х впереди.
   - Что это? - спросил Джексон,  указывая  на  черное  устройство,  наконец
прекратившее гудеть и давать позывные.
   - Станция радиолокационных помех, - ответил Микс. - За нами начал следить
радар. Или мы слишком низко находимся сейчас, или  стали  недостижимы  из-за
оказавшегося между нами острова.
   - Но им известно, что  мы  приближаемся?  -  Натали  с  трудом  сохраняла
спокойствие, глядя на то, как вскипает  странно  фосфоресцирующая  вода  под
проносящимся со скоростью сто миль в час самолетом. Она знала:  стоит  Миксу
чуть ошибиться, и они врежутся в волны, от которых,  казалось,  их  отделяло
всего несколько дюймов. Натали еле сдерживала желание поднять повыше ноги.
   - Должны знать, - ответил Микс. - Но я взял сильно на восток, так что, по
их расчетам, остров остался миль на пять-шесть к северу от нас. Мы вроде  бы
выпали из радиуса их обзора. В данный момент мы подлетаем с  северо-востока,
поскольку, я думаю, они более бдительно следят за западным направлением.
   - Смотрите! - воскликнула вдруг Натали. Впереди  замаячили  зеленые  огни
пирса, за которым явственно виднелись всполохи  пожара.  Она  повернулась  к
Джексону. - Может, это Мелани? - возбужденно  спросила  она.  -  Может,  она
все-таки начала действовать!
   - Мне рассказывали, что они жгут огромные костры в амфитеатре, -  пояснил
Микс. - Возможно, там идет какое-нибудь представление.
   Натали посмотрела на часы.
   - В три часа ночи? Пилот пожал плечами.
   - А мы можем  пролететь  над  островом?  -  спросила  Натали.  -  Я  хочу
взглянуть на особняк, перед тем как мы сядем.
   - Слишком рискованно. - Микс покачал головой. -  Я  облечу  с  востока  и
вернусь обратно вдоль южного побережья, как в первый раз.
   Натали кивнула. Всполохи огня исчезли, не стало  видно  и  пирса,  остров
вообще казался необитаемым, когда они свернули вдоль  восточного  побережья.
Микс удалился от него еще ярдов на сто в открытый  океан  и  набрал  высоту,
когда впереди показались скалы юго-восточного мыса.
   - Боже милостивый! - воскликнул Микс, и они втроем наклонились  к  левому
стеклу кабины, чтобы лучше рассмотреть  происходящее,  пока  "Сессна"  круто
выворачивала вправо, уходя в относительную безопасность океана.
   К югу от них океан озарился от гриба пламени, взметнувшегося чуть  не  до
неба, - желтовато-зеленые  периферийные  всполохи  огня  долетали  почти  до
"Сессны". Когда самолет снизился до шести футов над полосой  прибоя,  Натали
увидела две яркие вспышки, высветившие силуэт корабля  на  фоне  бушевавшего
пламени, которое разгоралось все ярче и ближе к ним. Первая из этих вспышек,
рассыпавшись, упала в воду и погасла, вторая реактивным  зарядом  пронеслась
мимо и врезалась в скалу ярдах в ста за ними. Взрыв подбросил "Сессну" футов
на шестьдесят, как хорошая волна подкидывает доску виндсерфинга, и  самолет,
вращаясь на месте, стал быстро приближаться  к  темной  поверхности  океана.
Микс попытался справиться с управлением, потом вытравил до предела  дроссель
и резко отпустил его так, что тот издал нечто напоминающее индейский клич.
   Девушка, прижавшись щекой к стеклу, смотрела, как огненный шар разлетелся
на сотню маленьких. Вершина скалы обрушилась в воду. Натали повернула голову
влево как раз в тот момент, когда еще  три  вспышки  на  корабле  обозначили
взлет новых ракет.
   - Ну и ну! - выдохнул Джексон.
   - Держитесь, ребята! - крикнул Микс  и  так  круто  свернул  вправо,  что
Натали всего футах в двадцати от себя увидела верхушки пальм.
   К. Арнольд Барент почувствовал облегчение, когда вышел из особняка и  сел
в вертолет. Турбина загудела, лопасти начали набирать скорость, и его  пилот
Дональд поднял машину над деревьями и  затопленной  огнями  лужайкой.  Слева
взлетел более старый вертолет типа "Ирокез" с девятью охранниками Барента на
борту  -  минус  Свенсон,  справа  виднелось   гладкое   смертоносное   тело
единственной  находящейся  в  частном  владении  "Кобры"   Тяжеловооруженная
"Кобра" обеспечивала прикрытие с воздуха и должна была дождаться, пока  яхта
"Антуанетта" выйдет в открытый океан.
