будете
чувствовать себя удобно.
   - Благодарю вас, сэр, - улыбнулась  суррогатка.  -  Я  временно  не  могу
воспользоваться  вашим  приглашением,  но  когда  состояние  моего  здоровья
улучшится, я непременно сделаю это.
   - Отлично. - Барент поклонился, отпустил ее руку и уселся в свое  кресло.
Охранники слегка  расслабились  и  опустили  стволы  "узи".  -  Мы  как  раз
собирались закончить нашу шахматную партию,  -  продолжил  Барент.  -  Новые
гости должны присоединиться к нам. Мисс Фуллер, не окажете ли мне честь и не
позволите ли вашей суррогатке играть на моей стороне? Заверяю вас,  что  она
не будет подвергаться никакой угрозе.
   Женщина одернула подол рубашки и попыталась кое-как пригладить волосы.
   - Это вы мне окажете честь, сэр, - ответила она.
   - Замечательно! - воскликнул Барент. - Герр Борден,  как  я  понимаю,  вы
собираетесь воспользоваться двумя своими фигурами?
   - Да, - подтвердил Вилли. - Моя старая пешка принесет мне удачу.
   - Итак, вернемся к тридцать шестому ходу? Вилли кивнул.
   - Предыдущим ходом я взял вашего слона, - напомнил он. -  Вы  передвинули
короля к центру.
   - Ах, как прозрачна моя стратегия для такого блестящего гроссмейстера!  -
притворно вздохнул Барент.
   - Да, это так. - Вилли горделиво кивнул. - Ну что ж, начнем.

***

   Когда самолет вырвался из  грозовых  туч  где-то  к  востоку  от  острова
Сапело, Натали вздохнула с облегчением. Штормовой  ветер  продолжал  крутить
"Сессну", океан внизу по-прежнему вскипал белыми барашками волн, но взлеты и
провалы стали более плавными.
   - Осталось минут сорок пять. - Микс вытер  рукой  мокрое  лицо.  -  Из-за
встречного ветра время полета увеличилось почти на полчаса.
   -  Ты  действительно  считаешь,  что  они  дадут  нам   приземлиться?   -
наклонившись к Натали, тихо спросил Джексон.
   Натали прижалась щекой к иллюминатору.
   - Если старуха сделает то, что обещала, возможно, и дадут.
   У Джексона вырвался смешок.
   - А ты полагаешь, она сделает?
   - Не знаю. Главное - вытащить  оттуда  Сола.  По-моему,  мы  сделали  все
возможное, чтобы убедить Мелани: действовать по плану - в ее же интересах.
   - Да, но она ведь сумасшедшая, - возразил Джексон.  -  А  сумасшедшие  не
всегда действуют в собственных интересах, малыш.
   Натали улыбнулась.
   - Думаю, это отчасти объясняет, почему мы здесь находимся ?
   Джексон ласково тронул ее за плечо.
   - А ты подумала, что будешь делать, если они убьют Сола?
   Лицо Натали задрожало, она стиснула зубы.
   - Мы заберем его тело... А потом я вернусь и убью эту тварь в Чарлстоне.
   Джексон откинулся на спинку, свернулся на  своем  сиденье,  и  уже  через
минуту послышалось его сонное дыхание. Натали смотрела  на  океан,  пока  не
стало больно глазам, потом повернулась  к  пилоту.  На  лице  Микса  застыло
странное  выражение.  Встретившись  с  ней  взглядом,   он   поправил   свою
бейсбольную кепочку и вновь вернулся к панели управления.

