чемоданчик и бросилась обратно в свою комнату. Боже, она так опаздывала!
     Лампа стояла в стороне, и Виктория никак не могла ее задеть. Но... Бах! Лампа с грохотом покатилась по полу.
     В ту же секунду в комнату, подобно урагану, ворвался преподобный мистер Линдой.
     - Что, черт возьми, здесь происходит? - Взгляд его упал на Викторию, которая застыла посреди гостиной, полумертвая от испуга. - Что ты здесь делаешь, Виктория? И почему на тебе дорожное платье?
     - Я... я... - Виктория почувствовала, что сейчас грохнется в обморок.
     Тут священник заметил чемоданчик, который она все еще сжимала в руках.
     - А это еще что? - Он подскочил к дочери и выхватил у нее чемодан. Раскрыв его, священник вытащил оттуда платье, Библию... Наконец пальцы его нащупали миниатюру. - Так вот оно что, - прошептал он. Подняв глаза, он уставился на нее так, будто нашел в чемоданчике не портрет, а окровавленный нож. - Ты собралась бежать с этим мерзавцем!
     - Нет, папа, нет! - пролепетала Виктория. Она всегда была никудышной лгуньей.
     - Клянусь Господом! - рявкнул мистер Линдон. - Отныне ты сто раз подумаешь, прежде чем посмеешь меня ослушаться!
     - Папа, я... - Виктория захлебнулись словами - отец ударил ее по лицу с такой силой, что сбил с ног. Подняв глаза, она увидела Элли, в ужасе смотрящую на нее. Виктория бросила на сестру умоляющий взгляд.
     Элли робко кашлянула.
     - Папа, - промолвила она самым кротким тоном, на какой только была способна, - что случилось?
     - Твоя сестрица посмела меня ослушаться, - прорычал он. - И она за это поплатится.
     Элли снова откашлялась, набираясь храбрости.
     - Папа, я уверена, это какое-то недоразумение. Давай я отведу Викторию в ее комнату.
     - Молчать!
     Элли испуганно примолкла.
     После зловещей паузы, показавшейся им бесконечной, священник схватил Викторию за руку и рывком поставил на ноги.
     - Ты, - сказал он, яростно встряхнув ее, - никуда не пойдешь.
     Протащив Викторию по коридору, он впихнул ее в спальню и толкнул на кровать. Перепуганная Элли забилась в угол комнаты.
     Мистер Линдон погрозил пальцем перед носом Виктории:
     - Не шевелись!
     Он шагнул к двери, и Виктория, улучив момент, кинулась к раскрытому окну. Но священник опередил ее. Гнев утроил его силы. Он швырнул ее на кровать и отвесил звонкую пощечину.
     - Элеонора! - рявкнул он. - Подай мне простыню.
     Элли растерянно захлопала ресницами.
     - Ч-что подать?
     - Простыню! - взревел он, теряя терпение.
     - Да, папа, - пролепетала она и кинулась к шкафу с бельем.
     Через несколько секунд она вынырнула, держа в руках чистую белую простыню. Она протянула ее отцу, и тот принялся методично разрывать ее на полосы. Затем связал Виктории лодыжки и запястья.
     - Ну вот, - промолвил он, с удовлетворением глядя на свою работу. - Теперь ты уж точно никуда не сбежишь.
     Виктория бросила на отца бешеный взгляд,
     - Я тебя ненавижу! - закричала она срывающимся голосом. - Я буду ненавидеть тебя до самой смерти за то, что ты сейчас сделал.
     Отец покачал головой.
     - Когда-нибудь ты скажешь мне за это спасибо.
     - Никогда! - Виктория с вызовом глядела ему в глаза. - Раньше ты был для меня, словно сам Господь Бог, - добрый, милосердный, непогрешимый. А теперь... Теперь я поняла, что ты всего лишь человек, такой же, как и все, - ничтожный, мелочный и недалекий.
     Мистер Линдон затрясся от ярости и уже поднял было руку, чтобы снова ее ударить, но в последний момент справился с собой.
     Элли, которая все это время стояла в углу, прикусив губу, робко выступила вперед и промолвила:
     - Папа, она простудится. Позволь, я ее укрою. - Она накрыла трясущуюся Викторию одеялом и, наклонившись к ее уху, шепнула:
     - Не бойся. Я тебя выручу.
