кого больше. У него невольно вырвался стон отчаяния.
     - Что-то не так? - кокетливо осведомилась через стол легкомысленная вдова.
     Роберт вскинул голову и встретился взглядом с миссис Хаппертон. Она весь вечер строила ему глазки, и он уже готов был принять ее предложение. Что ж, она недурна собой, хотя была бы еще привлекательнее, если бы у нее были темные волосы. Нет, не просто темные. Черные. Как у Виктории.
     Опустив глаза, он только сейчас заметил, что разорвал свою салфетку надвое. Льняную салфетку.
     - - Милорд? Он поднял голову.
     - Прошу прощения, миссис Хаппертон. Я был не слишком общительным собеседником. - Он любезно улыбнулся. - Вы вправе меня побранить за это.
     Роберт слышал, как Виктория что-то пробормотала себе под нос. Он бросил быстрый взгляд в ее сторону. Видно, беседа с капитаном Пейзом не настолько поглотила ее внимание, как она пыталась изобразить.
     Справа от Роберта возник лакей, держа наготове блюдо с гарниром, полное - подумать только - гороха! Виктория тут же положила себе несколько ложек на тарелку, воскликнув:
     - Обожаю зеленый горошек! - И заметила, обращаясь к Роберту:
     - Насколько я помню, вы терпеть его не можете. Жаль, что на первое нам не подали гороховый суп.
     Мисс Мейфорд снова закашлялась, но на этот раз предусмотрительно отклонилась влево, чтобы избежать тяжелой руки лорда Уистлдауна.
     - Должен вас огорчить, - возразил Роберт, широко улыбаясь, - но с некоторых пор я питаю определенное пристрастие к этому блюду. С сегодняшнего вечера, если быть совсем точным.
     Виктория пробурчала что-то неразборчивое и вновь обернулась к капитану Пейзу. Роберт, украдкой оглядевшись, незаметно подцепил на вилку несколько горошин и прицелился. Ах она обожает зеленый горошек? Ну ладно!
     Он промахнулся. Горошины разлетелись во все стороны, но ни одна не попала в Викторию и (вот жалость) капитана Пейза. Черт! Ну что за невезение! А ведь вечер так прекрасно начинался: он вдоволь повеселился над Викторией и леди X. в гостиной и был уверен, что обед пройдет не хуже.
     Застолье шло своим чередом. Все были порядком взвинчены, за исключением разве что лорда Уистлдауна, совершенно не обращавшего внимания на колкости и язвительные замечания, которыми поминутно обменивались остальные. Впрочем, после того как подали первое блюдо, он, казалось, забыл обо всем, кроме еды.
     К тому времени как лакеи убрали десерт, пятеро из шести гостей, сидящих в конце стола, выглядели совершенно измученными обществом друг друга. Шестой, лорд Уистлдаун, выглядел сытым и вполне довольным собой.
     Виктория мысленно возблагодарила судьбу, когда леди Холлингвуд наконец поднялась и предложила дамам перейти в гостиную. У нее не было ни малейшего желания встретиться лицом к лицу с хозяйкой, но даже леди X. была сейчас в ее глазах более приятным собеседником, чем Роберт, последний вклад которого в общий разговор ограничился фразой: "Да, сейчас так сложно найти хорошую прислугу. Особенно гувернантку".
     Рассевшись по креслам в гостиной, дамы тотчас принялись болтать и сплетничать о том о сем. Виктория, будучи гувернанткой, не была посвящена в подробности "того" и "сего" и потому не принимала участия в общей беседе. Злобные взгляды, которые время от времени бросала на нее леди Холлингвуд, окончательно убедили ее в том, что с ее стороны будет верхом благоразумия держать язык за зубами.
     Минут через тридцать к ним присоединились и джентльмены. Не найдя среди них Роберта, Виктория вздохнула с облегчением. Она чувствовала, что у нее просто нет сил больше с ним препираться. Как только представится подходящий момент, надо будет вежливо извиниться и уйти к себе в комнату.
     И эта возможность представилась ей спустя всего несколько минут. Все гости, кроме Виктории, разбились на маленькие кружки по интересам и мирно беседовали. Виктория потихоньку направилась к двери, но, не дойдя до нее трех шагов, остановилась как вкопанная - прямо над ухом у нее раздался мужской голос:
     - Как я счастлив вновь встретить вас, мисс Линдон.
     Виктория резко обернулась и вспыхнула до корней волос.
