возможных  вариантах:  он  мог  либо  продолжать  свое
сотрудничество  с  Солом  и  Натали,  сохраняя  формальную  дистанцию  между
Моссадом и их непонятной любительской затеей, и  посмотреть,  что  из  этого
выйдет, либо же мог вмешаться на настоящем этапе. По крайней мере, заставить
группу Западного  побережья  занять  более  активную  позицию.  Он  не  стал
сообщать Солу, что  фермерский  дом  начинен  подслушивающими  устройствами.
Коуэн мог  распорядиться,  чтобы  тройка  из  его  лос-анджелесской  команды
установила  фургон  со  связью  под  прикрытием  леса  в  миле  от  дома,  и
поддерживать с ними связь по совершенно безопасным каналам. Это означало  бы
активно задействовать  в  операции  по  меньшей  мере  с  полдюжины  агентов
Моссада, но другого пути Коуэн не видел.
   Сол  Ласки  говорил,  что   больше   не   станет   дожидаться   поддержки
кавалерийской атаки, но в этом случае, подумал Коуэн,  она  подключится  без
его ведома. Коуэн пока не видел связи между операцией  "Иона"  и  контактами
Барент - Колбен, между отсутствующим и, возможно, мифическим оберегом Сола и
всем тем безумием, которое творилось в Вашингтоне и Филадельфии.  Но  что-то
явно происходило.
   И Коуэн выяснил -  что  именно.  А  если  он  столкнется  с  возражениями
начальства, что ж, пусть будет так.
   У Коуэна была с собой единственная небольшая  сумка,  но  он  сдал  ее  в
багаж, поскольку в ней был револьвер. Стоя у багажной карусели в Далласе, он
решил, что связываться с авиатаможней - это лишняя головная боль.
   И он подумал, что решил правильно, когда, получив свою  сумку,  вышел  из
здания аэропорта и направился к долгосрочной стоянке, где  он  оставил  свой
старый  синий  "Шевроле".  "Надо  будет  позвонить  Джону  или   Эфраиму   в
Лос-Анджелес, предупредить их о ферме  и  распорядиться  о  том,  чтобы  они
прикрывали Сола и Натали", - подумал Коуэн. По крайней  мере,  у  них  будет
поддержка, что бы они там ни затевали.
   Коуэн протиснулся между своей и стоявшей рядом машиной, открыл  дверцу  и
швырнул сумку на пассажирское место. В тот самый момент, когда за его спиной
в узком проходе появился кто-то еще,  он  раздраженно  оглянулся.  Могли  бы
подождать, пока он даст задний ход...
   Джеку Коуэну потребовалась секунда, прежде чем в нем возобладали  древние
инстинкты. И еще секунда ушла на то, чтобы рассмотреть в тусклом свете  лицо
приблизившегося человека. Это был Леви Коул.
   Уже вспомнив, что его револьвер запрятан под  носками  и  трусами,  Коуэн
продолжал бесцельно шарить рукой в кармане своей спортивной куртки. Потом он
выкинул руки вперед в защитном жесте, хотя тот факт,  что  перед  ним  стоял
Леви, и вызвал в нем некоторое смятение.
   - Леви?
   - Джек! - то был крик о помощи.
   Молодой агент исхудал и был очень бледен, словно провел несколько  недель
в подвале без воздуха. Зрачки расширены, взгляд пустой. Он  приподнял  руки,
словно желая обнять Коуэна.
   Коуэн вышел из оборонительной стойки, но протянул руку вперед и, упершись
ладонью в грудь агента, остановил его.
   - Что происходит, Леви? - спросил он. - Где ты был?
   Леви Коул был левша. Коуэн забыл об этом. Короткое выкидное лезвие  вдруг
блеснуло в руке Коула. Движение было таким  же  быстрым  и  незаметным,  как
мгновенно прокатившаяся судорога.  Лезвие,  пройдя  под  ребрами,  вонзилось
Коуэну в сердце,  и  та  судорога  теперь  передалась  обмякшему  телу  шефа
Моссада.
   Леви усадил тело Коуэна  на  водительское  место  и  оглянулся.  Сзади  к
"Шевроле" подъехал лимузин, закрывая  обзор.  Леви  вынул  бумажник  Коуэна,
достал из него деньги и кредитные карточки, обыскал карманы куртки и  сумку,
вышвырнув одежду на заднее  сиденье.  Из  машины  он  вышел  с  револьвером,
авиабилетом, деньгами и  кредитными  карточками,  а  также  с  конвертом,  в
котором Коуэн хранил рецепты. Скинув мертвое тело  на  пол,  Леви  захлопнул
дверцу "Шевроле" и направился к ожидавшему его лимузину.
