ыражению  глаз  (ее  собственные
глаза в значительной мере сделали ее тем, чем она была), и ей еще никогда не
доводилось видеть такого взгляда, как  у  Тони  Хэрода.  Потрясающий  томный
взгляд маленьких карих глаз с тяжелыми веками, слегка рассеянных, насмешливо
безразличных, казалось, излучал власть и  вызов,  резко  контрастирующие  со
всем его видом.
   - Проходи, детка. Черт, а где же твой антураж? Я  думал,  ты  никогда  не
появляешься без толпы, по сравнению с  которой  Великая  Армия  Наполеона  -
просто остатки фэн-клуба Ричарда Никсона.
   - Простите?.. - Шейла сразу пожалела о том, что сказала. От этой  встречи
зависело слишком многое, чтобы вот так терять очки.
   - Ладно, забудь. - Хэрод отступил на  шаг  и  принялся  ее  разглядывать.
Прежде чем он успел засунуть руки в карманы халата,  Шейла  успела  заметить
его необычайно длинные, бледные пальцы.
   - Дьявол, ну ты прямо красавица, сука  буду,  -  сказал  коротышка.  -  Я
слыхал, что ты эдакая секс-бомба, но в жизни ты впечатляешь покрепче, чем на
экране. Пляжные мальчики, небось, писают кверху, когда ты появляешься.
   Шейла резко выпрямилась. Она готова  была  вынести  немного  хамства,  но
похабщина приводила ее в ужас - так уж ее воспитали.
   - Мистер Борден уже пришел? - холодно спросила она.
   Хэрод улыбнулся и покачал головой.
   - Боюсь, что нет. Вилли поехал навестить старых друзей где-то  на  юге..,
то ли в Болотвилле, то ли в Краснопупске, не помню.
   Шейла остановилась. Она приготовилась обсуждать важный для себя  контракт
с мистером Борденом и вторым продюсером, но мысль о  том,  что  ей  придется
иметь дело только  с  Тони  Хэродом,  заставила  ее  содрогнуться.  Она  уже
собралась уйти под каким-нибудь предлогом,  но  это  оказалось  невозможным,
потому что в этот момент  появилось  новое  лицо  -  женщина  необыкновенной
красоты.
   - Мисс Беррингтон, позвольте представить вам мою помощницу, Марию Чен,  -
сказал Хэрод. - Мария,  это  Шейла  Беррингтон,  очень  талантливая  молодая
актриса и, возможно, звезда нашего нового фильма.
   - Здравствуйте, мисс Чен. - Шейла окинула женщину  оценивающим  взглядом.
Лет тридцать с  небольшим.  Восточное  происхождение  сказывается  только  в
скулах прекрасной лепки, волосах цвета воронова крыла  да  самую  малость  в
разрезе глаз - Мария Чен сама  могла  бы  стать  моделью,  стоит  ей  только
захотеть. Возникло некоторое напряжение, неизбежное,  когда  знакомятся  две
потрясающе красивые женщины, но  оно  быстро  рассеялось  от  теплой  улыбки
старшей из них.
   - Мисс Беррингтон, очень рада с вами  познакомиться.  -  Рукопожатие  Чен
оказалось крепким и приятным. - Я  уже  давно  восхищаюсь  вашей  работой  в
рекламе. У вас есть очень редкое  качество.  Мне  кажется,  что  разворот  в
"Вог", который сделал Эвдон, просто великолепен.
   - Спасибо, мисс Чен.
   - Пожалуйста, зовите меня Мария.  -  Она  улыбнулась,  провела  рукой  по
волосам  и  повернулась  к  Хэроду.  -  Вода  в  бассейне  как  раз   нужной
температуры. Я задержу все звонки  на  следующие  сорок  пять  минут,  Хэрод
кивнул.
