с из двух комнат,  который  занимала  Натали.  Девушка
подняла глаза.
   - Доброе утро и счастливого Рождества! - Он подтянул  поближе  столик  на
колесиках и положил на него белый пакет.
   - Счастливого Рождества, - ответила Натали шепотом. Шепот был  хриплый  и
напряженный. Она поморщилась и поднесла левую руку к горлу.
   - Видели свои синяки?  -  спросил  Джентри,  наклоняясь,  чтобы  еще  раз
получше рассмотреть их.
   - Да, - прошептала Натали.
   - У того, кто это сделал, пальцы длинные, как у Вана Клиберна. Только  не
для игры на рояле предназначены. Как голова? - поинтересовался шериф.
   Натали дотронулась до широкой бинтовой повязки.
   - Что же все-таки произошло? - хрипло спросила она. - Я помню,  как  меня
душили, а как ударилась головой, не помню...
   Джентри принялся извлекать из пакета белые пластиковые коробки с едой.
   - Доктор еще не заходил?
   - С тех пор как я проснулась, нет.
   - Он говорит, что вы, наверно, ударились головой о дверцу, когда  дрались
с этим мерзавцем. - Джентри достал большие  пластиковые  чашки  с  дымящимся
кофе и апельсиновым соком. - Просто ушиб и  немного  крови.  А  сознание  вы
потеряли от того, что он душил вас.
   Натали снова потрогала горло и поморщилась, вспомнив, как все было.
   - Теперь я знаю, что чувствуешь, когда  тебя  душат,  -  прошептала  она,
слабо улыбаясь. Эта мысль не давала ей покоя.
   Джентри покачал головой.
   - Это не совсем так. Он применил  особый  захват,  вы  потеряли  сознание
оттого, что он перекрыл доступ крови к мозгу, а  не  воздуха  к  легким.  Он
знал, что делает. Еще немного, и у вас был бы поврежден мозг - это в  лучшем
случае. Хотите горячую английскую булочку к яичнице?
   Натали, широко раскрыв глаза, смотрела  на  завтрак  из  множества  блюд,
разложенный перед ней: кофе, поджаренные булочки, яичница, ветчина, колбаса,
апельсиновый сок, фрукты.
   - Где вы все это достали? - удивленно спросила она. - Мне  уже  приносили
завтрак, только я не смогла его съесть - резиновое яйцо-пашот  и  слабенький
чай. Разве в рождественское утро работает хоть один ресторан?
   Джентри снял шляпу и приложил ее к груди с самым обиженным видом.
   - Ресторан? Вы сказали "ресторан" ? Мадам,  здесь  у  нас  богобоязненный
христианский город. Сегодня не работает ни одно заведение,  кроме,  пожалуй,
забегаловки Тома Делфина на федеральном шоссе. Том  -  агностик.  Нет,  мэм,
этот  завтрак  приехал  прямо  из  кухни  вашего  покорного  слуги.   Ну-ка,
налетайте, пока все не остыло.
   - Спасибо.., шериф, - поблагодарила Натали. - Но я же не в силах все  это
проглотить...
   - И не надо. Я помогу вам. Мне тоже не вредно позавтракать. Вот перец.
   - А как же мое горло?..
   - Док говорит, что оно немного поболит, но кушать вам можно. Ешьте.
   Натали открыла было рот, но ничего не сказала и взялась за вилку.
   Джентри  вытащил  из  пакета  небольшой  приемник  и  поставил  на  стол.
Большинство радиостанций передавали рождественскую музыку. Он нашел станцию,
которая  обычно  транслировала  классическую  музыку,   сейчас   исполнялась
"Мессия" Генделя. Прекрасная музыка наполнила палату.
   Яичница, похоже, Натали понравилась. Она отпила глоток кофе и сказала:
   - Все это прекрасно, шериф. А как же Лестер?
   - - Ну, про Лестера не скажешь, что он - прекрасен.
