обы Тиниен был с нами несколько дней. Мы
отплывем в море на несколько лиг, а затем, если хочешь, пару дней  покружим.
Мне все равно.
   - Спасибо, - кисло пробормотал он.
   - Не за что. - Она взяла на руки кошку. - Как, по-твоему, она смотрится в
новом чепчике?
   - Вполне.
   Мурр одарила Спархока ненавидящим взглядом.
   - Сейчас я не могу объяснить вам, в чем дело, ваше превосходительство,  -
говорил Спархок Оскайну в тот же день, когда они встретились наедине в одном
из коридоров. - Все, что я могу сказать,  что  мне  нужен  предлог  покинуть
Материон с группой в восемь или девять моих друзей на неопределенное время -
недель так на семь или около того. Необходимо  убедить  мою  жену,  что  это
важно, но не настолько серьезно, чтобы она обо мне  беспокоилась,  и  что  я
должен плыть на одном корабле с Эмбаном и Тиниеном.
   - Хорошо, - согласился Оскайн. - Ты хороший актер, принц Спархок?
   - Не думаю, чтобы кто-нибудь стал платить деньги за мою игру.
   Оскайн пропустил эту фразу мимо ушей.
   - Предлог нужен в первую очередь для того, чтобы успокоить твою жену,  не
правда ли?
   - Да.
   - Тогда лучше всего будет, если она сама  отправит  тебя  куда-нибудь.  Я
попробую убедить ее послать тебя в некую поездку, и ты  сможешь  отправиться
по своим делам.
   - Мне будет интересно посмотреть, как ты будешь убеждать Элану.
   - Доверься мне, дружище. Доверься мне.

***

   - Тэга? - недоверчиво переспросил Сарабиан у своего министра  иностранных
дел. -  Единственное  суеверие  на  острове  Тэга  заключается  в  том,  что
считается дурной приметой не поднимать каждый год цену на раковины.
   - Раньше они никогда не сообщали нам  этого,  так  как  боялись,  что  мы
сочтем их глупцами, ваше величество, - отозвался Оскайн. Он чувствовал  себя
стесненно в голубом дублете и чулках, которые Сарабиан приказал ему  носить.
Он не знал, куда девать  руки,  и  был  очень  недоволен  своими  костлявыми
ногами. - Слово "глупец" должно очень сильно ранить  душу  каждого  тэганца.
Они ведь скучнейшие люди в мире.
   - Знаю. Гахенас, моя тэганская жена, может заставить  меня  уснуть  почти
мгновенно - даже когда мы... - Сарабиан быстро поднял глаза на Элану  и  тут
же отвел их.
   - Тэганцы превратили занудство в  этакую  разновидность  искусства,  ваше
величество, - согласился Оскайн. - Есть один старый тэганский миф о том, что
устричные отмели посещаются  русалками.  Они  якобы  едят  устриц  вместе  с
раковинами, и это действительно расстраивает тэганцев.  Они  также  похищают
тэганских ныряльщиков, которые тонут во время... гм... обмена любезностями..
   - Русалка - это наполовину девушка, наполовину  рыба?  -  поинтересовался
Улаф.
   - Так говорят легенды, - ответил Оскайн.
   - И нижняя половина у нее рыбья?
   - Я слышал, что так.
   - Но как?.. - Улаф тоже быстро взглянул на Элану и отвел глаза.
   - Что - "как", сэр Улаф? - невинно поинтересовалась Элана.
   - Это, кгхм, не особенно важно, ваше величество, - ответил он,  деликатно
покашливая.
   - Я бы даже не вспомнил этот абсурдный миф, - сказал Оскайн  Сарабиану  и
Элане, - если бы он не помог мне пролить свет на некоторые недавние события.
Параллели между вампирами в Арджуне, сияющими  Южного  Атана  и  оборотнями,
вурдалаками и ограми в других провинциях  Империи  весьма  замечательны,  не
правда ли?  Мне  кажется,  что,  если  отправиться  на  Тэгу  и  расспросить
хорошенько  тамошних  жителей,  можно  услышать  историю  про  какого-нибудь
доисторического ныряльщика, женившегося на русалке. И этот господин со своей
хвостатой супругой, естественно, поведет своих устриц войной на Материон.
   - Экая чушь, - пробормотал Сарабиан.
   - Извините, ваше величество, - развел руками Оскайн. - Мне  кажется,  что
на Тэге тоже есть какой-то плохо скрытый заговор. Он еще только  начинается,
так что видны кое-какие  их  промахи.  Но,  независимо  от  того,  насколько
заговорщики опытны, они неплохо разбираются в заговорах в целом.  Пока  наши
друзья не захотят как следует расспросить Колату,  нам  необходимо  собирать
информацию из других источников.
   - Мы не то чтобы деликатничаем с вашим  министром  внутренних  дел,  ваше
превосходительство, - пояснил Келтэн. - Мы просто знаем, что может случиться
со слишком разговорчивым пленником. Колата нам еще нужен, но только  до  тех
пор, пока он цел. Он, в виде клочков и ошметков  по  всему  замку,  принесет
мало пользы.
   Оскайн содрогнулся.
   - Я приму твои слова во  внимание,  сэр  Келтэн.  В  любом  случае,  ваше
величество, если кто-то из наших эленийских друзей возьмется отправиться  на
Тэгу, поймать за руку заговорщика  и  хорошенько  расспросить  его  до  того
момента, как он скроется, это даст нам немало  полезной  информации.  Как  я
понимаю, сэр Спархок имеет свое мнение по  этому  вопросу.  Он  хочет  найти
этого заговорщика и скрутить его так, что кровь потечет из его волос.
   - У тебя очень живое воображение, Спархок, - отметил Сарабиан. - А что ты
думаешь, Элана? Ты сможешь на некоторое время обойтись без своего мужа? Если
он с кем-нибудь из своих рыцарей отправится на  Тэгу  и  опустит  несчастный
остров в воду на несколько часов, только бог знает, какую информацию они там
пробулькают.
   - Это неплохая идея, Сарабиан. Спархок, почему бы тебе не взять  с  собой
кого-нибудь из своих друзей и не сплавать на Тэгу?
   - Я не хочу расставаться с тобой, дорогая,  -  ответил  он,  призывая  на
помощь все свои актерские способности.
   - Это очень мило, Спархок, но существуют же и обязанности.
   - Ты приказываешь мне ехать, Элана?
   - Ты не должен так говорить. В конце концов, это лишь пожелание.
   - Как прикажет  моя  королева,  -  вздохнул  он,  приняв  самое  скорбное
выражение лица, на которое только был способен.