   - Прошлой весной я попал в аварию, и теперь мне  каждый  день  приходится
проводить некоторое время в джакузи.  Это  немного  помогает.  -  Он  слегка
улыбнулся, заметив, что гостья стоит в нерешительности. - По правилам  моего
бассейна, купальный костюм обязателен. - Хэрод развязал пояс халата; под ним
оказались красные плавки с золотой монограммой - его инициалами. -  Ну,  так
как? Мария может провести вас сейчас в раздевалку - или вы  хотите  обсудить
фильм позже, когда вернется Вилли?
   Шейла быстро прикинула. Она сомневалась, что сможет долго  держать  такую
сделку в тайне от Лорен и своей матери. Вполне  возможно,  это  единственный
шанс заключить контракт на ее собственных условиях.
   - У меня с собой нет купальника, - улыбнулась она.  Мария  Чен  успокоила
ее:
   - С этим никаких проблем. У Тони есть купальные костюмы для  гостей  всех
размеров и на любую фигуру. Тут даже есть  несколько  костюмов  для  пожилой
тетушки, на случай, если она приедет его навестить.
   Шейла рассмеялась и пошла за Чен по  длинному  коридору,  через  комнату,
уставленную удобной мебелью, среди  которой  самым  заметным  предметом  был
огромный  телевизионный   экран;   мимо   полок,   уставленных   электронной
видеоаппаратурой, а потом еще вдоль одною коридора, покороче,  в  отделанную
кедром раздевалку. Здесь в широких выдвижных ящиках лежали мужские и женские
купальные костюмы разных стилей и расцветок.
   - Я оставлю вас. Переодевайтесь, - сказала Мария Чен.
   - А вы составите нам компанию?
   - Может быть, позже. Мне нужно закончить печатать кое-какие письма  Тони.
Вам понравится вода... И еще, мисс Беррингтон... Не  обращайте  внимания  на
манеры Тони. Он иногда грубоват, но всегда справедлив.
   Шейла кивнула. Мария Чен вышла, и девушка  принялась  рассматривать  кипы
купальных костюмов. Они были на любой вкус:  крохотные  французские  бикини,
купальники без лямок, строгие закрытые костюмы. На ярлыках  значились  имена
модельеров - Готтекс, Кристиан Диор, Коль. Шейла выбрала оранжевый купальник
- не совсем вызывающего покроя, но с достаточно высоким  вырезом,  чтобы  ее
бедра и длинные ноги выглядели наилучшим образом. Она по опыту знала, что ее
маленькие крепкие груди будут смотреться чудесно, особенно  там,  где  сосок
слегка проступает сквозь тонкий материал. А цвет будет оттенять  зеленоватый
отблеск в ее карих глазах.
   Через другую  дверь  Шейла  вышла  в  помещение,  похожее  на  оранжерею,
закрытое с трех сторон закругленными стеклянными стенами, сквозь которые  на
буйную тропическую зелень падали потоки солнечного света. В четвертую  стену
рядом с дверью был вмонтирован еще один  огромный  телеэкран.  Из  невидимых
динамиков лилась приглушенная классическая  музыка.  Воздух  был  необычайно
влажен.  За  стеной  Шейла  увидела  еще  один   бассейн,   гораздо   больше
внутреннего; голубая вода поблескивала в лучах утреннего солнца. Тони  Хэрод
возлежал в воде с мелкой стороны минеральной ванны и прихлебывал из высокого
бокала. Шейла почувствовала, как горячий влажный воздух давит на нее, словно
одеяло.
   - Где ты застряла, детка? Мне пришлось залезть в воду без тебя.
   Шейла улыбнулась и села на край небольшого бассейна, метрах в полутора от
Хэрода: не так далеко, чтобы это можно было принять за оскорбление, но и  не
в интимной близости. Она лениво болтала ногами в пенящейся  воде,  оттягивая
носок, чтобы показать, какие у нее красивые икры и мышцы бедра.
   - Ну что ж,  поговорим?  -  Хэрод  снова  раздвинул  губы  в  насмешливой
полуулыбке и облизнул кончиком языка нижнюю губу.