***

   Раненый, истекающий кровью, с трудом держась  на  ногах  и  усилием  воли
сохраняя уплывающее сознание, Сол был несказанно рад, что очутился здесь. Он
неотрывно смотрел на оберста.  После  сорока  лет  поисков  он,  Сол  Ласки,
наконец оказался в одном помещении с Вильгельмом фон Борхертом.
   Положение было не из лучших. Сол разыграл  все  как  по  нотам,  он  даже
позволил Лугару справиться с собой, когда реально имел  возможность  вовремя
добраться до оружия, позволил лишь потому, что лелеял  слабую  надежду  быть
доставленным к оберегу. Именно этот сценарий он обсуждал с Натали  несколько
месяцев назад, когда они пили кофе в  благоухавших  апельсинами  израильских
сумерках, но обстоятельства сложились иначе. Он  мог  оказать  сопротивление
нацистскому убийце только в том случае, если Вилли попробует  воздействовать
на его психику. Сейчас здесь присутствовали все  выродки-мутанты  -  Барент,
Саттер, некто по имени Кеплер, даже Хэрод и суррогатка Мелани Фуллер, и  Сол
опасался, что кто-нибудь из них попробует завладеть его сознанием, лишив его
единственной возможности удивить оберста. К тому же в сценарии,  который  он
рисовал Натали, встреча со стариком всегда проходила один  на  один,  и  Сол
оказывался физически сильнее. Теперь же он прилагал  все  усилия  для  того,
чтобы только не упасть, его кровоточащая левая рука безвольно  повисла,  под
лопаткой засела пуля, оберет же выглядел бодрым и отдохнувшим в окружении по
меньшей мере двух идеально обработанных пешек и еще  полудюжины  охранников,
которых он мог призвать одним усилием воли. К тому же Сол не сомневался, что
люди Барента не дадут ему сделать и трех шагов.
   И тем не менее Сол был счастлив. Не было на свете такого места, где бы он
хотел оказаться больше, чем здесь. Он тряхнул головой, чтобы сосредоточиться
на происходящем. Барент и оберет занимались расстановкой одушевленных фигур.
Второй раз в течение этой бесконечной ночи у Сола начались галлюцинации. Все
поплыло у него перед глазами, будто отражаясь в покрытой рябью водной глади,
и Ласки  отчетливо  увидел  лес  и  камни  польской  крепости,  где  солдаты
зондеркоманды в серых униформах развлекались под  вековыми  шпалерами,  а  в
кресле сидел старик с генеральскими погонами, похожий  на  высохшую  куколку
какого-то насекомого. Тени, отбрасываемые  факелами,  плясали  по  камням  и
изразцам, падая на бритые головы тридцати двух еврейских заключенных, устало
стоявших между двумя немецкими офицерами. Юный оберет  убрал  со  лба  прядь
белокурых волос, оперся локтем на колено и улыбнулся Солу.
   - Добро пожаловать, юде, - произнес он.
   - Давайте, давайте, - говорил Барент, - будем начинать. Джозеф,  встаньте
на третью клетку королевского слона.
   Кеплер отшатнулся с выражением ужаса на лице.
   - Вы, наверное, шутите? - Он сделал несколько  шагов  назад,  налетел  на
стол и опрокинул стоявшие на нем фужеры.
   - Отнюдь, - ответил Барент. - И поскорей, пожалуйста, Джозеф. Мы с герром
Борденом хотим уладить все, прежде чем станет слишком поздно.
   - Пошли вы к черту! - заорал Кеплер и с такой силой сжал  кулаки,  что  у
него на шее выступили жилы. -  Я  не  позволю  вам  использовать  себя,  как
какого-нибудь долбаного суррогата, пока вы там... - голос Кеплера оборвался,
словно иголка проигрывателя съехала с испорченной пластинки. Он еще  секунду
шевелил губами, но не мог издать ни единого  звука.  Лицо  его  побагровело,
затем стало синим - за несколько секунд до того, как он  повалился  на  пол.
Руки изогнулись назад, словно их зверски заломил кто-то невидимый, щиколотки
прижались друг к другу, будто связанные, и он  задергался,  как  в  припадке
