дитесь,  если  нет!  Ибо  тогда  вы  не  стали  свидетелем  очередной
сенсации... Какой? Вашему автору, да  и  всем  присутствующим  сделалось
совершенно ясно  в  тот  вечер,  что  мисс  Дафна  Бриджертон  привлекла
значительное внимание и, не побоюсь этого слова, интерес новоиспеченного
герцога Гастингса, только что вернувшегося из дальних странствий.
   Можно себе представить, какое чувство облегчения  испытала  ее  мать,
леди Бриджертон!  И  как  печально  было  бы,  если  бы  Дафна  осталась
невостребованной до начала следующего сезона! А у леди Б., не  забудьте,
на очереди еще три дочери. Ужас!
   "Светская хроника леди Уислдаун", 30 апреля 1813 года

   Отказать ему Дафна не могла.
   Во-первых,    потому,    что    мать    смотрела     на     нее     с
"Не-капризничай-я-твоя-мать-и-делаю-все-для-твоего-счастья"   выражением
на лице.
   Во-вторых, отказ мог вызвать  у  братьев  новую  волну  разговоров  и
подозрений по поводу их тайного знакомства с Саймоном.  И  не  только  у
братьев.
   И наконец, ей  самой  куда  больше  хотелось  танцевать  с  ним,  чем
пускаться в беседу с миссис Фезерингтон и ее дочерьми.
   Разумеется, этот нахальный, самовлюбленный тип даже не предоставил ей
возможности, как положено в приличном обществе, ответить на  приглашение
какими-нибудь  вежливыми  словами  вроде:   "С   удовольствием",   "Буду
чрезвычайно рада" или, наконец, простым "Да", а вместо всего этого сразу
повел на середину залы. Но что с него взять?
   Оркестр в это время как раз  производил  те  ужасные  звуки,  которые
носят название "настройка",  так  что  им  пришлось  немного  подождать,
прежде чем заиграла настоящая музыка.
   - Благодарю,  что  не  отказались,  -  сказал  Саймон  не  то  вполне
серьезно, не то с иронией - она не могла разобрать.
   - Как будто у меня был выбор, - ответила она с усмешкой.
   - У вас есть выбор сейчас.
   - Позволите им воспользоваться? И что тогда?
   - Тогда я повторю приглашение, - сказал он, и вид у него был при этом
совершенно мальчишеский.
   В какие детские игры мы играем, подумалось ей. Но игра была не лишена
приятности.
   - А что, - спросил он,  -  молодые  девушки,  как  и  прежде,  должны
получать сейчас разрешение от своих матерей на танец?
   - Сколько лет вас здесь не было?  -  вместо  ответа  поинтересовалась
она.
   - Около шести. Так должны или нет?
   - Думаю, у нас ничего не изменится и  за  шесть  веков,  -  с  легким
вздохом ответила Дафна.
   - Вы получили это разрешение?
   - Да.
   - Тогда вперед!
   Он подхватил ее, и они вступили в круг танцующих.  Только  когда  они
оказались в другой стороне залы, Дафна сказала:
   - Хотелось бы знать, что именно вы  поведали  моим  братьям  о  нашей
первой встрече?
   Он молча улыбался.
   - Чему вы улыбаетесь, черт возьми?
   - Просто удивляюсь вашей выдержке.
   - Не понимаю, о чем...
   Он приблизил губы к ее уху, как бы сообщая секрет.
   - Вы не из самых терпеливых молодых леди, насколько я успел заметить,
- сказал он.  -  Но  почему-то  только  сейчас,  в  другом  конце  залы,
поинтересовались моей беседой с вашими церберами.
   Она покраснела. Не оттого, что он  назвал  церберами  ее  братьев,  а
совсем  подругой  причине  -  он  оказался  хорошим   танцором,   и   ей
действительно не хотелось думать ни о чем другом, а просто  наслаждаться
плавными движениями и чувствовать его руки на своей талии.
   - Однако поскольку вы спросили, - услышала она вновь, - сообщаю,  что
им известно всего лишь то,  что  мы  случайно  столкнулись  в  холле  и,
заподозрив, что вы из семейства Бриджертон,  я  взял  на  себя  смелость
представиться вам.
   - Они поверили?
   - Почему бы и нет? Разве я рассказывал небылицы?
   - По-моему, нам вообще нечего скрывать, - смело заявила она.
   - Разумеется, мисс Бриджертон.
   - Если кто-то и должен стыдиться, так это негодник Найджел.
   - Вполне согласен с вами.
   - Как вы думаете, сэр, он до сих пор валяется там?