   - Вообще-то мне не следовало быть здесь, - тихо сказала Шейла.  -  Такими
делами занимается мой агент. И потом, я всегда советуюсь с мамой перед  тем,
как принять решение насчет нового контракта.., даже если это работа  моделью
всего лишь на уикэнд. Сегодня я пришла только потому, что меня  попросил  об
этом мистер Борден. Он к нам очень мило относится с того...
   - Знаю, знаю, он от тебя тоже без ума, - перебил Хэрод и  поставил  бокал
на покрытый плиткой бортик. - Значит, дело обстоит так. Вилли купил права на
бестселлер, который называется  "Торговец  рабынями".  Это  -  кусок  говна,
написанный для неграмотных пацанов лет четырнадцати и безмозглых домохозяек,
что каждый месяц давятся в очереди за последним романом про Арлекина. Чтиво,
под которое дебилам хорошо заниматься  онанизмом.  Естественно,  это  дерьмо
разошлось в трех миллионах экземпляров. Мы заполучили права до публикации. У
Вилли кто-то есть в издательстве "Баллантайн" - тот, кто предупреждает  его,
когда  вот  такое  вот  пюре  из  бычьего  говна  имеет  шанс  прорваться  в
бестселлеры.
   - Все это, конечно, заманчиво... - тихо сказала Шейла.
   - Куда уж к черту заманчивее. В кино, конечно, от книги  останутся  ножки
да рожки - только основная сюжетная линия да дешевый секс. Но у нас над этим
поработают  хорошие  спецы.  Майкл  Мей-Дрейнен  уже  начал   работать   над
сценарием, а Шуберт Уильяме согласился быть режиссером.
   - Шу Уильяме? - Шейла несколько  опешила.  Уильяме  только  что  закончил
нашумевший  фильм  для  Эм-джи-эм.  Она  опустила  взгляд   на   пузырящуюся
поверхность  бассейна.  -  Боюсь,  материал  такого   рода   вряд   ли   нас
заинтересует, - затем продолжила:
   - Моя мама.., я хочу сказать, мы очень осторожно подходим к материалу,  с
которым связано начало моей карьеры в кино.
   - Ага! - воскликнул Хэрод и допил все, что оставалось  в  бокале.  -  Два
года  назад  ты  была  звездой  в  "Надежде  Шэннерли".  Умирающая   девушка
встречается с умирающим аферистом в мексиканской клинике,  они  отказываются
от погони за очередной панацеей и находят  настоящее  счастье  в  оставшиеся
последние недели своей жизни. Урезаться можно. Как писала критика: "От одних
роликов этого сахаринного дерьма у диабетиков начинается приступ..."
   - Там была очень плохая реклама...
   - Этому надо радоваться, крошка. Затем,  в  прошлом  году,  твоя  мамочка
засунула тебя в "К востоку от счастья" Вайза. Из  тебя  хотели  сделать  еще
одну Джули Эндрюс в  этой  дешевке,  в  говенном  плагиате  "Звука  флегмы".
Хотели, да не сумели. И еще. Шестидесятые годы, хиппи, всякие там дети-цветы
уже в прошлом, теперь пришли злые восьмидесятые, и хотя я  вам  не  агент  и
вообще никто, мисс Беррингтон, я вам вот что скажу: стараниями вашей мамочки
и всей этой кодлы ваша карьера в кино сидит глубоко  в  жопе.  Они  пытаются
сделать из вас нечто типа Мари  Осмонд..,  знаю,  знаю,  вы  принадлежите  к
Церкви Святых Последнего Дня, ну и что? На обложке "вор" и "17" ты выглядела
роскошно, а теперь готова проорать все это. Они пытаются  продать  тебя  как
двенадцатилетнюю невинную девочку, но теперь такое дерьмо уже не проходит.