     Виктория бросила на сестру благодарный взгляд и повернулась лицом к стене. Она боялась, что по ее лицу отец догадается о словах Элли.
     Элли присела на край кровати и посмотрела на отца, стараясь придать своему лицу покорное и кроткое выражение.
     - Я только посижу с ней, если ты не против. Ей нельзя сейчас быть одной.
     Мистер Линдон подозрительно прищурился.
     - Ах, ты хочешь с ней посидеть? - сказал он. - Ну нет, я не допущу, чтобы ты развязала ее и позволила бежать с этим лживым мерзавцем. - Он схватил Элли за руку и поднял с кровати. - Женится он на ней, как же! - язвительно добавил он, кинув на старшую дочь исполненный презрения взгляд.
     Затем он потащил Элли в ее комнату и тоже связал, как и старшую сестру.

***

     - Проклятие! - не выдержал Роберт. - Куда она, черт побери, запропастилась?
     Прошло уже больше часа, а Виктории все не было. Роберт воображал себе всякие ужасы - что ее, не дай Бог, изнасиловали, покалечили, убили. Все это было маловероятно, и тем не менее сердце его сжималось от страха.
     В конце концов, терзаемый дурными предчувствиями, забыв про всякую осторожность, он оставил двуколку с вещами посреди дороги на произвол судьбы и бросился к дому Виктории. Коттедж стоял, погруженный во мрак, и, пройдя вдоль фасада, Роберт отыскал ее окно. Оно было открыто, занавески слегка трепетали от ночного ветерка.
     С замиранием сердца заглянул он внутрь комнаты. В постели лежала Виктория. Он не видел ее лица, но ошибки быть не могло - Роберт мгновенно узнал ее великолепные волосы, черные, как сама ночь. Уютно свернувшись под стеганым одеялом, она крепко спала.
     Роберт без сил опустился на землю у стены.
     Она заснула! Заснула, оставив его дожидаться ее на ночной дороге. Она даже не предупредила его!
     Леденящий ужас проник ему в душу при мысли о том, что отец и в самом деле был прав. Значит, Виктория решила, что без денег и титула он для нее не такая уж выгодная партия.
     Он вспомнил, как она умоляла его помириться с отцом - конечно, только затем, чтобы отец не лишал его титула и наследства. Да, ему тогда казалось, что она старается для его же блага, но теперь-то стало ясно, что она заботилась только о собственной выгоде.
     Он отдал ей свое сердце, свою душу. А ей этого было мало.

***

     Виктория что было сил бежала по лесной тропинке. Отец продержал ее взаперти почти сутки. Наконец уже под вечер следующего дня он развязал дочь, прочитав ей наставительную проповедь о том, как следует себя вести молодой девушке, чтобы не уронить честь отцовского имени. Но не прошло и двадцати минут после его ухода, как Виктория вылезла из окна на улицу и бросилась бежать.
     Роберт, наверное, вне себя от тревоги. Или от ярости. Он ее убьет! Не простит!! Он, наверное, сам не свой от волнения.
     Вдалеке показалось поместье Каслфордов, и Виктория замедлила шаг. Она никогда не была у Роберта дома - он всегда сам приходил за ней в коттедж. Теперь, после того как их помолвка встретила такое яростное сопротивление маркиза, ей стало ясно, что Роберт просто боялся, что его отец будет обращаться с ней непочтительно и не захочет ее принять.
     Дрожащей рукой постучала она в парадную дверь особняка.
     Ей открыл привратник в ливрее, и Виктория назвала ему себя, сказав, что хочет видеть графа Макклсфилда.
     - Его нет дома, мисс, - был ответ. Виктория растерянно заморгала.
     - Простите?
     - Он уехал в Лондон рано утром.
     - Не может быть!
     Слуга смерил ее уничижительным взглядом.
     - Маркиз просил проводить вас к нему, если вы появитесь.
     Отец Роберта желает говорить с ней? Это было еще более невероятно, чем неожиданный отъезд Роберта в Лондон. Виктория, перепугавшись до смерти, покорно позволила слуге провести себя через огромный холл в маленькую гостиную. Войдя в комнату, она огляделась. Конечно, убранство здесь побогаче и поизысканнее, чем у них дома, но что-то подсказывало ей, что это отнюдь не самая лучшая комната особняка.
