к тощему горлу девицы. Меня мало что беспокоило
в этот момент, я  испытывала  лишь  чувство  легкого  любопытства  при  этом
проявлении Нининого безумия.
   - Это - взрывчатка, - задыхаясь, произнесла негритянка. Рука ее двинулась
по направлению к тумблеру на радиопередатчике.  -  Если  ты  дотронешься  до
меня,  я  все  взорву.  Если  ты  прикоснешься  к   моему   мозгу,   монитор
автоматически включит зажигание и  взрыв  сровняет  с  землей  твой  вонючий
мавзолей.
   - Нина, Нина, - заставила я сказать Джастина, -  ты  слишком  горячишься.
Присядь на минутку. Я попрошу мистера Торна принести нам чаю.
   Это была совершенно естественная обмолвка, но негритянка обнажила зубы  в
гримасе, даже отдаленно не напоминающей улыбку.
   - Мистера Торна здесь  нет,  Мелани.  Похоже,  у  тебя  в  голове  что-то
перепуталось. Мистер Торн.., или как его там звали..,  убил  моего  отца,  а
потом его прикончил кто-то из твоих  поганых  дружков.  Но  за  ними  всегда
стояла ты, ты, старая рухлядь. Ты  была  паучихой,  сидящей  в  центре  этой
паутины... И даже не пробуй!
   Калли едва шевельнулся. Я заставила его медленно опустить руки и  сделать
шаг назад. Я подумала о том, чтобы завладеть вегетативной  нервной  системой
девицы. Это заняло бы  секунды  -  их  хватило  бы  как  раз  на  то,  чтобы
кто-нибудь и моих людей успел ее прикончить, прежде чем она нажмет маленькую
красную кнопочку. Не очень-то я поверила ее глупым угрозам.
   - А что это за взрывчатка, дорогая? - поинтересовалась я через Джастина.
   - Она называется Си-4, - ответила девица ровным и спокойным голосом, но я
слышала, как часто она дышит. -  Это  военная  пластиковая  взрывчатка..,  и
здесь ее двенадцать фунтов, вполне достаточно, чтобы взорвать тебя, твой дом
и снести еще половину дома Ходжесов.
   Это мало  походило  на  изысканную  речь  Нины.  Наверху  доктор  Хартман
неуклюже вынул иглу капельницы из моей правой руки и начал поворачивать меня
набок. Я отстранила его здоровой рукой.
   - Как же ты включишь эту взрывчатку, если я отниму у тебя твою  маленькую
негритянку? - заставила я спросить Джастина. Говард  взял  с  моего  ночного
столика  тяжелый  револьвер  45-го  калибра,  снял  обувь  и  стал  бесшумно
спускаться по лестнице. Я продолжала поддерживать слабый контакт через  мисс
Сьюэлл и охранника с тем, что происходило  на  острове,  когда  они  подняли
бесчувственное  тело  Дженсена  Лугара  и  понесли  его  в  тоннель   службы
безопасности, в то  время  как  остальные  кинулись  преследовать  человека,
которого негритянка называла Солом. Позывные тревоги доносились даже до мисс
Сьюэлл. К острову приближалась гроза; офицер на борту яхты  сообщил  о  том,
что высота волн достигла шести футов и продолжает нарастать.
   Девица сделала шаг по направлению к Джастину.
   - Видишь эти провода? - Она  наклонилась,  чтобы  он  мог  посмотреть  на
тонкие проводочки, сползавшие из-под ее волос и уходившие за ворот блузки. -
Это сенсоры, передающие электрические сигналы моих мозговых волн на монитор.
Ты в состоянии это понять?
   - Да, - прошептал Джастин. Я не имела ни малейшего понятия, о чем она там
болтает.
