ера.  Вздохнув,
Белл решила остановиться на самом простом. - Привет, Джон.
   - Привет.
   Белл вздрогнула. Она так увлеклась репетицией встречи,  что  даже  не
заметила, как Джон очутился прямо перед ней.
   Джон приподнял бровь, заметив ее изумление.
   - Почему это мое появление настолько удивило вас? В конце  концов  вы
же поздоровались.
   - Да, вы правы, - с неуверенной улыбкой ответила Белл. Слышал ли  он,
как она беседует сама с собой о нем? Оглядев Джона, она выпалила первое,
что пришло ей в голову: - Какая прелестная лошадь!
   Джон позволил себе слегка улыбнуться от такой смены темы.
   - Благодарю вас. Хотя, пожалуй, не стоило называть  Тора  "прелестной
лошадью".
   Заморгав, Белл присмотрелась. Джон сидел верхом  на  мощном  жеребце,
которым действительно можно было гордиться.
   - Великолепный конь, - поправилась она.
   Джон потрепал жеребца по шее.
   - Уверен, Тору пришлась по душе эта похвала.
   - Но что привело вас сюда? - спросила Белл, не зная точно,  находится
ли она во владениях Алекса или уже пересекла границу поместья Джона.
   - Я направлялся на запад...
   Белл подавила смешок.
   - Понятно.
   - А что привело сюда вас?
   - Я всего лишь направлялась на восток.
   - Все ясно.
   - Должна признаться, я надеялась встретиться с вами, - выпалила Белл.
   - И мы действительно встретились, - подытожил Джон. - Так что  же  вы
намерены теперь делать?
   - В сущности, так далеко в своих планах я не заходила,  -  призналась
Белл. - А зачем я понадобилась вам?
   Джон понял, что его мысли принимают не вполне подобающее направление.
Он промолчал, но не смог удержаться, чтобы не окинуть Белл слишком  отк-
ровенным взглядом.
   Белл правильно истолковала его взгляд и густо покраснела.
   - Вы... - с запинкой пробормотала она, - почему вы так на меня  смот-
рите?
   - Не понимаю, о чем вы говорите, -  с  видом  воплощенной  невинности
отозвался Джон,
   - Вы все прекрасно  понимаете,  но  не  заставляйте  меня  объяснять,
что... словом, не важно. Не хотите ли выпить чаю?
   Джон весело рассмеялся.
   - Нет, как я все-таки люблю англичан! Они  убеждены,  что  ото  всего
можно исцелиться чашкой чаю.
   Белл ответила ему язвительной улыбкой.
   - Вы, кстати, тоже англичанин, Джон, и, кроме  того,  чай  и  вправду
спасение от многих бед.
   Он усмехнулся.
   - Жаль, что никто не объяснил это лекарю, который чуть не оттяпал мне
ногу.
   Белл мгновенно посерьезнела. Что ответить на такое? Она подняла глаза
к небу, которое начинали затягивать тучи. Она помнила, что Джон  до  сих
пор болезненно воспринимает свое увечье, и ей следует избегать  разгово-
ров о его ноге. Однако он первым упомянул о ней, и у Белл появилась воз-
можность дать ему понять: его  увечье  не  вызывает  у  нее  отвращения,
только создает повод для невинных шуток.
   - Ну что же, милорд, - начала она, надеясь, что не совершает  ужасную
ошибку, - тогда я постараюсь сегодня же пролить чай вам на ногу. Если  и
это испытанное средство не поможет, не знаю, как быть дальше.
   Смутившись на минуту, он заметил:
   - Полагаю, следовало бы проводить вас в Уэстонберт.  Вижу,  вы  вновь
отправились на прогулку в одиночестве.
   - Когда-нибудь, Джон, из вас получится превосходный отец, - пообещала
Белл.
   Большая капля шлепнулась ему на нос, и Джон развел руками с  шутливой
покорностью.
