Оскайн. -  Прошу  прощения...  -  И  с  этими
словами он довольно поспешно удалился в соседнюю комнату, из которой тут  же
до неслись взрывы приглушенного хохота.
   А затем в комнату вбежала Даная с развевающимися волосами и  бросилась  в
объятия матери.
   Лицо Сарабиана помрачнело.
   - Кто же, в конце концов, убил Заласту? - спросил он. -  Если  уж  на  то
пошло, именно он был причиной всех наших бед.
   - Заласта не мертв, - с грустью ответила Сефрения,  усаживая  к  себе  на
колени Флейту.
   - Не мертв? Как же ему удалось уйти?
   - Мы отпустили его, ваше величество, - ответил Улаф.
   - Вы с ума сошли? Вы же знаете, что он может натворить!
   - Он больше ничего не натворит, ваше величество, -  отозвался  Вэнион,  -
разве что подожжет где-нибудь траву.
   - Этого не случится, Вэнион, - поправила  его  Флейта.  -  Этот  огонь  -
духовный, а не физический.
   - Может быть, кто-нибудь все же объяснит мне, в чем дело?  -  осведомился
Сарабиан.
   - Заласта, ваше величество, появился на свадьбе Сефрении, - сказал  Улаф.
-  Он  пытался  убить  Вэниона,  но  Спархок  остановил   его.   Затем   наш
присутствующий  здесь   друг   хотел   сотворить   с   Заластой   что-нибудь
непоправимое, но тут появился Кхвай и предъявил свои права  на  Заласту.  Из
политических соображений Спархок признал эти  права,  и  тогда  Кхвай  вверг
Заласту в огонь.
   - Экая мрачная идея, - содрогнулся Сарабиан и посмотрел на Сефрению. - Но
ты же говорила, что он не мертв, а  сэр  Улаф  только  что  сказал,  что  он
сгорел.
   - Нет, ваше величество, - поправил его Улаф, - я сказал только, что Кхвай
вверг его в огонь. То же самое произошло с бароном Пароком.
   - Кажется, тролличье правосудие  мне  по  душе,  -  с  недоброй  усмешкой
заметил Сарабиан. - И долго они будут гореть?
   - Вечно, ваше величество, - мрачно ответил Тиниен. - Огонь этот - вечный.
   - Боже милосердный!
   - Это было куда больше, чем я рассчитывал сделать, - признался Спархок, -
но, как уже сказал Улаф, тут были замешаны политические соображения.
   Они проговорили допоздна, вспоминая в подробностях о минувшей кампании, о
спасении Эланы и Алиэн, об освобождении Беллиома и последней  схватке  между
Спархоком и Киргоном. Спархок тщательно подчеркивал, что в этом поединке  он
был лишь орудием Беллиома, и во всеуслышание  объявил,  что  он  большее  не
Анакха. Он хотел, чтобы никто больше не вспоминал об этой части его жизни.
   Во время этого долгого разговора Сарабиан рассказал им о покушении на его
жизнь, которое устроили Шакола и Тореллия.
   - Возможно, им это и удалось бы, если бы не  Элисун,  -  заключил  он,  с
нежностью  взглянув  на  свою  валезийскую  супругу,  которая  была   теперь
воплощением скромности.
   Миртаи посмотрела на Элисун, вопросительно изогнув бровь.
   - Почему ты одеваешься по-другому? - напрямик спросила она.
   Элисун пожала плечами.
   - Я  ношу  ребенка,  -  сказала  она.  -  Полагаю,  время  легкомысленных
приключений для меня закончилось. - И добавила, увидев озадаченное выражение
на лице Миртаи:
   - Таков валезийский обычай.  Нам  предоставляется  полная  свобода  -  до
первой беременности. После этого мы должны вести  себя  прилично.  -  Элисун
улыбнулась. - Впрочем, я уже  истощила  все  ресурсы  имперской  резиденции.
Теперь пора угомониться - а заодно и выспаться.
   - Кто-нибудь знает, что со Стрейдженом и Кааладором? - спросил Телэн.
   - Виконт Стрейджен и герцог Кааладор вернулись в Материон неделю назад, -
ответил Сарабиан.
   - Новые украшения? - слегка удивленно спросила Элана.
   -  Награды  за  службу,  Элана,  -  улыбнулся  Сарабиан.  -  Я  счел  это
необходимым. Герцог Кааладор принял пост в министерстве  внутренних  дел,  а
посему отправился в Лебас, чтобы уладить там свои дела.
   - А Стрейджен?
   - Он на пути в Астел, ваше величество, - недобро  усмехнувшись,  пояснила
баронесса Мелидира. - Он сказал, что хочет кой о чем потолковать с Элроном.
   - Разве Элрон сумел выбраться из Натайоса? - удивился Келтэн. -  Экрасиос
говорил, что сияющие не оставили там ни единой живой души.
   - Кааладор узнал, что Элрон где-то  спрятался,  пока  сияющие  превращали
Скарпу и Кизату в груду гнили. Потом он  выбрался  из  развалин  и  прямиком