эпилепсии, скачками продвигаясь вперед, - карикатура на  способ  перемещения
червяка, с точки зрения ребенка. При очередном рывке его грудь и  подбородок
с размаху ударялись о пол. Таким образом Джозеф Кеплер,  оставляя  на  белых
квадратах кровавые следы от разбитого  подбородка,  проделал  весь  путь  до
указанных позиций.  Барент  ослабил  контроль.  По  телу  Кеплера  пробежала
судорога облегчения,  раздалось  слабое  бульканье,  и  моча,  пропитав  его
брючину, вылилась на черную плитку.
   - Встаньте, пожалуйста, Джозеф, - тихо произнес Барент. - Мы хотим начать
игру.
   Кеплер в ужасе посмотрел на миллионера и, не говоря ни слова, встал.  Его
дорогие итальянские брюки пропитались спереди мочой и кровью.
   - Вы собираетесь всех нас использовать подобным образом, брат Кристиан? -
осведомился   Джимми   Уэйн   Саттер.   Евангелист    топтался    на    краю
импровизированной шахматной доски, его густые седые  волосы  поблескивали  в
лучах прожекторов.
   - Я не вижу в этом никакой необходимости, Джеймс, - улыбнулся  Барент.  -
Если, конечно, никто не будет препятствовать завершению этой партии.  А  вы,
герр Борден?
   - И я, - согласился Вилли. -  Поди  сюда,  Саттер.  Ты  как  мой  слон  и
единственная оставшаяся у меня фигура, не считая  короля  и  пешек,  займешь
свое место рядом с пустой клеткой ферзя.
   Саттер поднял голову. Пот пятнами проступил на  его  шелковом  спортивном
пиджаке.
   - А у меня есть выбор? -  прошептал  он.  Его  театральный  голос  звучал
хрипло и надтреснуто.
   - Нет, - жестко сказал Вилли. - Ты должен играть.
   Саттер повернулся к Баренту.
   - Я имею в виду: на чьей стороне играть? - пояснил он.
   Миллионер поднял бровь.
   - Ты хорошо и долго служил Вилли Бордену. Неужто ты теперь  переметнешься
на другую сторону, Джеймс?
   - Верующий в Сына да имеет жизнь вечную, - пробормотал  Саттер.  -  А  не
верующий в Сына не увидит жизни. Иоанн, глава 3, стих 36.
   Барент усмехнулся и потер подбородок.
   -  Герр  Борден,  похоже,  ваш  слон  собирается  дезертировать.  Вы   не
возражаете, если он закончит игру на стороне черных?
   На лице Вилли появилось обиженное выражение.
   - Забирайте его, и пошел он к черту! Не нужны мне жирные педерасты.
   - Иди сюда, - обратился Барент к вспотевшему евангелисту.  -  Джеймс,  ты
будешь левой рукой короля, - и  он  указал  на  белую  клетку  около  черной
королевской пешки, которой предстояло начать игру.
   Саттер занял место на доске рядом с Кеплером.
   У Сола появилась надежда, что во время игры  мозговые  вампиры  не  будут
вторгаться в сознания своих пешек. Это оттягивало тот момент,  когда  оберет
мог проникнуть в его мозг.
   Вилли наклонился вперед в своем массивном кресле и тихо рассмеялся.
   - Ну, если мне отказано в моем фундаменталистском  союзнике,  -  проронил
он, - тогда я с удовольствием повышу в звании свою старую пешку и  произведу
ее в слоны. Пешка, ты понимаешь? Иди сюда, еврей,  и  получи  свою  митру  и
посох.
   Сол поспешно, пока его не подтолкнули,  пересек  освещенное  пространство
пола и встал на черный квадрат в первом ряду. Теперь его отделяло от оберега
всего восемь футов, но между ними находились Лугар  и  Рэйнольдс;  охранники
Барента следили за каждым его шагом. Сол уже по-настоящему начал страдать от
боли - левая  нога  занемела  и  ныла,  плечо  горело,  но  он  старался  не
показывать этого.
   - Как в старые добрые времена, да, пешка? - спросил оберет по-немецки.  -
Прошу прощения. Я имел в виду, герр  слон,  -  и  он  осклабился.  -  Теперь
быстро, у меня осталось три пешки. Дженсен, пожалуйста, на К3.  Тони,  -  на
QR3. Том будет ферзевой пешкой на D5.