     - Лорд Эверсли?
     - Я и не знал, что вы почтите своим присутствием сегодняшний вечер.
     - Меня позвали в последнюю минуту.
     - Ах да, мисс Винтон заболела.
     Виктория выдавила вежливую улыбку и промолвила:
     - С вашего позволения, я должна идти. - И, коротко кивнув ему, вылетела из гостиной.
     Из противоположного конца комнаты Роберт, холодно прищурившись, наблюдал, как Эверсли отвесил ей шутовской поклон. Роберт появился в гостиной позже всех, чтобы усыпить бдительность Виктории, и увидел, как Эверсли догоняет Викторию.
     Перехватив взгляд Эверсли на девушку, Роберт внутренне вскипел. Капитан Пейз, несмотря на все свое обаяние, был довольно безобидным малым. А вот Эверсли не остановится ни перед чем.
     Роберт в несколько шагов пересек комнату: он был готов придушить Эверсли, но по здравом размышлении решил ограничиться грозным предупреждением. Однако не успел он осуществить задуманное, как леди Холлингвуд поднялась и пригласила всех принять участие в развлечениях. В музыкальной комнате дамы будут петь и играть на клавесине, а джентльменам предлагается составить партию в карты, если их больше привлекают азартные игры.
     Роберт попытался перехватить Эверсли, когда толпа рассеялась, но леди Холлингвуд вцепилась в него мертвой хваткой, всем своим видом давая понять, что больше не отпустит его ни на минуту. Роберт решил, что найдет Эверсли позже.

Глава 9

     Роберт стоял в уголке музыкальной гостиной и старался не слушать, как мисс Мейфорд немилосердно терзает клавесин и Скарлатти. Ее жалкие музыкальные потуги возымели обратное действие: у одного из ее слушателей внутри все переворачивалось от отвращения.
     Все-таки забавно, как порой некстати совесть напоминает нам о своем существовании.
     Последние несколько дней он только о том и мечтал, чтобы насолить Виктории и погубить ее репутацию. Он даже толком не мог сказать, что его привлекало больше - сам ли процесс обольщения, который сам по себе сулил наслаждение, или просто сознание того, что он ее этим унизит.
     Но сегодня вечером что-то повернулось в его душе. Он вдруг понял, что никому не позволит смотреть на Викторию с таким похотливым насмешливым выражением, которое он заметил в глазах Эверсли.
     Вежливый интерес бравого морского капитана - и тот не пришелся Роберту по душе.
     И наконец, главное, что он понял сейчас, - он должен быть с ней во что бы то ни стало. Последние семь лет ясно показали, что без нее его жизнь лишена смысла. Пусть он больше не доверяет ей - она все еще ему нужна.
     Но сначала надо разобраться с насущными проблемами, первая из которых - Эверсли. То, что этот негодяй подкарауливал Викторию в гостиной, - дурной знак. Роберт поклялся, что любой ценой даст понять Эверсли, что полон решимости защитить репутацию Виктории. Эверсли и Роберт знали друг друга еще с детских лет - они вместе учились в Итоне. Эверсли всегда был задирой и не отличался честностью, да и сейчас ничуть не изменился.
     Роберт окинул взглядом комнату. Из-за непрерывной болтовни леди Холлингвуд он немного опоздал на импровизированный концерт, и теперь Эверсли нигде не было видно. Роберт отделился от стены и решительно направился в главный холл. Он найдет этого мерзавца и заставит его держать язык за зубами.
     Виктория тщетно пыталась сосредоточиться над планом завтрашних занятий. И все из-за Роберта, будь он неладен! Раньше ей казалось, что самое худшее в их отношениях уже произошло семь лет назад, но его сегодняшнее поведение просто омерзительно!
     Начать с того, что он пытался соблазнить ее. И что еще хуже, привел в чужую комнату, прекрасно понимая, что их могут в любой момент обнаружить. Потом изводил ее своими намеками в присутствии хозяйки и ее гостей. И наконец, поставил ее в неловкое положение, вызвавшись быть ее кавалером на этом трижды проклятом обеде. Леди Холлингвуд никогда ей этого не простит - можно сегодня же вечером начинать собирать чемоданы.
     Но самое ужасное, что он снова заставил ее желать его. И с такой силой, что это испугало ее не на шутку.