отправился домой. Стрейджен намерен разыскать его. - Баронесса взглянула  на
Халэда. - Крегер тоже ушел живым, - сказала она. - Кааладор  узнал,  что  он
отплыл в Зенгу, город в Южной Каммории. Впрочем, тебе следует кое-что узнать
о Крегере.
   - И что же?
   - Помнишь, как умер король Воргун?
   - Кажется, у него отказала печень. Мелидира кивнула.
   - То же самое сейчас  происходит  с  Крегером.  В  городе  Дэла  Кааладор
беседовал с человеком по имени Ордей. Крегер был совершенно невменяем, когда
его погрузили на корабль, отплывающий в Зенгу.
   - Но он все-таки жив, - угрюмо проговорил Халэд.
   - Если это можно так назвать, - вздохнула она.  -  Оставь  его  в  покое,
Халэд. Он даже не почувствует, если ты проткнешь его мечом.  Он  не  поймет,
кто ты такой или почему убиваешь его.
   - Благодарю, баронесса, - сказал Халэд, -  но  я  думаю,  что,  когда  мы
вернемся в Эозию, мы с Беритом заедем  в  Зенгу  -  просто  так,  на  всякий
случай. Крегер чересчур часто ускользал от нас, чтобы полагаться на удачу. Я
предпочитаю увидеть его в могиле.
   - А можно я отправлюсь с вами? - оживился Телэн.
   - Нет, - ответил Халэд.
   - Почему это - нет?
   - Тебе пора начинать послушничество.
   - Это может и подождать.
   - Нет, не может. Ты и  так  уже  опоздал  на  полгода.  Если  не  начнешь
обучение сейчас, никогда не станешь хорошим рыцарем.
   Вэнион одобрительно посмотрел на оруженосца Спархока.
   - Не забудь, о чем мы говорили тогда, Спархок, - сказал он. -  И  передай
мои рекомендации Долманту.
   - О чем это вы? - спросил Халэд.
   - Позже узнаешь, - ответил Спархок.
   - Да кстати, Элана, - вставил Сарабиан, - раз уж речь зашла о  титулах  -
ты не рассердишься на меня,  если  я  дарую  титул  твоей  маленькой  певчей
пташке?  -  Он  нежно  улыбнулся  Алиэн.  -  Надеюсь,  дорогая,  что  ты  не
рассердишься, потому что я это так или иначе сделаю - хотя бы за  выдающиеся
заслуги перед Империей.
   - Какая замечательная идея, Сарабиан! - воскликнула Элана.
   - Я вряд ли заслужил эту похвалу, - признался он с некоторой  горечью.  -
По правде говоря, идея с титулами принадлежит твоей дочери. Ее высочество  -
весьма целеустремленная молодая особа.
   Спархок быстро взглянул на свою дочь, затем на Флейту. У обеих на личиках
было написано одинаковое лукавое самодовольство. Божественная  Афраэль  явно
задалась целью убрать с пути все преграды, мешавшие ее сводничеству. Спархок
кратко усмехнулся и откашлялся.
   - Э-э... ваше величество, - обратился он к  императору.  -  Уже  довольно
поздно, и все мы устали. Предлагаю продолжить наш разговор завтра.
   - Разумеется, принц Спархок, - согласился Сарабиан, поднимаясь на ноги.
   - Спархок, можно тебя на два слова?  -  окликнул  патриарх  Эмбан,  когда
остальные гуськом двинулись к двери.
   - Конечно.
   Они подождали, пока гостиная не опустеет.
   - Что нам делать с Вэнионом и Сефренией? - спросил Эмбан.
   - Я вас что-то не понял, ваша светлость.
   - Ты же знаешь, этот так  называемый  брак  поставит  Долманта  в  весьма
сложное положение.
   - Это не "так называемый брак", Эмбан, - твердо сказал Спархок,  отбросив
формальности.
   - Ты отлично знаешь, что я имею в виду. Консерваторы в  Курии  попытаются
использовать его, чтобы ослабить положение Сарати.
   - Тогда зачем  им  об  этом  знать?  Это  совершенно  не  их  дело.  Ваша
светлость, в Дарезии произошло много такого, что  не  находит  объяснений  в
нашей теологии.  Тамульская  империя  вне  юрисдикции  Церкви,  так  к  чему
рассказывать Курии об этих событиях?
   - Я не могу им лгать, Спархок.
   - А я этого и не предлагаю. Просто не говори об этом.
   - Но я должен доложить обо всем Долманту.
   - Это не страшно. У него гибкий ум. - Спархок помолчал размышляя. -  Это,
пожалуй, лучшее, что можно сделать. Отведем Долманта в сторонку и  расскажем
ему обо всем, что здесь приключилось, а уж он пускай сам решает, что  именно
рассказать Курии.
   - Спархок, ты возлагаешь на него тяжкую ношу. Спархок пожал плечами.
   - Так ведь это и есть его служба, разве нет? А теперь, ваша светлость,  с
вашего дозволения я  удаляюсь.  Мне  необходимо  присутствовать  при  некоем
воссоединении семьи.