   - Мозговые волны могут иметь разный рисунок, - продолжала Натали.  -  Они
так же неповторимы, как отпечатки пальцев.  Как  только  ты  прикоснешься  к
моему сознанию своими  грязными  безумными  мыслями,  ты  вызовешь  то,  что
называется Тета-ритм, - он  встречается  у  крыс,  ящериц  и  других  низших
представителей жизни, как ты сама -  маленький  компьютер  в  этом  мониторе
зарегистрирует его и  включит  Си-4.  И  это  произойдет  в  считанные  доли
секунды, запомни, Мелани.
   - Ты лжешь, - сказала я.
   - Можешь попробовать. -  Негритянка  сделала  еще  шаг  вперед  и  сильно
толкнула Джастина, так что бедняжка  полетел  назад,  наткнулся  на  любимое
папино кресло и рухнул на пол. - Попробуй, - повторила она,  повышая  голос,
дрожавший от ярости, - попробуй, старая ведьма, и ты отправишься в ад!
   - Кто ты? - спросила я.
   - Никто, - ответила девица. - Дочь убитого тобой  человека.  Ты  даже  не
помнишь о такой мелочи.
   - Так ты не Нина?
   Говард уже спустился вниз. Он поднял револьвер, приготовившись  выскочить
в дверной проем и выстрелить.
   Негритянка повернула голову.  Зеленоватое  сияние,  лившееся  со  второго
этажа, отбрасывало фантастические тени в том месте, где стоял Говард.
   - Если ты убьешь меня, - твердо сказала  Натали,  -  монитор  зафиксирует
замирание мозговых волн  и  включит  детонатор.  Тогда  в  этом  доме  будут
уничтожены все. - В ее голосе не было страха, лишь какая-то восторженность.
   Конечно же, она лгала. А скорее всего, лгала  Нина.  Ни  одна  цветная  с
улицы не могла знать таких подробностей о Нининой жизни, о смерти ее отца, о
деталях нашей венской Игры.  Но  эта  девица  уже  говорила  мне  что-то  об
убийстве своего отца, когда мы впервые встретились с ней в Ропщущей Обители.
Или  не  говорила?  Все  страшно  перепуталось.  Может,  Нина  действительно
обезумела после смерти и теперь считает, что это  я  толкнула  ее  отца  под
троллейбус в Бостоне? Может, в последние секунды жизни ее сознание  укрылось
в низменном мозгу этой девицы - не работала ли она горничной в "Мансарде"? И
теперь  Нинины  воспоминания  смешались  с  пустыми  мыслями  этой   цветной
прислуги? Подумав об этом, Джастин чуть не рассмеялся:  какая  насмешка  над
Ниной!
   Однако в чем бы ни заключалась истина, я не боялась  ее  взрывчатки.  Мне
доводилось слышать сочетание "пластиковая взрывчатка", но я не  сомневалась,
что она ничем не напоминала эти кусочки гипса. Они  даже  на  пластик-то  не
походили. К тому же я помнила, как папа  подкладывал  динамит  под  бобровую
запруду в нашем поместье в Джорджии перед войной, - на озеро  тогда  поехали
только он и  десятник,  и  с  какими  предосторожностями  они  обращались  с
предательским  динамитом  и  подрывными  капсюлями!  Носить  взрывчатку   на
каком-то идиотском поясе было крайне непредусмотрительно.  Что  же  касается
остального - всех этих мозговых волн и компьютеров, -  это  вообще  казалось
полной бессмыслицей. Чем-то из  области  научной  фантастики.  Помню,  Вилли
зачитывался этой чушью, печатавшейся в дешевых цветных немецких журналах. Но
даже если такое было возможно - чему я не верила, -  подобные  представления
не  могли  прийти  в  голову  черномазой.  Даже  для  меня  осознание  этого
представляло определенную сложность.
   И тем не менее давить на Нину дальше казалось мне  бессмысленным.  Нельзя
было исключать тот минимальный шанс, что в аппарате ее  пешки  действительно
находится динамит. Но все же я не могла удержаться от  соблазна  поиграть  с
Ниной еще немного, хотя сумасшествие не делало ее менее опасной.