   Машина выехала со стоянки и по автостраде направилась к Арлингтону.
   - Здесь не много, - сообщил Ричард Хейнс по радиотелефону.  -  Разве  что
два  счета  за  бензин  на  заправочной  станции  в   Сан-Хуан   Капистрано.
Гостиничные счета из Лонг-Бич. Это вам что-нибудь говорит?
   - Отправьте туда своих людей, -  раздался  голос  Барента.  -  Начните  с
гостиниц  и  заправочных  станций.  Кстати,   ласточки   уже   вернулись   в
Капистрано?
   - Боюсь, мы пропустили это событие. - Хейнс бросил взгляд на Леви  Коула,
сидевшего рядом и безучастно смотревшего вперед. - Что будем делать с  вашим
приятелем?
   - Мне он больше не нужен, - ответил Барент.
   - На сегодня или вообще?
   - Думаю, вообще.
   - О'кей, - откликнулся Хейнс. - Мы позаботимся об этом.
   - Ричард...
   - Да?
   -  Пожалуйста,  начните  свои  розыски  немедленно.  То,  что   привлекло
любопытного мистера Коуэна, непременно окажется небезынтересным и для  меня.
Я ожидаю от вас сообщений не позже пятницы.
   - Вы их получите. - Ричард Хейнс положил трубку и  уставился  на  пейзажи
штата Виргиния, мелькавшие за окном. Над головой, мигая  огнями,  поднимался
реактивный  самолет,  и  Хейнс  невольно  подумал:  не  мистер   ли   Барент
направляется куда-нибудь? Сквозь тонированное  стекло  чистое  голубое  небо
приобретало цвет бренди.  Салон  машины  заливало  болезненным  коричневатым
светом, который создавал ощущение надвигавшейся бури.

Глава 7

В ОКРЕСТНОСТЯХ МЕРИДЕНА, ШТАТ ВАЙОМИНГ

Среда, 22 апреля 1981 г.

   К северо-востоку от Чейены расстилался тот самый тип  западного  пейзажа,
который у одних вызывал поэтическое настроение, других же мгновенно погружал
в состояние агрофобии. Стоило свернуть с автострады и проехать  сорок  миль,
как вокруг раскидывались бесконечные пустоши,  занесенные  снегом  изгороди,
крошечные, забытые богом на фоне бескрайних  прерий.  На  расстоянии  многих
миль от дороги временами попадались случайные ранчо, а еще дальше к  востоку
бастионами вздымались холмы, кое-где мелькали ручьи, обрамленные кустарником
и порослями тополей, между которыми бродили пугливые стайки антилоп и  стадо
коров, сбившихся в кучу, хотя им были предоставлены миллионы акров пастбища.
   И взлетных площадок ракет.
   На фоне этого привольного пейзажа взлетные площадки  выглядели  столь  же
непривлекательно, как все, что является плодом человеческих  рук:  небольшие
прямоугольные участки, покрытые обожженными сгустками гравия,  располагались
в основном в ярдах пятидесяти-ста от дороги. От естественных газовых скважин
или пустующих стоянок их отличало металлическое  ограждение.  По  углам  его
виднелись трубы с отражающими зеркалами и низкая массивная  бетонная  крыша,
установленная на  ржавых  опорах.  Последние  можно  было  рассмотреть  лишь
приблизившись на такое расстояние, с  которого  была  видна  надпись:  "Вход
воспрещен. Собственность правительства Соединенных Штатов.  При  обнаружении
посторонних лиц на данной территории охрана стреляет без предупреждения". За
исключением этого не было ничего. Лишь ветер свистел в прерии, да  время  от
времени с полей доносилось мычание коров.
   Синий фургон Военно-воздушных сил выехал с базы  Воррен  в  6.05  утра  и
должен был вернуться с  остатками  отряда  в  8.27,  в  промежутке  доставив
персонал смены на различные командные пункты. В то утро в фургоне находилось
шесть молодых лейтенантов, двое из которых  направлялись  на  юго-восток  от
Меридена, на пост  по  контролю  за  ракетами  стратегического  авиационного
командования ВВС США, а остальные  -  на  тридцать  восемь  миль  дальше,  в
бункер, расположенный неподалеку от Чагвотера.
