окутывают  в  серый  цвет  дома  и  деревья
вокруг.  Питом,  когда  на  небе  зажглись  первые  звезды,  они  оделись  и
отправились гулять по улицам. Детей звали домой, а они не  могли  оторваться
от своих новых игрушек. В затемненных окнах вспыхивали разноцветные  огоньки
телевизоров.
   - Как вы думаете, с Солом все в порядке? - спросила Натали.  Они  впервые
после утреннего разговора вернулись к серьезным вещам.
   Джентри зябко засунул руки глубоко в карманы куртки.
   - Я не уверен. У меня такое чувство, что с ним что-то случилось.
   -  Мне  совсем  не  хочется  прятаться  в  Сент-Луисе.  Что  бы  тут   ни
происходило, я должна разобраться с этим - это мой долг перед памятью отца.
   Джентри не стал спорить.
   - Давайте сделаем так. Я выясню, куда запропастился профессор, а потом мы
свяжемся и спланируем наш следующий шаг. Мне кажется, одному человеку с этим
делом проще будет справиться.
   - Но ведь Мелани Фуллер может находиться и здесь, в  Чарлстоне.  Мы  ведь
даже не знаем, что хотел сказать тот вчерашний бандит.
   - Нет, не думаю, что старуха здесь. - Джентри рассказал  Натали  про  то,
как Артур Луэллин в ночь убийства поехал на минутку купить сигары, кончилось
же тем, что он налетел на опору моста в  окрестностях  Атланты  на  скорости
девяносто семь миль в час. - Кстати, тот табачный  киоск,  куда  направлялся
мистер Луэллин, находился неподалеку от "Мансарды".
   - Значит, Мелани Фуллер вполне способна сделать то, о чем говорил Сол?..
   - Да... Чистейший вздор, а между тем это - единственное объяснение.
   - Значит, вы думаете, что она прячется в Атланте?
   - Нет, не думаю. Это слишком близко отсюда. Скорее всего, она улетела или
уехала оттуда при первой возможности. Поэтому я и сидел  на  телефоне  почти
всю неделю. В прошлый понедельник, через  два  дня  после  здешних  событий,
случилось недоразумение в  Хатсфилдском  международном  аэропорту.  Какая-то
леди оставила двенадцать тысяч долларов наличными в сумке - и никто не  смог
ее  описать.  Местный  носильщик,  сорокалетний  мужчина,  до  этого  вполне
здоровый, забился в припадке и умер. Я проверил все происшествия  той  ночи.
На шоссе 1-285 в дорожной катастрофе погибла семья из  шести  человек  -  их
протаранил сзади полуприцеп, шофер грузовика  заснул  за  рулем.  Мужчина  в
Рокдейле застрелил своего зятя после ссоры из-за лодки,  которая  уже  много
лет принадлежала всей семье. Найден труп бродяги у стадиона в Атланте.  Люди
шерифа утверждают, что труп пролежал там почти неделю. И наконец, таксист по
имени Стивен Лентон покончил жизнь самоубийством  у  себя  дома.  По  данным
полиции, его друзья утверждают, что он находился в состоянии депрессии с тех
пор, как от него ушла жена.
   - А как это все связано с Мелани Фуллер? - спросила Натали.
   - Можно только догадываться. Строить догадки - самое  интересное  в  этом
деле. - Они добрались до небольшого сквера, Натали присела на качели и стала
потихоньку раскачиваться. Джентри, держась за цепь качелей, стоял  рядом.  -
Самое забавное в случае с мистером Лентоном то, что он покончил с  собой  на
дежурстве. У  таких  людей  вообще  не  принято  тратить  рабочее  время  на
самоубийство. Вы ни за что не догадаетесь, где он находился, когда передавал
в диспетчерскую данные о своей последней поездке...
   Натали перестала раскачиваться.
   - Я не... В аэропорту?
   - Да.
   Она тряхнула головой.
   - Нет, здесь что-то не стыкуется. Если Мелани Фуллер улетала  куда-то  из
аэропорта  Атланты,  зачем  ей  было  оставлять  там  деньги   или   убивать
носильщика, а потом таксиста?
   - Давайте представим себе: ее что-то спугнуло.  Или,  скажем,  она  вдруг
передумала. Автомобиль, принадлежавший таксисту, исчез  -  его  бывшая  жена
надоедала полиции почти неделю, пока его наконец не нашли.
   - Где?
   - В Вашингтоне. Прямо в центре.
   - Ничего не понимаю. Разве не естественно предположить, что этот  человек
просто  совершил  самоубийство,  а  кто-то  угнал  его  машину  и  бросил  в
Вашингтоне?