   - Не хочу об этом думать...
   Они сделали еще несколько кругов, не выходя к центру  залы,  стараясь
не смотреть друг на друга, ничего не  говоря.  За  них  говорили  сейчас
соединенные руки и движения тел.
   Первой нарушила молчание Дафна:
   - Вы давно не бывали на лондонских  балах  и  сразу  натолкнулись  на
малоприятную сцену.
   - В этой сцене один из персонажей был вполне  приятен,  другой  -  не
слишком.
   Она с улыбкой приняла комплимент и через  короткое  время  заговорила
вновь, считая, видимо, нужным, как ее учила мать, поддерживать  светский
разговор во время танца:
   - Не считая этого происшествия, вы довольны сегодняшним вечером?
   Он так выразительно затряс головой, что она не удержалась от смеха.
   - Настолько противно?
   - Еще больше.
   - Но почему? Вас никто ни к чему не принуждает. Побыть бы вам хотя бы
минуту на моем месте!
   Он в ужасе прикрыл глаза.
   - Не говорите так, это ужасно! Я бы не вынес.
   - Если можно эти слова считать выражением  сочувствия,  то  благодарю
вас, сэр.
   Ее  смех,  так  ему  показалось,  прозвучал  очень  красиво  на  фоне
продолжающейся музыки, и он хотел бы попросить, чтобы она не переставала
так смеяться.
   - Все-таки мы довольно грустная пара, не правда ли?  -  спросила  она
после новой паузы. - Не поговорить ли о чем-то совсем другом?
   Он не ответил.
   Еще несколько туров вальса, и тогда он откровенно сказал:
   - Мне ничего не приходит в голову.
   Это опять вызвало ее смех, который снова чудесным образом  соединился
с музыкой и снова подействовал на него завораживающе.
   - Тогда сдаюсь, - сказала Дафна. - Но что вас так угнетает здесь?
   - Что или кто?
   - Кто? - повторила  она.  -  Это  становится  интересным.  Вы  можете
объяснить, кто эти "кто"?
   - О, все, с кем я сегодня столкнулся.  Для  их  описания  не  хватает
слов.
   - Вы имеете в виду - приличных слов?
   - Пожалуй.
   Она поджала губы.
   - Это звучит довольно грубо, сэр. Вы не находите? Значит, мне  просто
показалось, что вы не без удовольствия разговаривали с моими братьями?
   Его рука чуть сильнее сжала ее талию. Еще несколько танцевальных  па,
и он ответил:
   - Прошу прощения, мисс. Ваша семья исключается из группы "кто".
   -  Какое  облегчение  для  всех  нас,  ваша  светлость.  Приношу  вам
благодарность от лица всей семьи.
   "Ну и язва! Ей палец в рот не клади. Да и я хорош - мелю первое,  что
приходит в голову", - подумал Саймон.
   - Еще раз прошу извинить за неясность мыслей, мисс Бриджертон.  Я  не
хотел вас обидеть.
   - Ладно, вы прощены. Но если серьезно  -  что  вас  привело  в  такое
уныние?
   - А как бы вам понравилось, - с горячностью произнес он,  -  если  бы
вас подвергли знакомству со всеми незамужними женщинами в этой  огромной
зале? Если бы требовалось что-то сказать каждой из них и их матерям и, в
свою очередь, выслушать всех?.. Вы смеетесь, мисс Бриджертон?
   Да, она смеялась. Ее красивые глаза даже немного увлажнились.
   - Хорошо ли смеяться над своим партнером по танцу?  -  спросил  он  с
улыбкой, на что она отрицательно замотала головой, с трудом выговорив:
   - Нехорошо.
   - Однако вы продолжаете смеяться.
   - Да, продолжаю. Потому что сама прошла через это, несколько  в  ином
роде, но прошла и, как видите, осталась жива. Хотя немалого это стоило.
   Его лицо сделалось серьезным.
   - Но почему вы давно не вышли за кого-нибудь замуж  и  не  прекратили
свои страдания? - спросил он. - Разве никто не просил вашей руки?
   - Должна я понимать так, что это сейчас делаете вы?
   Кровь отлила от его лица. Он молчал.
   - Не пугайтесь, милорд.  Я  неловко  пошутила.  Можете  снова  дышать
спокойно. И простите еще раз за неудачную шутку. Но ваш вопрос тоже  был
не из самых удачных.
   Ему хотелось ответить как-то поироничнее, пошутливее, но, как  назло,
ничего не приходило на ум.
   Она заговорила первая.