   - Нет, я имею в виду... Он еще здесь?
   - Он отправился назад, в участок.  До  двенадцати.  А  потом  его  сменит
Стьюарт. Не беспокойтесь, Лестер уже позавтракал.
   -  Отменный  кофе,  -  похвалила  Натали.  Она  взглянула   на   Джентри,
склонившегося над множеством пластиковых коробок и чашек. -  Лестер  сказал,
что вы провели здесь ночь.
   Джентри с набитым ртом ухитрился ухмыльнуться.
   - Эти чертовы яйца остывают еще до того, как их уложишь  в  эти  дурацкие
пластиковые штуковины.
   - Вы думаете, что он.., кто бы это ни был... Что он вернется? -  спросила
Натали.
   - Не обязательно. Но нам не дали поговорить вчера  -  вам  сразу  сделали
усыпительный укол.  Я  подумал,  что  вовсе  не  помешает,  если  тут  будет
кто-нибудь, с кем можно потолковать, едва вы проснетесь.
   - Значит, вы провели канун Рождества на  больничном  стуле?  -  заключила
Натали.
   Джентри широко улыбнулся.
   - А что тут такого? Все веселее, чем смотреть двадцатый год  подряд,  как
мистер Магу играет роль богатого дядюшки Скруджа.
   - Как вам удалось так быстро разыскать меня вчера? - шепот Натали был все
еще хриплым, но уже не таким напряженным.
   - Ну, мы ведь все-таки договорились встретиться. Вас  нигде  не  было,  у
меня на автоответчике не оказалось никаких сообщений, так что  я  вроде  как
нечаянно завернул к дому Фуллер по дороге к себе. Я-то знал - у вас вошло  в
привычку проверять, как там и что.
   - Но вы не видели того, кто на меня напал?
   - Нет. В машине сидели  только  вы,  эдак  скрючившись,  с  окровавленным
фотоаппаратом в руке. Натали покачала головой.
   - Я все еще не могу вспомнить, как я  ударила  его  фотоаппаратом...  Все
пыталась дотянуться до папиного пистолета.
   - Да-а, кстати, про пистолет, - вспомнил Джентри. Он подошел к стулу,  на
который повесил свою зеленую куртку, вытащил "ламу" тридцать второго калибра
из кармана и положил его на столик, рядом с апельсиновым соком. - Я поставил
его на предохранитель. Он все еще заряжен.
   Натали взяла в руку тост, но есть не стала.
   - Так кто же все-таки это был? Джентри качнул головой.
   - Вы говорите, что он был белый?
   - Да. Я видела только его лицо... Ну, немного щеки... Потом глаза.  Но  я
уверена, что он белый.
   - Возраст?
   - Я не знаю. У меня такое ощущение, что ему примерно столько же,  сколько
вам... Тридцать с небольшим.
   - И вы больше ничего не вспомнили из того,  что  не  успели  сказать  мне
вчера? - спросил Джентри.
   - Нет. Пожалуй, нет. Он был уже  в  машине,  когда  я  вернулась.  Скорее
всего, спрятался на заднем сиденье... - Натали положила тост, ее передернуло
от страшного воспоминанья.
   - Он разбил лампочку в машине,  -  сказал  Джентри,  уплетая  яичницу.  -
Поэтому она и не зажглась, когда вы открыли дверь. Значит, вы говорите,  что
видели свет на втором этаже дома Фуллер?
   - Да, сквозь жалюзи, но не в холле и не в спальне, - скорее,  в  гостиной
наверху.
   - Ладно. Доедайте.  -  Джентри  пододвинул  к  ней  небольшую  тарелку  с
ветчиной. - А вы знали, что электричество в этом доме было отключено?
   Брови Натали изумленно поднялись.
   - Не-нет...
   - Наверно, кто-то светил там фонарем. Скорее всего, большим, батареек  на
шесть.
   - Значит, вы мне верите?