ГЛАВА 2

   Императрица Гахенас была тэганской дамой средних лет с поджатыми губами и
суровым  нравом.  Она  носила  простое   серое   платье,   застегнутое   под
подбородком, и  шерстяные  перчатки  с  длинными  крагами.  Волосы  ее  были
неизменно туго стянуты и забраны в пучок на затылке, что придавало ее глазам
вечно удивленное выражение, а ушам - вид топориков. Она пришла  к  Спархоку,
дабы изложить ему информацию об острове Тэга, и пришла не одна.  Императрица
нигде не появлялась без своих фрейлин,  и  сейчас  они  уселись  тут  же  на
скамье, напоминая ряд горгулий на воротах замка.
   На дворе стоял  теплый  денек,  какие  часто  бывают  ранней  осенью,  но
солнечный  свет,  пробиваясь  через  окно  кабинета  Спархока,  потускнел  и
ослабел, когда туда  вошла  императрица  Гахенас  с  охранительницами  своей
чести.
   Она потратила целый час, читая Спархоку  лекцию  о  валовом  национальном
продукте Тэги, и по ее тону можно было заподозрить,  что  она  этой  лекцией
просто испытывает терпение Спархока. Последний еле справлялся с зевотой. Ему
были совершенно безразличны все эти цифры, национальный продукт и заработная
плата на острове Тэга. О чем он действительно  хотел  услышать  от  лопоухой
императрицы - так это о мелких  бытовых  подробностях  жизни  на  Тэге.  Эти
сведения  он  собирался  посылать  жене  в   своих   письмах   -   якобы   с
вышеозначенного  острова,  где  он  с   друзьями   отлавливает   шпионов   и
заговорщиков, затерявшихся среди основного населения.
   - Э-э... - прервал он занудный  монолог  Гахенас.  -  Все  это,  конечно,
любопытно, ваше величество, но не могли бы мы еще раз обратить  внимание  на
форму правления островом? Это мне особенно интересно.
   - Тэга - республика, принц Спархок. Наши  правители  избираются  на  свои
посты сроком на пять лет. Такое  положение  сохраняется  уже  двадцать  пять
веков.
   - Разве ваши должностные лица не избираются пожизненно?
   - Конечно нет. Разве кто-нибудь согласился бы исполнять такую работу  всю
жизнь?
   - И никто не рвется к власти?
   - Правительство не обладает властью, принц Спархок. Оно существует только
для того, чтобы исполнять волю избирателей.
   - А почему именно пять лет?
   - Потому что никто не хочет  отрываться  от  своих  основных  занятий  на
больший срок.
   - А что будет, если одного и того же человека изберут два раза подряд?
   - Это нарушение закона. Никто не может занимать свой  пост  более  одного
срока.
   -  Давайте  предположим,  что  вдруг  появился  некий  абсолютный   гений
управления, который получает удовольствие именно от работы в правительстве и
великолепно с этой работой справляется. Почему бы его не сохранить на  своем
месте?
   - Пока таких случаев не было.
   - Мне кажется, что такая система будет порождать коррупцию. Если  человек
знает, что через пять лет его все равно вышвырнут с должности, то что мешает
ему использовать официальные  дела  для  достижения  своих  целей  -  спустя
некоторый срок, конечно?
   - Это невозможно,  принц  Спархок.  Наши  избранные  чиновники  не  имеют
внешних интересов. Как только они избираются, все их имущество продается,  и
полученные деньги отправляются в государственную казну.  Если  экономика  во
