ь привести себя в порядок.
     Роберт видел, как вспыхнуло ее лицо, и его сердце защемило.
     - Тори, - мягко позвал он ее.
     Она молчала, отвернувшись, и тогда он взял ее за плечи и осторожно повернул к себе лицом.
     В глазах ее блестели готовые вот-вот пролиться слезы.
     - О Тори, - сказал он, отчаянно борясь с желанием заключить ее в объятия. Он ограничился тем, что ласково коснулся ее щеки. - Пожалуйста, перестань себя казнить.
     - Мне не следовало тебе этого позволять. Он улыбнулся.
     - Да, возможно, и не следовало. И мне, наверное, тоже не следовало вести себя так. Но я влюблен. Это, конечно, не оправдание, но я ничего не могу с собой поделать.
     - Я понимаю, - прошептала она. - Но я не должна была этим наслаждаться.
     Услышав это, Роберт так громко расхохотался, что Виктория испугалась, как бы сюда не примчалась Элли - узнать, что случилось.
     - Ах Тори, Тори, - еле вымолвил он, задыхаясь от смеха. - Прошу тебя, никогда не извиняйся за то, что тебе нравятся мои ласки,
     Виктория попыталась бросить на него грозный взгляд, но выражение ее глаз было слишком нежным. Забыв о притворной суровости, она лукаво заметила:
     - Хорошо, но тогда и ты обещай мне то же самое.
     Он в мгновение ока притянул ее к себе за руку и крепко обнял. Затем вкрадчиво шепнул на ухо:
     - Уж об этом-то, дорогая моя, можешь не беспокоиться.
     Виктория негромко рассмеялась, страх и сковывавшее ее напряжение постепенно стали проходить. Она чувствовала себя очень уютно, прильнув к его груди. Он рассеянно играл ее локонами, и она была на седьмом небе.
     - Мы скоро поженимся, - неожиданно прошептал он. - Мы скоро поженимся, и тогда ты увидишь, как сильно я тебя люблю,
     Виктория вздрогнула. Он говорил, почти касаясь губами ее кожи, и она чувствовала его дыхание на своей шее.
     - Мы поженимся, - повторил он. - Как только будет возможно. Но до тех пор я бы не хотел, чтобы ты стыдилась чего-либо в наших отношениях. Мы любим друг друга, а ведь нет ничего прекраснее любви. - Он повернул ее лицом к себе, и глаза их встретились. - Я не знал этого, пока не повстречал тебя. Я... - он запнулся. - У меня были женщины, но до тебя я не испытывал ничего подобного.
     Почувствовав его неуверенность, Виктория ласково коснулась его щеки.
     - Никто не посмеет упрекнуть нас за то, что мы любим друг друга до свадьбы, - добавил он.
     Виктория не совсем поняла, что именно подразумевает он под словом "любим" - плотские или духовные отношения, и потому не нашла ничего другого, как сказать:
     - Никто, кроме моего отца.
     Роберт нахмурился.
     - Что он сказал тебе?
     - Он сказал, что я больше не должна с тобой встречаться.
     Роберт тихонько выругался и посмотрел на Викторию.
     - Почему? - спросил он, и голос его прозвучал чуть более хрипло, чем он ожидал.
     Виктория мысленно перебрала в уме возможные варианты ответов и поняла, что лучше всего сказать правду.
     - Он утверждает, что ты на мне не женишься.
     - Но откуда ему знать? - взорвался Роберт.
     Виктория отпрянула от него в испуге.
     - Роберт!
     - Прости. Я не хотел повышать голос - у меня вырвалось случайно. Но... но как твой отец может знать, что у меня на уме?
     Она накрыла его руку ладонью.
     - Он и не знает этого. Но он думает, что знает, и, боюсь, только это сейчас имеет для нас значение. Ты граф, а я дочка деревенского священника. Согласись, такой союз был бы весьма необычен.
     - Да, необычен, - яростно подхватил он. - Но возможен, Виктория, возможен.
     - Для моего отца он именно невозможен, - возразила она. - Он никогда не поверит, что у тебя честные намерения.
     - А если я поговорю с ним и попрошу у него твоей руки?
     - Пожалуй, это бы его убедило и успокоило. Я говорила ему, что ты собираешься жениться на мне, но он считает все это моими выдумками.
     Роберт встал, помог ей подняться и галантно поцеловал руку.
