мой было не более поспешным, чем возвращение  Джо-
на. Она не привыкла ходить босиком, и, казалось, ее правая ступня нароч-
но натыкается на каждый острый камушек и выступающий  корень  дерева  на
узкой тропе. Не меньшую проблему представляла и левая нога - ботинок был
на каблуке, и потому Белл была вынуждена шагать, скособочившись и  прих-
рамывая.
   Даже хромота напоминала ей о Джоне Блэквуде. Ненавистном Джоне  Блэк-
вуде.
   Белл уже припомнила все неприличные слова, некогда случайно  услышан-
ные от брата. Ее тирада продолжалась  лишь  несколько  секунд,  ибо  Нед
обычно бывал весьма осторожен и придерживал язык в  присутствии  сестры.
Когда запас наиболее изощренных проклятий иссяк, Белл  выпалила:  "Него-
дяй! Мерзавец!" - но такие определения показались ей чересчур слабыми.
   - Проклятие! - взорвалась она, в очередной раз наступив  на  особенно
острый камень. Это происшествие стало  последней  каплей,  переполнившей
чашу ее терпения, и Белл почувствовала, что горячий ручеек сбежал по  ее
щеке, когда она зажмурилась от боли.
   - Не будешь же ты рыдать из-за какого-то камушка, - попыталась  подд-
разнить она себя. - И уж конечно, этот отвратительный человек  недостоин
слез.
   Но она плакала и не могла остановиться. Она не понимала, как  он  мог
быть обаятельным и нежным и тут же нанести ей оскорбление. Она нравилась
ему - в этом Белл не сомневалась, вспоминая, как он шутил с  ней,  подд-
разнивал и осматривал ее ногу. И потом, когда она начала расспрашивать о
войне, он не был вполне откровенным, но и не пренебрег ее вопросами.  Он
мог вообще промолчать, если бы Белл была ему безразлична.
   Наклонившись, Белл подняла виновника своих слез,  острый  камушек,  и
зло зашвырнула его в гущу деревьев. Хватит плакать, пора здраво обдумать
положение и разобраться, чем  вызвана  такая  переменчивость  настроений
этого человека.
   Нет, тут же решила Белл, впервые в жизни ей не хочется  успокаиваться
и рассуждать разумно. Все, чего ей сейчас хочется, - выплеснуть ярость.
   Она и впрямь кипела от гнева.
   К тому времени, как Белл достигла Уэстонберта, ее  слезы  высохли,  и
она немного успокоилась, злорадно строя планы отмщения Джону. Она не со-
биралась осуществлять эти планы, но просто обдумывая их, получала  неко-
торое удовольствие.
   Белл проковыляла через огромный холл и уже подошла к подножию изогну-
той лестницы, когда Эмма окликнула ее из ближайшей гостиной:
   - Это ты, Белл?
   Белл дохромала до открытой двери, просунула в  нее  голову  и  попри-
ветствовала кузину.
   Эмма сидела на диване перед грудами гроссбухов, разложенных на столе.
Заметив растрепанные волосы и заплаканное лицо Белл, она приподняла бро-
ви.
   - Где ты была?
   - На прогулке.
   - В одном ботинке?
   - Это последний крик моды.
   - Или очень долгая история.
   - Не долгая, скорее, неприличная.
   - Разумеется - как любые прогулки босиком.
   Белл со страдальческим выражением закатила глаза. Эмма сама была спо-
собна бродить по колено в грязи, лишь бы добраться до своего излюбленно-
го места рыбалки.
   - С каких это пор ты стала образцом хороших манер?
   - С тех пор, как... не важно, подойди и сядь рядом. Я скоро  сойду  с
ума.
   - В самом деле? Любопытно...
   Эмма вздохнула.
   - Не издевайся. Алекс не выпускает меня из этой  проклятой  гостиной,
опасаясь за мое здоровье.