   - Показывайте дорогу, миледи!
   Белл повернула кобылу, и они рысью двинулись в Уэстонберт. После нес-
кольких минут, проведенных в  дружеском  молчании,  Белл  повернулась  и
спросила:
   - И все-таки почему сегодня вы оказались здесь? Только  не  говорите,
что просто направились на запад.
   - А вы поверите, если я скажу, что надеялся увидеться с вами?
   Белл живо обернулась, вглядываясь в лицо Джона и стараясь понять,  не
шутит ли он. Его карие глаза наполнились бархатистой темнотой, и  сердце
Белл дрогнуло под этим пристальным взглядом.
   - Я смогу вам поверить, если сегодня днем вы будете любезны со  мной,
- насмешливо отозвалась она.
   - Я буду чрезвычайно любезен, - шутливо откликнулся Джон, - если смо-
гу получить за это лишнюю чашку чаю.
   - Для вас - что угодно!
   Они ехали бок о бок уже несколько минут, когда  Эмбер  вдруг  застыла
как вкопанная, тревожно прядая ушами.
   - Что-нибудь случилось? - спросил Джон.
   - Наверное, в кустах пробежал кролик. Эмбер всегда  чутко  улавливает
шорохи. Но я удивляюсь ей: она шагает по запруженным  лондонским  улицам
как ни в чем не бывало, но стоит ей оказаться на  пустынной  проселочной
дороге, и она начинает настороженно прислушиваться к каждому звуку.
   - Но я ничего не слышал.
   - И я тоже. - Белл мягко потянула поводья. - Вперед, детка,  -  дождь
начинается.
   Эмбер сделала несколько опасливых шагов и вновь  остановилась,  резко
повернув голову вправо.
   - Понятия не имею, что с ней стряслось, - робко заметила Белл.
   И тут раздался треск.
   Белл услышала звук ружейного выстрела из-за ближайших деревьев, а за-
тем ощутила ветерок, когда пуля просвистела мимо нее.
   - Что такое... - начала она, но так и не закончила вопрос -  напуган-
ная Эмбер при громком звуке попятилась и попыталась встать на дыбы. Белл
пришлось сосредоточить все внимание на том, чтобы просто усидеть в  сед-
ле. Она обняла кобылу за шею, приговаривая: "Тише, тише, детка. Ну,  ус-
покойся". Белл была настолько ошеломлена, что не знала  наверняка,  кого
желает успокоить - себя или лошадь.
   Белл едва не свалилась с пляшущей лошади, но тут железные руки  Джона
обхватили ее за талию и сняли с седла, а затем бесцеремонно посадили  на
спину Тора.
   - С вами все в порядке? - спросил Джон.
   Белл кивнула.
   - Пожалуй, да - я лишь немного запыхалась и, по правде говоря, просто
испугалась.
   Джон крепче обхватил Белл, все еще не опомнившись от страха  за  нее.
Эмбер нервно приплясывала на месте, громко фыркала, но постепенно  успо-
каивалась.
   Белл наконец овладела собой и отстранилась, чтобы  взглянуть  в  лицо
Джону.
   - Я слышала выстрел.
   Джон мрачно кивнул. Он не  представлял,  зачем  кому-то  понадобилось
стрелять в них, но понял: им не следует торчать здесь, на виду, как под-
садным уткам.
   - Если вы поедете со мной, Эмбер пойдет за нами?
   Белл кивнула, и они галопом устремились к Уэстонберту.
   - По-моему, это была случайность, - предположила Белл,  едва  жеребец
замедлил бег.
   - Вы про выстрел?
   - Да. Как-то Алекс рассказывал мне, что у него немало хлопот  с  бра-
коньерами. Уверена, Эмбер испугала шальная пуля.
   - Слишком слабое утешение.
   - Понимаю, но чем еще можно объяснить этот выстрел? Зачем кому-нибудь
понадобилось стрелять в нас?