     - Итак, решено, завтра я пойду к нему официально просить твоей руки.
     - А почему не сегодня? - не без лукавства спросила Виктория.
     - Я должен сначала уведомить о своих планах отца, - ответил Роберт. - Я обязан предоставить ему честь первым узнать об этом.
     Роберт еще не говорил отцу о существовании Виктории. И дело было вовсе не в том, что маркиз наверняка не одобрил бы его выбор: в свои двадцать четыре года Роберт имел право на самостоятельные решения. Но он прекрасно понимал; отец приложит все усилия, чтобы заставить его "одуматься". Он все уши прожужжал о необходимости выгодного брака, и Роберт сомневался, что отец запрыгает от радости, когда узнает, что сын решил жениться на дочке сельского священника.

***

     Отогнав от себя эти тревожные мысли, Роберт решительно, хотя и не без внутреннего трепета, постучал в дверь отцовского кабинета.
     - Войдите. - Хыо Кембл, маркиз Каслфорд, сидел за письменным столом. - А, это ты, Роберт. Что случилось?
     - У вас найдется для меня несколько минут, сэр? Мне надо с вами поговорить.
     Каслфорд посмотрел на сьвда, в глазах его ясно читалось нетерпение.
     - Я очень занят, Роберт. Твое дело может подождать?
     - Это дело чрезвычайной важности, сэр.
     Каслфорд вздохнул и раздраженно отложил перо. Роберт молчал. Маркиз подождал немного. Молчание затягивалось.
     - Ну?
     Роберт улыбнулся и произнес как можно более беззаботно:
     - Я решил жениться.
     Маркиз подпрыгнул на стуле. На лице его расцвела улыбка. Роберт не помнил, когда он видел отца таким счастливым. Каслфорд вскочил на ноги и заключил сына в объятия.
     - Но это же просто замечательно! Это прекрасно, мой мальчик! Ты же знаешь, я хотел этого...
     - Да, я знаю.
     - Конечно, ты молод, но на тебе лежит большая ответственность. Меня пугает мысль о том, что титул не перейдет к продолжателю нашего рода - я этого не переживу. А если у тебя не будет наследника...
     Роберт благоразумно решил воздержаться от замечания, что даже если титул маркиза и не перейдет к наследнику из рода Каслфордов, его батюшка к тому времени будет уже в земле, и весть об этой трагедии никак не сможет его опечалить.
     - Да, я все понимаю, сэр.
     Каслфорд наконец отпустил сына и, скрестив руки на груди, добродушно сказал:
     - Ну, рассказывай. Кто же она? Нет, дай-ка я сам угадаю. Это дочка Биллингтона - неприступная блондинка, холодная как сосулька.
     - Сэр, я...
     - Не угадал? Ну, тогда это, должно быть, леди Леони. А ты, оказывается, ловкач. - Маркиз шутливо ткнул сына в бок. - Она единственная дочка старого герцога. Лакомый кусочек - за ней дадут богатое приданое.
     - Нет, сэр, - промолвил Роберт, стараясь не замечать хищного блеска в отцовских глазах. - Вы ее не знаете.
     Глаза маркиза округлились от удивления.
     - Не знаю? Но, черт возьми, кто же она в таком случае?
     - Мисс Виктория Линдон, сэр.
     Каслфорд растерянно заморгал.
     - Где-то я слышал это имя.
     - Ее отец - новый священник в Белфилде.
     Ошеломленный, маркиз вначале только открывал и закрывал рот. Внезапно он расхохотался. Утирая выступившие слезы, он с трудом вымолвил:
     - Боже милостивый, ну и насмешил же ты меня, сынок! А я чуть было тебе не поверил. Дочка священника! Придет же такое в голову!
     - Я говорю совершенно серьезно, сэр, - твердо проговорил Роберт.
     - Дочка... дочка... священника... хе-хе... Что ты сказал?!
     - Я сказал, что все это очень серьезно. - Он помедлил, потом добавил:
     - Сэр.
     Каслфорд кинул на сына подозрительный взгляд, надеясь прочесть по его лицу, что все сказанное им шутка. Но как только он удостоверился в обратном, то взревел, не помня себя от ярости:
     - - Да ты что, спятил?!
     Роберт спокойно скрестил руки на груди.
     - Ошибаетесь, я в здравом уме.
     - Я не позволю, я запрещаю тебе жениться на ней!
