ставляет  ей  времени,  чтобы  наделать
глупостей. Я истратила слишком много времени и сил на то, чтобы свести ее со
Стрейдженом. Я не хочу, чтобы она все испортила, принявшись от скуки  искать
развлечений на стороне.
   - Для тебя это так важно, да? - озадаченно спросил Сетрас. - Почему  тебя
вообще так интересует то, как они продолжают свой род?
   - Ты этого не поймешь, Сетрас. Ты слишком молод.
   - Я не младше тебя, Афраэль.
   - Да, но ты совершенно не обращаешь внимания на то, чем  занимаются  твои
приверженцы, когда остаются наедине.
   - Да знаю я, чем они занимаются. Это просто нелепо.
   - А им нравится.
   - Цветы проделывают это с куда большим достоинством, - фыркнул он.
   - Ты об этом хотел со мной поговорить?
   - Ах да, я и забыл. У меня  для  тебя  послание.  Есть  один  альсионский
рыцарь - из тех, что служат мне. Думаю, ты его знаешь.  Круглолицый  человек
по имени Тиниен.
   - Угу.
   - Он возвращался в Чиреллос за подмогой и, похоже, неумышленно  забрал  с
собой всех пандионцев, которые способны вызвать тебя, а потому среди рыцарей
церкви не нашлось никого, чтобы сообщить тебе о том, что случилось в Земохе.
   - Да, я уже  знаю  об  этом.  Анакха  собирается  серьезно  поговорить  с
Тиниеном. Что случилось в Земохе?
   - Рыцари церкви столкнулись с Клаалем. Почти треть их была перебита.
   Афраэль разразилась яростными ругательствами.
   - Афраэль! - ахнул Сетрас. - Как ты можешь так выражаться?
   - Ах, да отстань ты! Почему ты не сказал  мне  этого  сразу,  как  только
появился?
   - Я отвлекся, - признался он. - Но, Афраэль,  не  всех  же  их  перебили.
Осталось  еще  много.  Скоро  их  будет  еще  больше  прежнего.  Они  ужасно
плодовиты.
   - Я люблю их всех, болван! Я никого из них не хочу терять!
   - Ты жадная, кузина,  и  в  этом  твой  недостаток.  Ты  ведь  не  можешь
завладеть ими всеми.
   - Не спеши биться об заклад, Сетрас.  Я  еще  только  начала.  -  Афраэль
воздела руки к потолку. - Немыслимо! Ты  даже  не  понимаешь  всей  важности
послания, которое пытаешься мне передать!.. Где сейчас рыцари церкви?
   - Идут через степи Центрального  Астела,  чтобы  вторгнуться  в  Кинезгу.
Наверное, в Кинезге они опять столкнутся с Клаалем. От души надеюсь, что  он
перебьет не всех.
   - Кто ведет рыцарей?
   - Когда они покинули Чиреллос, ими командовал один  из  слуг  Ромалика  -
старик по имени Абриэль, но он погиб в Земохе, и теперь приказы отдает  один
из верховных  священников  церкви  эленийского  Бога  -  талесиец  по  имени
Бергстен.
   - Мне бы следовало догадаться, - проговорила она.  -  Мне  нужно  кое-что
уладить, а потом я отыщу Бергстена и узнаю, что там случилось на самом деле.
   - Я же только хотел помочь, - слегка обиженно протянул Сетрас.
   - Ты справился отменно, кузен, - снисходительно утешила его Афраэль. - Не
твоя вина, что ты не принимаешь здешних событий близко к сердцу.
   - У меня много важных  дел,  Афраэль,  -  возразил  он  оправдываясь.  И,
повеселев, добавил:
   - Загляни как-нибудь в мою студию. Я недавно сотворил  закат  -  лучшего,
пожалуй, мне никогда не удавалось. Он так прекрасен, что я  решил  сохранить
его.
   - Сетрас! Нельзя же просто взять и остановить солнце!
   - Но ведь там никто не живет, Афраэль. Никто и не заметит.
   - О дорогой!.. - она закрыла лицо руками.