   Барент  откинулся  на  спинку  глубокого  кожаного  кресла  и  облегченно
вздохнул. Представление с Вилли казалось довольно безопасным предприятием  -
на балконах и в тени стояли снайперы Барента. И все же  миллионер  испытывал
явное облегчение теперь, когда  все  было  позади.  Он  поднял  руку,  чтобы
поправить галстук, и с изумлением заметил, что она дрожит.
   - Подлетаем, сэр, - сказал Дональд. Они сделали круг над "Антуанеттой"  и
начали мягко опускаться на приподнятую взлетную площадку на корме. Барретт с
удовлетворением  отметил,  что   шторм   утихает,   трехфутовые   волны   не
представляли сложности для стабилизаторов яхты.
   Он подумал было о том, чтобы не выпускать Вилли с острова,  но  обещанные
стариком неприятности по линии европейских контактов могли оказаться слишком
существенными. В каком-то смысле Барент был рад,  что  предварительная  игра
закончилась и прежние препятствия  устранены,  и  стал  размышлять  о  более
крупных масштабах состязания  со  старым  нацистом,  которые  тот  предложил
несколькими месяцами раньше. Он не сомневался, что сможет уговорить Вилли на
вполне удовлетворяющий их обоих и не столь необъятный размах - возможно,  на
Ближнем  Востоке  или  где-нибудь  в  Африке.  Такие  игры  уже  не  впервые
разыгрывались на международной арене.
   Однако старуха в Чарлстоне была не  тем  лицом,  с  которым  можно  вести
переговоры. Барент решил утром посоветоваться со  Свенсоном,  как  лучше  ее
ликвидировать, и тут  же  улыбнулся  собственной  забывчивости.  Сказывалась
усталость. Ну ладно, если не Свенсон, так новый ассистент директора Де Прист
или любой другой из бесконечного ряда его помощников.
   - Садимся, сэр, - сообщил пилот.
   - Спасибо, Дональд. Пожалуйста, свяжись по радио с  капитаном  Шаерсом  и
скажи, что я загляну на мостик, прежде чем идти к себе. Мы должны сняться  с
якоря, как только будет закреплен вертолет.
   В  сопровождении  четырех  охранников,  доставленных  первым  вертолетом,
Барент проделал  пешую  прогулку  футов  в  двести  до  мостика.  После  его
изготовленного на заказ самолета "Антуанетта" была вторым  самым  безопасным
местом.  Отборная  команда  состояла  всего  из   двадцати   трех   идеально
обработанных нейтралов плюс охрана; быстрая, хорошо вооруженная,  окруженная
скоростными патрульными катерами, находящаяся,  как  сейчас,  неподалеку  от
берега, яхта была даже надежнее острова.
   Капитан и два офицера, стоявших на мостике, вежливо кивнули при появлении
Барента.
   - Курс на Бермуды, сэр, - отрапортовал капитан. - Мы тронемся, как только
сядет "Кобра" и мы укроем ее брезентом.
   - Очень хорошо, - откликнулся Барент. - Охрана с острова еще не  сообщала
об отбытии самолета мистера Бордена?
   - Нет, сэр.
   - Будьте добры, Джордан, дайте мне знать, как только это случится.
   - Да, сэр.
   Второй офицер откашлялся и обратился к капитану:
   - Сэр,  радары  сообщают  о  появлении  какого-то  большого  судна  из-за
юго-восточного  мыса.  Расстояние  -  всего   четыре   мили   и   продолжает
сокращаться.
   - Сокращаться? - переспросил капитан Шаерс. - Что сообщает Пикет Один?
   - Пикет Один не отвечает, сэр. Стенли говорит, что расстояние  составляет
три с половиной мили и судно делает двадцать пять узлов.
   - Двадцать пять узлов? - снова удивленно переспросил капитан.  Он  поднял
большой бинокль с устройством ночного  видения  и  присоединился  к  первому
помощнику, стоявшему у правого борта. Мягкое красное свечение, исходящее  от
приборов   компьютеризированной   панели   управления   на    мостике,    не
препятствовало действию приборов ночного видения.
   - Срочно установите, что это за судно, - распорядился Барент.
   - Уже, сэр, -  откликнулся  Шаерс.  -  Это  "Эдварде".  -  В  голосе  его
послышалось облегчение. - "Ричард  С.  Эдварде",  эсминец  класса  "Шерман",
пикетировавший остров Долменн во время прохождения  недели  летнего  лагеря.