   - У медали есть и оборотная сторона: такой поступок  -  свидетельство
вечной любви и преданности, - заметила Белл.
   - И слава Богу, иначе я бы просто задушила его. Если дать  ему  волю,
он заставил бы меня пролежать в постели до самых родов. Мне  и  так  уже
запрещено ездить верхом.
   - И ему это удалось?
   - О чем ты?
   - Я имею в виду - удалось запретить?
   - Вообще-то нет, он не  принимает  решения  за  меня,  как  поступают
большинство мужчин с женами, но он ясно дал мне понять: он будет сходить
с ума от беспокойства каждый раз, когда я отправлюсь прокатиться на Бос-
тоне - и черт побери, я слишком люблю его, чтобы беспокоить! Иногда  бы-
вает лучше обратить разговор в шутку и смириться.
   - Гм... - Белл задумалась. - Не желаешь ли чаю? Я  продрогла.  -  Она
встала и позвонила, вызывая горничную.
   - Нет, спасибо, но я прикажу принести чаю тебе.
   Горничная бесшумно вошла в комнату, и Эмма заказала ей чай.
   - И будьте любезны сказать миссис Гуд, что через час я зайду  к  ней,
чтобы обсудить меню на ужин. Мы ждем гостя, и потому,  пожалуй,  понадо-
бится приготовить что-нибудь особое.
   Горничная кивнула и покинула комнату.
   - Кто это сегодня ужинает у нас? - удивленно спросила Белл.
   - Тот самый Джон Блэквуд, с которым ты познакомилась  несколько  дней
назад. Вчера Алекс пригласил его, разве ты забыла? Поговорим об этом  за
чаем.
   Сердце Белл ушло в пятки. Она и вправду забыла о сегодняшнем ужине.
   - Это приглашение совсем выскочило у меня из головы,  -  пробормотала
она, жалея, что чай еще не принесли и нельзя скрыть лицо за чашкой. Судя
по всему, ее щеки сейчас полыхали.
   Если Эмма и заметила ее румянец, она ни словом не обмолвилась о  нем.
Белл завела оживленный разговор о последних парижских модах, и эта  тема
надолго увлекла обеих дам.
   В тот вечер Белл одевалась особенно тщательно, прекрасно понимая, что
причина этого - не кто иной, как Джон. Она выбрала платье  простого,  но
элегантного покроя из льдисто-голубого шелка, оттеняющего цвет ее  глаз,
а волосы собрала в свободный узел на макушке, выпустив  из  него  мягкие
локоны, обрамляющие лицо. Завершили туалет жемчужное ожерелье и такие же
серьги. Удовлетворенная своим видом, Белл спустилась вниз.
   Эмма и Алекс уже расположились в  гостиной,  ожидая  прибытия  Джона.
Белл едва успела сесть, как в комнату вошел дворецкий.
   - Лорд Блэквуд, - доложил он.
   Белл подняла голову, не успел Норвуд договорить фамилию Джона.  Алекс
поднялся и направился к двери, чтобы поприветствовать друга.
   - Блэквуд, как я рад видеть тебя!
   Джон кивнул и улыбнулся. Непонятно почему, Белл ощутила  раздражение,
увидев, каким привлекательным он выглядит в вечернем костюме.
   - Позволь представить тебе мою жену, - Алекс подвел Джона  к  дивану,
на котором сидела Эмма.
   - Как поживаете, ваша светлость? - учтиво произнес Джон, склоняясь  в
поцелуе над ее рукой.
   - О, прошу вас, оставьте! У себя дома я не выношу  церемоний.  Зовите
меня просто Эмма. Алекс заверил меня, что вы - его близкий друг, потому,
думаю, мы можем обойтись без формальностей.
   Джон улыбнулся Эмме, решив, что Алекс на редкость удачно выбрал  себе
жену.
   - Тогда вам придется звать меня Джоном.
   - И конечно, ты уже знаком с Белл, - продолжал Алекс.