   Джон пожал плечами. У него не было врагов.
   - Непременно поговорю об этом с Алексом, - продолжала Белл. -  Увере-
на, после этого он начнет построже следить  за  своими  владениями.  Нас
могли ранить - пуля пролетела совсем рядом.
   Джон кивнул, крепче прижимая Белл к себе  и  побуждая  Тора  ускорить
шаг. Спустя несколько минут они въехали в ворота конюшни Уэстонберта,  и
тут же дождевые капли стремительно застучали по земле.
   - Вот вы и дома, миледи, - произнес он, помогая Белл спешиться. -  Вы
сможете благополучно добраться до двери?
   - Конечно, но разве вы не пойдете со мной? - разочарование ясно отра-
зилось на лице Белл.
   - Нет, не могу. Я...
   - Но вы промокнете насквозь, если отправитесь домой сейчас. Вы непре-
менно должны выпить чаю - хотя бы для того, чтобы согреться.
   - Белл, я...
   - Ну пожалуйста!
   Глядя в ее умоляющие синие глаза, Джон понял, что ни в чем не  сможет
отказать ей. Он выглянул из ворот конюшни.
   - Да, дождь действительно усилился.
   Белл кивнула.
   - И вы обязательно простудитесь, если попытаетесь поехать домой. Пой-
демте, - она взяла Джона за руку и они вместе побежали к дому.
   К тому моменту, как они достигли двери и ворвались в холл, - оба про-
мокли. Мокрые пряди волос прилипли к щекам Белл.
   - Должно быть, я выгляжу ужасно, - смущенно пробормотала она.  -  Мне
следовало бы переодеться...
   - Вздор, - возразил Джон, убирая влажный локон за ухо Белл. - Вы выг-
лядите чудесно - как в дымке.
   Белл затаила дыхание, ощущая щекой прикосновение пальцев Джона.
   - Должно быть, вы имели в виду "как выуженная из  воды".  Я  чувствую
себя мокрой курицей.
   - Уверяю вас, леди Арабелла, вы никоим образом не напоминаете мне ку-
рицу. - Джон опустил руку. - Уж скорее розу в капельках дождя.
   Белл выпрямилась.
   - Прекрасный комплимент, но, похоже, вы  считаете  меня  избалованным
ребенком. Уверяю вас, вы ошибаетесь.
   Джон не мог оторвать глаз от сокрушительно прелестной женщины. Ее во-
лосы выбились из узла, и золотистые пряди, завившиеся от влаги, упали на
щеки, обрамляя нежное лицо. На длинных ресницах Белл  поблескивали  кро-
хотные капельки, придавая глазам неописуемый оттенок синевы. Джон затаил
дыхание, не позволяя взгляду опуститься ниже, к ее мягким губам.
   - Поверьте мне, я вовсе не считаю вас ребенком, -  наконец  выговорил
он.
   Белл пожала плечами, не в силах сдержать разочарование, - она  надея-
лась услышать совсем другие слова.
   - Вероятно, нам следует продолжить беседу в гостиной.
   Повернувшись, она чинно проследовала через холл, приподняв  плечи  и,
как по струнке, выпрямив спину.
   Джон подавил вздох и последовал  за  ней.  Он  каждый  раз  ухитрялся
чем-нибудь обидеть ее. Ему хотелось схватить Белл  в  объятия,  сказать,
что он считает ее чудесной, прекрасной, остроумной, доброй - словом, та-
кой женщиной, лучше которой мужчине невозможно пожелать.
   Если, конечно, этот мужчина вообще заслуживает  такое  сокровище.  Во
всяком случае, он никогда не сможет жениться, никогда не  примет  любовь
такой женщины - после того, что случилось с Аной.