   - Я тебя разочаровал, да? -  Нижняя  губа  Сетраса  слегка  задрожала,  и
большие блестящие глаза вдруг наполнились слезами. - А я так стараюсь, чтобы
ты и вся родня гордились мной.
   - Нет, Сетрас, - сказала она, - я все равно люблю тебя.
   Он просиял.
   - Так все в порядке?
   - Ты очень милый, Сетрас. - Афраэль поцеловала его. - А теперь беги.  Мне
нужно кое с кем поговорить.
   - Но ты придешь взглянуть на мой закат?
   - Разумеется, кузен. Ступай. - Она подняла  на  руки  дремлющую  кошку  и
дунула в ее мохнатое ухо. - Проснись, Мурр!
   Кошка открыла желтые глаза.
   - Возвращайся в наше логово, - по-кошачьи приказала маленькая  принцесса.
- Мне надо кое-что сделать. - Она опустила Мурр на пол. Кошка выгнула спину,
поставив  хвост  вопросительным  знаком,  и  зевнула.  Затем  она   бесшумно
затрусила прочь по коридору.
   Даная огляделась, с помощью  глаз  и  разума  убеждаясь,  что  поблизости
никого нет. По коридорам этого замка  бродили  мужские  особи,  а  появление
нагой  богини  неизменно  возбуждало  их.  Это  было,  конечно,  лестно,  но
приводило в некоторое замешательство существо, совершенно лишенное инстинкта
продолжения рода. Сколько Афраэль ни билась, она так  и  не  сумела  понять,
почему мужские особи так несдержанны в вопросах размножения.
   Богиня-Дитя быстро приняла свой подлинный облик, а затем  разделилась  на
двух девочек.
   - Ты становишься старше, Даная, - заметила Флейта.
   - Это так заметно? Уже?
   - Да, заметно. Впрочем, тебе еще долго до полного созревания. Ты уверена,
что хочешь пройти через это?
   - Может быть, нам это поможет лучше  понимать  их.  Сетрас,  думаю,  даже
понятия не имеет, что нужны мужчина и женщина, чтобы... ну, ты понимаешь,  -
Даная покраснела.
   - Сетрас вообще не блещет умом. Можно я одолжу у тебя Миртаи?
   - Зачем?
   - Она тебе здесь не  особенно  нужна,  а  после  того,  что  случилось  в
Диргисе, я хочу, чтобы при Сефрении была надежная охрана.
   - Хорошая мысль. Пойдем поговорим с  Сарабианом  и  Эмбаном.  Они  пошлют
гонцов к людям, с которыми мы сами никак не можем связаться.
   Флейта кивнула.
   - Было бы гораздо удобнее, если б они все были наши.
   Даная рассмеялась.
   - Я думаю, Сетрас прав. Мы жадные, верно?
   - Мы любим их всех, Даная. Не вижу причины, почему бы им всем  не  любить
нас.
   Девочки, держась за руки, двинулись по коридору.
   - Даная, - сказала Флейта, - как ты думаешь, Миртаи боится высоты?

***

   - Он очень похож на портрет, который нарисовал Телэн, верно? -  прошептал
Тиниен Улафу.
   - Сходство почти полное, -  согласился  Улаф.  -  Мальчишка  на  редкость
талантлив.
   - О да, и еще он хорошо рисует. Улаф  коротко  хохотнул  и,  взглянув  на
людей, столпившихся вокруг Парока, отвел Тиниена в сторонку.
   - Парок отдает приказы, - прошептал он, -  но  арджунец  в  яркой  куртке
говорит от имени короля Ракьи.
   - Сарабиан будет очень сердиться на короля Арджуны.
   Улаф кивнул.
   - Я вовсе не удивлюсь, если на  арджунском  троне  скоро  появится  новый
король.
   - Что именно говорил Парок о Натайосе? Ты не мог ошибиться?
