса и Кринг решили по возможности не смешивать
пелоев, рыцарей церкви и атанов. Различия в обычаях и привычках сделали бы
такое смешение просто опасным. Причин для недоразумений было слишком много,
чтобы легкомысленно от них отмахнуться. Каждый командир усиленно требовал
от своих подчиненных внимания и вежливости к остальным, и это лишь
усиливало общее неловкое напряжение. В сущности, атаны, пелои и рыцари были
скорее союзниками, чем друзьями, и то, что лишь немногие атаны могли
говорить по-эленийски, лишь больше разделяло три составные части небольшого
войска, продвигавшегося в глубь безлесных степей.

С восточными пелоями они повстречались неподалеку от города Пелы, что в
центральном Астеле. Предки Кринга покинули эти обширные травянистые равнины
примерно три тысячи лет назад, однако несмотря на время и расстояние,
разделявшее их, две ветви пелойского народа были на удивление схожи и
внешностью, и традициями. Единственным, похоже, существенным различием было
то, что восточные пелои явно предпочитали дротики, в то время как подданные
Кринга отдавали предпочтение саблям. После ритуального обмена приветствиями
и слегка затянувшейся церемонии, во время которой Кринг и его восточный
родич восседали, скрестив ноги, на земле, "деля соль и беседуя о делах", а
два войска настороженно замерли друг перед другом, разделенные тремя
сотнями ярдов степной травы, было явно решено сегодня не воевать друг с
другом, и Кринг подвел своего новообретенного друга и родственника к карете
Эланы, чтобы представить его всем присутствующим. Доми восточных пелоев
звали Тикуме. Он был немного выше Кринга, но тоже с обритой головой -
обычай, который уходил корнями в древнюю историю этого кочевого народа.

Тикуме вежливо поздоровался со всеми.

- Немного странно видеть пелоев в союзе с иноземцами, - заметил он. - Доми
Кринг рассказывал мне о жизни в Эозии, но я тогда еще не знал, что она
может привести к такому вот необычному союзу. Конечно, мы с ним не
беседовали вдвоем вот уже десять лет, а то и больше.

- Вы встречались прежде, доми Тикуме? - удивился патриарх Эмбан.

- Да, ваша светлость, - сказал Кринг. - Несколько лет назад доми Тикуме
побывал в Пелозии, сопровождая короля Астела. Он счел обязательным
погостить у меня.

- Отец короля Алберена был намного умнее, чем его сын, - пояснил Тикуме, -
и много читал. Он заметил много схожего между Пелозией и Астелом, а потому
нанес государственный визит королю Соросу. Он пригласил с собой и меня. -
На лице Тикуме выразилось явное отвращение. - Если бы я знал заранее, что
он собирается плыть на корабле, я бы, наверно, отказался от этого
путешествия. Меня тошнило не переставая два полных месяца. Мы с доми
Крингом хорошо поладили. Он был так добр, что пригласил меня с собой на
болота поохотиться за ушами.

- А он поделился с тобой прибылью, доми Тикуме? - невинно осведомилась
Элана.

- Прибылью, королева Элана? - озадаченно переспросил Тикуме.

Кринг нервно хохотнул и слегка покраснел. И тут к карете подошла Миртаи.

- Это она? - спросил Тикуме у Кринга. Тот счастливо кивнул.

- Разве она не прекрасна?

- Великолепна! - с почти благоговейным жаром согласился Тикуме. Затем он
опустился на одно колено. - Домэ, - приветствовал он Миртаи, прижимая обе
ладони к лицу.

Миртаи вопросительно глянула на Кринга.

- Это пелойское слово, любовь моя, - пояснил он. - Оно означает "подруга
доми".

- Это еще не решено, Кринг, - указала она.

- Разве могут быть сомнения, любовь моя? - отозвался он.

Тикуме все еще стоял на одном колене.

- Ты войдешь в наше стойбище со всеми мыслимыми почестями, домэ Миртаи, -
объявил он, - ибо среди нашего народа ты - королева. Все будут преклонять
колени перед тобой и уступать тебе дорогу. Стихи и песни будут слагаться в
твою честь, и тебя осыплют богатыми дарами.

- Ну и ну! - пробормотала Миртаи.