   Когда Джон вошел в гостиную, Белл стояла у  окна,  глядя,  как  капли
скатываются по стеклу. Он начал было закрывать дверь, но потом передумал
и оставил ее приоткрытой на несколько дюймов. Помедлив, Джон  подошел  к
Белл, желая положить руку ей на плечо, как вдруг она резко повернулась.
   - Я не избалована, - упрямо произнесла она. - Да, мне жилось  слишком
беспечно, я знаю это, но меня не баловали.
   - Я вас понимаю, - мягко отозвался Джон.
   - Быть избалованным - значит проявлять  своеволие,  требовать,  чтобы
окружающие потакали твоим капризам, - продолжала Белл. -  Я  никогда  не
делала ничего подобного.
   Джон кивнул.
   - И я не понимаю, почему вы вечно делаете такие неприятные  предполо-
жения на мой счет. Ведь ваш отец тоже граф - Алекс рассказывал мне.
   - Был графом, - поправил Джон, - обедневшим графом,  который  не  мог
обеспечить семерых детей. Я был последним из них  и  родился  уже  после
смерти отца.
   - Семь детей? - широко распахнув глаза, переспросила Белл. - В  самом
деле?
   - Один из них родился мертвым, - признался Джон.
   - Должно быть, в детстве вам жилось чудесно - ведь  у  вас  было  так
много товарищей для игр.
   - В сущности, я мало времени проводил со своими братьями и  сестрами.
Обычно у них находились свои занятия.
   - Вот как? - Белл нахмурилась, недовольная нарисованным Джоном семей-
ным портретом. - Наверное, у вашей матушки было слишком много  хлопот  с
детьми.
   Джон хмыкнул.
   - Полагаю, и у моего отца тоже.
   Белл вспыхнула.
   - Как, по-вашему, не стоит ли нам вернуться  к  началу  разговора?  -
спросил Джон, подхватывая руку Белл и легчайшим прикосновением губ целуя
ее. - Приношу свои глубочайшие извинения за все, что я наговорил  вам  в
прошлом, а заодно и за то, что еще наговорю в будущем.
   Белл усмехнулась.
   - Это самое нелепое извинение, какое мне доводилось слышать.
   - В самом деле? А я считал его весьма элегантным - особенно  с  таким
дополнением, как поцелуй.
   - Поцелуй был восхитителен, как, впрочем, и само извинение.
   Не отпуская ее руки, Джон подвел ее к ближайшему дивану,  где  они  и
расположились поодаль друг от друга.
   - Я заметил, что у вас с собой томик Вордсворта.
   Белл взглянула на книгу, только сейчас вспомнив о ней.
   - Ах, да. Пожалуй, это ваше влияние. Но сейчас мне хотелось бы знать,
когда вы приступите к сочинению собственных стихов. Уверена,  они  будут
блестящими.
   Джон улыбнулся, услышав такую преждевременную похвалу.
   - Вспомните, что случилось, когда я совсем  недавно  попытался  выра-
зиться поэтично. Я сказал, что вы выглядите, как в дымке. Но мне  кажет-
ся, что это выражение не вяжется с высокой поэзией.
   - Вы шутите. Всякий, кто любит поэзию так, как  вы,  способен  писать
стихи. Вам надо только попробовать.
   Джон взглянул в ее сияющее лицо - Белл была так уверена  в  нем.  Это
чувство для Джона было в новинку: родственники  проявляли  слишком  мало
интереса к его занятиям. Джон не отваживался  признаться  Белл,  что  ее
уверенность ошибочна, к тому же он не  представлял  себе  ее  поведения,
когда она обнаружит, что за человек он на самом деле.
   Но обо всем этом ему не хотелось думать. Всем его существом завладела
сидящая рядом женщина, чем-то похожая на весенний цветок. Джон задумался
о том, сколько времени он сможет отгонять от себя воспоминания  о  прош-
лом. Продержится ли он еще несколько минут? Сумеет ли провести в общест-
ве этой женщины целый день?