   Оба  лейтенанта  на  заднем  сиденье  без  всякого  интереса  взирали  на
мелькавший мимо  безрадостный  пейзаж.  Они  были  знакомы  с  фотографиями,
сделанными с советского спутника. На  снимках  был  изображен  этот  участок
земли в шесть тысяч  квадратных  миль  -  десять  колец  взлетных  площадок,
представляющих собою  окружности  по  восемь  миль  в  диаметре.  Каждая  из
шестнадцати площадок в каждом круге была заряжена ракетой с боеголовками без
индивидуального наведения. В последние месяцы шли  разговоры  об  уязвимости
этих устаревших  площадок,  обсуждалась  противоударная  стратегия  Советов,
которые могут  заставить  взрываться  ядерные  боеголовки  прямо  над  этими
прериями со скоростью раз в минуту. Ходили слухи о необходимости  укрепления
площадок  и  о  снабжении  их  более  совершенным  новым  оружием.  Но   эти
политические проблемы отнюдь не волновали лейтенантов Дэниэла  Била  и  Тома
Волтерса. Это были просто двое  молодых  людей,  промозглым  весенним  утром
отправлявшихся на работу.
   - Ты как, Том? - спросил Бил.
   -  Так  себе,  -  ответил  Волтерс,  не  отводя  взгляда  от  отдаленного
горизонта.
   - Сидел с этими туристами допоздна, старик?
   - Нет, - покачал головой Волтерс, - вернулся около восьми.
   Бил поправил сползавшие темные очки и ухмыльнулся.
   - Как же, как же... Рассказывай... фургон притормозил и  свернул  налево,
на две покрытые гравием колеи, ведущие вверх, на северо-запад от шоссе.  Они
проехали три указателя, требующие остановиться тем, кто не  имел  разрешения
въезда на засекреченную территорию, и развернулись. Через четверть  мили  от
пропускного пункта они остановились у первых ворот.
   Все по очереди предъявили охранникам свои удостоверения, и  те  по  радио
передали сведения о фургоне впереди стоящим постам. Процедура повторилась  и
у въезда в центральный корпус. Лейтенанты Бил и Волтерс вышли из  фургона  и
направились  по  огороженной  дорожке  к  проходной.  Тем  временем   машина
развернулась по направлению к спуску и остановилась. Выхлопной дым  повис  в
холодном утреннем воздухе.
   - Так ты сделал ставку у Смитти? - поинтересовался лейтенант,  когда  они
вошли в кабину лифта. Скучающий охранник с М-16 с трудом подавил зевок.
   - Нет, - ответил Волтерс.
   - Ты серьезно? Мне казалось, ты хотел сделать ставку.
   Лейтенант Волтерс покачал головой. Они перешли в другую, маленькую кабину
лифта и спустились на три этажа в  центр  управления  запусков.  Прежде  чем
войти в центр управления ракетами, они миновали еще два  пункта  проверки  и
отсалютовали дежурному офицеру в приемной. Часы показывали 7.00.
   - Лейтенант Бил заступил на дежурство, сэр.
   - Лейтенант Волтерс заступил на дежурство, сэр.
   - Ваши удостоверения, джентльмены, - обратился к ним капитан Хеншоу.
   Он тщательно сверил фотографии на удостоверениях с лицами стоявших  перед
ним молодых людей, хотя знал их уже более года. Затем капитан Хеншоу кивнул,
сержант вставил кодированную охранную карточку в  прорезь  замка,  и  первая
пневматическая дверь с шипением отворилась. Через двадцать секунд  такой  же
поворот свершила вторая дверь,  и  оба  лейтенанта  ВВС  вошли  внутрь.  Они
отсалютовали предшествующей смене и улыбнулись.
   -  Сержант,  зарегистрируйте,  что  лейтенанты  Бил  и  Волтерс   сменили
лейтенантов Лопеза и Миллера в... 7.01.30, - заметил капитан Хеншоу.
   - Слушаюсь, сэр.
   Два усталых человека покинули свои обитые дерматином  кресла  и  передали
новым дежурным толстые журналы, скрепленные тремя кольцами.
   - Что-нибудь есть? - поинтересовался Бил.
   - В 3.50 было зафиксировано какое-то нарушение связи с Землей, -  ответил
лейтенант Лопез. - Гас уже занимается этим. Обрыв наступил  в  4.20,  и  все
заработало на полную катушку в 5.10. Терри передал сигнал тревоги на  Шестую
Южную в 5.35.
   - Опять кролик? - поинтересовался Бил.
   - Нарушение пневматического сенсора. Вот и все. Ты не заснул, Том?
   - Нет, - откликнулся Волтерс и улыбнулся.
   - Не трогайте деревянные ручки программированного контроля, -  напоследок
предупредил лейтенант Лопез, и оба дежурных вышли.