   - Никак не мог, Тиниен. Как раз перед тем, как Парок заспорил с  герцогом
Миланисом, он говорил, что Скарпа хочет двинуть армию  из  Натайоса,  прежде
чем передать Спархоку последнее письмо. Я едва не завопил от радости,  когда
он сказал, что Спархоку будет велено явиться для обмена в Натайос.
   - И все-таки нам надо быть настороже. Они могут держать Элану где-то  еще
и привезти ее в Натайос только в последнюю минуту.
   - Мы узнаем это наверняка, как только  там  появится  Ксанетия,  -  пожал
плечами Улаф.
   Дверь кабинета распахнулась, и появился запыхавшийся слуга в ливрее.
   - Барон, - обратился он к Пароку,  -  только  что  из  Натайоса  привезли
важное известие. Гонец загнал коня до полусмерти.
   - Кони дешевы. Пусть войдет.
   - Я бы мог возненавидеть этого человека, - пробормотал Тиниен.
   - Я его уже ненавижу, -  отозвался  Улаф.  -  Мы,  кажется,  невидимы?  -
прибавил он, задумчиво подняв глаза.
   - Во всяком случае, так говорит Гхномб.
   - Представляешь, какая будет физиономия у Парока, если ему вдруг  вспорют
брюхо невидимым ножом?
   - Медленно, - прибавил Тиниен. - Очень, очень медленно.
   Гонец из Натайоса, небогато одетый дакит, вошел  в  комнату,  шатаясь  от
изнеможения.
   - Барон, - прохрипел он, - какое счастье, что я отыскал тебя...
   - Говори!
   - Можно мне глотнуть воды?
   - Сначала скажешь, в чем дело, а потом можешь пить, что пожелаешь.
   - Лорд Скарпа велел передать тебе, что человек, за которым вы следили,  -
не Спархок.
   - Я вижу, Скарпа окончательно спятил.
   - Нет, барон. Заласта подтвердил это. Некто, кого называют Клаалем, видел
человека, которому вы передавали послания. Ты, кажется,  должен  знать,  кто
такой этот Клааль. Как бы то ни было, он сообщил, что  человек  с  перебитым
носом выглядит как Спархок, но на самом деле это вовсе не он.  Клааль,  судя
по всему, способен определить это наверняка.
   Парок разразился гнусными ругательствами.
   - Дело плохо, - проворчал Тиниен.  -  Я  сообщу  об  этом  Афраэли.  Надо
выручать Берита и Халэда.
   - Скарпа убил жену Спархока? - спросил барон у гонца.
   - Нет, господин барон. Он хотел это сделать, но Заласта помешал ему.  Мне
велено передать тебе никоим образом не  давать  понять  самозванцу,  что  мы
разгадали его. Заласте нужно время, чтобы переправить пленниц  в  безопасное
место. Он хочет,  чтобы  ты  продолжал  действовать,  как  будто  ничего  не
случилось. После того как он упрячет женщин,  он  сообщит  тебе,  что  можно
прикончить того, кто выдает себя за Спархока.
   - Стало быть, теперь всем заправляет Заласта?
   - Да, барон Парок. Лорд Скарпа немного... не в себе, можно сказать.
   - Можно сказать, спятил. Так будет точнее. - Парок  принялся  расхаживать
по комнате. - Я уж гадал, сколько времени понадобится на то, чтобы у  Скарпы
окончательно поехала крыша, - бормотал  он.  -  Так,  пожалуй,  даже  лучше.
Заласта, конечно, стирик, но по крайней  мере  не  чокнутый.  Возвращайся  и
скажи ему, что я получил его сообщение и что я не сделаю ничего,  что  могло
бы нарушить его планы. Дай ему понять, что я не питаю нежных чувств к Скарпе
и буду верен ему, Заласте, целиком и полностью.
   - Слушаюсь, господин барон.
   Герцог Миланис поднялся и подошел к открытому окну.
   - Господи! - воскликнул он, закрывая окно. - Чем это здесь так  чудовищно
воняет?
   Тиниен обернулся и увидел нависшего над ними тролля.
   - Блокв, - сказал он, - нехорошо вот так приходить в логова людей.