   Шейла сидела не шевелясь. Мысли  ее  метались,  но  она  никак  не  могла
придумать, что сказать. Ей ужасно хотелось послать этого коротышку-тролля  к
черту, но слова не шли с языка, и она так и сидела молча на  краю  бурлящего
бассейна. Все ее будущее зависело от следующих нескольких минут, но в голове
была полная путаница.
   Хэрод вылез из воды и прошлепал к бару, устроенному  среди  папоротников.
Он налил себе высокий бокал грейпфрутового сока и оглянулся на Шейлу.
   - Хочешь чего-нибудь, детка? Тут у меня все есть.  Даже  гавайский  пунш,
если ты сегодня настроена на особо мормонский лад.
   Шейла покачала головой.
   Продюсер снова опустился в  джакузи  и  поставил  бокал  себе  на  грудь.
Взглянув на зеркало в стене, почти незаметно кивнул:
   - Ну ладно. Поговорим про "Торговца  рабынями",  или  как  там  он  будет
называться в конце концов.
   - Я не думаю, что нас заинтересует...
   - Ты получишь четыреста тысяч сразу,  -  сказал  Хэрод,  -  плюс  процент
дохода от картины, но от него ты вряд ли что увидишь, если  учесть  привычки
нашей бухгалтерии. Самое главное, что ты на этом заработаешь, - это  имя.  С
этим именем тебя возьмет любая студия в Голливуде.  Фильм  будет  потрясный,
поверь мне, детка. Я нюхом чую кассовый фильм, уже после  первого  черновика
развернутого плана. Тут пахнет большими деньгами.
   - Боюсь, мне это не подойдет, мистер Хэрод.  Мистер  Борден  сказал,  что
если меня не заинтересует первое предложение, мы могли бы...
   - Съемки начинаются в марте, - перебил Хэрод. Он сделал большой глоток  и
закрыл глаза. - Шуберт говорит, что они займут недель  двенадцать,  так  что
надо рассчитывать на двадцать. Натурные  съемки  будут  в  Алжире,  Испании,
несколько дней в Египте, потом еще недели три в студии Пайнвуд  -  дворцовые
сцены и прочее.
   Шейла встала. Капельки воды блестели на ее икрах. Она уперла руки в  бока
и яростно уставилась на безобразного коротышку в бассейне. Хэрод  лежал,  не
открывая глаз.
   - Вы меня не слушаете, мистер Хэрод, - резко бросила  она.  -  Я  сказала
"нет". Я не стану играть в вашем фильме. Ведь я даже не видела сценария. Так
что можете взять своего "Торговца рабынями", или как там его, и.., и...
   - И засунуть себе в жопу? - Хэрод открыл глаза. Это было  похоже  на  то,
как если бы проснулась ящерица. Вода  пузырилась  на  его  покрытой  шерстью
груди.
   - До свидания, мистер Хэрод. - Шейла резко отвернулась  и  направилась  к
выходу. Она успела сделать три шага, когда Хэрод окликнул ее:
   - Боишься постельных сцен, детка?
   Она остановилась было, потом пошла дальше.
   - Боишься постельных сцен, - повторил Хэрод, только на сей  раз  уже  без
вопросительной интонации.
   Шейла дошла  уже  до  двери,  но  остановилась  и,  крепко  сжав  кулаки,
повернулась к нему.
   - Я еще не видела сценария! -  Голос  ее  прервался,  и,  к  собственному
изумлению, она чуть не расплакалась.
   - Конечно, там есть постельные сцены, - продолжал Хэрод, как будто она не
сказала ни слова. -  Там  есть  эпизод,  от  которого  все  сопляки  в  зале
уписаются. Можно, конечно, использовать дублершу... Можно, но не  нужно.  Ты
сама с этим справишься, крошка.
   Шейла мотнула головой. В ней закипала  ярость,  которую  невозможно  было
выразить словами. Она повернулась и, как слепая, потянулась к ручке двери.