     - Прошу прощения, сэр, но вы не можете мне этого запретить. Я давно уже не ребенок. И, - добавил он после некоторого раздумья, втайне надеясь затронуть этим наиболее чувствительные струны отцовского сердца, - я влюблен в нее.
     - Черт подери, мальчишка! Я лишу тебя наследства!
     Очевидно, в сердце маркиза напрочь отсутствовали чувствительные струны. Роберт вскинул брови, и его глаза из светло-голубых стали серо-стальными.
     - Что ж, действуйте! - бросил он с полнейшим безразличием.
     - "Действуйте"?! - Каслфорд чуть не захлебнулся от негодования. - Да я сейчас возьму тебя за ухо и вышвырну из моего дома без единого фартинга в кармане! Я оставлю тебя без...
     - Вы добьетесь только того, что оставите титул без наследника. - И Роберт улыбнулся холодно и безразлично, чего раньше никогда не замечал за собой. - Как вам не повезло, что матушка не смогла подарить вам еще одного ребенка - хотя бы даже девочку.
     - Ты! Ты! - Маркиз побагровел от ярости. Несколько раз глубоко втянув в себя воздух, он продолжал уже более спокойным, тоном:
     - Ты, возможно, еще не осознал, насколько это неподходящая партия.
     - Я люблю ее, сэр.
     - Она не... - Каслфорд, вовремя спохватившись, что снова повысил голос, оборвал себя на полуслове. - Она понятия не имеет, как должна вести себя благовоспитанная леди.
     - Виктория быстро этому научится, она очень способная ученица. Уверяю вас, у нее безупречные манеры. Она получила благородное воспитание. Из нее получится потрясающая графиня. - Взгляд его потеплел. - Мы должны почитать за честь, что такая девушка войдет в нашу семью.
     - Ты уже разговаривал с ее отцом?
     - Нет. Я подумал, что было бы правильнее прежде уведомить о моих планах вас, сэр.
     - Слава Богу, - выдохнул Каслфорд с нескрываемым облегчением. - У нас еще есть время.
     Руки Роберта непроизвольно сжались в кулаки, но он придержал язык.
     - Обещай мне, что не будешь пока просить ее руки.
     - - Я не могу этого обещать.
     Каслфорд пристально посмотрел в глаза сыну и прочел в них твердую решимость.
     - Послушай меня, Роберт, - промолвил он, понизив голос. - Она не любит тебя.
     - Интересно, почему вы так решили?
     - Черт возьми, Роберт! Ей нужны только твои деньги и титул.
     Робертом внезапно овладела бешеная ярость - ему еще никогда не приходилось испытывать гнев такой силы.
     - Она любит меня! - выкрикнул он.
     - Ты никогда не узнаешь, так ли это на самом деле. - Маркиз для пущей убедительности хлопнул ладонями по крышке стола, - Никогда.
     - Я это уже знаю, - возразил Роберт спокойно.
     - Что ты нашел в этой девчонке? Почему именно она? Почему твое внимание не привлекла ни одна из тех благородных барышень, с которыми ты познакомился в Лондоне?
     Роберт беспомощно пожал плечами.
     - Не знаю. Мне кажется, она пробуждает все самое лучшее, что во мне есть. Когда она рядом, для меня нет ничего невозможного.
     - Боже правый! - в отчаянии возопил отец. - Никогда не думал, что услышу от собственного сына подобную чепуху! Что за романтические бредни!
     - По-моему, продолжать этот разговор бессмысленно, - холодно заметил Роберт и сделал шаг к двери.
     Маркиз вздохнул.
     - Роберт, постой, не уходи.
     Роберт обернулся. Быть может, отец понял, что проиграл и уступил.
     - Роберт, выслушай меня, прошу. Ты должен жениться на девушке своего круга. Только в этом случае ты можешь быть уверен, что любят не твои деньги и не твое положение в обществе, а тебя самого.
     - Насколько мне подсказывает опыт, именно девушки из высшего общества больше всего интересуется богатством и титулом своего будущего избранника.
     - Да, но это совеем другое.
     Роберт счел подобный аргумент довольно слабым и высказал свою мысль вслух.
     Отец нервно провел рукой по волосам.
     - Ну посуди сам, откуда этой девушке знать, что именно она чувствует по отношению к тебе? Она же просто очарована твоим богатством и титулом!
     - Отец, она совсем не такая. - Роберт скрестил руки на груди. - И я женюсь на ней.