***

   В последующие недели над замком витало меланхолическое ощущение, что  все
подходит к концу.  Все  отлично  понимали,  что,  едва  установится  погода,
большинство  из  них  покинет  Материон.  Возможность  того,  что  они   еще
когда-либо соберутся вместе, была ничтожной. Они наслаждались каждой минутой
близости друг с другом, и  частенько  кто-нибудь  вдвоем-втроем  удалялся  в
уединенное местечко, где велись долгие разговоры о разных пустяках, на  деле
же они  просто  старались  увековечить  в  памяти  лица,  голоса,  возникшую
близость и дружбу.
   Как-то непогожим утром Спархок, войдя в гостиную, обнаружил, что Оскайн и
Сарабиан сидят над какой-то книгой. На лицах обоих была написана откровенная
ярость.
   - Неприятности? - осведомился Спархок.
   -  Политика,  -  кисло  ответил  Сарабиан.  -  Политика  -   это   всегда
неприятности.
   - Отделение современной истории в университете  только  что  выпустило  в
свет свою версию  недавних  событий,  -  пояснил  Оскайн.  -  В  этом  труде
содержится весьма немного правды - особенно если учесть, что  пондия  Субат,
наш достопочтенный первый министр, выставлен здесь настоящим героем.
   - Мне бы следовало избавиться  от  Субата,  как  только  я  узнал  о  его
делишках, - угрюмо заметил Сарабиан. -  Оскайн,  кто  может  дать  наилучший
ответ на этот вздор?
   - Мой брат, ваше величество, - тотчас ответил министр иностранных дел.  -
Он профессор факультета, и у него солидная репутация. К сожалению, он сейчас
в Кинестре.
   - Пошли за ним, Оскайн. Верни его сюда, прежде чем отделение  современной
истории испакостит мнение целого поколения.
   - Марис тоже захочет поехать с ним, ваше величество.
   - Вот и славно. Твой братец чересчур умен. Пусть атана Марис  не  отходит
от него. Она научит его смирению.
   - Что нам делать с  киргаями,  ваше  величество?  -  спросил  Спархок.  -
Сефрения говорит, что проклятие, отделявшее их  от  всего  мира,  исчезло  с
гибелью Киргона, и, хотя это не их вина,  им  никак  не  находится  место  в
современном мире.
   - Я и сам раздумывал над этим, -  признался  император.  -  Полагаю,  нам
лучше держать их подальше от нормальных людей. В  пятистах  лигах  Восточнее
Тэги есть один остров. Он очень плодороден, и  климат  там  мягкий.  Раз  уж
киргаи так обожают одиночество, этот остров придется им  по  вкусу.  Как  ты
думаешь, сколько времени им понадобится, чтобы изобрести лодки?
   - Несколько тысячелетий, ваше величество. Киргаев  никак  нельзя  назвать
народом творческим. Сарабиан ухмыльнулся.
   - Тогда это решение - наилучшее.
   - Я тоже так думаю, - с ответной ухмылкой согласился Спархок.