   Сол смотрел, как Лугар и Рэйнольдс занимают свои места.  Хэрод  продолжал
стоять не шевелясь.
   - Я не знаю, что такое QR3, - произнес он. Вилли нетерпеливо оглянулся.
   - Вторая клетка перед моей ферзевой ладьей! - прорычал он. - Быстро!
   Хэрод заморгал и направился к черной клетке г, левой части доски.
   - Теперь расставляйте на места свои три  оставшиеся  пешки,  -  обратился
Борден к Баренту. Миллионер кивнул.
   - Мистер Свенсон, если  вы  не  возражаете,  встаньте  рядом  с  мистером
Кеплером, пожалуйста. - Усатый  охранник  оглянулся,  положил  на  пол  свой
автомат и занял место левее и чуть позади Кеплера. Сол понял,  что  он  стал
пешкой королевского коня, которая еще не совершала ходов и  стояла  в  своей
исходной позиции.
   -  Мисс  Фуллер,  -  продолжал  Барент,  -  не  позволите  ли  вы   вашей
восхитительной суррогатке проследовать на место пешки  ферзевой  ладьи?  Да,
абсолютно верно. - Женщина, которую  когда-то  звали  Констанция  Сьюэлл,  с
готовностью вышла вперед и встала через четыре пустые клетки перед  Хэродом.
- Мисс Чен, - обратился Барент, - пожалуйста, рядом с мисс Сьюэлл.
   - Нет! - закричал Хэрод, когда Мария Чен сделала шаг  вперед.  -  Она  не
играет!
   - Нет, играет, - возразил Вилли. - Она внесет  определенное  изящество  в
игру, не правда ли?
   - Нет! - снова крикнул Хэрод, поворачиваясь к старику. - Она не  имеет  к
этому никакого отношения!
   Вилли улыбнулся и посмотрел на Барента.
   - Как трогательно. Предлагаю позволить  Тони  поменяться  местами  с  его
секретаршей, если положение ее пешки станет.., э-э..,  угрожающим.  Вас  это
устроит, герр Барент?
   - Вполне, - подтвердил тот.  -  Они  могут  поменяться  местами  в  любой
момент, когда пожелает Хэрод, главное, чтобы это не  нарушало  течения  игры
Давайте же приступим. Нам все еще надо расставить своих королей. - И  Барент
окинул взглядом оставшуюся группу помощников и охранников.
   - Нет! - Вилли встал и вышел на поле доски. -  Королями  будем  мы,  герр
Барент.
   - Что вы такое говорите, Вилли? - устало спросил миллионер.
   Борден развел руками и улыбнулся.
   - Это очень важная партия, - пояснил  он.  -  Мы  должны  показать  своим
друзьям и коллегам, что поддерживаем их. - И он  занял  место  справа  через
клетку от Дженсена Лугара. - Кроме того, герр Барент, - добавил он, - короля
нельзя съесть.
   Барент  покачал  головой,  но  встал  и  прошел  к  клетке  Q3,  рядом  с
преподобным Джимми Уэйном Саттером.
   Саттер посмотрел на Барента пустыми глазами и произнес:
   - И сказал Бог Ною: конец пришел всякой плоти, ибо  она  наполнила  землю
злодеяниями. И теперь Я сотру их с земли...
   - Да заткнись ты, старый педик! - крикнул Тони Хэрод.
   - Тихо! - приказал Барент.
   В краткое мгновение последовавшей тишины Сол попытался  представить  себе
ту позицию на доске, как она выглядела после 35-го хода.
   Солу, обладавшему довольно скромными познаниями в этой игре,  предсказать
ход развития эндшпиля было слишком сложно. Он знал,  что  предстоит  схватка
между  гроссмейстерами  высокого  класса,  что  Барент  имеет   значительное
преимущество в сложившейся ситуации и почти не сомневается в победе. Сол  не
понимал, как белые фигуры могут претендовать на нечто  большее,  чем  ничья,
даже при самом удачном раскладе, но он слышал слова оберста, что ничья будет
означать победу Барента.
   Одно Сол знал наверняка -  оставшись  единственной  значительной  фигурой
среди трех пешек, слон будет использоваться весьма активно, даже невзирая на
риск. Он закрыл глаза и попытался справиться с  внезапно  накатившей  волной
боли и слабости, - Итак, герр Борден, - произнес Барент. - Ваш ход.