     - И сделаешь самую большую...
     - Ни слова больше! - вспылил Роберт. В первый раз в жизни он повысил голос на отца. Он повернулся, чтобы выйти из комнаты.
     - Скажи ей, что я выставлю тебя из дому без единого фартинга! - рявкнул Каслфорд. - Вот тогда и увидишь, так ли ты ей мил и дорог! Увидишь, будет ли она любить тебя, когда ты останешься без гроша!
     Роберт резко обернулся, глаза его зловеще сощурились.
     - Если я вас правильно понял, вы лишаете меня наследства? - спросил он с леденящей душу учтивостью.
     - Ты почти добился этого своим упрямством.
     - Так да или нет? - повторил Роберт угрожающим тоном.
     - Все может именно этим и кончиться. Не вынуждай меня прибегать к этой крайней мере.
     - Это не ответ.
     Маркиз подался вперед, пристально глядя сыну в глаза.
     - Если ты сообщишь ей, что ваш брак повлечет за собой потерю изрядной доли твоего состояния, это не будет преувеличением.
     В этот момент Роберт почти ненавидел его.
     - Я все понял.
     - Понял?
     - Да, - твердо ответил Роберт. И добавил:
     - Сэр.
     Это был последний раз, когда он, обращаясь к отцу, называл его этим почтительным титулом.

Глава 3

     Тук. Тук-тук-тук. Виктория открыла глаза и резко села на постели.
     - Виктория! - раздался под окном свистящий шепот.
     - Роберт, это ты? - Она встала на кровати и выглянула в окно.
     - Мне надо с тобой поговорить. Это очень срочно. Виктория окинула взглядом комнату и, вспомнив, что все домочадцы давно уже спят, негромко произнесла:
     - Ну хорошо. Заходи.
     Если Роберта и удивило это приглашение - раньше она никогда такого не делала, - то он и виду не подал. Он перелез через окно и уселся на ее постели. Странно, но он не поцеловал ее и не попытался заключить в объятия, что было их обычным приветствием, когда они встречались наедине.
     - Роберт, что случилось?
     Он молчал, глядя в окно на далекую северную звезду.
     Она легонько потянула его за рукав.
     - Роберт?
     - Нам придется бежать, - заявил он без обиняков.
     - Бежать?
     - Я тщательно обдумал создавшуюся ситуацию. Это единственное решение - другого выхода нет.
     Виктория нежно коснулась его руки. Он всегда относился к жизни так серьезно, отличаясь завидной последовательностью, и смотрел на все возникающие проблемы как на задачи, которые должны быть решены во что бы то ни стало. То, что он влюбился в нее с первого взгляда, было, пожалуй, единственным нелогичным поступком в его жизни, и за это она обожала его еще больше.
     - Что произошло, Роберт? - осторожно спросила она.
     - - Отец от меня отрекся и лишил наследства.
     - Это правда?
     Роберт посмотрел в ясную синюю глубину ее глаз.
     - Да, - ответил он. - Правда.
     При этом он не стал уточнять, что отец всего лишь пригрозил ему, сказав: "Ты почти этого добился". Но ему надо было во всем убедиться самому. Нет, он, конечно, и в мыслях не допускал подобной возможности, но вдруг и в самом деле Виктория ослеплена его богатством, а не его достоинствами?
     - - Роберт, это просто возмутительно. Да как отец мог пойти на такое?
     - Виктория, выслушай меня. - Он схватил ее за руки и крепко сжал их. - Это не имеет значения. Ты для меня важнее наследства - ты все для меня.
     - Но твое право... Как я могу принять от тебя такую жертву?
     - Это мой выбор, а не твой, и я выбираю тебя.
     Голубые глаза Виктории наполнились слезами. Она и предположить не могла, что из-за нее Роберт может лишиться почти всего. Ей было хорошо известно, как высоко он ценил отца: ему всегда хотелось заслужить его одобрение, и он старался изо всех сил.
     - Обещай одно, - прошептала она.
     - Все, что угодно, Тори. Ты же знаешь, я все для тебя сделаю.
     - Обещай помириться с отцом после того, как мы поженимся. Я... - Она с трудом перевела дух: ей никак не верилось, что она осмеливается ставить ему условия в ответ на его предложение руки и сердца. - Я не стану твоей женой, пока ты не сделаешь так, как я прошу. Мне очень не хочется быть причиной раздора между тобой и твоим отцом.