   - Чтобы ответить на ваш вопрос, сэр...  -  голос  ее  звучал  не  так
звонко, как раньше,  в  нем  не  стало  прежних  мягких  нот,  -  должна
напомнить, что любая девушка находится перед выбором, и  это,  поверьте,
самое трудное. Вам уже повезло увидеть Найджела, одного  из  кандидатов.
Не слишком подходящий, верно?
   Саймон молча кивнул.
   - А до него мне делал предложение лорд Чалмерз. Видите, как я с  вами
откровенна. Сама не знаю отчего. Он тоже не знал, но сейчас его поразило
другое.
   - Чалмерз? - воскликнул он. - Но ведь ему...
   - Далеко за шестьдесят. Верно. И поскольку я  не  оставила  намерения
иметь детей...
   - У некоторых мужчин такого возраста тоже бывают дети, - решил Саймон
вступиться за пожилых. - Я знаю случаи...
   - Но мне не хочется рисковать,  -  прямолинейно  объяснила  Дафна.  -
Кроме того, и это главное, я не хотела бы иметь детей совместно с ним.
   Разыгравшееся  воображение  Саймона   нарисовало   ему   не   слишком
приглядную картину пребывания лорда Чалмерза в одной постели с Дафной, и
он разозлился, даже не понимая на кого. Скорее, на самого себя...
   -  До  этого  старика,  -  продолжала  Дафна,  -  уж  если  вам   так
интересно... До него было еще  двое,  тоже  малосимпатичных...  А  перед
ними...
   Он перебил ее прямым вопросом, не принятым в подобном обществе:
   - А сами вы хотите вступить в брак?
   - Конечно. - В ее голосе звучало удивление. - Кто же этого не хочет?
   - Я.
   Она снисходительно усмехнулась:
   - Вам так кажется. Это у вас  пройдет.  Большинство  мужчин  поначалу
воображают, что они не хотят.
   - Ничего подобного, - запальчиво сказал он.  -  Я  никогда  этого  не
сделаю.
   Она внимательно посмотрела на него. Что-то в  его  тоне  и  выражении
лица говорило ей, что он совершенно искренен.
   - А как же ваш новый титул? - спросила она. Он пожал плечами:
   - Что с ним такое?
   - Как что? Если вы не женитесь и у вас не появится  наследник,  титул
угаснет вместе с родом. Или перейдет к какому-нибудь противному кузену.
   В его глазах появились искорки смеха. Таким он ей нравился больше.
   - Откуда вы знаете, что все мои кузены противные?
   Ее лицо тоже оживилось улыбкой.
   - Все двоюродные, да еще претендующие на титул, бывают препротивными.
Разве вы не знаете такого правила?
   - Ваши слова еще  раз  свидетельствуют  о  том,  что  вы  досконально
изучили мужчин, - с преувеличенным восхищением произнес он.
   Она победоносно взглянула на него:
   - А раньше вы мне не верили.
   Саймон вновь сделался серьезным и замолчал.
   - Это стоит того? - потом спросил он.
   - Что стоит чего?
   Он на мгновение отпустил ее руку и махнул в сторону толпы гостей:
   - Все это.  Бесконечный  парад  тщеславий  и  честолюбий.  Пребывание
матери в роли сторожа за спиной.
   Дафна фыркнула:
   - Не думаю, что мама пришла бы в восторг от  этого  сравнения.  -  И,
сразу сделавшись серьезной, задумчиво добавила:
   - Да, думаю, это стоит того, выражаясь вашим языком. Потому  что  все
это называется жизнью.
   Она замолчала, и он подумал, что больше  ничего  не  услышит  на  эту
тему,  но  она  заговорила  снова,  глядя  ему  прямо  в  лицо  большими
потемневшими глазами:
   - Я хочу мужа. Хочу семью. И если подумать, то мое желание не так  уж
глупо и безрассудно. Я четвертая в  се,мье  из  восьмерых  детей,  почти
ничего не знаю и не видела, кроме нашего дома,  сестер,  братьев,  и  не
представляю существования вне их окружения.
   Саймон  не  сводил  с  нее  глаз,  а  в   голове   звучал   тревожный
сигнал-предупреждение: ты хочешь ее, ты готов пойти на  любую  глупость,
чтобы в конце концов овладеть ею, но  ты  не  должен,  не  смеешь  этого
делать. Даже пытаться. Даже  думать  об  этом.  Не  смеешь  нарушать  ее
душевный покой, разбивать хрупкие стены мира, в котором живет  ее  душа.
Ведь тем самым ты и себя выведешь из равновесия, пускай  призрачного,  и
не сможешь уже никогда обрести успокоения.