   Джентри  перестал  складывать  пластиковые  коробки  и   чашки,   которые
собирался выкинуть в корзину для мусора, и удивленно посмотрел на нее.
   - А почему это я  должен  вам  не  верить?  Интересно,  как  бы  вы  сами
наставили себе этих синяков на шее.
   - Но зачем кому-то понадобилось убивать меня? -  спросила  Натали  слабым
голосом - слабым не только из-за поврежденного горла.
   Джентри закончил убирать со стола.
   - Этот человек, кто бы он ни был, вовсе не пытался вас убить.  Он  просто
хотел причинить вам боль..., - О, в этом он  преуспел.  -  Натали  осторожно
потрогала забинтованную голову.
   - И еще припугнуть.
   - Это ему тоже удалось. - Натали повела взглядом по стенам палаты. -  Бог
мой, как я ненавижу больницы!
   - Повторите-ка, что он вам сказал.
   Натали закрыла глаза.
   - "Хочешь найти ту женщину? Ищи в Джерман-тауне".
   - Еще раз, - попросил Джентри. - Попробуйте сказать это тем же  тоном,  с
той же интонацией, как вы это слышали.
   Натали  повторила  фразу  -  глухим  голосом,  без  всякой  эмоциональной
окраски.
   - Вот так? - спросил Джентри. - Без акцента, без намека на диалект?
   - Совершенно. Очень монотонно. Вроде диктора, читающего сводку погоды  по
радио.
   - Не южанин, - определил Джентри.
   - Нет.
   - Может, какой-нибудь  северный  диалект?  -  Джентри  повторил  фразу  с
нью-йоркским акцентом, настолько точно, что Натали рассмеялась, несмотря  на
свое больное горло.
   - Нет, - сказала она.
   - Он мог быть из Новой Англии?  Или  немец?  Или  американский  еврей  из
Нью-Джерси? - Джентри несколько раз безукоризненно имитировал диалекты.
   - Нет. - Натали рассмеялась. - У вас здорово  получается.  Но  голос  был
просто.., ровный, бесцветный.
   - А по высоте?
   - Низкий, но не такой низкий, как у вас. Нечто вроде мягкого баритона.
   - Это могла быть  женщина?  -  спросил  Джентри.  Натали  заморгала.  Она
пыталась вспомнить то, что мельком увидела в зеркальце, когда  красный  цвет
уже застилал ей глаза: худое лицо,  изгиб  щеки,  кажется,  небритой...  Но,
возможно, лицо было замотано колючим шарфом. Какая-то шапка не то  кепи.  Но
руки в перчатках? Они были ужасно сильные, пальцы - длинные.
   - Нет. - Натали покачала головой. - Это всего лишь мое ощущение,  но  мне
показалось, что это был все-таки мужчина, -  если  вы  понимаете,  о  чем  я
говорю. Хотя, конечно, до этою мужчины не нападали на меня. И  тут  не  было
ничего сексуального... - Она запнулась.
   - Понимаю, о чем вы говорите, - сказал шериф. - Как бы то  ни  было,  это
еще одно доказательство, что он, кто бы это ни был, не  пытался  убить  вас.
Люди обычно не передают какие-то сообщения тем, кого они убивают.
   - Сообщения? Кому?
   - Возможно, вернее было бы  сказать:  "предупреждение",  -  выразил  свою
догадку Джентри. - В общем,  мы  записали  это  как  случайное  нападение  и
возможную попытку к изнасилованию. Трудно было бы зарегистрировать  это  как
попытку ограбления, раз он не взял ни вашу сумочку, ни что-либо  еще.  -  Он
вытащил небольшой термос из изрядно похудевшего пакета. - Хотите еще кофе?
   Натали немного подумала, потом кивнула.
   - Выпью. От кофе у меня обычно расходятся нервишки, но сейчас он, похоже,
сглаживает действие укола, который мне сделали вчера.