время его правления процветает, по окончании  срока  он  богатеет.  Если  же
наоборот - он теряет все.
   - Это же абсурд! Ни одно правительство не способно обогатить бюджет.
   - Наше - способно, -  сказала  она  с  гордостью,  -  и  это  -  реальное
обогащение. Налоги фиксированы и не могут  быть  изменены,  и  поэтому  наши
чиновники не  могут  добиться  ложного  процветания,  просто  подняв  ставки
налогов.
   - И почему только кто-то еще хочет работать в таком правительстве?
   - Никто не хочет,  принц  Спархок.  Большинство  тэганцев  прилагают  все
усилия, чтобы избежать избрания. Общеизвестный факт, что  процветание  члена
правительства зависит от состояния казны.  И  этот  вот  факт  и  заставляет
работать, выкладывая все силы, на благо республики. Многие  довели  себя  до
смерти, гонясь за этим благом.
   - Я думаю, что сбежал бы от такой чести - быть в вашем правительстве.
   - Это невозможно, ваше высочество. Как только  имя  человека  попадает  в
список кандидатур, его помещают под стражу и, если он избран,  содержат  под
стражей весь срок. Республика должна быть  уверена,  что  никто  не  избежит
ответственности перед ней.
   - Республика - суровая женщина.
   - Так оно и есть, принц Спархок, и только такой она и должна быть.

***

   Хотя спутники и протестовали против задержки, Спархок отложил отъезд  еще
на пару дней, лихорадочно  составляя  письма  Элане.  Этот  процесс  отнимал
немало сил, но был, без сомнения, достаточно интересен. Спархок сплетал сети
из лжи, никогда не существовавших событий и неразгаданных тайн. Он настолько
погрузился в процесс сочинения истории, что и сам иногда  начинал  верить  в
реальность описываемых событий. Он гордился  плодом  своих  дум,  с  любовью
пересматривал те или иные места, поправляя некрасивые на его взгляд фразы  и
добавляя новые детали. Наконец он достиг черты, отделяющей полезный  вымысел
от подлинного искусства.
   - Уже хорошо, - сказал Вэнион вечером второго дня, перечитывая  увесистую
пачку писем. Вэнион был  облачен  в  дорожные  одежды  -  простую  тунику  и
массивные пандионские сапоги для езды верхом.
   - Тебе это не кажется чересчур занудным?
   - В самый раз, чтобы соответствовать его цели.
   - По-моему, стоит переработать вот это третье  письмо.  Оно  кажется  мне
слабоватым.
   - Ты переписывал его четыре раза. Оно уже достаточно неплохое.
   - Я действительно недоволен им, Вэнион.  -  Спархок  взял  из  рук  друга
письмо, вызвавшее его недовольство, и начал перечитывать  его,  по  привычке
потянувшись за пером.
   Вэнион твердой рукой отобрал письмо.
   - Подожди, дай мне поправить последний абзац! - взмолился Спархок.
   - Нет.
   - Но...
   - Нет! - Вэнион положил письмо на место, запечатал в  пакет  и  сунул  за
пазуху. - Кстати, Оскайн посылает с нами Норкана. Мы отдадим письма  ему,  и
он будет перебрасывать их  Элане.  Проницательности  Норкана  хватит,  чтобы
посылать их с некоторым интервалом, так что подозрений у Эланы не зародится.
Корабль уже неделю как готов, и Эмбану  не  терпится  уехать.  Мы  отплываем
завтра с рассветом.
   - Я знаю, где я ошибся, - отрешенно сказал Спархок. - Я  могу  подправить
третье письмо не больше, чем за час-два.
   - Нет, Спархок. Категорически - нет.