   Бил и Волтерс закрыли за ними пневматические  двери  и  вошли  в  длинное
узкое помещение контроля за ракетами. Оба уселись в синие объемные кресла на
колесиках, передвигавшиеся по проложенным колеям вдоль северной  и  западной
стен, у которых стояли приборные пульты. Целеустремленно взявшись за дело  и
время от времени переговариваясь  в  закрепленные  на  головах  микрофоны  с
дежурными на других участках командного центра, они  проверили  свои  первые
пять объектов. В 7.43 последовала контрольная связь с Омахой через Воррен, и
лейтенант Бил передал сведения по двенадцати каналам. Вернув телефон обратно
в синий ящик, он оглянулся на лейтенанта Волтерса.
   - Ты уверен, что хорошо себя чувствуешь, Том?
   - Голова болит, - пожаловался Волтерс.
   - Возьми в аптечке аспирин.
   - Потом, - отмахнулся Волтерс.
   В 11.56, как раз в тот момент, когда Бил открывал  термосы  и  коричневые
пакеты, с военно-воздушной базы Воррен последовала команда о  полной  боевой
готовности. В 11.58 Бил и Волтерс отперли красный сейф под вторым  консолем,
достали свои ключи и привели в действие  последовательный  механизм  запуска
ракеты. В 12.10.30 последовательные операции запуска были завершены, если не
считать фактической зарядки и выпуска шестнадцати ракет с их  ста  двадцатью
боеголовками. Они получили "добро" из Воррена, и  Бил  включил  двухминутную
систему готовности, когда Волтерс вдруг расстегнул  свои  пристежные  ремни,
встал и двинулся прочь от консоля.
   - Том, что ты делаешь? Нам надо передать это Эль Кону Два до завтрака,  -
заволновался Бил.
   - Голова болит, - снова сказал  Волтерс.  Лицо  у  него  вдруг  покрылось
мертвенной бледностью, зрачки расширились и как-то неестественно заблестели.
   Бил достал с полки аптечку.
   - По-моему, здесь есть сильнодействующий анацин...
   И тут лейтенант Волтерс вынул свой автоматический револьвер 45-го калибра
и выстрелил лейтенанту Билу в затылок, предварительно  удостоверившись,  что
траектория полета пули пойдет вниз и не заденет пульта управления.  Но  пуля
из черепа его напарника не вышла. Бил дернулся и упал  вперед,  повиснув  на
своих пристежных ремнях. Из-за гидростатического давления кровь  хлынула  из
его глаз, ушей, носа, рта. Через несколько секунд  после  выстрела  замигали
два желтых огонька интеркома, а сигнализатор повреждений сообщил о том,  что
открывается внешняя пневматическая дверь.
   Волтерс неторопливо подошел к внутренней двери и включил кнопку,  которая
наполнила  отсек  самоуправления  ракеты  стопроцентным  кислородом.   Затем
лейтенант вернулся в свое кресло и в течение нескольких  минут  изучал  свой
журнал.
   Безумный стук едва доносился из-за толстой стальной двери. Волтерс встал,
подошел к пульту, вынул из кармана Била длинный ключ зажигания и вставил его
в пусковую панель. Он повернул пять рычагов и включил энергоподпитку ядерных
ракет, затем проделал то же самое на своем пульте и вставил свой ключ.
   Лейтенант Волтерс включил интерком.
   - ..черт побери, что вы делаете, лейтенант? - раздался  голос  полковника
Андерсона из командного центра в Воррене. - Одному вам все равно не  удастся
ничего запустить. Немедленно откройте дверь!
   Волтерс выключил интерком и  уставился  на  стрелку  часов,  продолжающую
отсчитывать секунды.  В  соответствии  с  установленной  последовательностью
операций в это время  под  огромными  бетонированными  взлетными  площадками
должна  была  осуществляться  зарядка  взрывчатки,  для  того  чтобы  снести
110-тонные заслонки, расположенные на расстоянии в четверть мили, и обнажить
гладкие   стальные   шахты   и   носы   трехступенчатых   межконтинентальных
баллистических ракет. За  шестьдесят  секунд  до  зажигания  завоют  сирены,
предупреждая о состоянии боевой готовности  всех  находящихся  поблизости  -
инсекционные и ремонтные команды. В действительности их вой  вспугнет  разве
что кроликов да пасущихся поблизости коров или случайного  владельца  ранчо,
проезжающего мимо на своем  пикапе.  Ракеты  работали  на  твердом  топливе,
ожидавшем лишь электронного  включения,  чтобы  вспыхнуть.  Запуск  программ
траектории, ведения, включения гироскопов и электронных механизмов  уже  был
осуществлен в процессе подготовительной серии процедур. За  тридцать  секунд
до зажигания компьютеры выдержат  паузу,  дожидаясь,  когда  сигнал  запуска
будет дан вторым ключом. Задержка может растянуться на неопределенное время,
пока оба ключа не будут повернуты.