     Через несколько минут появился маркиз Каслфорд. Он был высокого роста и очень напоминал Роберта - разве что у того не было этих глубоких морщин по обеим сторонам рта. И глаза у старика маркиза были другие - взгляд их был холодным, колючим.
     - Вы, должно быть, мисс Линдон, - произнес он.
     - Да, - ответила она, гордо выпрямившись. Пусть надежды ее рухнули, но она не допустит, чтобы этот человек видел, как она страдает. - Я пришла, чтобы увидеться с Робертом.
     - Мой сын уехал в Лондон. - Маркиз выдержал паузу и добавил:
     - Искать себе жену.
     Виктория отпрянула назад, словно он дал ей пощечину.
     - Это он вам так сказал?
     Маркиз промолчал, обдумывая ответ. Сын признался ему, что собирался тайком бежать с этой девушкой, но она его предала. Однако появление Виктории в Каслфорде, ее непритворное отчаяние, говорили об обратном. Очевидно, Роберту было не все известно, когда он поспешно собрал чемоданы и поклялся никогда не возвращаться в эти места. "Но будь я проклят, - думал маркиз, - если позволю моему сыну загубить свое блестящее будущее ради какой-то чумазой девчонки".,
     Он холодно улыбнулся и произнес:
     - Да. Ему ведь пора жениться, вам не кажется?
     - Как вы смеете спрашивать меня об этом!
     - Моя дорогая мисс Линдон, вы были для него всего лишь развлечением. Уверен, вы сами это прекрасно понимали.
     Виктория молчала, в ужасе уставившись на него.
     - Мне не известно, удалось ли моему сыну позабавиться с вами или нет. Откровенно говоря, мне на это наплевать.
     - Вы не имеете права так говорить со мной!
     - Милочка моя, я волен говорить с вами так, как считаю нужным. Как я уже сказал, вы были всего лишь развлечением. Я, впрочем, нисколько не одобряю своего сына: это низко и недостойно благородного человека - обесчестить дочь священника.
     - Он ничего такого не делал!
     Маркиз посмотрел на нее с оттенком сожаления.
     - Что ж, в любом случае это ваша забота - блюсти свою невинность. Он не обязан был беречь вашу честь. И если вы не сумели устоять - то сами и виноваты. Мой сын не давал вам никаких обещаний.
     - Не правда, он мне обещал, - еле слышно сказала Виктория.
     Каслфорд насмешливо вскинул бровь.
     - И вы ему поверили?
     Виктория внезапно почувствовала слабость в коленях и вынуждена была ухватиться за спинку кресла, чтобы не упасть.
     - Боже милосердный, - прошептала она. Ее отец был прав! Роберт и не думал жениться на ней. Если бы он этого хотел, то непременно постарался бы узнать, почему она не пришла к нему, как было условлено. А так - он, вероятно, соблазнил бы ее где-нибудь по дороге к Гретна-Грин, а потом...
     Виктории больше не хотелось думать о той страшной участи, которой ей, к счастью, удалось избежать. Она вспомнила, как часто Роберт просил доказать ему ее любовь, убеждая, что в их отношениях нет ничего предосудительного и греховного.
     Она вздрогнула - с глаз ее словно спала пелена.
     - Я полагаю, вам следует покинуть Белфилд, моя дорогая, - сказал маркиз. - Я, конечно, не буду разглашать вашу маленькую тайну, но не могу ручаться, что мой сын тоже будет хранить молчание.
     Роберт. Мысль о том, что ей придется снова когда-нибудь встретиться с ним, была для нее непереносима. Не говоря ни слова, она повернулась и выбежала из комнаты.
     Вечером того же дня Виктория разложила на постели газету и принялась просматривать объявления. На следующий день она отправила несколько писем, в которых сообщала, что ищет место гувернантки.
     Спустя две недели Виктория навсегда покинула Белфилд.

Глава 4

Норфолк, Англия. Семь лет спустя

     Виктория неслась по газону за пятилетним сорванцом, то и дело спотыкаясь и путаясь в длинных юбках. В конце концов она была вынуждена подобрать подол - и ее больше не заботило, что любой может увидеть ее лодыжки. Гувернантка должна строго соблюдать правила этикета, но Виктория битый час гонялась за маленьким негодником, и ей было уже не до приличий.
     - Невилл! - крикнула она. - Невилл Холлингвуд! Сейчас же остановись!
     Но Невилл припустил еще быстрее.