   Джон повернулся к Белл и осторожно прикоснулся в ее руке губами. Жар-
кая волна прошлась по ее руке, но Белл постаралась не выдать своего вол-
нения. Джону незачем знать, какие чувства вызывает в ней его прикоснове-
ние. Но на щеках ее проступил предательский румянец.
   - Я несказанно рад вновь увидеть вас, леди Арабелла, - произнес Джон,
не отпуская ее руку.
   - Прошу вас, зовите меня Белл, - с запинкой попросила она, возненави-
дев себя за недостаток самообладания.
   Наконец Джон выпустил ее руку и улыбнулся.
   - Я привез вам подарок. - Он протянул Белл коробку, перевязанную лен-
той.
   - Спасибо, но зачем же... - сгорая  от  любопытства,  Белл  развязала
бант и открыла коробку. Внутри оказался ее собственный, слегка запачкан-
ный ботинок. Рассмеявшись, Белл вынула его из коробки. - Я натерла ногу,
- объяснила она, поворачиваясь к Алексу и Эмме, - и мне было так больно,
что я сняла ботинок... - она осеклась.
   Джон повернулся к Эмме.
   - Я привез бы подарок и вам, но боюсь, в последнее время вы не  забы-
вали обувь в моих владениях.
   Усмехнувшись, Эмма потянулась к своим ногам.
   - О, я немедленно исправлю это упущение. Пожалуй, я просто отдам  вам
одну из туфель, - смеясь, сказала Эмма, - а вы сможете вернуть ее, когда
в следующий раз приедете отужинать с нами.
   Джон сразу проникся симпатией к герцогине. С ней было легко и просто.
Появление Эммы вряд ли заставит его сердце мучительно колотиться, а  ды-
хание - прерываться.
   - Благодарю за приглашение, герцогиня.
   - Да, да, Блэквуд, - подхватил Алекс.  -  Ты  здесь  всегда  желанный
гость.
   Все четверо обменивались любезностями еще четверть  часа  в  ожидании
ужина. Белл в основном молчала, исподтишка изучая Джона и удивляясь, как
ему удалось найти такой удачный выход, преподнеся ей ботинок в виде  по-
дарка, - и это после возмутительного поступка сегодня утром. Не было  ли
здесь попытки восстановить дружеские отношения? Белл с трудом удерживала
на лице слабую улыбку, молча проклиная Джона  за  испытанную  ею  нелов-
кость.
   Джон тоже был поглощен подобными размышлениями - он не знал, как Белл
поведет себя с ним сегодня вечером. Возможно, она не поняла, какие  при-
чины заставляют его держаться на расстоянии, и, Бог свидетель, вдаваться
в объяснения Джону не хотелось.
   Когда ужин был подан, Эмма что-то прошептала на ухо Алексу.  Он  под-
нялся и предложил ей руку.
   - Прошу прощения за прерванный разговор, но я намерен отвести жену  к
ужину, - с довольной улыбкой заявил он. -  Белл,  мы  приказали  накрыть
стол в маленькой столовой - Эмма сочла, что там будет уютнее.
   Джон поднялся и предложил руку Белл, когда супруги вышли из комнаты.
   - Похоже; мы остались вдвоем.
   - И по-моему, это было сделано намеренно.
   - Вы так думаете?
   Белл приняла руку Джона и поднялась.
   - Эмме, значит, вы понравились.
   - А вам я нравлюсь, Белл?
   После длинной паузы прозвучало решительное "нет".
   - Полагаю, лучшего я и не заслуживаю, - Джон отпустил ее руку.
   Белл яростно обернулась.
   - Да, не заслуживаете! Я не могла поверить своим глазам, увидев,  что
вы осмелились сегодня же явиться сюда.
   - Если помните, я был приглашен.