   - Конечно, конечно. Но у истории, рассказанной  Солом  Ласки,  есть  одно
несомненное   достоинство:   она   заменяет   длинную   цепь    случайностей
одним-единственным объяснением. Я вообще большой сторонник бритвы Оккама.
   Натали улыбнулась и снова принялась раскачиваться.
   - Только ею надо осторожно пользоваться. А  то  она  затупится,  и  можно
порезать собственное горло.
   - Верно. - У Джентри было прекрасное настроение. Вечерний  воздух,  скрип
ржавых качелей, напоминающий о детстве, и присутствие этой чудесной девушки,
- от всего этого он чувствовал себя счастливым.
   - И все равно я не хотела бы выходить из игры, - упрямо заявила Натали. -
Может быть, мне стоит отправиться в Атланту и заняться этим делом там,  пока
вы будете действовать в Вашингтоне?
   - Но это всего на несколько дней, - заверил Джентри. -  Отправляйтесь  на
свою базу в Сент-Луисе, и через некоторое время я с вами свяжусь.
   - Сол Ласки говорил то же самое.
   - Послушайте, у меня есть автоответчик и еще аппарат, с помощью  которого
я могу прослушать по телефону все, что записано на автоответчике.  Я  всегда
все теряю, поэтому  у  меня  две  эти  штучки..,  ну,  которые  дают  сигнал
определенной высоты тона. Я дам вам одну из них. Обещаю  звонить  по  своему
телефону в одиннадцать, каждое утро и каждый вечер. Если у  вас  будет,  что
мне сообщить, просто наговорите это на автоответчик. Вы  можете  связываться
со мной точно таким же образом.
   Натали моргнула.
   - А не проще вам просто позвонить мне?
   - Да, проще, но вдруг возникнут какие-нибудь трудности ?
   - Но... У вас же там могут быть ваши личные записи...
   Джентри усмехнулся в темноте.
   - От вас у меня секретов нет, мэм.., мисс... Нат... -  поправился  он.  -
Или, скажем так, не будет  -  как  только  я  передам  вам  эту  электронную
чертовщину.
   - Я прямо сгораю от нетерпения. -  Натали  плотнее  запахнула  пальто  и,
сойдя с качелей, взяла шерифа под руку.

***

   Когда они вернулись к дому Джентри, их кто-то поджидал  там.  В  глубокой
тени длинного крыльца мерцал огонек сигареты. Они остановились  на  мощенном
каменными плитами тротуаре, шериф медленно расстегнул "молнию" своей куртки,
и Натали увидела рукоятку револьвера, засунутого за пояс.
   - Кто тут? - тихо спросил Джентри. Огонек сигареты вспыхнул  ярче,  потом
исчез, с крыльца спустилась темная фигура. Натали схватила Джентри за  руку,
когда высокая тень двинулась к ним.
   - Привет, Роб, -  сказал  кто-то  низким,  немного  охрипшим  голосом,  -
хорошая ночка для полетов. Я заглянул спросить, не  хочешь  ли  ты  полететь
вверх вдоль побережья?
   -  Привет,  Дэрил,  -  произнес  Джентри,  и  Натали  даже   через   руку
почувствовала, как расслабился после напряжения шериф.
   Глаза Натали привыкли к темноте, и теперь она различила  высокого  худого
мужчину с длинными, седеющими на висках волосами. Он был одет  вовсе  не  по
погоде: в коротко обрезанных  джинсах,  сандалиях  и  футболке  с  выцветшей
надписью: КЛЕМСОНСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ. Грубоватое лицо и задумчивый вид...
   - Знакомьтесь, Натали: это Дэрил Микс, - представил незнакомца Джентри. -
У Дэрила чартерная контора там, за гаванью.  Воздушный  извозчик.  Несколько
месяцев в году он летает с рок-группой, а заодно и сам играет на ударных. Он
считает себя наполовину Чаком Нигером, наполовину Фрэнком Заппой. Мы  с  ним
вместе бегали в школу. Дэрил, а это миз Натали Престон.
   - Рад познакомиться, - кивнул Микс. Рукопожатие было твердым,  дружеским,
и Натали оно понравилось.
   - Усаживайтесь. Я пойду раздобуду пива, - сказал Джентри.
   Натали села в плетеное кресло на крыльце. Микс потушил сигарету о  перила
веранды, кинул окурок в кусты и устроился в шезлонге, положив ногу на  ногу,
одна из сандалет повисла на ремешке.
   - В каком колледже вы учились с шерифом? -  поинтересовалась  Натали.  Ей
показалось, что Микс старше Джентри.