     Виктория обогнула угол дома и остановилась в нерешительности, пытаясь угадать, в какую сторону побежал несносный мальчишка.
     - Невилл! - снова позвала она его. - Невилл!
     Молчание было ей ответом.
     - Маленькое чудовище, - пробормотала Виктория.
     - Как вы сказали, мисс Линдон?
     Виктория испуганно обернулась и увидела леди Холлингвуд, свою хозяйку.
     - О прошу простить меня, миледи. Я не знала, что вы здесь.
     - Ну конечно, - едко заметила леди Холлингвуд. - Иначе бы вы не посмели давать моему сыну такие оскорбительные прозвища.
     Виктория подумала, что "маленькое чудовище" отнюдь не самое оскорбительное прозвище для Невилла, но благоразумно не сказала этого вслух.
     - Я произнесла это ласково, в шутку, леди Холлингвуд. Ну, вы понимаете...
     - Я не понимаю таких двусмысленных изъявлений нежности, мисс Линдон. Полагаю, вам следует хорошенько поразмыслить над своим поведением. В моем доме вам не позволят давать какие-либо прозвища тем, кто выше вас по положению. Возвращайтесь к своим обязанностям.
     Пока Виктория подбирала более или менее вежливые слова для ответа, леди Холлингвуд развернулась и величественно поплыла прочь. Муж леди Холлингвуд носил титул баронета, но Виктория отнюдь не собиралась пресмыкаться перед знатью. И пятилетний Невилл Холлингвуд для нее всего лишь ребенок.
     Она сжала кулаки и крикнула:
     - Невилл!
     - Мисс Линдон!
     У Виктории чуть было не вырвался стон отчаяния. Ну вот, опять!
     Леди Холлингвуд сделала шаг в ее сторону и остановилась, высокомерно вздернув подбородок. Виктории ничего не оставалось, как приблизиться к ней и произнести со всей почтительностью:
     - Да, миледи?
     - Меня возмущает, что вы постоянно кричите на моего сына. Настоящая леди никогда не повышает голос.
     - Простите, миледи. Я только хотела отыскать мистера Невилла.
     - Если бы вы хорошенько смотрели за ним, вам бы не пришлось его искать.
     Мальчишка был верткий, как угорь, и Виктория подумала про себя, что даже сам адмирал Нельсон не сумел бы справиться с ним, но вслух смиренно промолвила:
     - Простите, миледи, больше этого не повторится.
     Леди Холлингвуд подозрительно сощурила глаза, всем своим видом ясно давая понять, что это раскаяние не произвело на нее никакого впечатления.
     - Соблаговолите вести себя прилично хотя бы сегодня вечером.
     - Сегодня вечером, миледи?
     - Мы ждем гостей, мисс Линдон.
     Леди Холлингвуд утомленно вздохнула, словно уже в двадцатый раз напоминала об этом Виктории, хотя на самом деле лишь сейчас упомянула о приезде гостей. Слуги редко говорили с Викторией, и поэтому та никогда толком не знала, что творится в доме.
     - Гости пробудут у нас несколько дней, - продолжала леди Холлингвуд. - Все они очень важные персоны: несколько баронов, виконты и даже граф. Мы с лордом Холлингвудом вращаемся в высших кругах, как вам, должно быть, известно.
     Виктория невольно передернулась от отвращения при воспоминании о том времени, когда ей тоже довелось иметь дело с благородными господами. Как выяснилось, благородства в них не было ни на грош.
     Роберт. Его лицо тут же всплыло в ее памяти.
     Семь лет прошло, а она ничего не забыла. Да и как можно забыть этот гордый изгиб бровей? И его улыбку? И его объятия и поцелуи?
     Роберт. Все его признания и клятвы оказались обманом и ложью.
     - Мисс Линдон!
     Виктория вздрогнула и очнулась.
     - Да, миледи?
     - Я была бы чрезвычайно признательна, если бы вы постарались не попадаться на глаза нашим гостям. Но если уж это случится, извольте вести себя прилично.
     Виктория кивнула, в глубине души проклинай эту работу, которая была ей так отчаянно нужна.
     - Под словом "прилично" я подразумеваю, что вы не должны, помимо всего прочего, и повышать голос.
     Как будто она вопит на всех без разбору, а не только на этого гадкого мальчишку!
     - Да, миледи.