Линдон Джонсон первым из  президентов  арендовал  "Эдварде",  и  с  тех  пор
эсминец следует этой традиции.
   - А почему судно вернулось? - спросил Барент. В отличие от  капитана,  он
продолжал нервничать. - Эсминец должен был покинуть эти воды два дня  назад.
Сейчас же свяжитесь по радио с его капитаном.
   - Расстояние две и шесть десятых мили, - заметил второй офицер. - Профиль
радара подтверждает, что это "Эдварде". На радиосвязь никто не выходит, сэр.
Включить сигнальный огонь?
   Барент как во сне приблизился к стеклу. Снаружи была кромешная тьма.
   - На расстоянии двух миль они сбавили  скорость,  -  отрапортовал  второй
офицер. - Разворачиваются к нам бортом. По-прежнему никаких ответов на  наши
обращения.
   - Может, капитан Мэллори  решил,  что  у  нас  какие-нибудь  проблемы?  -
предположил Шаерс.
   Барент тут же вышел из сонного состояния.
   - Моментально уходим! - закричал Барент. - Пусть "Кобра" атакует их. Нет,
погодите! Скажите Дональду, пусть готовит вертолет - я  улетаю.  Шевелитесь,
черт бы вас побрал, Шаерс!
   Пока трое офицеров не сводили с него изумленных взглядов, Барент выскочил
за дверь и, растолкав охранников, скатился по лестнице на главную палубу. По
дороге он потерял лакированный ботинок, но миллионер не стал возвращаться за
ним. Подбежав к освещенной взлетной площадке, Барент споткнулся о  свернутый
канат, упал и разорвал свой блейзер. Охранники бросились ему на  помощь,  но
он уже вскочил и помчался дальше.
   - Дональд, черт побери! - заорал  Барент.  Пилот  и  два,  члена  экипажа
отцепили только  что  закрепленные  канаты  и  теперь  боролись  с  крепежом
лопастей винта.
   "Кобра", вооруженная мини-пушками и двумя ракетами с тепловым наведением,
прогрохотала в тридцати футах над "Антуанеттой", занимая положение посредине
между яхтой и ее  бывшим  защитником.  На  волнах  скакали  отблески  огней,
тошнотворно напомнившие Баренту о светлячках  его  детства  в  Коннектикуте.
Только теперь он разглядел в темноте  абрис  эсминца.  Но  уже  в  следующее
мгновение "Кобра" взорвалась  в  воздухе.  Одна  из  ее  ракет  вспыхнула  и
бесцельно прочертила зигзаг в ночном небе, прежде чем с  безобидным  плеском
упасть в океан.
   Барент повернулся спиной к вертолету и, еле  волоча  ноги,  направился  к
правому борту. Он увидел вспышку пятидюймовой пушки за  мгновение  до  того,
как услышал грохот выстрела и свист приближающегося снаряда.
   Первый снаряд упал в десяти ярдах от "Антуанетты", качнув судно и  окатив
его такой волной, что она сбила с ног Дональда и троих охранников на корме.
   Вода еще не успела схлынуть с палубы, как последовала новая вспышка.
   Барент широко расставил ноги и с такой силой  вцепился  в  поручень,  что
стальные тросы впились ему в ладони.
   - Черт бы тебя побрал, Вилли! - прорычал он сквозь  стиснутые  от  ярости
зубы.
   Второй снаряд,  скорректированный  и  управляемый  радарным  устройством,
попал в корму "Антуанетты" футах в двадцати от того места, где стоял Барент,
- он прошил обе палубы и взорвался в отделении, где располагался двигатель и
обе главные цистерны с дизельным топливом.
   Пожар сразу охватил  половину  "Антуанетты",  взметнувшись  на  восемьсот
футов вверх, а затем постепенно начал спадать, сворачивая огненные языки.

***

   - Цель поражена,  сэр,  -  донесся  с  мостика  голос  дежурного  офицера
Леланда.
   Капитан Джеймс Мэллори поднял в командном центре  "Ричарда  С.  Эдвардса"
переговорную трубку.
   - Отлично, "Крестики-нолики", - ответил он, -  развернитесь,  чтобы  наши
десятки были направлены на береговые цели.
   Артиллеристы и противолодочная бригада  в  полном  изумлении  взирали  на
своего капитана. Мэллори сказал им, что это дело  государственной  важности,
абсолютно секретное. Теперь им только оставалось  смотреть  на  его  бледное
безжизненное лицо и гадать, не произошло ли чего-нибудь ужасного.  Одно  они
знали наверняка: если эта ночная операция была ошибкой, дело старика Мэллори
- труба.