***

   - Ты уверена, что она спит? - прошептал Спархок.
   - Конечно, отец, - ответила принцесса Даная.
   - Тишайший звук может разбудить ее, ты же знаешь.  Она  услышит  и  топот
мухи по потолку.
   - Не сегодня. Я позаботилась об этом.
   - Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Даная. Она  знает  каждую  крохотную
царапинку на этом кольце.  Если  между  этим  кольцом  и  новым  будет  хоть
малейшая разница, она сразу же заметит подмену.
   - Ох, пап, не беспокойся. В конце-то концов, я проделывала это и  раньше.
Гвериг сделал кольца, а я все равно одурачила его. Я ворую  эти  кольца  уже
несколько тысячелетий. Поверь мне, мама ничего не заметит.
   - Это действительно необходимо?
   - Да. Беллиом бесполезен для нас без обоих колец, и тебе оно  понадобится
почти сразу же, когда мы поднимем его со дна моря.
   - Почему?
   Она закатила глаза.
   - Потому что весь мир сдвинется, когда сдвинется Беллиом.  Когда  ты  нес
Беллиом в Земох, мир вокруг трясся, как желе на блюдечке. Нам с моей  семьей
очень не понравилось, как движется Беллиом. Это раздражает нас.
   - А наши враги не найдут нас по этой примете? Она пожала плечами.
   - Ты слишком обобщаешь. Всякий бог в этом мире  сразу  же  узнает,  когда
Беллиом начнет двигаться, и я почти уверена, что кто-нибудь  из  них  пойдет
искать его. Мы можем отложить этот разговор на потом?
   - Что ты от меня хочешь?
   - Посторожи у двери спальни. Я решительно не хочу  заниматься  воровством
на глазах у непрошеных зрителей.
   - Ты говоришь в точности как Телэн.
   - Естественно. Мы ведь созданы друг для друга. В свое время  боги  первым
делом выдумали воровство.
   - Ты шутишь!
   - Конечно. Мы с начала времен постоянно что-нибудь друг у друга похищаем.
Это своего рода игра. Не думаешь же ты, что мы все время сидим на облаках  и
наслаждаемся жизнью?  Нам  надо  хоть  что-то  делать,  чтобы  убить  время.
Когда-нибудь ты ощутишь это  на  себе,  отец.  Это  весьма  забавно.  -  Она
огляделась еще раз, пригнулась и  подошла  к  двери  спальни.  -  Присмотри,
Спархок. Свистни, если кто-нибудь появится.