   - Стой - Тони  Хэрод  сказал  это  тихим,  еле  слышным  голосом,  но  он
подействовал на нее сильнее,  чем  крик.  Она  остановилась  как  вкопанная.
Казалось, ее шею стискивают холодные пальцы.
   - Подойди сюда.
   Шейла молча повиновалась. Хэрод лежал в воде, скрестив на  груди  руки  с
длиннющими пальцами-щупальцами. Глаза его, влажные, с тяжелыми веками,  были
почти закрыты - ленивый взгляд крокодила. Какая-то часть  сознания  Шейлы  в
панике дико сопротивлялась, а другая просто наблюдала за всем происходящим с
возрастающим интересом.
   - Сядь.
   Она села на край бассейна в метре от него, опустив свои  длинные  ноги  в
воду. Белая пена покрыла ее загорелые бедра. Казалось, ее  собственное  тело
было очень далеко от нее и она смотрела на себя как бы со стороны.
   - Так вот я и говорю, ты сама с этим справишься, детка.  Все  мы  немного
эксгибиционисты, а тут тебе еще заплатят целое состояние - за то, что тебе и
без того хотелось бы делать.
   Словно  преодолевая  какой-то  жуткий  ступор,  Шейла  подняла  голову  и
взглянула в упор на Тони Хэрода. В пятнистом свете оранжереи зрачки его глаз
открылись так широко, что казались черными дырками на бледном лице.
   - Вот как сейчас, - тихо, очень тихо сказал Хэрод.  Возможно,  он  вообще
ничего не говорил. Слова будто сами проскользнули в мозг Шейлы, как холодные
монеты, опускающиеся в темную воду. - Здесь  ведь  тепло.  Зачем  тебе  этот
купальник? Совершенно не нужен.
   Шейла смотрела на него широко раскрытыми глазами. Где-то далеко-далеко, в
конце туннеля, она видела себя маленькой девочкой, готовой расплакаться. Она
в изумлении наблюдала, как ее рука поднимается  и  скользит  под  купальник.
Шейла слегка потянула материю книзу, и край купальника врезался в выпуклость
ее груди. Она снова потянула, на этот раз справа. Ткань  вдавилась  в  грудь
над самым соском. На коже видна была тонкая красная полоска от резинки.  Она
взглянула на Тони Хэрода.
   Тот почти незаметно улыбнулся и кивнул.  Как  будто  получив  разрешение,
Шейла резко сдернула купальник. Груди ее  мягко  колыхнулись,  когда  с  них
соскользнула оранжевая ткань. Нежная кожа  была  изумительно  белой,  только
кое-где виднелись мелкие веснушки. Соски быстро  набухли  и  выпрямились  от
прохладного воздуха. Их окружали очень большие и  ярко-коричневые  ореолы  с
несколькими черными  волосками  по  краям;  Шейла  считала,  что  это  очень
красиво, и никогда не выдергивала их. Об этом никто не знал. Она  никому  не
разрешала фотографировать свою грудь, даже Эдвону.
   Лицо Хэрода теперь виделось ей просто бледным пятном. Комната,  казалось,
накренилась и стала вращаться вокруг  нее.  Гул  машины,  вспенивающей  воду
бассейна, усилился и звоном отдавался в ушах, и тут Шейла почувствовала, как
в ней что-то шевельнулось. Ее стала  наполнять  какая-то  приятная  теплота.
Появилось ощущение, будто чья-то рука нежно ласкает ее между ног. Она  резко
вздохнула, почти вскрикнула; спина ее невольно выгнулась.
   - Тут правда очень тепло, - сказал Тони Хэрод. Шейла  провела  руками  по
лицу, коснулась век  с  чувством,  похожим  на  изумление,  потом  погладила
ладонями шею, ключицы и остановилась, когда пальцы прижались  к  груди,  где
начиналась белая полоска. Она чувствовала,  как  в  артерии  на  шее  бьется
пульс, словно испуганная птица в клетке. Потом ее руки скользнули еще  ниже,
спина снова выгнулась, когда ладони  коснулись  сосков,  ставших  болезненно
чувствительными; она подняла груди, как учил ее доктор  Кеммерер,  когда  ей
было четырнадцать, но сейчас она не осматривала их, а  только  сжала,  сжала
еще сильнее, и ей захотелось взвизгнуть от наслаждения.