Глава 35

МЕЛАНИ

   В этот безумный вечер мы с Вилли предались воспоминаниям о  нашей  любви.
После стольких лет. Конечно, сделали мы это с помощью наших пешек,  до  того
как прибыть в особняк. Предложи он подобное или даже намекни, я дала бы  ему
пощечину, но  его  суррогат  в  образе  негра-великана  решил  обойтись  без
предварительных вступлений. Дженсен Лугар  схватил  мисс  Сьюэлл  за  плечи,
швырнул ее на мягкую траву под дубы и по-зверски сделал свое дело.  С  нами.
Со мной.
   Тяжелое  тело  негра  еще  лежало  на  мисс  Сьюэлл,  а  я  непроизвольно
вспоминала наши перешептывания с Ниной, когда мы забирались  с  ней  в  одну
постель и умудренная  Нина,  затаив  дыхание,  рассказывала  мне,  вероятно,
подслушанные  истории  об  огромных  анатомических  размерах  и  невероятной
потенции цветных. Соблазненная Вилли и все еще  прижатая  к  холодной  земле
тяжелым телом Дженсена Лугара, я решила переключить внимание с  мисс  Сьюэлл
на Джастина и тут вспомнила, пока я пребывала в легком тумане:
   Минина цветная заявила, что она вовсе не от Нины. Но я-то  понимала,  что
она врет сейчас. Мне очень хотелось сообщить Нине, как она оказалась права.
   Для  меня  это  было  отнюдь  не  обыденностью.  Если  не  считать  моего
неожиданного и довольно призрачного знакомства с физической стороной любви в
филадельфийском госпитале с помощью мисс Сьюэлл, я об этом не  знала  ровным
счетом ничего. Хотя буйное проявление страсти пешки  Вилли  с  трудом  можно
было назвать любовью. Скорее, это напоминало  лихорадочные  судороги  сиамца
моей тети, когда он вцеплялся в несчастную кошку, страдавшую течкой вовсе не
по своей вине. А у мисс Сьюэлл,  похоже,  была  постоянная  течка,  ибо  она
отвечала на грубые мимолетные приставания негра с такой похотливостью, какую
ни одна юная особа в мое время не могла бы себе позволить.
   Но, как бы там ни было, дальнейшее переживание  этого  опыта  было  грубо
прервано негром, который вдруг выпрямился и уставился  в  темноту,  раздувая
ноздри.
   - Приближается моя пешка, - произнес он по-немецки  и  вжал  мое  лицо  в
землю. - Не двигайся. - С этими словами  он  вскарабкался  на  нижние  сучья
дуба, как какая-то огромная черная обезьяна.
   Последовавшая глупая потасовка, абсолютно бессмысленная, на  мой  взгляд,
закончилась тем, что Дженсен Лугар поднял предполагаемого суррогата Нины  по
имени Сол и потащил его в особняк. После того как Нинин бедняга был сломлен,
но нас еще не окружили охранники, наступило  несколько  чарующих  мгновений,
когда все фонари, прожектора и подсветки в деревьях вдруг вспыхнули,  словно
мы вошли в сказочное царство или приближались  к  Диснейленду  по  какому-то
тайному заколдованному тоннелю. уход Нининой  негритянки  из  моего  дома  в
Чарлстоне и последовавшие за этим глупости отвлекли  меня  ненадолго,  но  к
тому времени, когда Калли внес в дом  бесчувственное  тело  Говарда  и  труп