     Странное выражение промелькнуло по лицу Роберта.
     - Тори, он очень упрям. Он...
     - Я ведь не сказала, что у тебя сразу получится, - быстро перебила она его, - Но ты должен хотя бы попытаться.
     Роберт поднес ее руку к губам.
     - Хорошо, моя леди. Я даю вам клятву.
     В ответ Виктория наградила его улыбкой, тщетно стараясь придать ей оттенок некоторой строгости.
     - Я пока еще не твоя леди.
     Но Роберт только улыбнулся на это и снова поцеловал ее руку.
     - Я бы уехал с тобой сегодня же, - сказал он, - но мне потребуется некоторое время, чтобы собрать кое-какие сбережения. Я не собираюсь тащить тебя через леса и поля пешком, и к тому же на голодный желудок.
     Она ласково погладила его по щеке.
     - Ты такой предусмотрительный.
     - Просто я хочу все заранее подготовить.
     - Понимаю. Это-то мне и нравится в тебе больше всего. - Она смущенно улыбнулась. - А вот я вечно все забываю. Моя матушка, пока была жива, часто говаривала, что я бы потеряла свою голову, не будь она прикреплена к шее.
     Эти слова вызвали у него улыбку.
     - Я рад, что у тебя такая прелестная шея. Я от нее без ума, как и от всего остального.
     - Ах, не смейся, пожалуйста, - перебила она его. - Я просто хотела сказать, как это хорошо, что теперь есть кому вносить порядок в мою безалаберную жизнь.
     Он наклонился и запечатлел на ее губах нежный поцелуй.
     - Я только об этом и мечтаю - чтобы ты была счастлива.
     Виктория взглянула на него влажными от слез глазами и спрятала лицо у него на груди.
     Роберт наклонил голову, вдыхая аромат ее волос.
     - Ты успеешь подготовиться за три дня?
     Виктория кивнула, и весь следующий час они обсуждали детали побега и строили планы на будущее.
     Почувствовав прохладный ночной ветерок, Роберт вздрогнул, вынул из жилетного кармана часы и в который раз уставился на циферблат. Виктория опаздывала на пять минут. Это его, впрочем, не особенно тревожило: она была ужасно медлительная и неорганизованная и почти всегда опаздывала на встречу.
     Но это была не просто встреча.
     Роберт разработал план побега до последней детали. Он тайком взял двуколку из отцовских конюшен. Им предстоял долгий путь в Шотландию, и для этой цели гораздо больше подошел бы экипаж, но двуколка принадлежала ему самому, а не его отцу: Роберт ничем не хотел быть обязанным маркизу.
     По уговору Виктория должна была дожидаться его здесь, на дороге, ведущей к ее дому. Они решили, что она потихоньку улизнет и подойдет сюда пешком:
     Роберт из опасения наделать шуму предпочел не подъезжать к коттеджу поближе, да и оставлять двуколку на улице без присмотра, пока он будет помогать Виктории собираться, ему не хотелось. Виктории потребуется не более пяти минут, чтобы добежать до условленного места, и в округе все достаточно спокойно - с ней не должно ничего случиться. Но, черт возьми, где же она?
     Виктория носилась по комнате, разыскивая вещи, которые забыла уложить в дорогу. Она опаздывала. Роберт, должно быть, ждет ее уже целых пять минут, но в последний момент она вдруг решила, что должна непременно захватить с собой теплое шерстяное платье, и поэтому ей пришлось заново упаковывать чемодан. И в самом деле, не так уж часто юные девушки бегут из родительского дома среди ночи. Должна же она убедиться, что взяла все самое необходимое!
     Ах, совсем забыла - миниатюра! Виктория хлопнула себя по лбу. Какая же она растяпа. Чуть не оставила мамин портрет. В доме было два миниатюрных портрета миссис Линдон, и мистер Линдон часто говаривал, что Виктория и Элли возьмут себе каждая по миниатюре, когда выйдут замуж, чтобы всегда помнить свою матушку. Портретики были совсем крошечными - тот, что принадлежал Виктории, умещался в ладони.
     Застегнув чемоданчик, Виктория на цыпочках вышла из комнаты в коридор. Крадучись проскользнула в гостиную, беззвучно прошла по мягкому ковру к столику, на котором стояла миниатюра. Схватив портрет, она сунула его в