   - Вам следовало отклонить приглашение. Вы могли прислать записку, что
вам нездоровится или вашей собачке,  лошади,  в  общем,  выдумать  любой
предлог, лишь бы отказаться от приглашения.
   Джону оставалось лишь подтвердить:
   - Вы, разумеется, правы.
   - И не смейте больше целовать дам, чтобы тут же наговорить им грубос-
тей. Это невежливо, некрасиво, и...
   - А вы всегда поступаете красиво?
   В его голосе не чувствовалось насмешки, и Белл сконфузилась.
   - Я пытаюсь поступать так. Бог свидетель, с вами  я  старалась  вести
себя достойно.
   Он склонил голову.
   - И это вам удалось.
   - Мне... - она оборвала себя и взглянула на Джона. - Разве вы не  со-
бираетесь возражать?
   - Какой в этом смысл? Вы совершенно правы, а я, как всегда, не прав.
   Белл удивленно посмотрела на него.
   - Боюсь, я вас не понимаю.
   - Вероятно, вам будет лучше даже не пытаться меня понять. Разумеется,
я извиняюсь за сегодняшнюю выходку. Она была непростительна.
   - Какая именно - поцелуй или отвратительные слова после него? -  Этот
вопрос сорвался с языка Белл прежде, чем она успела подумать.
   - И то, и другое.
   - Прощаю вам нанесенное оскорбление.
   - А поцелуй?
   Белл не отводила глаз от месяца в верхнем углу окна.
   - За поцелуй извиняться незачем.
   Сердце Джона дрогнуло и застучало быстрее.
   - Не знаю, правильно ли я вас понял, миледи... - осторожно начал он.
   - Я хочу задать вам всего один вопрос. - Белл оторвала взгляд от  ме-
сяца и заставила себя повернуться к Джону. - В чем  я  провинилась?  Чем
оскорбила вас?
   Джон издал хриплый смешок, не в силах поверить собственным ушам.
   - О Господи, Белл, если бы вы только знали! - воскликнул Джон.  -  Вы
не могли бы оскорбить меня, даже если бы захотели.
   Сотни противоречивых чувств охватили Белл. Непроизвольно  она  косну-
лась руки Джона.
   - Тогда что же произошло? Мне необходимо знать.
   Джон прерывисто вздохнул, прежде чем взглянуть на нее.
   - Вы действительно хотите знать правду?
   Она кивнула.
   Джон помолчал, стараясь подобрать нужные слова.
   - Я совсем не тот мужчина, каким вам представляюсь. Я  столько  пови-
дал... - Щека его судорожно дернулась  от  усилий  сдержать  нахлынувшие
чувства. - И немало натворил вот этими руками. - Он глядел на свои  руки
так, словно увидел их впервые. Джон запнулся, но тут же продолжил  шепо-
том: - Я подлый негодяй, Белл, я не смею не только целовать вас,  но  не
достоин даже стоять с вами рядом.
   Белл ужаснулась при виде муки, отразившейся на его лице. Ей казалось,
она ясно видит его мятущуюся нежную душу. В этом  человеке  было  что-то
хорошее, казалось, его душа рвется наружу. Но почему он считал себя  не-
достойным? Что побуждало его так думать? Не  понимая,  что  делает,  она
шагнула к нему.
   - Вы ошибаетесь.
   - Белл, - прошептал он, - как вы наивны...
   Она молча покачала головой.
   Джон заглянул в глубину ее глаз, отчаянно  пытаясь  остановиться,  но
губы их неотвратимо сближались.
   Второй раз за этот день Белл ощутила прилив чувств, прежде ей  незна-
комых. Едва их губы соприкоснулись, Белл неожиданно для самой себя смело
провела языком по его нижней губе - так, как делал Джон утром.  В  ответ
он крепко прижал Белл к себе, не желая больше думать ни о чем.
   Это смелое объятие отрезвило Белл, и она мягко отстранилась. Ее  щеки
пылали, глаза разгорелись, а из прически выбилось несколько  мягких  за-
витков.