     Виктория дождалась, пока леди Холлингвуд, не скрылась за поворотом. Затем, возобновив поиски Невилла, с нескрываемым удовольствием громко произнесла:
     - Я все равно до тебя доберусь, чертенок ты этакий!
     Поразмыслив, она отправилась в сад у западной стены дома, мысленно обзывая своего маленького мучителя как только в голову придет. Знал бы отец, о чем она сейчас думает! Виктория вздохнула. Она по-прежнему переписывалась с Элеонорой, но ни разу не побывала в Белфилде со времени своего отъезда. Она до сих пор не могла простить отцу его поведения в тот злосчастный вечер, и в то же время ей было невыносимо стыдно и горько оттого, что он был прав насчет Роберта.
     Служба гувернантки оказалась намного тяжелее, чем ей представлялось, и за семь лет Виктория сменила три места. Как выяснилось, благородным леди были не по душе гувернантки с черными густыми волосами и ярко-голубыми глазами. А тем более если они молоды и очень недурны собой. Виктория волей-неволей научилась давать отпор мужчинам, считающим ее лакомым и весьма доступным кусочком.
     Покачав головой, она в который раз осмотрелась вокруг. В конце концов, в этом Роберт не очень отличался от других молодых людей своего круга. Все они, похоже, только и думают о том, как бы заманить невинную девушку в свою постель. В особенности если родственники этой несчастной не достаточно влиятельны, чтобы потребовать у совратителя жениться на своей жертве.
     Таким образом, место гувернантки в доме Холлингвудов было для Виктории невероятной удачей, свалившейся с неба. Лорд Холлингвуд ничем не интересовался, кроме своих лошадей и борзых, и у него не было взрослых сыновей, которые отравляли бы ей жизнь своими приставаниями, приезжая домой на каникулы из своих университетов и колледжей.
     Но, к несчастью, у него был еще Невилл, который с первого дня стал для нее сущим наказанием. Испорченный и избалованный, он верховодил всеми в доме, но леди Холлингвуд категорически запретила Виктории наказывать или даже одергивать любимое чадо.
     Виктория тяжело вздохнула и пересекла лужайку, моля Бога, чтобы Невиллу не вздумалось спрятаться в зеленом лабиринте живой изгороди.
     - Невилл! - снова позвала она, стараясь, чтобы голос ее звучал не очень громко.
     - Линдон, я зде-е-сь!
     Маленький негодник никак не желал обращаться к ней "мисс Линдон". Когда Виктория набралась храбрости и сообщила об этом леди Холлингвуд, та только посмеялась, с удовольствием заметив, что ребенок способен и умен не по годам.
     - Невилл, ты где?
     О Господи, только не лабиринт! Ей оттуда вовек не выбраться.
     - Эй ты, глупая курица! Я в лабиринте!
     - Как гадко быть гувернанткой! Ненавижу! - со стоном пробормотала Виктория.
     И это была правда. Она ненавидела свою работу. Как противно было унижаться каждую секунду, раболепствовать перед хозяевами и потакать их избалованным, капризным отпрыскам! Но больше всего ее угнетало то, что она стала гувернанткой не по своей воле. У нее просто не было выбора. Виктория была уверена, Что отец Роберта вопреки своему обещанию не удержался бы от удовольствия рассказать всем о новой забаве своего сыночка. Он, без сомнения, сделал бы все от него зависящее, чтобы выжить ее из Белфилда.
     Поэтому она предпочла уехать сама - куда угодно и кем угодно, даже гувернанткой.
     Виктория вошла в лабиринт.
     - Невилл, ты здесь? - спросила она, с опаской продвигаясь вперед.
     - Здесь, здесь!
     Его голос доносился откуда-то слева. Виктория повернула в том же направлении.
     - Эй, Линдон! - завопил он. - Спорим, что ты меня не найдешь?
     Виктория забежала за угол, потом сделала еще один поворот, и еще, и еще.
     - Невилл! - сердито крикнула она. - Где ты?
     - Здесь, Линдон!
     Виктория готова была скрежетать зубами от злости. Теперь ей казалось, что мальчишка справа, за высокой зеленой изгородью. Но как попасть на ту сторону? Может, если повернуть за угол...
     Она сделала еще несколько поворотов, пока с ужасом не обнаружила, что окончательно заблудилась. Вдалеке раздалось злорадное хихиканье.
     Невилл.
     - Я уже снаружи, Линдон!
     - Невилл! - отчаянно за