- Твоя красота божественна, домэ Миртаи, - продолжал Тикуме, явно
распаляясь. - Само твое присутствие озаряет тусклый мир и посрамляет само
солнце. Я восхищен мудростью моего брата Кринга, который избрал тебя своей
подругой. Приди же к нашим шатрам, о божественная, чтобы мой народ мог
восхищаться тобой и преклоняться перед твоей красотой.

- Боже мой! - зачарованно выдохнула Элана. - Мне никто никогда не говорил
ничего подобного!

- Мы просто не хотели смущать тебя, моя королева, - мягко пояснил Спархок.
- Все мы относимся к тебе точно так же, но не хотели до поры до времени
столь открыто выражать свои чувства.

- Хорошо сказано, - одобрил Улаф.

Миртаи поглядела на Кринга с новым интересом.

- Почему ты ничего не сказал мне об этом, Кринг? - осведомилась она.

- Я думал, ты знаешь, любовь моя.

- Нет, не знала, - ответила она и помолчала, задумчиво выпятив нижнюю губу,
затем добавила: - Но теперь знаю. Ты уже выбрал себе ома?

- Спархок будет моим ома, сердце мое.

- Спархок, - сказала Миртаи, - почему бы тебе не поговорить с атаном
Энгессой? Скажи ему, что я благосклонна к ухаживаниям доми Кринга.

- Это очень хорошая мысль, Миртаи, - отозвался Спархок. - Удивляюсь, как я
сам об этом не подумал.

ГЛАВА 14

Город Пела в центральном Астеле был основным средоточием торговли, куда со
всех концов Империи съезжались торговцы и перекупщики скота - заключать
сделки с пелойскими скотоводами. Город с виду был какой-то запущенный,
недостроенный, и неудивительно - здания его по большей части были не чем
иным, как щедро разукрашенными фасадами, за которыми были воздвигнуты
большие шатры. С начала времен никто даже и не пытался замостить его улицы,
покрытые колеями и выбоинами, и когда по ним проходил караван повозок или
гнали стадо скота, поднимавшаяся туча пыли заволакивала весь город. За
расплывчатыми с виду границами города волновалось море шатров - переносные
жилища кочевых пелоев.

Тикуме провел их через город к холму, подножие которого окружали
разноцветные полосатые шатры. Навес, растянутый на высоких кольях, затенял
почетное место на самой вершине холма, и земля под навесом была выстлана
коврами, завалена мехами и мягкими подушками.

Миртаи была в центре всеобщего внимания. Ее довольно скудную походную
одежду прикрывала пурпурная мантия до пят, признак ее почти королевского
статуса. Кринг и Тикуме церемонно провели ее в самую середину лагеря и
представили супруге Тикуме, остролицей женщине по имени Вида, которая тоже
была облачена в пурпурную мантию и на Миртаи поглядывала с неприкрытой
враждебностью.

Спархок и все прочие присоединились к вождям пелоев в тени навеса как
почетные гости.

Супруга Тикуме становилась все мрачнее и мрачнее по мере того, как
пелойские воины, один за другим представляясь Крингу и его будущей невесте,
состязались друг с другом в многочисленных и изысканных комплиментах
Миртаи. К комплиментам присоединялись дары и песни, воспевавшие красоту
золото-кожей великанши.

- Когда только они успели сочинить все эти песни? - шепотом спросил Телэн у
Стрейджена.

- Мне думается, что эти песни сочинили давным-давно, - ответил Стрейджен. -
Они просто вставили туда имя Миртаи, только и всего. Полагаю, что кроме
песен будут еще и стихи. В Эмсате есть один третьесортный стихоплет,
который весьма недурно зарабатывает на жизнь, сочиняя стихи и любовные
письма для молодых дворян, которым лень или бездарность мешает сочинять
самим. Существуют целые сборники таких творений с пропусками для имен -
именно для такой цели.

- И они просто заполняют пропуск именем своей девушки? - недоверчиво
воскликнул Телэн.

- Заполнять их именем чужой девушки вряд ли имело бы смысл, верно?

- Но это бесчестно! - возмутился Телэн.

- Какая свежая идея, Телэн, - рассмеялся патриарх Эмбан, - и как неожиданно
услышать ее именно от тебя.

- Нельзя мошенничать, когда говоришь девушке о своих чувствах, - настаивал
Телэн. С недавних пор Телэн начал замечать девушек. Они, конечно,
существовали и прежде, но прежде он не замечал их существован