   - Меня послал Кхвай, Тин-ин, - пояснил Блокв. -  Кхвай  устал  ждать.  Он
хочет жечь злых огнем, который горит вечно.
   И тут тусклый полумрак расколотого мгновения наполнился  дымом,  и  перед
ними возник чудовищный силуэт бога огня.
   - Твоя охота слишком долгая, Улаф-из-Талесии. Ты нашел злых? Если  нашел,
покажи, где злой. Он будет гореть вечно.
   Тиниен  и  Улаф  обменялись  долгим  взглядом.  Затем  Тиниен   по-волчьи
ухмыльнулся.
   - Почему бы и нет? - сказал он.
   - Действительно, почему бы и  нет?  -  согласился  Улаф  и  повернулся  к
окутанному искрами богу огня.
   - Наша охота была удачной, Кхвай, - объявил он.  -  Мы  нашли  одного  из
злых, которые украли подругу Анакхи. Теперь ты можешь ввергнуть его в огонь,
который горит вечно. - Улаф помолчал. - Есть и другие, за кем  мы  охотимся.
Мы не хотим спугнуть их, потому что тогда наша охота станет  труднее.  Может
Гхномб поместить этого злого в He-Время? Там ты ввергнешь его в огонь.  Если
он будет гореть в He-Времени, другие из его стаи не почуют дым и не  услышат
криков, и мы не спугнем их.
   - Это хорошая мысль, Улаф-из-Талесии, - согласился Кхвай. -  Я  скажу  об
этом Гхномбу. Он поместит того, кто будет гореть вечно, во время, которое не
движется. Кого из них я должен сжечь?
   - Этого. - Улаф указал на барона Парока.
   Герцог  Миланис,  поворачиваясь  от  окна,  застыл  на  полушаге,   точно
изваяние.
   Барон продолжал беспокойно расхаживать по комнате.
   - Нам придется принять новые предосторожности, - говорил он, не  замечая,
что  люди  вокруг  него  окаменели.  Затем  он  развернулся  и  налетел   на
изнеможденного гонца из Натайоса.
   - С дороги, болван! - рявкнул он. Тот не шевельнулся.
   - Я велел тебе возвращаться к Заласте! - в гневе проревел Парок. - Почему
ты еще здесь?
   Он ударил гонца наотмашь по лицу и закричал от боли, разбив руку о нечто,
более твердое, чем камень. Барон дико огляделся.
   - Что это с вами всеми стряслось? - пронзительно крикнул он.
   - Что он говорит? - прозвучал ужасный голос Кхвая.
   Парок уставился на гигантскую фигуру  Бога-Тролля,  завопил  и  опрометью
бросился к двери.
   - Он не понимает, что он в He-Времени, - по-тролличьи ответил Улаф.
   - Он должен знать, за что наказан, - решил Кхвай. - Он  поймет,  если  ты
заговоришь с ним птичьими звуками?
   - Я заставлю его понять, - заверил Улаф.
   - Это хорошо. Заговори с ним.  Парок  бессмысленно  молотил  кулаками  по
неподвижной двери.
   - Это тебе не поможет, старина, - изысканно вежливым тоном  сообщил  Улаф
перепуганному насмерть дакиту. - Дела обернулись для  тебя  -  хуже  некуда,
барон Парок. Этот парень, у которого из ушей идет дым, -  Тролль-Бог  Кхвай.
Он недоволен тем, что ты принимал участие в похищении королевы Эланы.
   - Кто ты такой? - взвизгнул Парок. - Что происходит?
   - Ты доставлен к месту казни, барон, - пояснил Тиниен. - Как  уже  сказал
мой друг, Кхвай  весьма  тобой  недоволен.  Поступки,  которые  мы  привыкли
спускать, - похищения, отравления, требование  выкупа  -  отчего-то  страшно
раздражают троллей. Они народ в высшей степени высоконравственный.  Впрочем,
в твоем положении есть одно маленькое преимущество. Ты  никогда  не  умрешь,
барон Парок. Ты будешь жить вечно.