***

   В этом году весна в Восточной Дарезии  выдалась  бурной.  Теплый  влажный
ветер подул с Тамульского моря, в одну ночь растопив снег  на  склонах  гор.
Реки разлились, так что ни о каких путешествиях пока не могло быть  и  речи.
Нетерпение Спархока возрастало с каждым днем. Не то чтобы у него  накопились
неотложные дела, но это затянувшееся прощание становилось невыносимым.
   Ему пришлось выдержать по крайней мере  один  долгий  и  серьезный  спор.
Элана вначале во что бы то ни стало хотела, чтобы все они отправились в Атан
на свадьбу Миртаи и Кринга.
   - Ты опять несешь чепуху, Элана, - с обычной прямотой сказала ей  Миртаи.
- Ты и прежде бывала на свадьбах, но у тебя есть королевство,  которым  надо
управлять. Возвращайся в Симмур, там твое место.
   - Ты не хочешь, чтобы я была на твоей свадьбе? - глаза Эланы  наполнились
слезами. Миртаи обняла ее.
   - Ты  непременно  будешь  там,  Элана,  -  сказала  она.  -  Ты  навсегда
останешься в моем сердце. Возвращайся в Симмур. Я приеду  туда  после  того,
как мы с Крингом устроимся в Пеле - или там, где мы, в конце  концов,  решим
поселиться.
   Вэнион и Сефрения решили сопровождать отряд  королевы  Бетуаны  до  самой
Атаны, а уж оттуда отправиться в Сарсос.
   - Там, пожалуй, нам будет  лучше  всего,  дорогой,  -  пояснила  Сефрения
Спархоку. - У меня там достаточно высокое положение, и я сумею заткнуть  рот
фанатикам, которым придется не по вкусу, что мы  с  Вэнионом  отныне  муж  и
жена.
   - Неплохо сказано, - заметил Спархок и вздохнул. - Мне будет  недоставать
тебя, матушка. Ведь вы с Вэнионом никогда не сможете вернуться в Эозию.
   - Что за глупости, Спархок! - рассмеялась она. -  Я  всегда  возвращалась
туда, куда хотела вернуться, так будет и впредь. Я сумею изменить свой облик
и облик Вэниона, так что время от времени мы будем вас навещать. Если уж  на
то пошло, я хочу присматривать за твоей дочерью. - Она поцеловала  Спархока.
- А теперь иди, дорогой. Мне нужно поговорить с Сарабианом о Бетуане.
   - Вот как?
   - Она лепечет какую-то чушь о том, чтобы отречься от трона и стать  женой
Энгессы. Атаны - подданные Империи,  так  что  я  должна  убедить  Сарабиана
помешать ей наделать глупостей. Энгесса будет очень хорошим соправителем,  а
Сарабиану нужны покой и стабильность в Атане.

***

   Когда весенний паводок начал понемногу  спадать  и  поля  вокруг  столицы
подсохли,  Спархок  отправился  в  гавань  разыскивать  капитана  Сорджи.  В
обширной гавани стояло на якоре немало менее  потрепанных  и  более  удобных
судов, но Спархок доверял Сорджи, а возвращение домой на его корабле придало
бы приятный оттенок преемственности завершению всего этого  дела.  Он  нашел
курчавого капитана в чистенькой и хорошо освещенной портовой таверне, хозяин
которой явно был эленийцем.
   - Нас будет тринадцать, капитан, - сказал Спархок, - и семь коней.
   - Тесновато будет, мастер Клаф, - заметил  Сорджи,  задумчиво  косясь  на
потолок, - ну да как-нибудь разместимся. Кто покроет стоимость путешествия -
вы сами?
   Спархок ухмыльнулся.
   - Император щедро взял на себя все расходы, - сказал он. - Он  наш  друг,
так что, будь добр, не разори его.
   Сорджи ухмыльнулся в ответ.
   - Да ни за что на свете, мастер Клаф. - Он откинулся в кресле. - Занятные
были времена, да и Тамульская империя - занятное местечко, но все же  хорошо
будет вернуться домой.
   - О да! - согласился Спархок. - Порой мне кажется, что всю свою  жизнь  я
только и делаю, что пытаюсь вернуться домой.
   - Я прикину стоимость проезда и  пришлю  к  вам  в  имперскую  резиденцию
своего боцмана. Знаете, я ведь едва не потерял его в Бересе.
   - Боцмана? Сорджи кивнул.
   - Парочка бандитов подстерегла его в переулке. Он едва сумел унести ноги.
   - Подумать только! - с невинным видом отозвался  Спархок.  Похоже,  Валаш
экономил не только на шпионах, но и на наемных убийцах.
   - Когда именно вы хотите отплыть, мастер Клаф?
   - Мы еще не решили точно - где-нибудь на следующей  неделе.  Я  дам  тебе
знать. Кое-кто из наших друзей отправляется  сушей  в  Атан.  Мы  хотели  бы
отплыть в тот же день.
   - Хорошая идея, - согласился Сорджи.  -  Никогда  не  следует  затягивать
прощание.  Уж  моряки-то  умеют  быстро  прощаться.  Когда  приходит   время
отплытия, всегда нужно застичь утренний отлив, а он не станет ждать.
   - Неплохо сказано, Сорджи, - усмехнулся Спархок.