   - А кроме того, сегодня Рождество. - Джентри снова разлил ароматный  кофе
по  чашкам.  Некоторое  время  они  сидели,  слушая  триумфальную   концовку
генделевской "Мессии".
   Когда музыка кончилась и ведущий  принялся  обсуждать  программу,  Натали
сказала:
   - Мне ведь не обязательно оставаться здесь, правда?
   - Вы перенесли  довольно  тяжелую  психическую  травму,  -  констатировал
Джентри. - Почти десять минут были без сознания. На голову пришлось наложить
восемь швов - вы сильно ушиблись...
   - Но я все равно могла бы поехать домой, ведь так?
   - Возможно, - признал Джентри. - Но я бы не хотел, чтобы вы  это  делали.
Оставаться одной вам сейчас небезопасно, а если бы я предложил  вам  поехать
ко мне, вы вряд ли меня правильно бы поняли. Кроме того, мне самому не очень
хотелось сидеть в рождественскую ночь в машине  у  вашего  дома.  Да  и  док
сказал, что вам следует провести ночь в больнице под наблюдением.
   - Знаете, я бы поехала к вам, - тихо произнесла Натали. В  голосе  ее  не
было и намека на кокетство. - Мне страшно, - добавила она просто.
   Джентри кивнул.
   - Ну да. - Он допил кофе. - Мне и самому страшно. Не знаю почему, но  мне
кажется, что мы по уши увязли в вещах, которые недоступны пониманию.
   - Значит, вы все еще верите в историю, рассказанную Ласки?
   - Я бы больше верил, если бы от него пришла хоть  какая-нибудь  весточка.
Шесть дней прошло, как он уехал, а от него ни слуху ни духу... Но  вовсе  не
обязательно безоговорочно верить всему, что он рассказал, и так ясно: вокруг
нас происходит какая-то чертовщина, это ясно...
   - Вы думаете, вам удастся поймать того, кто напал на меня вчера ночью?  -
Натали внезапно почувствовала усталость. Она откинулась  на  подушки,  шериф
помог приподнять изголовье кровати.
   - Вряд ли, если мы будем полагаться на отпечатки пальцев  и  лабораторные
исследования, - сказал Джентри. - Мы проверяем  кровь  на  "Никоне",  но  от
этого проку  мало.  Единственный  способ  что-то  узнать  -  это  продолжать
расследование, так или иначе.
   - Или подождать, пока он снова на меня нападет...
   - Нет-нет, этого вряд ли можно ожидать. Я думаю, они уже передали нам то,
что хотели.
   - "Хочешь найти ту женщину?  Ищи  в  Джерман-тауне",  -  снова  повторила
Натали. - А женщина - это Мелани Фуллер?
   - А вы можете назвать кого-нибудь другого?
   - Нет. А где этот Джермантаун? Это место действительно  существует?  Как,
по-вашему, это не связано с оберстом Сола - вроде какого-нибудь кода?
   - По крайней мере, я знаю два Джермантауна. Кварталы в северных  городах.
Кажется, в Филадельфии есть историческая часть города с таким  названием.  В
моем маленьком атласе их не оказалось, но я собираюсь  пойти  в  библиотеку,
покопаться в справочниках. На код не похоже. Просто название местности.
   - Но зачем кому-то сообщать нам, где она находится? - спросила Натали.  -
И кто это может знать? И почему именно нам?
   - Замечательные вопросы. Только ответов у меня пока  нет.  Если  то,  что
рассказал Сол, правда, тогда здесь замешано нечто гораздо  большее,  чем  он
сам понимает.
   - А не мог этот вчерашний мерзавец быть.., ну, чем-то вроде агента  самой
Мелани Фуллер? Кто-то, кого она использовала - наподобие  того,  как  оберет
использовал Сола? Может, она все еще в Чарлстоне и пытается навести  нас  на
ложный след?