   - Алекс и Эмма ждут нас в столовой, - негромко напомнила она. - Мы  и
без того задержались.
   Джон прикрыл глаза и глубоко вздохнул,  мысленно  желая  вернуться  к
прежнему невозмутимому состоянию. Спустя минуту он предложил Белл руку и
попытался улыбнуться, что, впрочем, ему не удалось сделать.
   - Мы сошлемся на мою медлительность из-за больной ноги.
   Белл в душе посочувствовала ему. Этому  гордецу  было  нелегко  приз-
наться в своей слабости.
   - Нет, пожалуй, не стоит - Эмма вечно жалуется на мою медлительность.
Я просто скажу им, что показывала вам одну из картин в галерее. У Алекса
есть восхитительное полотно Рембрандта.
   Джон приложил палец к ее губам.
   - Тише, лучше попробуем оправдаться моей больной ногой. Этой чертовой
ране пора принести хоть какую-то пользу.
   Они вышли из гостиной, и Белл заметила, что Джон довольно быстро  ша-
гает по длинному коридору к столовой.
   - Предупредите, когда мы приблизимся, - прошептал он ей на ухо.
   - Дверь за углом.
   Джон замедлил шаг - да так неожиданно, что Белл решила, что он  оста-
навливается, но тут же заметила, что Джон хромает заметнее обычного.
   - Вы невозможны, - усмехнулась она, - мне прекрасно известно, что  вы
способны ходить гораздо быстрее.
   - День для меня выдался тяжелым, - с ангельским  выражением  на  лице
отозвался Джон.
   Алекс поднялся, когда они вошли в столовую.
   - Мы уж думали, что вы заблудились.
   - Боюсь, сегодня нога разболелась сильнее, чем обычно,  -  сокрушенно
заявил Джон. - Белл была так любезна, что вытерпела мою медлительность.
   Белл кивнула, удивляясь, каким чудом ей удалось не расхохотаться. Они
с Джоном уселись напротив Эммы и Алекса за  маленьким  столом  в  уютной
столовой. Подали спаржу в горчичном соусе, и Эмма, поняв, что ее  кузина
и сосед познакомились гораздо ближе, чем положено за столь короткое вре-
мя, немедленно принялась за расспросы.
   - Я так рада, что вы согласились поужинать сегодня с нами,  Джон.  Но
вы должны рассказать о себе. Откуда вы родом?
   - Я родился и вырос в Шропшире.
   - Вот как? Я никогда не бывала там, но слышала,  что  это  прелестные
места.
   - Да, вполне.
   - А ваши родственники по-прежнему живут там?
   - Кажется, да.
   Эмму слегка смутил столь странный ответ, но тем не менее она не оста-
новилась.
   - Вы часто видитесь с ними?
   - Чрезвычайно редко.
   - Эмма, дорогая, - мягко вмешался Алекс, -  прошу  тебя,  дай  нашему
гостю возможность хоть что-нибудь проглотить.
   Эмма смущенно улыбнулась и подхватила спаржу вилкой, но, не успев до-
нести ее до рта, вновь заметила:
   - Знаете, а Белл удивительно начитанна.
   Белл чуть не поперхнулась, не ожидая, что Эмма переведет разговор  на
нее.
   - Кстати, о чтении, - невозмутимо подхватил Джон, - вы  уже  дочитали
"Зимнюю сказку"? Я заметил, что в тот день  вам  оставалось  всего  нес-
колько страниц.
   Белл поспешно глотнула вина.
   - Да, давно дочитала. И закончила мои большие шекспировские чтения.
   - Вот как? Боюсь даже спрашивать, что это было такое.
   - Я прочла все пьесы Шекспира.
   - Звучит впечатляюще, - пробормотал Джон.
   - Почти в алфавитном порядке.
   - Подумать только! Да вы просто чудо!
   Белл покраснела.