   - Купальник вообще не нужен, - снова прошептал Хэрод. Шептал он или  нет?
Шейла была как в тумане.  Она  смотрела  прямо  на  него,  но  губы  его  не
шевелились. Они  были  растянуты  в  полуулыбке,  открывая  маленькие  зубы,
похожие на острые белые камешки.
   Но это было неважно. Гораздо важнее было освободиться от липнущего к телу
купальника. Шейла еще ниже приспустила ткань, ниже легкой выпуклости живота,
потом приподняла ягодицы и протащила под ними резинку. Теперь купальник  был
всего лишь куском ткани, болтавшейся на одной ноге,  и  она  рывком  скинула
его. Она глянула  вниз  на  свое  тело,  на  внутренний  изгиб  бедра  и  на
треугольник волос на лобке, поднимающихся к линии загара. На секунду  у  нее
снова закружилась голова, на сей раз от приглушенного ощущения  шока,  но  в
этот миг  она  почувствовала  мягкое  касание  внутри  и  откинулась  назад,
опершись на локти.
   Бурлящая вода покрывала ее бедра. Шейла подняла руку и  медленно  провела
пальцами по голубой вене, пульсирующей на белой коже груди. Малейшее касание
жгло ее плоть как огнем. Мягкие холмы грудей, казалось, сжимаются и в то  же
время тяжелеют. Вода в бассейне плескалась в такт резким ударам  ее  сердца,
потом в этом ритме прорезалась синкопа. Шейла согнула правую ногу в колене и
погладила промежность рукой. Затем ладонь ее двинулась выше, стирая капельки
воды, блестевшие на тоненьких золотистых волосках. Теплота наполнила ее  всю
до краев. Наливавшаяся  кровью  вульва  пульсировала  сладостно,  как  в  те
интимные минуты перед сном, только сейчас не было стыда,  а  только  горячее
желание испытать это сейчас, и она со стоном раздвинула ноги.
   - Купальник не нужен.  Мне  тоже.  Слишком  жарко.  -  Хэрод  допил  сок,
выбрался из бассейна и поставил стакан подальше от края.
   Шейла повернулась, чувствуя, как прохладные плиты касаются ее  бедер.  Ее
длинные волосы почти скрывали лицо, она поползла вперед  на  локтях,  слегка
приоткрыв рот. Хэрод откинулся назад, лениво болтая  ногами  в  воде.  Шейла
остановилась и подняла на него глаза. Ласковое поглаживание там,  в  глубине
мозга, усилилось, невидимые  пальцы  нашли  самую  чувствительную  эрогенную
точку и стали медленно, как бы дразня, скользить вокруг нее. Она уже  ничего
не чувствовала, кроме легкого, как сквозь пленку вазелина, трения, - прилив,
отлив, прилив, отлив... Шейла со стоном выдохнула и невольно стиснула  бедра
- внутри горячими волнами, одна  за  другой,  прошел  первый  оргазм.  Шепот
внутри ее усилился; это был дразнящий шелест, казавшийся частью наслаждения.
   Груди Шейлы коснулись пола - она потянулась и стащила плавки Тони  Хэрода
одним быстрым и в  то  же  время  грациозным  движением.  Скомканные  плавки
скользнули по коленям тролля и упали в воду. Низ его живота тоже был  покрыт
черной шерстью. Его бледный вялый пенис медленно зашевелился в  этом  темном
гнезде.
   Шейла подняла глаза и увидела, что  улыбка  исчезла  с  его  лица.  Глаза
Хэрода были всего лишь отверстиями в