   - Может быть, только все эти сценарии, когда  начинаешь  их  продумывать,
рассыпаются в прах. Если Мелани Фуллер жива и по-прежнему в Чарлстоне, зачем
ей вообще понадобилось давать знать о себе? Особенно нам. Кто  мы  такие,  в
конце концов? Этим делом занимаются две городские  организации,  три  отдела
органов правопорядка штата плюс это чертово ФБР.  Все  три  телекомпании  на
прошлой неделе показали программы на эту тему, в понедельник на  той  неделе
окружной прокурор провел пресс-конференцию, на  которую  сбежалось  полсотни
репортеров, кое-кто из них все еще пытается что-то  разнюхать...  Кстати,  я
именно поэтому не записал в журнале  происшествий,  что  ваша  машина  вчера
стояла прямо напротив дома Фуллер. Представляю,  какие  были  бы  заголовки,
скажем, в бульварных газетенках: ЕЩЕ ОДНА ЖЕРТВА ЧАРЛСТОНСКОГО УБИЙЦЫ!
   - Так какой же сценарий кажется вам наиболее правдоподобным?  -  спросила
Натали.
   Джентри отодвинул столик на колесиках в сторону и присел на край кровати.
Несмотря на свою массивную фигуру, он  двигался  легко  и  почти  грациозно:
создавалось ощущение, что под этой массой  скрывается  пластичный  и  хорошо
тренированный атлет.
   - Допустим, Сол рассказал нам чистую правду, - тихо проговорил Джентри. -
Значит, мы столкнулись с ситуацией,  когда  несколько  этих  вампиров  мозга
сражаются друг с другом. Нина Дрейтон мертва. Я видел ее  тело  до  и  после
морга. Чем бы она ни являлась при  жизни,  сейчас  она  просто  прах.  Люди,
забравшие ее тело, кремировали его.
   - А кто забирал тело Нины Дрейтон?
   - Не родственники. И даже не друзья. Нью-йоркский адвокат, который был ее
душеприказчиком, и два члена корпорации, где она была одним из директоров.
   - Значит, Нины Дрейтон нет. Кто же остается? Джентри поднял три пальца.
   - Мелани Фуллер, Уильям Борден - этот оберет Сола...
   - Значит, только двое. - Натали пристально глядела на оставшийся палец. -
А кто же третий?
   - Множество из миллионов неизвестных, - вздохнул Джентри, пошевелил всеми
десятью пальцами и перевел разговор на другую тему. - Знаете, у меня для вас
рождественский  подарок.  -  Он  вытащил  из  кармана  куртки  конверт.  Там
оказалась рождественская открытка и билет на самолет.
   - Рейс в Сент-Луис, - прочла Натали. - На завтра.
   - Ага. На сегодня билетов не было.
   - Вы меня выгоняете, шериф? Хотите избавиться?
   - Можно и так сказать. - Джентри широко улыбнулся. - Я знаю, что позволяю
себе вольности, миз Престон, но я буду чувствовать себя гораздо лучше,  если
вы уедете к себе - пока не развеется весь этот вздор.
   - Просто не знаю, что думать... Почему я буду в  большей  безопасности  в
Сент-Луисе? Если за мной кто-то охотится, он найдет меня и там.
   Джентри сложил руки на груди.
   - Это вы хорошо подметили, но я не думаю, что за  вами  кто-то  охотится,
ведь правда? - Натали молчала, и он продолжил.  -  В  любом  случае  вы  мне
сказали недавно, что у вас там друзья. Фредерик мог бы пожить у вас...
   - Мне не нужны ни телохранитель, ни нянька, - холодно бросила Натали.
   - Возможно. Но там вы будете заняты чем-то, окружены друзьями, а главное,
вы выйдете из этой чертовой  игры,  в  которую  тут  играют,  убивая  людей,
заставляя их убивать других, нападая на девушек...
   - А как же быть с поисками убийцы моего отца? Кто будет следить за  домом
Фуллер до того, как Сол даст о себе знать?