   - О чем ты говоришь?
   - Увидишь.
   - Теперь он понял? - нетерпеливо спросил Кхвай.
   - Мы думаем, что понял, - ответил Улаф на языке троллей.
   - Хорошо. - Кхвай неумолимо шагнул к  съежившемуся  от  страха  Пароку  и
вытянул громадную лапу.
   - Гори! - проревел он.
   Барон Парок пронзительно закричал.
   А потом его лицо пошло трещинами, и из-под кожи брызнули языки  слепящего
пламени. Куртка задымилась - и в один миг превратилась в пепел.
   Он снова закричал.
   Он все еще напоминал обликом человека, но  этот  облик  был  сотворен  из
пламени. Барон горел заживо, не сгорая, плясал и выл, корчась  в  немыслимых
муках.
   Кхвай ударил кулаком по неподвижной двери, и  она  разлетелась  пылающими
обломками.
   - Беги! - проревел Тролль-Бог. - Беги и гори вечно!
   И пылающий дакит с воплем бросился бежать.
   Арджун застыл, вмороженный в остановленный миг вечного "сейчас". Горожане
замерли недвижными изваяниями, не подозревая, что  мимо  них  по  безмолвным
улицам мчится огненный призрак. Они не слышали его диких воплей и не видели,
как он, охваченный пламенем, со всех ног бежит к озеру.
   Пылающий силуэт, бывший бароном Пароком, бежал, оставляя за собой  облако
жирного дыма. Он добежал до пристаней и, пылая, выскочил  на  длинный  пирс,
далеко протянувшийся в темные воды Арджунского моря. Добежав до края  пирса,
он не остановился ни  на  мгновение,  но  прыгнул  вниз,  жадно  стремясь  к
живительной прохладе воды. Однако озеро, как  и  все  в  этом  остановленном
мгновении, застыло, и его  гладь  была  неподатлива  и  тверда,  как  алмаз.
Пылающий призрак испустил разочарованный вой и, упав  на  колени,  замолотил
кулаками по сверкающей глади, моля пропустить его, дать  ему  погрузиться  в
благословенную прохладу, такую близкую  и  такую  недоступную.  Затем  Парок
вскочил, подгоняемый грозным велением Тролля-Бога. Вопя от немыслимых мук  и
страшного одиночества, человеческий силуэт, состоящий  из  вечного  пламени,
бежал по темной алмазно-твердой глади, постепенно уменьшаясь, покуда не стал
только искоркой  в  ночном  сумраке  огромного  озера.  И  только  вой  его,
душераздирающий плач боли  и  одиночества,  еще  долго  разносился  эхом  по
равнодушным берегам.

***

   - Хорошо бы Спархок поскорей вернулся, -  едва  слышно  прошептал  Телэн,
когда он и Стрейджен  вновь  поднимались  по  ветхой  лестнице  на  знакомый
чердак. - Мы добыли множество чертовски важных сведений  и  никак  не  можем
передать их остальным.
   - Пока мы ничего не в силах сделать, - сказал Стрейджен. - Посмотрим, что
скажет Валаш на состряпанную тобой небылицу. Говори небрежно, как о пустяке,
покуда мы не поймем, куда он клонит.
   - А  потом  ты  начнешь  учить  меня  резать  кошельки?  -  с  притворным
воодушевлением осведомился Телэн.
   - Ладно, - вздохнул Стрейджен, - извини.  Признаю,  что  ты  знаешь,  что
делаешь.
   - О, спасибо тебе, Вимер! - с жаром воскликнул Телэн. - Спасибо, спасибо!
   - Ты слишком  много  времени  проводишь  с  принцессой  Данаей,  -  кисло
пробормотал Стрейджен. - Я очень надеюсь, что она-таки женит тебя  на  себе.
Ты этого вполне заслужил.
   - Прикуси язык, Стрейджен. Я пока еще бегаю быстрее, чем она.
   - Это не всегда помогает, Рельдэн. Я тоже  думал,  что  умею  бегать,  но
Мелидира одним словом сшибла меня с ног.