   Она, как все нормальные люди, хочет семьи, ребенка, а ты...  Ты  даже
думать об этом не хочешь!
   Тебе она нравится, приятно быть рядом с ней - как ни с кем раньше. Но
ты не смеешь даже  прикоснуться,  ты  обязан  оставить  ее  для  кого-то
другого...
   - Что с вами? - негромко спросила она и улыбнулась. - Куда-то улетели
мыслями? Витаете в облаках?
   Он отвел взгляд.
   - Просто задумался над вашими словами.
   - Неужели они стоят того?
   - Вполне. Не  могу  припомнить,  когда  слышал  последний  раз  такие
простые, откровенные речи, полные глубокого смысла.
   - Вы мне льстите, ваша светлость.
   - Сейчас не надо иронии, мисс Бриджертон. Ведь хорошо,  если  человек
знает, чего хочет.
   - А вы знаете?
   Как ей ответить? Как и у всех, были вещи, о которых  он  не  мог,  не
хотел говорить ни с кем. Даже с самим собой. Но как легко  беседовать  с
этой необычной девушкой, так не похожей на других из ее круга. Они  ведь
только-только  познакомились,  и   разве   может   он   позволить   себе
откровенность?
   В конце концов с явной неохотой он проговорил:
   - Еще в юности я пришел к некоторым заключениям. Дал  себе  кое-какие
клятвы... И пытаюсь их выполнять.
   Она не сумела скрыть любопытства, однако  правила  хорошего  тона  не
позволяли ей быть чрезмерно настойчивой, и она ограничилась полушутливой
фразой:
   - Ну вот, мы стали по-настоящему серьезными. А ведь единственное, что
собирались выяснить, это кому из нас противнее на сегодняшнем балу.
   Вот и это их объединяет, подумал Саймон: протест  против  привычек  и
правил общества, к которому они оба принадлежат.
   Именно в этот момент в его  голове  мелькнула  странная,  даже  дикая
идея.  Однако  такая  занятная!  И  в  то  же  время   опасная.   Весьма
рискованная, потому что означала, что  ему  предстоит  длительное  время
находиться в обществе этой девушки, в ее компании,  испытывая  при  этом
то, что он уже начал ощущать, но  не  имея  права  что-либо  делать  для
осуществления своих желаний.
   Ох, все это очередная глупость! Дурацкий всплеск эмоций.  Отзвук  тех
времен, когда он был почитаем в среде таких же юных шалопаев за то,  что
умел  придумывать  внезапные  и  блестящие  ходы  и  розыгрыши,  которые
расцвечивали тусклую студенческую жизнь.
   И все же...
   - Вы хотели бы получить передышку от всего этого? - спросил он.
   - Передышку? - откликнулась она, оглядываясь  на  кружащиеся  повсюду
пары. - От танца?
   - Не совсем. Вальс, как я убедился, вы неплохо выдерживаете. Говоря о
передышке, я имел в виду вашу матушку.
   Дафна даже остановилась на мгновение.
   - Вы предлагаете вывести  маму  из  ее  общественного  круга?  Я  вас
правильно поняла? Или, не дай Бог, еще что-то более страшное?
   В ее глазах был смех.
   - Я не совсем точно выразился, мисс Бриджертон. Я  предлагаю  сделать
это не вашей матери, а вам.
   Дафна  от  неожиданности  чуть  не  сбилась  с  такта,  но   тут   же
восстановила ритм.
   - Не понимаю, - произнесла она. - Вы говорите серьезно?
   - Я намеревался,  -  ответил  он,  -  полностью  освободить  себя  от
лондонского общества, но понял, что был наивен, ибо это невозможно.
   - Неужели вам так понравился миндальный  ликер  и  не  очень  сладкий
лимонад, который везде подают, что вы решили  отдать  себя  на  съедение
этому обществу?
   - Нет, - ответил он, не обратив внимания на сарказм. - Но я  не  могу
совсем отринуть это, оттого что многие мои  друзья  успели  жениться  за
время моего отсутствия и их жены начали устраивать вечера.
   - На которые вас приглашают и  ваше  благородство  не  позволяет  вам
отказаться?
   Он кивнул.
   - Так наберитесь мужества и откажите. В его взгляде, который он кинул
на нее, смешались раздражение и восхищение.
   - Мужья этих женщин, я уже сказал вам, мои хорошие друзья.
   - И вы  боитесь  обидеть  отказом  их  жен?  Все-таки  вы,  наверное,
довольно хороший человек.
   - Вряд ли, - пробурчал он.