   - Один из моих помощников  присмотрит  за  домом.  Я  получил  разрешение
миссис Ходжес, чтобы кто-то пока пожил у нее - наверху, в  кабинете  мистера
Ходжеса. Окна его как раз выходят в общий с Фуллер двор.
   - А вы что будете делать?
   Джентри взял шляпу  с  кровати,  смял  тулью  и  нахлобучил  ее  на  свой
вспотевший лоб.
   - Я  решил  взять  что-то  вроде  отпуска,  -  вздохнул  он  и  почему-то
покраснел.
   - Отпуск? - изумилась Натали. - В разгар всей этой истории? Когда  ничего
еще не ясно? Джентри улыбнулся.
   - Примерно так же отреагировало мое начальство. Но дело в том, что  я  не
был в отпуске два года, графство мне должно недель  пять  по  крайней  мере.
Наверняка я могу себе позволить уехать на  пару  недель,  если  мне  так  уж
захочется.
   - И когда же вы уезжаете?
   - Завтра.
   - Куда? - В голосе Натали было не только любопытство.
   Джентри потер щеку.
   - Ну, я думаю, что можно смотаться на север, посетить, скажем,  Нью-Йорк.
Давненько я там не был. А потом я мог бы провести пару дней в Вашингтоне.
   - Будете разыскивать Сола? - догадалась Натали.
   - Да, возможно, загляну и к нему. - Джентри глянул на часы.  -  О-о,  уже
поздно. Часов в девять к вам должен зайти  док.  А  потом  вы  можете  сразу
уезжать. - Он помолчал. - Давайте вернемся к тому моменту, когда вы сказали,
что могли бы пожить немного у меня...
   Натали приподнялась на подушке.
   - Это что, предложение?
   - Да, мэм. Мне  было  бы  спокойнее,  если  бы  вы  до  отъезда  поменьше
находилась одна в своем доме. Конечно, вы можете  снять  номер  в  отеле  на
сегодня, а я попрошу Лестера или Стюарта подежурить по очереди со мной...
   - Шериф, нам надо уладить один вопрос, прежде чем я скажу "да".
   Джентри посерьезнел.
   - Слушаю вас, мэм.
   - Мне надоело называть вас "шерифом", и еще больше надоело  слушать,  как
вы говорите мне "мэм". Или будем звать  друг  друга  по  имени,  или  вообще
никак.
   - Отлично, мэм. - Джентри ухмыльнулся во весь рот.
   - Но тут есть маленькая проблема.  Я  никогда  не  смогу  заставить  себя
называть вас "Бобби Джо".
   - Родители тоже меня так не называли. Эта кличка прилипла ко мне, когда я
работал тут помощником шерифа. А когда пришла пора баллотироваться в шерифы,
я так ее за собой и оставил.
   - А как вас звали друзья и ваши близкие?
   - Друзья в основном обращались ко мне "Жирный". А мама звала меня Роб,  -
и Джентри вновь покраснел как мальчишка.
   - Хорошо. Спасибо за приглашение, Роб. Я принимаю его.

***

   Они ненадолго заехали домой к Натали, она быстро  уложила  свои  пожитки,
потом позвонила поверенному отца и некоторым друзьям. Дело с вступлением  ее
в наследство и продажей фотомагазина затягивалось как минимум  на  месяц.  У
Натали не было причин задерживаться в городе.
   Рождественский день  выдался  теплым  и  солнечным.  Джентри  неторопливо
вернулся в город кружным путем. Хотя был четверг, но  создавалось  ощущение,
что сегодня воскресенье.
   Они пообедали рано. Джентри приготовил  запеченный  окорок,  картофельное
пюре, брокколи с соусом из сыра и шоколадный мусс.  Круглый  обеденный  стол
был придвинут к большим окнам-"фонарям";  они  сидели,  неторопливо  попивая
кофе и глядя, как ранние сумерки