   - В Северо-западном, - дружелюбно пояснил  Микс,  -  но  Роб  закончил  с
отличием, а меня выперли и забрили  в  армию.  Пару  лет  мы  жили  в  одной
комнате. Так, двое перепуганных ребят с юга в большом городе.
   - Вот-вот, - подхватил Джентри, вернувшись с тремя  охлажденными  банками
"Микеланджело". - Дэрил и вправду вырос на юге,  точнее,  на  южной  окраине
Чикаго.  Он  никогда  не   бывал   южнее   линии   Мейсон   -   Диксон,   за
одним-единственным исключением, когда однажды провел у меня летние каникулы.
Но потом хороший вкус в нем победил, и он переехал сюда - после  возвращения
из Вьетнама. И вовсе его не выперли из колледжа - он сам  ушел  и  записался
добровольцем, хотя еще раньше отслужил в морской пехоте, в самом же колледже
был активным пацифистом.
   Микс сделал большой глоток пива,  глянул  на  банку  в  тусклом  свете  и
сморщился.
   - Черт, Роб, и как ты пьешь эти помои?  Пей  "Пабст"  -  настоящее  пиво.
Сколько раз тебе говорить...
   - Значит, вы были во Вьетнаме? - спросила Натали. Она вспомнила Фредерика
и его упорное нежелание говорить об этом, его ярость  при  одном  упоминании
той войны.
   Микс улыбнулся и кивнул.
   - Да, мэм. Я был воздушным наблюдателем, целых  два  года.  Просто  летал
кругами в своем малюсеньком "Пайпер-кабе"  и  сообщал  настоящим  пилотам  в
больших истребителях-бомбардировщиках, куда бросать груз. За все время моего
пребывания там я ни разу не выстрелил в кого-то по  злобе.  Самая  непыльная
работенка, какую только можно себе представить.
   -  Дэрила  дважды  сбивали,  -  добавил  Джентри.  -  Он  -  единственный
сорокалетний хиппи из всех, кого я знаю, у которого целый ящик  стола  забит
орденами и медалями.
   - Все куплено в военторге, - пошутил Микс. Он  прикончил  пиво,  икнул  и
сказал:
   - Я так понимаю,  что  сегодня  не  самое  удачное  время  для  воздушной
прогулки, а, Роб?
   - В следующий раз, амиго, -  улыбнулся  Джентри.  Микс  кивнул,  встал  и
поклонился Натали.
   - Очень рад был познакомиться, мисс. Если вам  нужно  опылить  с  воздуха
поля, или зафрахтовать  рейс,  или  вдруг  понадобится  хороший  барабанщик,
заглядывайте ко мне, в аэропорт на Маунт-Плезант.
   - Обязательно, - улыбнулась Натали. Микс хлопнул Джентри по плечу,  легко
сбежал по ступенькам крыльца и исчез в темноте.

***

   Весь вечер они слушали музыку, рассказывали друг  другу  каждый  о  своем
детстве, играли в шахматы, толковали о том, каково расти на юге, а учиться в
колледже на севере, потом вымыли посуду  и  выпили  немного  бренди.  Натали
вдруг заметила, что между ними почти нет никакого напряжения: как будто  они
знают друг друга уже много лет.
   Она пришла в восторг, когда Джентри  провел  ее  в  комнату  для  гостей,
чистую и тщательно прибранную. Пол  без  ковра,  мебели,  кроме  простенькой
кровати с веревочной сеткой, почти не  было,  но  ее  спартанскую  суровость
скрашивали цветастое покрывало на кровати и украшенные  похожим  на  ананасы
орнаментом стены.
   Джентри показал Натали чистые полотенца в ванной, пожелал ей доброй ночи,
в последний раз проверил дверные замки и свет во дворе  и  вернулся  в  свою
спальню. Переоделся в чистые, удобные тренировочные  брюки  и  футболку.  За
последние восемь лет Джентри четыре раза попадал  в  больницу  с  приступами
почечно-каменной болезни, и каждый раз приступ случался ночью. Избавиться от
камней было совсем невозможно,  хотя  он  старался  придерживаться  диеты  с
низким содержанием кальция, но каждый раз невероятная боль в начале приступа
лишала его сил - их хватало только на то,  чтобы  набрать  номер  и  вызвать
"скорую", которая затем везла его в  приемный  покой.  Джентри  всегда  было
неприятно  сознавать,  что  из-за  этого  он  иногда  оказывался  совершенно
беспомощным, и от  этой  беспомощности  никак  нельзя  было  избавиться  или
предотвратить ее, сколько ни планируй и ни готовься, поэтому  он  давно  уже
отказался от пижамы в пользу тренировочного костюма:  если  уж  ему  суждено
попадать в больницу в среднем раз в два  года,  его  повезут  туда  все-таки
одетым, а не в пижаме.