   - Чего ты хочешь? - спросила я.
   Девица облизнула пересохшие губы и оглянулась.
   - Выведи отсюда своих людей. Всех, кроме Джастина. Он пусть  останется  в
кресле. Один.
   - Конечно, дорогая, - промурлыкала я. Негр, сестра Олдсмит и Калли  вышли
в разные двери. Когда Калли проходил мимо, Говард шагнул назад, но револьвер
не опустил.
   - Рассказывай  мне,  что  происходит,  -  злобно  приказала  девица.  Она
продолжала стоять, не отводя пальца от красной кнопки на поясе.
   - Что ты имеешь в виду, дорогая?
   - Что происходит на острове? Что случилось с Солом?
   Джастин пожал плечами.
   - Знаешь, я потерял к этому интерес. Девица сделала три  шага  вперед,  и
мне показалось, что она собирается ударить беспомощного ребенка.
   - Черт бы тебя побрал! - выругалась она. - Рассказывай мне то, что я хочу
знать, или я нажму на кнопку сию же минуту. Это стоит того, чтобы прикончить
тебя.., приятно будет осознавать, что ты поджариваешься в своей кровати, как
старая лысая крыса. Ну, решай же, сука.
   Мне всегда была отвратительна грубость. И это отвращение  не  могло  быть
смягчено образностью ее выражений. Моя  мать  необъяснимым  образом  боялась
потопа и наводнений. Моим же кошмаром всегда был пожар.
   - Твой еврей запустил камнем в человека Вилли и скрылся  в  лесу  еще  до
того, как началась Игра, - сказала я. - За ним  послали  несколько  человек.
Двое  охранников  понесли  Дженсена  Лугара  в  санитарную  часть  этого  их
дурацкого подземного комплекса. Он уже несколько часов без сознания.
   - Где Сол?
   Джастин скорчил гримасу. В его голосе прозвучало больше  жалобных  ноток,
чем я намеревалась ему придать.
   - Откуда мне знать? Я не могу быть везде. - Мне не хотелось сообщать  ей,
что в этот момент  я  заглянула  глазами  охранника,  с  которым  установила
контакт через мисс Сьюэлл, в медицинскую часть и  увидела,  как  негр  Вилли
поднялся со стола и задушил двух людей, принесших его. Это зрелище вызвало у
меня странно знакомое ощущение, пока я не вспомнила Вену,  лето  1932  года,
когда мы смотрели с Ниной и Вилли "Франкенштейна" в кинотеатре  "Крюгер".  Я
помню, что вскрикнула, увидев, как дернулась на столе  рука  чудовища  и  он
поднялся, чтобы задушить склонившегося над ним и  ничего  не  подозревавшего
врача. Сейчас кричать мне не хотелось. Я заставила своего  охранника  пройти
мимо, обойти помещение, в котором его коллеги смотрели на экраны  мониторов,
и остановиться у кабинета  администрации.  Я  не  видела  никаких  оснований
сообщать Нининой негритянке об этом развитии событий.
   - Куда побежал Сол? - осведомилась девица. Джастин сложил руки на груди.
   - А почему бы тебе не сообщить мне  об  этом,  если  ты  такая  умная?  -
поинтересовалась я.
   - Ладно, - согласилась негритянка. Она смежила  веки,  пока  не  остались
лишь щелочки, в которых едва проглядывал белок. Говард  продолжал  стоять  в
тени прихожей. - Он бежит на север, через густые  джунгли.  Там  какие-то..,
развалины. Надгробия. Это кладбище. - Она открыла глаза.
   Я застонала и заметалась наверху в своей постели. Я была так уверена, что
Нина не может поддерживать контакт со своей пешкой. Но  именно  эта  картина
была на экранах мониторов охранников минуту назад.  Я  потеряла  след  негра
Вилли в переплетениях коридоров.