   - Перестаньте дразнить меня, Джон!
   - Не знаю, правильно ли я понял, - вмешался Алекс, - разве эти чтения
не включали поэзию Шекспира?
   - Поэзию Шекспира я отложила до следующего раза. Стихи слишком... как
это... возвышенны, вы не находите? В обычной жизни так никто не говорит.
   Джон приподнял бровь.
   - Вы думаете?
   Он обернулся к Белл, и, когда заговорил вновь,  в  его  карих  глазах
вспыхнул огонек, которого Белл никогда не замечала  прежде.  Хотя  ничто
вернуть не в силах миг, Когда цвели цветы, шумели травы, Не надо  скорби
- ведь в останках их Видны следы былой красы и славы...
   Над столом повисла тишина, пока Джон не нарушил ее, вновь обратившись
к Белл:
   - Я хотел бы всегда выражаться столь возвышенно.
   Краткая декламация Джона и его мягкий голос тронули  Белл.  Она  была
настолько очарована, что совершенно забыла о присутствии за столом кузе-
нов.
   - Это восхитительно, - тихо проговорила она.
   - Стихи принадлежат перу Вордсворта, одного из моих любимых поэтов.
   - Они имеют для вас какое-то особое значение? У вас с ними что-нибудь
связано?
   Последовала очень длинная пауза.
   - Нет, - бесстрастно отозвался Джон. - Я пытался следовать их филосо-
фии, но, увы, потерпел фиаско.
   Белл ощутила неловкость, снова увидев боль в его глазах, и попыталась
перевести разговор на другую тему.
   - Может, вам нравится и самому писать стихи?
   Джон неловко рассмеялся.
   - Это занятие мне нравилось бы, сумей я сочинить хоть строчку.
   - Но вы читали Вордсворта с такой страстью, - возразила Белл. -  Оче-
видно, вы питаете любовь к поэзии.
   - Любить поэзию и писать стихи -  совершенно  разные  вещи.  Полагаю,
именно потому столько так называемых поэтов предпочитают проводить время
в обнимку с бутылкой бренди.
   - Но я уверена: в душе вы поэт, - настаивала Белл.
   Джон лишь улыбнулся.
   - Боюсь, ваша уверенность ошибочна, но я принимаю этот комплимент.
   - Вам придется соответствовать ему. Я не успокоюсь, пока  не  дополню
свою библиотеку томиком ваших стихов, - лукаво сообщила Белл.
   - Тогда придется взяться за работу. Мне бы вовсе не хотелось  разоча-
ровывать вас.
   - Да, - еле слышно отозвалась она, - уверена, я в вас не разочаруюсь.

 
   Глава 6
 
   На следующий день Белл решила, что, возможно, она  слишком  поспешила
со своим отказом от поэзии. После ленча она  переоделась  в  темно-синюю
амазонку и направилась в конюшню.  Вдохновленная  вчерашней  декламацией
Джона, она захватила с собой тонкий томик стихов Вордсворта. Она собира-
лась найти какой-нибудь заросший травой холм и почитать там,  но  вскоре
поняла, что не сможет направить свою кобылу в противоположную сторону от
Блемвуд-Парка, нет, Бринстед-Мэнора - черт, почему ей никак  не  удается
запомнить название поместья? Как бы оно ни называлось, там жил  Джон,  и
Белл хотелось отправиться именно туда.
   Она пустила кобылу рысью, вдыхая свежий осенний воздух и  направляясь
на восток, к владениям Джона. Она совершенно не представляла  себе,  что
скажет, если встретится с ним - возможно, какую-нибудь глупость. В  при-
сутствии Джона ею овладевало непривычное смущение.
   - Добрый день, лорд Блэквуд, - попробовала она первую пришедшую на ум
фразу. Нет, слишком официально. - Я направлялась на восток... -  слишком
очевидно. И потом этим предлогом она уже пользовалась  вч