   - Остановиться и  заняться  поисками  уцелевших,  сэр?  -  донесся  голос
Леланда.
   - Отставить, - распорядился Мэллори. - Мы будем атаковать цели ВЗ и В4.
   - Сэр! - вскричал офицер противовоздушной обороны, склонившись над  своим
радарным экраном. Только что появился самолет. Расстояние две и семь десятых
мили. Параллельное следование, сэр. Скорость восемь узлов.
   - Оставайтесь у "Терьеров", Скип, - распорядился Мэллори. Обычно с  целью
противовоздушной обороны "Эдварде"  использовал  лишь  двадцатимиллиметровые
пушки "Фаланга", но для этой пикетирующей операции он был  снабжен  четырьмя
ракетами "земля - воздух" "Терьер" и громоздкими ракетными установками. Пять
недель  вся  команда  выражала  недовольство,  поскольку  "Терьеры"   заняли
единственное ровное свободное место, использовавшееся обычно для турниров по
фрисби. Одну из ракет, правда, применили три минуты  назад  для  уничтожения
вертолета.
   -  Это  гражданский  самолет,  сэр,  -   сообщил   радарный   офицер.   -
Одномоторный. Скорее всего, "Сессна".
   - Ракеты к запуску! - скомандовал капитан Мэллори.
   Офицеры, находившиеся в оперативно-тактическом центре, услышали, как были
выпущены две ракеты, щелчок перезарядки, и звук запуска еще одной ракеты.
   - Черт! - выругался наводящий офицер. - Простите, капитан. Цель  ушла  за
гребень скалы, и первая "птичка" ее  потеряла.  Вторая  врезалась  в  скалу.
Третья попала куда-то еще.
   - Цель видна на экране? - осведомился Мэллори. Глаза  у  него  сделались,
как у слепого.
   - Нет, сэр.
   - Очень хорошо, - произнес капитан. - Артиллерия?
   - Да, сэр?
   - Открывайте огонь из обоих орудий,  как  только  получите  подтверждение
цели на взлетном поле. После пяти залпов перевести огонь на особняк.
   - Есть, сэр.
   - Я буду в своей каюте, - сказал Мэллори.
   Офицеры какое-то время стояли на месте, глядя на закрывшуюся за капитаном
дверь, пока наводящий офицер не доложил:
   - Цель В3 взята. - И тогда члены команды отставили все вопросы и занялись
каждый своим  делом.  Через  десять  минут,  когда  дежурный  офицер  Леланд
собрался постучать в каюту капитана, оттуда донесся одиночный выстрел.

***

   Никогда еще не приходилось Натали летать между деревьями. Отсутствие луны
не делало это занятие более  приятным.  Черная  масса  деревьев  неслась  им
навстречу и исчезала внизу, когда Микс дергал "Сессну" вверх и  снова  нырял
вниз, отыскивая какое-либо свободное пространство.  Даже  в  темноте  Натали
различала бунгало, дорожки, бассейн  и  пустой  амфитеатр,  пролетавшие  под
брюхом и сбоку самолета.
   Каким бы собственным радарным устройством ни руководствовался  Микс,  оно
явно  было  совершеннее  механических  сенсоров,  установленных  в   третьей
выпущенной ракете, - она врезалась в дуб  и  взорвалась,  подняв  немыслимый
фонтан коры, ветвей и листьев.
   Микс свернул вправо к пустующей полосе зоны  безопасности.  Внизу  что-то
горело, дымились по меньшей мере две машины, а в лесу  то  и  дело  мелькали
вспышки выстрелов. В миле к югу на  единственную  взлетную  полосу  ложились
снаряды.
   - Ого! - воскликнул Джексон, когда рядом  с  ангаром  взлетел  на  воздух
топливный бак.
   Они обогнули северный причал и вновь углубились в океан.
   - Нам надо вернуться, - сказала Натали. Она держала руку в своей плетеной
сумке, не спуская палец с предохранителя "кольта".
   - Приведите мне хотя бы один довод, - бросил Микс,  поднимая  самолет  на
пятнадцать футов над уровнем моря.
   Натали вынула руку из сумки.
   - Пожалуйста, - твердо попросила  она.  Микс  посмотрел  на  нее,  затем,
подняв бровь, перевел взгляд на Джексона.
   - А, какого черта! - прорычал он. "Сессна" круто свернула вправо и изящно
развернулась, пока прямо под ней не замигал зеленый огонь пирса.

Глава 39

ОСТРОВ ДОЛМЕНН

Вторник, 16 июня 1981 г.