   Мог ли Вилли использовать девицу?  Кажется,  ему  нравилось  использовать
цветных и представителей других неполноценных рас. Но если  это  был  Вилли,
где же тогда Нина? Я чувствовала, что у меня снова начинает болеть голова.
   - Чего ты хочешь? - вновь спросила я.
   - Чтобы ты следовала нашему плану. - Девица не  отходила  от  Джастина  -
Так, как мы договорились. - Она бросила взгляд на часы. Рука ее отодвинулась
от красной  кнопки,  но  продолжала  оставаться  проблема  мозговых  волн  и
компьютеров.
   - Мне кажется, нет больше смысла продолжать все  это,  -  заметила  я.  -
Неспортивное поведение твоего еврея расстроило всю вечернюю программу,  и  я
не сомневаюсь, что остальные...
   - Заткнись!  -  оборвала  меня  негритянка,  и  хотя  лексика  была  чуть
вульгарной, интонация явно принадлежала Нине. - Ты будешь продолжать, как мы
договорились. Если же нет, посмотрим, удастся ли Си-4  сразу  сровнять  этот
дом с землей.
   - Ты никогда не любила мой дом, - сказал Джастин, выпятив нижнюю губу.
   - Приступай, Мелани, -  скомандовала  девица.  -  А  если  ты  попробуешь
уклоняться, я все равно узнаю это. Если не сразу, то очень скоро. И не стану
предупреждать тебя, когда включу детонатор. Пошевеливайся.
   В это мгновение я чуть было не  заставила  Говарда  пристрелить  ее.  Еще
никто не разговаривал со мной таким тоном в моем собственном доме, не говоря
уже о черномазых девках, которым вообще было не место в моей гостиной. Но  я
сдержалась и приказала  Говарду  осторожно  опустить  револьвер.  Необходимо
учитывать и другие вещи.
   Это было вполне в Нинином духе, впрочем, и в духе  Вилли--  провоцировать
меня таким способом. Если я убью ее сейчас,  в  гостиной  начнется  страшная
каша, которую придется убирать, и я ни на йоту не приближусь к  тому,  чтобы
узнать, где находится Нина. В то же время сохранялась вероятность того,  что
часть ее истории соответствовала истине. Ведь странный  Клуб  Островитян,  о
котором она мне рассказывала, реально существовал,  хотя  мистер  Барент  на
самом деле оказался гораздо больше джентльменом, чем можно было заключить из
ее слов. К тому же имелись довольно  явные  доказательства,  что  этот  клуб
представлял для меня угрозу, хотя я  не  понимала,  почему  опасность  может
грозить и Вилли. И если бы я упустила эту возможность, то не только лишилась
бы мисс Сьюэлл, но и осталась бы в состоянии тревоги и неуверенности, гадая,
что эти люди могут предпринять в будущем против меня.
   Поэтому,  несмотря   на   мелодраматические   события   предшествовавшего
получаса, я вернулась к  тому  же  состоянию  неприятного  сотрудничества  с
Нининой негритянкой, в котором  пребывала  в  течение  последних  нескольких
недель.
   - Очень хорошо, - вздохнула я.
   - Давай, - велела девица.
   - Сейчас-сейчас,  -  пробормотала  я.  Джастин  замер.  Все  члены  моего
"семейства" застыли как статуи в разных комнатах. Я сжала  челюсти,  и  тело
мое напряглось от усилия.

***

   Мисс Сьюэлл подняла голову,  когда  в  конце  коридора  хлопнула  тяжелая
дверь. Охранник, сидевший в кабинке на табуретке, вскочил при виде  негра  и
вскинул свой автомат. Лугар отнял у него оружие и наотмашь  ударил  того  по
лицу, сломав при этом нос и загнав осколки кости охраннику в мозг.