***

   Неудивительно, что именно Бетуана наконец приняла решение.
   - Мы уезжаем завтра, - неделю спустя напрямик объявила она за ужином.
   - Так скоро? - голос Сарабиана чуть заметно дрогнул.
   - Половодье сошло, и поля просохли, Сарабиан-император, - пояснила она. -
К чему нам мешкать?
   - Но... - он замялся и не стал продолжать.
   - Ты слишком сентиментален, Сарабиан, - бесцеремонно заявила  Бетуана.  -
Ты же знаешь, что мы должны уехать, так зачем тянуть время? Приезжай  осенью
в Атан, и мы поохотимся на вепря.  Здесь,  в  Материоне,  ты  слишком  много
сидишь в четырех стенах.
   - Мне будет трудно вырваться, - с сомнением проговорил он. - Кто-то  ведь
должен присматривать за делами.
   - Пускай этим займется Оскайн. Он человек честный, много не украдет.
   - Ваше величество!.. - запротестовал Оскайн. Бетуана улыбнулась ему.
   - Я пошутила, Оскайн, - сказала она. - Друзья часто подшучивают друг  над
другом и никого не хотят обидеть.

***

   Той ночью все они почти не спали. Пришлось, само собой, собирать  вещи  и
заниматься прочими приготовлениями, но большая часть ночи была истрачена  на
беготню туда и сюда по коридорам с одними и теми же словами: "Обещай, что не
будем терять связи друг с другом".
   И они, конечно, обещали - от чистого сердца. Эта  решимость  ослабеет  не
сразу, где-нибудь через год или даже два.
   Они собрались во внутреннем  дворе  замка,  когда  над  Тамульским  морем
только начала заниматься заря. И снова  были  поцелуи,  объятия,  грубоватые
рукопожатия.
   И именно Халэд,  славный,  надежный,  практичный  Халэд  в  конце  концов
оценивающе поглядел на небо на востоке, откашлялся и сказал:
   - Пора, Спархок, иначе Сорджи, чего  доброго,  сдерет  с  тебя  плату  за
лишний день, если пропустит утренний прилив.
   - Верно, - согласился Спархок. Он  подсадил  Элану  в  открытую  коляску,
которую дал им Сарабиан и где уже сидели Эмбан,  Телэн,  Алиэн  и  Мелидира.
Затем он огляделся в поисках дочери  и  увидел,  что  Даная  о  чем-то  тихо
разговаривает с Флейтой.
   - Даная, - позвал Спархок, - пора ехать!
   Наследная  принцесса  Элении  в  последний  раз  поцеловала   Богиню-Дитя
Стирикума и послушно пошла через двор к отцу.
   - Спасибо, что заглянул, Спархок, - просто  сказал  Сарабиан,  протягивая
руку. Спархок пожал ему руку.
   - Всегда пожалуйста, Сарабиан, - ответил он. И, рывком  вскочив  в  седло
Фарэна, первым поскакал через мост к лужайкам, на  которых  все  еще  лежали
ночные тени.
   Дорога до гавани заняла четверть часа, и еще полчаса ушло  на  то,  чтобы
погрузить коней в носовой  трюм.  Спархок  вернулся  на  палубу,  где  ждали
остальные, и взглянул на восток - солнце еще не поднялось.
   - Все готово, мастер Клаф? - крикнул с квартердека Сорджи.
   - Готово, капитан Сорджи, - отозвался Спархок. - Мы завершили все, за чем
приехали сюда. Пора возвращаться домой.
   Боцман с важным видом расхаживал по  палубе,  с  ненужной  придирчивостью
наблюдая за тем, как отдают швартовы и поднимают паруса.
   Отлив был сильный, и дул хороший попутный  ветер.  Сорджи  искусно  вывел
свое потрепанное судно из гавани в открытое море.
   Спархок одной рукой подхватил Данаю, другой обнял за плечи Элану,  и  так
они стояли у  поручней  левого  борта,  глядя  на  город,  который  тамульцы
называли центром мира. Сорджи повернул румпель,  взяв  курс  на  юго-восток,
чтобы обогнуть полуостров, и в тот самый миг, когда паруса надулись  ветром,
наконец взошло солнце.
   В рассветных тенях Материон был бледен, но первые лучи солнца зажгли  его
купола опалесцирующим огнем, и мерцающий радужный свет заиграл  на  покрытых
перламутром стенах. Спархок, его жена  и  дочь  стояли  у  борта,  безмолвно
любуясь чудом огнеглавого города, который словно  на  свой  лад  прощался  с
ними, желая им благополучного возвращения домой.