   После того как вертолет Барента пропал из виду и наступила тишина, оберет
еще некоторое время стоял на месте, заложив руки в карманы.
   - Итак, - наконец повернулся он к Солу. - Настало  время  прощаться,  моя
маленькая пешка.
   - Мне казалось, что я уже стал слоном, - возразил Сол.
   Вилли рассмеялся и подошел к креслу с  высокой  спинкой,  которое  прежде
занимал Барент.
   - Пешка всегда остается пешкой, - сказал он,  усаживаясь  с  достоинством
короля, всходящего на трон. Он бросил взгляд на Рэйнольдса,  тот  подошел  и
встал рядом.
   Сол не отрываясь смотрел на оберега, однако успел заметить  краем  глаза,
как Тони Хэрод отполз в тень и, положив голову своей мертвой секретарши себе
на колени, издал какое-то тошнотворное мяуканье.
   - Продуктивный день, не так ли? - спросил оберет.
   Сол ничего не ответил.
   - Герр Барент сказал, что ты сегодня убил по меньшей мере трех его людей,
- слегка улыбнулся Вилли. - И как тебе нравится быть убийцей, еврей?
   Сол на глаз прикинул расстояние между ними.  Шесть  клеток  и  еще  около
шести футов. Двенадцать шагов.
   - Это были невинные люди, - продолжал оберет. -  Оплачиваемая  охрана.  У
них наверняка остались жены, дети. Тебя это не заботит, еврей?
   - Нет. - Сол покачал головой.
   -  Вот  как?  -  удивился  Вилли.  -  Значит,  ты  осознал  необходимость
уничтожать невинные жизни, когда это требуется? Очень хорошо. Я боялся,  что
ты сойдешь в могилу с той же дешевой сентиментальностью, которую я уловил  в
тебе при первой нашей встрече. Это прогресс. Как и вся ваша убогая нация, ты
понял, что невинных нужно убивать, если от этого  зависит  твоя  собственная
жизнь. Представь, как давила меня эта необходимость,  моя  маленькая  пешка.
Людей, обладающих моей Способностью, немного - может, один на несколько  сот
миллионов, не больше дюжины в каждом поколении. На протяжении  всей  истории
таких как я боялись и  преследовали.  При  первых  же  признаках  проявления
нашего превосходства нас клеймили, как ведьм и дьяволов, и безмозглая  толпа
уничтожала  нас.  Мы  поломали  зубы,  пока  не  научились   скрывать   свой
исключительный дар. Если нам  удавалось  спастись  от  пугливых  скотов,  мы
становились жертвами  других,  обладавших  такими  же  способностями.  Когда
рождаешься акулой среди тунцовых косяков, при встрече с другими  акулами  не
остается ничего другого, как бороться за сферу обитания. Мне,  как  и  тебе,
удалось выжить. У нас с тобой гораздо больше общего, чем мы готовы признать,
не так ли, пешка?
   - Нет, - ответил Сол.
   - Нет?
   - Нет, - повторил Сол. - Я - цивилизованное человеческое существо, а ты -
акула, безмозглая, безнравственная машина убийства, питающаяся отбросами, ты
- рудимент эволюции, способный лишь хватать и глотать.
   - Ты пытаешься спровоцировать меня, - ухмыльнулся оберет. -  Ты  боишься,
что я оттяну твой конец. Не бойся, пешка. Это будет быстро. И скоро.
   Сол глубоко вздохнул, пытаясь справиться с физической  слабостью.  Только
бы не упасть на колени. Раны его все еще кровоточили, но болезненные участки
тела онемели и потеряли чувствительность, что было в тысячу раз ужаснее. Сол
знал, что для решительных действий у него остаются считанные минуты.
   Но оберет еще не закончил своей тирады.
   - Как и весь Израиль, ты болтаешь о морали, а ведешь  себя  так  же,  как
гестаповец. Любое насилие проистекает из одного и того же источника,  пешка.
Страсть  к  власти.  Власть  -  вот  единственная  истинная  мораль,  еврей,
единственный бессмертный бог, и страсть к насилию - это его заповедь.
   - Нет, - сказал Сол. - Ты безнадежное жалкое создание, которое никогда не
поймет основ человеческой морали и того, что заложено в слове "любовь". Но я
хочу, чтобы ты знал, оберет. Как и весь Израиль, я понял, что  существует  и
другая мораль, которая требует жертвоприношений и власти над людьми,  и  что
мы никогда больше не преклоним головы перед такими, как ты, и теми, кто  вам
служит. К этому взывают сот