***

   На следующее утро они все собрались в гостиной королевских покоев,  чтобы
получить инструкции от императора Сарабиана и королевы Эланы.  Конечно,  это
была просто формальность. Все уже знали, что они собираются делать, так  что
собрание в маленькой залитой солнцем комнате превратилось в беседу  о  делах
вообще и просьбах друг к другу быть осторожнее.  Расстающиеся  надолго  люди
любят растягивать расставание.
   В соседней комнате пела Алиэн, кареглазая  девушка  из  свиты  Эланы.  Ее
голос был чистым и без малейшей тени фальши, и, когда она начала  петь,  все
разговоры прекратились.
   - Это похоже на пение ангела, - пробормотал патриарх Эмбан.
   - У девушки действительно великолепный голос, -  согласился  Сарабиан.  -
Она уже почти повергла в отчаянье всех придворных музыкантов.
   - Кажется, она сегодня немного грустна, - заметил Келтэн, и по его  щекам
скатились две слезы.
   Спархок слабо улыбнулся. Келтэн охотился  за  женщинами  с  юных  лет,  и
редкая из них могла противостоять его ухаживаниям. Однако в этот раз  Келтэн
оказался в противоположной роли. Алиэн пела не для  себя.  Песня  кареглазой
девушки  была  наполнена  печалью  расставания  и   предназначалась   одному
конкретному человеку. Этим человеком был Келтэн.
   Она пела о разбитых сердцах и других подобных вещах в древней  эленийской
балладе "Мой красавец синеглазый" . Вскоре Спархок заметил, что  на  Келтэна
также очень тепло  смотрит  баронесса  Мелидира,  фрейлина  королевы  Эланы.
Спархок поймал взгляд Мелидиры, и она незаметно подмигнула ему. Спархок  еле
сдержал смех. Оказывается, не он один знал о тайнах Алиэн.
   - Ты ведь будешь мне писать, не правда ли, Спархок? - спросила Элана.
   - Конечно буду, - ответил он.
   - Я могу поклясться своей честью, что он будет, ваше величество, - уверил
ее Вэнион. - Спархок великолепно пишет письма, даже если у  него  почти  нет
времени. А он уделяет переписке немало времени и сил.
   - Рассказывай мне обо всем, Спархок, - попросила Элана.
   - О да, он расскажет, непременно расскажет. Возможно, вы узнаете  о  Тэге
даже больше, чем вам бы хотелось.
   - Критик, - пробормотал Спархок.
   - Пожалуйста, не слишком увлекайтесь  описанием  здешней  ситуации,  ваша
милость, - обратился Сарабиан к Эмбану. - Не заставляйте  Долманта  считать,
что Империя рушится у меня на глазах.
   - А разве это не так,  ваше  величество?  -  ответил  Эмбан  с  некоторой
толикой удивления в голосе. - Я думал, что основная цель моего возвращения в
Чиреллос - привезти еще рыцарей церкви.
   - Может быть, это и так, только не роняйте окончательно моего достоинства
в глазах архипрелата.
   - Долмант очень мудр, ваше величество, - заверил его Эмбан. - Он понимает
язык дипломатии.
   - Так уж и понимает? - саркастически поинтересовалась Элана.
   - Должен ли я передать привет архипрелату и от вас,  ваше  величество?  -
спросил ее Эмбан.
   - Конечно. Расскажи ему, что я очень расстроена разлукой с ним - особенно
оттого, что не могу за ним присматривать. Ты также можешь напомнить ему, что
гласит один малоизвестный эленийский закон:  любые  соглашения,  которые  он
подпишет с  графом  Лэндой  в  мое  отсутствие,  недействительны  без  моего
утверждения. Передай ему, чтобы он не слишком расслаблялся на  тех  кусочках
королевства, которые он откусит за время моего отсутствия,  так  как  я  все
равно отберу их обратно, когда вернусь.
   - Она всегда такая? - поинтересовался Сарабиан у Спархока.
   - О да, все время, ваше величество. Архипрелат обгрызает себе  все  ногти
всякий раз, когда письмо от нее достигает Базилики.
   - Это поддерживает его в  форме,  -  усмехнулась  Элана  и  поднялась.  -
Теперь, друзья, я надеюсь,  вы  простите  моего  мужа  и  меня  за  прощание
наедине. Пошли со мной! - приказала она Спархоку.
   - Да, моя королева.

***

   Утренний туман рассеивался, и солнце  светило  вовсю,  когда  их  корабль
отплыл из гавани и взял курс на  юго-восток.  Корабль  должен  был  обогнуть
южную оконечность Миккейского полуострова  и  затем  направиться  к  острову
Тэга. Он был великолепно оснащен, хотя оснастка была и чужой и  непривычной.
Халэд не особенно одобрил его, особенно слабины в такелаже и наклон мачт.
   Было около  полудня,  когда  Вэнион  поднялся  на  палубу  поговорить  со
Спархоком, который, опершись на поручни, смотрел на тающий вдали берег.  Оба
они были одеты  в  простые  одежды  -  на  палубе  корабля  можно  забыть  о
формальностях.
   - Сефрения ждет всех нас в  кают-компании,  -  сказал  магистр  другу.  -
Пришло время одного  из  удивительных  откровений,  которые  нам  полагается
любить и одобрять. Почему ты не собрал остальных и не позвал их вниз?
   - У тебя странное настроение. - заметил Спархок. - В чем дело?
   - Сефрения сегодня особенно стирична, - усмехнулся Вэнион.
   - Я этого не заметил.
   -  Ты  же  знаешь  все  приметы,  Спархок,  -   таинственные   интонации,
малопонятные намеки, мелодраматичные паузы, возвышенный тон.
   - Вы пытались бороться с этим?
   - Конечно нет, мой друг. У нас  у  всех  есть  свои  странности,  которые
иногда досаждают нашим  близким.  А  у  Сефрении  сегодня  просто  очередной
странный день.
   - Я, конечно, не буду передавать ей твои слова. Вэнион ухмыльнулся.
   - Она знает, что я об этом думаю. Мы  это  обсуждали  -  довольно  давно.
Иногда она бывает такой, просто чтобы подразнить меня. Иди собери остальных,
Спархок. Давай не будем давать ей слишком много времени