   - О Господи! - нарушила Белл его невеселые мысли. - Я забыла заказать
чай, - поднявшись, она прошла через комнату к шнуру колокольчика.
   Джон поднялся вместе с ней, стараясь перенести тяжесть тела на здоро-
вую ногу. Прежде чем Белл успела сесть, в комнату быстро и бесшумно  во-
шел Норвуд. Белл распорядилась, чтобы им принесли чаю и печенья, и  Нор-
вуд вышел - так же тихо, как и вошел, притворив за собой дверь.
   Белл проводила взглядом выходящего из комнаты дворецкого, а затем по-
вернулась к Джону. Она как бы заново  увидела  его.  Он  выглядел  таким
привлекательным и стройным в костюме для верховой езды, а в  глазах  его
было такое откровенное восхищение и обожание, что у Белл перехватило ды-
хание. Но почему-то ей припомнились его слова, сказанные днем раньше.
   "Я совсем не тот мужчина, каким вам представляюсь".
   Правда ли это? Возможно ли, чтобы он ошибался в  самом  себе?  Ответы
казались Белл слишком очевидными. Она узнала их в те минуты, когда  Джон
читал стихи или крепко держал ее в объятиях, пока они  верхом  возвраща-
лись к дому. Надо только, чтобы кто-нибудь объяснил ему, какой он  слав-
ный и сильный. Смела ли Белл надеяться, что Джон нуждается в ней?
   Она пересекла комнату и остановилась прямо перед Джоном.
   - По-моему, вы очень хороший человек, - мягко произнесла она.
   Неудержимая волна нежности и страсти подхватила его,  сметая  барьеры
благоразумия, которыми он тщетно пытался отгородиться от Белл.
   - Нет, Белл. Прежде чем вы встали, чтобы позвонить, я как  раз  соби-
рался сказать... - Господи, как же ей объяснить? - Я хотел сказать...
   - Что, Джон? - невыносима ласково прервала она. - Что вы  хотели  мне
сказать?
   - Белл, я...
   - О поцелуе?
   В нем бушевала чувственная буря. Белл стояла перед ним, словно  пред-
лагая себя, и было просто невозможно прислушиваться к доводам рассудка.
   - О Господи, Белл, - простонал он, - вы не понимаете, что говорите.
   - Нет, понимаю. Я помню каждый миг нашего поцелуя у пруда.
   Взывая о Божьей помощи, Джон шагнул к ней. Не совладав  с  собой,  он
протянул руку и сжал ладонь Белл.
   - О Джон! - вздохнула она, глядя на его руку так, словно  та  была  в
силах исцелить любую боль.
   Выдержать такое преклонение и чистую веру он не смог.  Со  стоном,  в
котором смешались счастье и мука, он грубо привлек ее к  себе.  Их  губы
слились в жарком поцелуе, он упивался ею, как человек, долго  страдавший
от жажды. Он запустил пальцы в ее волосы, наслаждаясь их  нежным  шелко-
вистым прикосновением, а его губы с благоговением касались ее глаз,  но-
са, щек.
   Джон чувствовал, что начинает исцеляться. Черная пустота в его сердце
не исчезла, но стала съеживаться, уменьшаясь в размерах. Тяжесть не упа-
ла с его плеч, но в ней словно убавилось весу.
   Неужели она способна принести ему такой дар?  Неужели  ее  чистота  и
доброта в состоянии уничтожить мрачные тени в его душе? У Джона закружи-
лась голова, и он крепче прижал к себе Белл.
   Она вздохнула.
   - О, Джон, как хорошо!
   - Очень хорошо? - пробормотал он, касаясь губами уголка ее рта.
   - Очень, очень! - рассмеялась Белл, с жаром отвечая на его поцелуи.
   Губы Джона прошлись по ее щеке к уху, и он шутливо прикусил его  бар-
хатистую мочку.
   - У вас такие приятные ушки, - прошептал он, - как абрикосы.