   - Вот как? И что же это за слово?
   - Прибыль, мой юный друг. Она помахала у меня перед  носом  бесчисленными
грудами золота.
   - Ты продался, Стрейджен, -  упрекнул  Телэн.  -  Ты  изменил  всемирному
братству холостяков ради звонкой монеты.
   - А ты не изменил бы? Речь ведь идет не о пригоршне медяков.
   - Дело в принципе, - возвышенно ответил Телэн.  -  Я  бы  ни  за  что  не
продался за деньги.
   - Полагаю, мой юный невинный друг, что Даная  предложит  тебе  отнюдь  не
деньги. Если ты начнешь бежать сейчас, ты, возможно, и сбежишь от нее,  хотя
я в этом не уверен. Я знавал вашего отца, а у мужчин в  вашем  роду  имеется
определенная слабость. Даная все равно заполучит тебя, Телэн. У тебя нет  ни
малейшего шанса.
   - Не могли бы мы поговорить о чем-нибудь другом?  От  этой  темы  у  меня
мурашки бегут по коже.
   Стрейджен рассмеялся, и  они  отворили  грязную  дверь,  к  которой  вела
лестница.
   Валаш сидел в тусклом свете единственной свечи, с уныло-обреченным  видом
слушая, как лопочет Огераджин, выплескивая длинные бессвязные фразы.
   - Похоже, ему никак не становится лучше, -  заметил  негромко  Стрейджен,
когда он и Телэн подошли к столу.
   - Ему уже никогда не станет лучше, - вздохнул Валаш. - Я и прежде  видел,
как протекает эта хворь. Не подходите  к  нему  слишком  близко.  Он  сейчас
особенно заразен.
   - Да уж, - содрогнулся Телэн, - не хотел бы  я  подхватить  от  него  эту
заразу.
   - У вас есть что-то для меня? - осведомился Валаш.
   - Я бы не дал за это голову  на  отсечение,  мастер  Валаш,  -  осторожно
проговорил Телэн. - Те, от кого я это  услышал,  -  не  слишком-то  надежный
источник. Впрочем, можешь передать это в Панем-Деа. Их это  прямо  касается,
так что пусть что-нибудь предпримут.
   - Продолжай, - буркнул Валаш.
   - В общем, я слышал, как  в  одной  портовой  таверне  разговаривали  два
арджунских солдата - настоящие солдаты  арджунской  армии,  а  не  те,  кого
набрал лорд Скарпа. Они толковали о каких-то приказах,  которые  только  что
доставили из столицы Арджуны. Насколько я понял, им приказано  готовиться  к
большой военной кампании в джунглях. Солдаты считали, что они примут участие
в нападении на лагерь лорда Скарпы в Панем-Деа.
   - Не может быть! - фыркнул Валаш.
   - Они говорили, что приказ исходит от самого короля Ракьи. Получили  этот
приказ, само собой, офицеры, так что, может, солдаты чего и  напутали  -  но
они были совершенно уверены,  что  арджунская  армия  готовится  напасть  на
войска Скарпы. Я подумал, что тебе стоило бы об этом знать.
   - Эти солдаты были пьяны, Рельдэн. Король Ракья наш союзник.
   - В самом деле? Поразительно! Тогда ему следовало сообщить об этом  своим
войскам. Те двое, которых я подслушал, так и пускали слюнки, грезя о добыче,
которую они награбят в Панем-Деа.
   - Королева едет, едет в Панем-Деа, - вдруг визгливо проблеял Огераджин на
мотив старой колыбельной песенки, - королева едет, едет в Панем-Деа...  -  И
залился пронзительным безумным хихиканьем.
   По лицу Валаша скользнула досадливая гримаса.
   - Успокойся, господин мой, -  пробормотал  он,  с  опаской  посмотрев  на
Телэна и Стрейджена.
   - Королева едет, едет в Панем-Деа, в золотой карете едет в  Панем-Деа,  -
напевал Огераджин надтреснутым голоском.
   - Не обращайте на него вниман