   Затем он вошел в кабинку и нажал на рычаг. Прутья решетки поползли вверх,
и пока остальные пленники продолжали прятаться по углам в своих нишах,  мисс
Сьюэлл вылезла наружу,  потянулась,  чтобы  восстановить  кровообращение,  и
повернулась лицом к негру.
   - Привет, Мелани, - сказал он голосом Вилли.
   - Добрый вечер, Вилли, - ответила мисс Сьюэлл.
   - Я знал, что это ты, - тихо промолвил он. - Невероятно,  как  мы  узнаем
друг друга, несмотря на все наши маски. Не правда ли?
   - Да, - кивнула я. - Не найдется ли что-нибудь  прикрыть  эту?  Нехорошо,
что она обнажена.
   Негр Вилли ухмыльнулся, сорвал с мертвого охранника рубашку и накинул  ее
на плечи мисс  Сьюэлл.  Я  сосредоточилась  на  том,  чтобы  застегнуть  две
оставшиеся пуговицы.
   - Ты отведешь меня в дом? - спросила я.
   - Да.
   - Нина там, Вилли?
   Лоб негра наморщился, одна бровь приподнялась.
   - А ты ожидала встретить ее? - поинтересовался он.
   - Нет.
   - Там будут другие. - Его крупные зубы обнажились в улыбке.
   - Мистер Барент, - промолвила я. -  Саттер..,  и  остальные  члены  Клуба
Островитян, да? Пешка Вилли от души рассмеялся.
   - Мелани, любовь моя, ты не устаешь меня удивлять. Ты ничего  не  знаешь,
но всегда в курсе событий. Я придала чертам мисс Сьюэлл слегка надутый вид.
   - Не груби, Вилли. Это тебе не идет. Он снова рассмеялся.
   - Да-да. Сегодня никаких грубостей. Это наша последняя встреча,  любимая.
Пошли, все уже ждут.
   Я последовала за ним по коридорам, поднялась  наверх  и  вдохнула  ночной
прохладный  воздух.  Никаких  охранников  я  не  заметила,  хотя  продолжала
поддерживать   легкий   контакт   с   тем,   что   остался   стоять    возле
административного помещения.
   Мы прошли  мимо  высокой  ограды,  где  все  еще  пузырилось  и  дымилось
распластанное на проволоке тело  охранника.  Потом  я  различила  в  темноте
бледные фигуры остальных суррогатов, выползавших на свежий воздух. По небу с
бешеной скоростью неслись тучи. Надвигалась гроза.
   - Люди, причинившие мне боль, поплатятся за это  сегодня,  да,  Вилли?  -
спросила я.
   - О да, - прорычал он, не разжимая своих белоснежных зубов. - Да, Мелани,
любовь моя.
   Мы шли к огромному дому,  купавшемуся  в  ярком  белом  свете.  И  тут  я
заставила Джастина ткнуть пальцем в Нинину негритянку.
   - Ты этого хотела!  -  завизжала  я  пронзительным  голосом  шестилетнего
ребенка. - Ты этого хотела! А теперь смотри!

Глава 32

ОСТРОВ ДОЛМЕНН

Вторник, 16 июня 1981 г.

   Сол еще никогда в жизни не оказывался  под  таким  проливным  дождем.  Он
мчался по берегу, а потоки воды грозили вдавить его в песок, как  вдавливает
тяжелый  занавес  незадачливого  актера,  вышедшего  не  в  той  мизансцене.
Прожектора, бившие  горизонтально  с  катеров  и  вертикально  с  вертолета,
освещали лишь плотные завесы воды,  сверкавшие  во  тьме,  как  трассирующие
пули. Сол бежал, увязая в песке, постепенно превращавшемся в жижу,  и  думал
лишь о том, чтобы не поскользнуться и не упасть, - почему-то  ему  казалось,
что если он упадет, то уже никогда не сможет подняться.