   Белл отпрянула с недоуменной улыбкой на лице.
   - Абрикосы?
   - Я же говорил вам, что мне недостает поэтичности.
   - Я люблю абрикосы, - решительно возразила Белл.
   - Идите же сюда, - приказал он строгим голосом,  в  котором  сквозила
насмешка. Он сел на диван и усадил рядом Белл.
   - Как вам будет угодно, милорд. - Белл попыталась  изобразить  покор-
ность.
   - Что вы за сластолюбивая плутовка!
   - Сластолюбивая плутовка? Вот это уже совсем не поэтично.
   - Тише! - Верный своему принципу, Джон заставил ее замолчать  очеред-
ным поцелуем, откидываясь на подушки и привлекая Белл к себе. -  Говорил
ли я вам, - спросил он в краткий промежуток между поцелуями, - что вы  -
прекраснейшая из женщин, каких мне доводилось видеть?
   - Нет.
   - Ну так слушайте. А еще - самая умная, добрая, а еще... - рука Джона
скользнула вдоль тела Белл, охватила ее ягодицы и сжала их, -  а  еще  у
нее самое соблазнительное мягкое место, какое я когда-либо чувствовал.
   Белл отпрянула с видом оскорбленной невинности, но тут же рассмеялась
и прильнула к нему.
   - Никто еще не говорил мне, что целоваться так забавно.
   - Разумеется. Ваши родители опасались, что после этого  вы  броситесь
целоваться с кем угодно.
   Белл прикоснулась пальцами к его щеке, осторожно  провела  по  щетине
бакенбардов.
   - Нет, только с вами.
   Джон считал, что родители Белл вряд ли могут быть довольны поведением
дочери, но поскорее прогнал эту мысль, не желая нарушать очарование  мо-
мента.
   - Большинство людей, целуясь, не смеются. - Он по-мальчишески  усмех-
нулся и дернул ее за нос.
   Белл ответила ему таким же жестом.
   - В самом деле? Тем хуже для них.
   Джон прижал ее к себе так, словно мог удержать одной силой. Может, ее
доброта повлияет на него, омоет ему душу и... Он закрыл глаза: воображе-
ние заводило его слишком далеко.
   - Вы даже не представляете себе, какие чувства я сейчас испытываю,  -
пробормотал он, вдыхая аромат ее волос.
   Белл придвинулась поближе.
   - Нет, я знаю - это блаженство.
   - К сожалению, теперь в любую секунду могут принести заказанный  вами
чай, и вряд ли нам стоит делиться с прислугой нашим блаженством.
   - О Господи! - воскликнула Белл, мгновенно отскочив в другую  сторону
комнаты. - Как я выгляжу? Можно ли по моему виду понять,  что  я...  что
мы...
   - Я понял бы это с первого взгляда, - сообщил Джон, стараясь не обра-
щать внимания на боль неудовлетворенного желания, пульсирующую  во  всем
теле. - Но если вы пригладите волосы, думаю, никому, кроме меня, об этом
не догадаться.
   - Мы попали под дождь, - возразила Белл. - Норвуд решит,  что  именно
потому я такая растрепанная. - Несмотря на всю свою смелость, Белл  ока-
залась не готова к тому, чтобы дворецкий кузины  застал  ее  в  объятиях
Джона.
   - Садитесь же, - приказал Джон. - Мы будем беседовать,  как  рассуди-
тельные взрослые люди, и тогда Норвуд ничего не заподозрит.
   - Вы думаете?..
   - Просто сядьте на свое место, и к тому времени, как  дворецкий  вер-
нется сюда, мы успеем завязать вежливую беседу.
   - Я не смогу, - еле слышно прошептала Белл.
   - Почему же?
   Белл опустилась на стул и уставилась на носки туфель.
   - Потому, что каждый раз глядя на вас, я вспоминаю, как  вы  обнимали
меня.
   Сердце Джона глухо ударил