цветного самозванца, я уже была готова целиком отдаться своей встрече  с  К.
Арнольдом Барентом.
   Мистер  Барент  до  кончиков  ногтей   был   настоящим   джентльменом   и
приветствовал мисс Сьюэлл со всем уважением, которого  она  заслуживала  как
моя представительница. Я сразу поняла, что за жалкой внешностью  моей  пешки
он видит облик моей зрелой красоты. Лежа  в  своей  постели  в  Чарлстоне  в
зеленом свечении аппаратуры доктора Хартмана,  я  знала,  что  обаяние  моей
женственности в  точности  передается  через  грубый  облик  мисс  Сьюэлл  и
достигает утонченных чувств К. Арнольда Барента.
   Он пригласил меня  играть  ,в  шахматы,  и  я  приняла  это  приглашение.
Признаюсь, что до сего  момента  я  никогда  не  испытывала  к  шахматам  ни
малейшего интереса. Мне всегда было скучно наблюдать за этой игрой, хотя мой
Чарлз и Роджер Харрисон играли в нее постоянно. Но я так  и  не  удосужилась
выучить названия фигур или запомнить, как  они  ходят.  Гораздо  больше  мне
нравились оживленные игры в шашки, когда мы с мамашей Бут проводили за  ними
дождливые дни моего детства.
   Между началом этой глупой игры и  последовавшим  затем  разочарованием  в
мистере  Баренте  прошло   некоторое   время.   Мне   поневоле   приходилось
отвлекаться, чтобы послать Калли и остальных наверх и заставить их  заняться
приготовлениями к возможному возвращению  Нининой  негритянки.  Несмотря  на
препятствия, я решила, что настало время осуществить свой  план,  который  я
составила несколькими неделями  ранее.  Я  все  же  продолжала  поддерживать
контакт с человеком, за которым наблюдала много  недель  во  время  прогулок
Джастина и Нининой девицы по побережью.
   К этому моменту я уже решила не использовать его так, как было  задумано,
но поддержание с ним связи стало для  меня  своего  рода  вызовом,  ведь  он
занимал важную позицию и пользовался сложной технической лексикой.
   Позже я была более чем довольна тем,  что  потрудилась  поддерживать  эту
связь. Правда, сейчас это казалось мне лишь ненужной помехой.
   Тем временем глупая шахматная партия  между  Вилли  и  хозяином  особняка
продолжалась, представляя собой какую-то сюрреалистическую картину,  изъятую
из оригинала "Алисы в Стране  чудес".  Вилли  метался  взад  и  вперед,  как
Сумасшедший Шляпник. Я  позволила  передвигать  мисс  Сьюэлл,  полагаясь  на
обещание мистера Барента, что он не поставит ее в положение, когда ей  будет
угрожать что-либо. Остальные жалкие пешки  и  фигуры  ходили  туда  и  сюда,
съедали друг друга, погибали своими смертями и убирались с доски.
   Пока мистер Барент не разочаровал меня, я обращала мало  внимания  на  их
мальчишеские игры. Мне нужно было  завершить  свое  состязание  с  Ниной.  Я
знала, что ее негритянка вернется до наступления рассвета,  и,  несмотря  на
усталость, спешила все подготовить к ее возвращению.

Глава 36

ОСТРОВ ДОЛМЕНН

Вторник, 16 июня 1981 г.

   Хэрод отчаянно пытался