   - Но ведь и не очень плохой?
   Музыка умолкла, и Саймон медленно повел Дафну через  всю  залу  туда,
где находились ее братья и мать,  пытаясь  по  пути  закончить,  вернее,
сформулировать опасную мысль, посетившую его несколько минут назад.
   - Я попробовал объяснить вам, но так и не сумел, поскольку вы не дали
мне возможности... - говорил он. - И теперь сделаю еще одну попытку...
   - Прошу вас, милорд, - милостиво разрешила она.
   -  Так  вот,  -  произнес  он  резче,  чем  самому  хотелось,  -   мы
остановились на том, что я, как ни крути, должен появляться в лондонском
свете.
   - А это смерти подобно, - не удержалась она.
   Ему стоило большого усилия не крикнуть ей, чтоб она перестала все его
слова превращать в шутку. Хотя сам любил делать нечто подобное.
   - Вы, насколько я понимаю, - продолжил он, - не  больше  меня  хотите
там появляться. Однако noblesse oblige , как
говорят французы.
   - Это так, - согласилась она. Он поспешил заговорить опять:
   - Возможно, есть способ, с помощью которого я мог  бы  избавиться  от
слишком пристального внимания семейства Фезерингтон и им подобных, а  вы
- от благожелательного, но мучительного для вас влияния вашей матери.
   Она с интересом взглянула на него:
   - Продолжайте!
   "Кажется, задело за живое".
   - Продолжаю. - Он остановился и, слегка наклонившись к ней,  произнес
драматическим шепотом:
   - Мы заключаем с вами нечто вроде пакта. Соглашения.
   Он ожидал немедленной реакции - вскрика, хлопка  в  ладоши,  хотя  бы
улыбки, но она молчала. Молча смотрела на него, и он не мог понять -  то
ли она считает его наглецом, то ли просто идиотом.
   - Я сказал, - повторил он нетерпеливо, - вроде соглашения. О  чем  вы
подумали? Что вы на меня так смотрите?
   - Я подумала, - медленно произнесла она, - что, вероятно, не напрасно
меня предупреждали о вашем бурном прошлом.  С  вами  нужно  держать  ухо
востро. Вам мяло того, что в течение всего вечера вы  уже  не  один  раз
пугали меня своим поведением?
   - Ничего подобного не было!
   Она снисходительно потрепала его по рукаву.
   - Было, милорд. Но я простила вам, понимая, что вы  просто  не  могли
сдержаться.
   Саймон смотрел на нее в растерянности.
   - Никогда раньше не заслуживал снисхождения от женщины, - нашелся  он
наконец как ответить. Она пожала плечами:
   - Очень сожалею. Это не самое плохое чувство.
   Но он еще не все высказал в ответ на ее снисходительность.
   - Знаете, - сказал он, -  сначала  я  подумал,  что  ваши  неудачи  с
женихами объясняются главным образом тем, что их отпугивают ваши братья,
но теперь прихожу к твердому убеждению, что это делаете вы и только  вы.
Бедный Найджел! И все другие!
   К его удивлению, она весело рассмеялась:
   - Ошибаетесь. Я не замужем главным образом  потому,  что  большинство
видит во мне в первую очередь друга. Это убивает всю  романтику.  А  что
касается Найджела, он исключение.
   Чуть поразмыслив над ее словами, Саймон  понял,  что  тем  самым  ему
легче будет осуществить придуманный в одночасье план.
   - А теперь не перебивайте, - сказал он по возможности мягко. -  Очень
прошу вас дать мне выговориться до того, как Энтони, который уже смотрит
на нас, испортит всю мессу.
   -  Говорите  же,  милорд,   -   поощрила   Дафна,   на   самом   деле
заинтригованная всеми этими предисловиями.
   - Мой план заключается в следующем, мисс Бриджертон. Мы делаем вид...
притворяемся, что испытываем друг к другу самые нежные чувства.
   - О!
   - Только для вида, - успокоил он ее. - Но окружающие должны  поверить
в это и осознать, что теперь я уже не их добыча.
   - Значит, они должны будут увериться в  истинности  наших  чувств?  -
чуть обеспокоенно спросила Дафна.
   - Они - да. Но не мы.
   - Разумеется, - подтвердила она. - И  что  за  этим  последует?  Меня
интересует, что выиграю я?
   - Разве нужно объяснять? Во-первых, ваша мать перестанет таскать  вас
от мужчины к мужчине, понимая, что этим задевает меня.
   - Не слишком вежливо изложено, - определила Дафна,  -  но,  в  общем,
правильно. А во-вторых?
   - А во-