   Джентри повесил кобуру с "ругером" на спинку стула рядом с  кроватью.  Он
всегда вешал ее там, даже в самую темную ночь  стоило  ему  потянуться  -  и
пистолет оказывался у него в руке.
   Джентри долго не мог заснуть, сознание, что через  две  комнаты  от  него
спит привлекательная молодая женщина, лишало его покоя, но  он  знал  также,
что сегодня он не встанет и не пойдет в эту комнату.  Он  понимал,  что  это
напряжение между ними вовсе не неприятное, и на основе  своего  собственного
влечения к ней мог вычислить, насколько ему  отвечают  взаимностью,  Джентри
смотрел, как по потолку движутся отражения  автомобильных  огней,  и  слегка
хмурился.
   Нет, только  не  сегодня.  Какие  бы  возможности  ни  таили  в  себе  их
отношения, время было решительно неподходящее. Инстинкт подсказывал ему, что
Натали надо немедленно убрать из Чарлстона, подальше от всего этого безумия,
что разыгрывается вокруг них. А инстинкты Джентри никогда не подводили,  они
не раз спасали ему жизнь, и он им верил.
   Он пошел на огромный риск, позволив ей провести ночь у  себя,  но  он  не
знал, как еще можно обеспечить  безопасность  девушки  до  утреннего  рейса.
Кто-то за ним следил - и кто-то не один, а несколько людей. Он не был в этом
уверен до вчерашнего дня - среды, сочельника,  кануна  Рождества.  Утром  он
провел в машине почти полтора часа, разъезжая по городу, чтобы  убедиться  в
этом и вычислить  все  автомобили,  задействованные  в  слежке.  Теперь  это
сделали не так грубо, как на прошлой неделе, наоборот, слежка была настолько
профессиональной,  что  Джентри  догадался  о  ней  только  благодаря  своей
интуиции.
   Задействовано было по крайней мере пять  машин;  одно  такси,  четыре  же
других абсолютно не так бросались в глаза - самый ходовой  ширпотреб,  какой
только выпускают автозаводы в Детройте. Но три из них оказались похожими  на
тот "Бьюик", с которым  он  недавно  играл  в  кошки-мышки.  Одна  из  машин
следовала за ним далеко позади, не  приближаясь,  а  когда  он  резко  менял
направление, за  ним  увязывалась  другая.  Лишь  через  пару  дней  Джентри
догадался, что вторая машина иногда не шла  сзади,  а  обгоняла  его.  Чтобы
организовать такую слежку, нужна была - он это знал точно - по крайней  мере
дюжина автомобилей, вдвое  больше  людей  и  радиосвязь.  Джентри  прикинул,
способен ли чарлстонский отдел внутренних дел организовать такое,  но  сразу
же отбросил эту мысль: во-первых, его прошлое, его  образ  жизни,  те  дела,
которыми он сейчас  занимался,  никак  не  могли  вызвать  такого  внимания;
во-вторых, бюджет полиции Чарлстона просто не выдержал бы подобной нагрузки;
а  в-третьих,  те  полицейские,  которых  он  знал,  не  смогли  следить  за
подозреваемым с такой ювелирной точностью, даже если бы от этого зависела их
жизнь.
   Кто же тогда оставался? ФБР? Джентри терпеть не мог Ричарда Хейнса  и  не
доверял ему, но он не мог назвать какие-либо причины, по которым  ФБР  может
подозревать чарлстонского шерифа в связи с авиакатастрофой или убийствами  в
"Мансарде". Может, это ЦРУ? Но с какой стати? Джентри сразу отмел эту мысль,
не отрывая взгляда от потолка.
   Он только начал засыпать - ему даже успело присниться, что он  в  Чикаго,
ищет какую-то аудиторию в университете и  никак  не  может  найти,  -  когда
услышал крик Натали.
   Еще толком не проснувшись, Джентри схватил "ругер" и кинулся  в  коридор.
Раздался еще один крик, на сей  раз  приглушенный,  затем  рыдание.  Джентри
опустился на колено рядом  с  дверью,  попробовал  ручку  -  дверь  была  не
заперта, - и рывком распахнул ее, отскочив назад, чтобы его не было видно из
комнаты. Он выждал  немного,  потом,  пригнувшись,  бросился  вперед,  держа
"ругер" в вытянутых руках и поводя дулом по все стороны.