   Ливень прекратился так же внезапно,  как  и  начался.  Только  что  струи
барабанили  по  его  голове  и  обнаженным  плечам,  раскаты  грома  и   шум
обрушивающейся на деревья воды заглушали все остальные звуки, и вдруг потоки
перешли в капли, видимость увеличилась до десяти  метров,  и  Сол  разглядел
фигуры орущих людей. В нескольких шагах от него песок  взвился  вверх  целой
серией мелких фонтанчиков. И прежде чем сообразить, что в него стреляют, Сол
успел подумать, не является ли это странной реакцией на грозу закопавшихся в
песок крабов  и  других  моллюсков.  Прямо  над  его  головой  взвыл  мотор,
перекрывший все остальные звуки, и прожектор, ударивший из  темного  корпуса
машины, надвое разрезал лучом полосу берега. Вертолет круто  развернулся  и,
преодолевая сопротивление густого, насыщенного влагой воздуха, закрутился на
одном месте футах в двадцати над песком. Два  катера,  с  ревом  прорвавшись
сквозь полосу прибоя, двинулись к берегу.
   Сол споткнулся, с трудом восстановил равновесие и помчался дальше. Он  не
знал, где находится, но отчетливо помнил, что северный пляж был короче этого
и джунгли отступали от песка на большее расстояние. На  какое-то  мгновение,
когда вертолет перестал крутиться и прожектора своими лучами заскользили  по
Солу, ему показалось, что он уже оставил бухточку позади,  не  разглядев  ее
под тропическим ливнем. Ночью, в грозу и шторм, все вокруг выглядело  иначе.
Чувствуя, как каждый вдох раздирает горло и грудь, он продолжал свой бег,  а
с обеих сторон выстрелы то и дело вздымали фонтанчики песка.
   Вертолет, казалось, летел прямо на Сола. Бортовые огни сверкали  чуть  ли
не на  уровне  его  головы.  Он  плашмя  бросился  на  песок,  обдирая  свое
обнаженное тело о гальку, острую, как наждачная бумага. Порывом  воздуха  от
лопастей вертолета его еще сильнее вжало в песок. Не  то  автоматный  огонь,
направленный на Сола, каким-то образом задел механизм вертолета, не то в нем
просто что-то сломалось, но в  тот  самый  момент,  когда  он  пролетал  над
распростертым телом Сола, раздался какой-то гулкий рокочущий звук, словно  в
катящуюся пустую железную бочку попал камешек, и вся машина задрожала. Ярдов
через пятьдесят вертолета попытался снова набрать  высоту,  но  его  отнесло
влево, а потом круто развернуло вправо. Лопасти винта самопроизвольно начали
вращаться в противоположном направлении. Теперь его  несло  прямо  на  стену
деревьев.
   В течение нескольких  минут  казалось,  что  вертолет  собирается  косить
верхушки деревьев собственным винтом, - ветви кипарисов и  пальм  взвивались
вихрем  вверх  и  разлетались  в  разные  стороны,  как  дорожные   рабочие,
спасающиеся от взбесившегося мотоцикла в кинокомедии Мака Сеннетта.  Наконец
вертолет совершил немыслимую петлю, блеснула залитая  дождем  плексигласовая
кабина, отражая луч собственного прожектора, который бил теперь  вертикально
в небо из  перевернутого  брюха.  Затем  раздался  оглушительный  скрежет  и
обломки вертолета посыпались на пляж.
   Отделившаяся кабина рухнула у самой кромки  воды,  трижды  подпрыгнула  в
волнах, как умело брошенный камешек, и погрузилась  на  дно.  Через  секунду
что-то детонировало взрывчатку, находившуюся в кабине, и море вскипело,  как
столб пламени, наблюдаемый сквозь  толстое  зеленое  стекло.  Вверх  взвился
гейзер белых брызг, они осыпали вжавшегося в песок Сола  с  головы  до  ног.
Мелкие обломки еще в течение п