   Волтерс окинул взглядом консоль Била. Оба ключа находились на  расстоянии
шестнадцати футов друг от друга. Их надо  было  повернуть  в  течение  одной
секунды. Военно-воздушные  силы  потрудились  всерьез,  чтобы  гарантировать
невозможность  осуществить  поворот  обоих   ключей   одним   человеком   за
необходимый отрезок  времени.  уголки  рта  Томи  Волтерса  задергались.  Он
подошел к консолю Била, оттолкнул кресло с трупом, так что  оно  отъехало  в
дальний конец пульта, и вытащил из кармана  ложку  и  два  мотка  проволоки.
Ложка была  заблаговременно  вынесена  из  офицерской  столовой  в  Воррене.
Волтерс привязал основание ложки к  выступу  ключа,  приведя  его  в  нужное
положение, а более длинный кусок проволоки закрепил на ее черенке. Затем  он
вернулся   к    собственному    пульту,    натянул    проволоку,    дождался
тридцатисекундной готовности и, повернув собственный ключ, сильно дернул  за
проволоку. Ложка оказалась достаточно подходящим  рычагом,  чтобы  повернуть
ключ Била.
   Компьютер   воспринял   сигнал   запуска,   подтвердил   код   активации,
запрограммированной Волтерсом и  Видом  во  время  испытаний,  и  перешел  к
окончательной полуминутной последовательности операций перед запуском.
   Волтерс перекинул лист журнала и написал  короткую  записку,  после  чего
поглядел  на  дверь.   Там,   где   находился   замок,   сталь   засветилась
вишнево-красным светом. С  противоположной  стороны  орудовали  ацетиленовым
паяльником. Оставалось минуты две до момента, когда металл наконец поддастся
и дверь будет прожжена насквозь.
   Лейтенант Том Волтерс улыбнулся, сел в кресло, пристегнул ремни,  запихал
в рот дуло своего револьвера 45-го калибра, так что оно уткнулось в небо,  и
большим пальцем спустил курок.

***

   Через три часа генерал ВВС США Берн Кетчем  вместе  со  своим  помощником
полковником Стивеном Андерсоном вышли  из  центра  запуска,  чтобы  глотнуть
свежего воздуха и выяснить причиненный ущерб.
   Стоянка и склон холма за зоной внутренней  охраны  были  усеяны  военными
транспортными грузовиками и машинами "скорой помощи". На  поле  стояли  пять
вертолетов и еще два виднелись в небе.
   Полковник Андерсон посмотрел на безоблачный небосклон.
   - Интересно, что обо всем этом подумают русские.
   - К черту русских! - разозлился Кетчем". - Мне сегодня здорово достанется
от всех, вплоть до вице-президента. Я не успею вернуться, как меня тут же  с
ним свяжут.  И  каждый  будет  интересоваться,  каким  образом  могло  такое
произойти. И что мне им говорить, Стив?
   - Мы и раньше иногда сталкивались  со  сложностями,  -  задумчиво  сказал
Андерсон.  -  Но  такого  еще  не  было.  Вы  видели  результаты  последнего
психиатрического обследования Волтерса, Всего два  месяца  назад.  Нормален,
умен, не женат, хорошо адаптируется к стрессовым ситуациям, честолюбив  лишь
в пределах служебных обязанностей, пунктуален в выполнении приказов, прошлой
осенью входил в состав команды-победительницы на  соревнованиях  по  запуску
ракет в Вандербурге. Воображения не больше, чем вон у того мешка с углем.  В
общем, идеальный персонаж для службы на ракетной базе.
   Кетчем закурил сигару и выпустил облако дыма.
   - Так что же тогда произошло? Андерсон покачал  головой  и  уставился  на
опускавшийся вертолет.
   - Ничего не понимаю. Волтерс знал, что  завершающая  процедура  активации
механизма запуска ракеты может быть осуществлена лишь в тандеме еще с  двумя
операторами, находящимися в  отдельном  контрольном  центре.  Он  знал,  что
компьютеры будут выдерживать пятисекундную паузу,  пока  не  получат  оттуда
подтверждения. Но ни з