   Кроме Натали, в комнате никого не было, она сидела на кровати  и  рыдала,
сжав руками лицо.  Джентри  оглядел  комнату,  проверил,  закрыто  ли  окно,
тихонько положил "ругер" на тумбочку и присел рядом с ней на кровать.
   - Из.., извините меня, - заикаясь, пробормотала девушка сквозь  слезы.  В
голосе ее не было аффектации, только страх и смущение. - Ка-каждый раз,  как
я на-начинаю з-засыпать, эт..,  эти  руки  об-обхватывают  меня  сзади...  -
Усилием воли она заставила себя перестать плакать и потянулась к  коробке  с
бумажными салфетками на тумбочке.
   Джентри обнял ее левой рукой. Она с секунду  сидела  неподвижно  и  вдруг
прижалась к нему; ее волосы щекотали его щеку и  подбородок.  Еще  несколько
минут она продолжала мелко дрожать - страх, который разбудил ее, все еще  не
отпускал.
   - Все хорошо, - пробормотал Джентри, поглаживая ее  плечи.  -  Все  будет
хорошо. - Он чувствовал себя так, будто гладит котенка, - рука касалась чего
то мягкого и неземного.
   Немного спустя, когда Джентри уже подумал, что она уснула, Натали подняла
голову, обхватила его шею теплыми руками  и  поцеловала.  Поцелуй  получился
долгим и страстным, и у них обоих закружилась голова. Он чувствовал, как  ее
полная мягкая грудь прижимается к его груди.
   Когда Джентри наконец смог взглянуть на Натали, он увидел ее запрокинутое
в экстазе нежное лицо, их пальцы были  крепко  сплетены,  и  ему  передалась
дрожь, пробегающая волной по ее телу, но то была не дрожь  страха,  нет,  на
сей раз не страх владел телом девушки...

***

   Самолет Натали вылетал в  Сент-Луис  на  два  часа  раньше,  чем  самолет
Джентри - в Нью-Йорк. На прощанье она поцеловала его.  Они  оба  родились  и
выросли на юге, впитали в себя привычки и понятия  юга,  и  оба  знали,  что
поцелуй черной женщины  и  белого  мужчины  в  общественном  месте,  даже  в
восьмидесятом году, вызовет молчаливые упреки - кое-кто обязательно  фыркнет
и удивленно поднимет брови. Но им было в высшей мере наплевать на это.
   - Подарки на память, - сказал Джентри  и  протянул  ей  номер  "Ньюсуик",
местную утреннюю газету и передатчик тоновою сигнала для автоответчика. -  Я
сегодня проверю, что там будет.
   Натали кивнула, решила ничего не говорить и  быстро  пошла  к  выходу  на
посадку.
   Через час, в небе где-то над штатом  Кентукки,  она  отложила  "Ньюсуик",
взяла газету и наткнулась на заметку, которая навсегда изменила ее жизнь.
   "ФИЛАДЕЛЬФИЯ  (Ассошиэйтед  Пресс)  (АП).  Полиция  Филадельфии  еще   не
обнаружила  каких-либо  улик  или  подозреваемых  по  делу  об  убийстве   в
Джермантауне четырех членов молодежной банды, которое лейтенант Лео Хартвелл
из городского отдела по убийствам назвал "одним из самых диких преступлений,
виденных им за десять лет службы в полиции".
   В рождественское утро, - сообщалось далее, -  четверо  членов  молодежной
уличной банды "Душевный Двор" были найдены мертвыми неподалеку  от  Рыночной
площади Джермантауна.  Имена  жертв  и  конкретные  детали  преступления  не
сообщаются, однако известно, что жертвам было от четырнадцати до  семнадцати
лет и что тела  их  были  обезображены.  Лейтенант  Хартвелл,  возглавляющий
расследование, отказывается подтвердить или опровергнуть сообщение  с  места
преступления, о том что все четверо юношей были обезглавлены.
   "Мы приступили к  тщательному  и  непрерывному  расследованию,  -  сказал
капитан  Томас  Морано,  начальник  отдела  по  делам  убийств.   -   Сейчас
разрабатываем все возможные версии".
   Район Филадельфии, под названием Джермантаун,  всегда  отличался  высоким
уровнем преступности,  связанной  с  молодежными  бандами:  в  1980  году  в
разборках между бандами здесь погибло два человека,  а  в  1979  -  шестеро.
Преподобный Уильям Вудс, директор Благотворительного  дома  в  Джермантауне,
сказал:
   "В последние десять месяцев разборки между уличными группировками утихли,
каких-либо данных о распрях или вендеттах сейчас нет".
   Группировка "Душевный Двор" - одна из дюжины  молодежных  бан