     Виктория тряхнула головой, отгоняя назойливые мысли. Она вновь вернулась к плану уроков, дав себе слово закончить сегодня хотя бы часть намеченного. Невиллу, кажется, понравилось играть в цвета. Завтра можно будет продолжить эту познавательную игру, взяв за основу, к примеру, голубой, цвет. Они будут пить чай в голубой гостиной, а потом станут сравнивать лазурь, кобальт и полночное небо. Можно будет принести зеркало, и они определят цвет глаз друг у друга. У Виктории-темно-голубые, а у Невилла - светло-голубые, почти как у Роберта.
     Виктория вздохнула: когда же наконец она выбросит его из головы?
     Она снова взялась за блокнот, намереваясь прочесть предыдущие записи. В течение десяти минут она прилежно пробегала глазами слова, хотя их смысл постоянно ускользал от нее, и вдруг услышала, как в дверь постучали.
     Роберт. Должно быть, это он - больше некому. Она подумала было не отпирать дверь, но благоразумно решила не делать этого - он все равно не уйдет. Рывком распахнув дверь, она холодно промолвила:
     - Надеюсь, вы пришли извиниться за свое поведение, милорд.
     На пороге стоял лорд Эверсли, глядя на нее с насмешливым и несколько озадаченным выражением.
     - Я вижу, вы ожидали кого-то другого. Может, лорда Макклсфилда?
     Виктория покраснела как мак.
     - Нет, я его не ждала. Но я...
     Он протиснулся мимо нее в комнату, оставив ее стоять на пороге.
     - Закройте дверь, - негромко приказал он.
     - Прошу прощения, милорд?
     - Дверь закройте.
     Она захлопала ресницами - до нее начинал доходить весь ужас ее теперешнего положения. Она хотела выскользнуть из комнаты, не слишком надеясь спастись от него бегством, но твердо решив хотя бы попытаться.
     Он подскочил к ней, как кошка, и, прежде чем она успела что-нибудь сообразить, захлопнул дверь и прислонился к ней спиной.
     - Вы очень красивая женщина, мисс Линдон, - произнес он.
     - Вы меня не правильно поняли, милорд, - поспешно возразила она. Он шагнул к ней.
     - Я всегда все понимаю правильно.
     - Нет, я не то имела в виду... Лорд Макклсфилд... Мы с ним... мы...
     Он дотронулся до ее щеки.
     - Неужели Макклсфилду нравится, когда перед ним разыгрывают оскорбленную добродетель? Уверяю вас, со мной это вовсе не обязательно. Мне вы нравитесь такая, какая вы есть на самом деле. Подпорченный товар может быть очень сладким на вкус.
     Викторию передернуло от отвращения.
     - Милорд, - сказала она, все еще надеясь, что ей удастся его уговорить. - Умоляю вас... Он осклабился.
     - Обожаю, когда женщины меня умоляют. Вы мне все больше и больше нравитесь, мисс Линдон. - Он рывком прижал ее к себе. - И вы дадите мне то, что даете и Макклсфилду. Обещаю вам, вы нисколько не пожалеете. Я вас щедро отблагодарю.
     - Мне не нужны ваши деньги, - процедила она сквозь зубы, отворачиваясь. - Я хочу, чтобы вы сию же минуту покинули мою комнату.
     - Тогда выбирай, - сказал он, и глаза его угрожающе потемнели. - Либо ты перестанешь изображать из себя недотрогу и сама отдашься мне, либо я возьму тебя силой. Мне, впрочем, все равно, что ты выберешь. Я-то уж, во всяком случае, позабавлюсь на славу.
     Она размахнулась и ударила его по лицу.
     - А вот это, - прошипел он сквозь зубы, - была ошибка.
     Он швырнул ее на постель и вдавил в матрас своей тяжестью.
     Виктория закричала.

***

     Первым делом Роберт направился в комнату Эверсли и ничуть не удивился, когда его там не обнаружил. Затем он поискал в том крыле дома, где размещались гости, не без оснований предполагая, что Эверсли может забавляться с какой-нибудь дамой из числа приглашенных. Но и тут его поиски не увенчались успехом, хотя он случайно обнаружил, что у жены лорда Уинвуда тайное свидание с мужем любовницы все того же лорда Уинвуда.
     Но Роберт и глазом не моргнул. В его кругу такое поведение считалось обычным, что, впрочем, успело опротиветь ему до тошноты.
     Затем он заглянул в комнату для игры в карты, зная, что Эверсли питает пристрастие к азартным играм.
     - Эверсли? - переспросил один из игроков. - Он здесь был, но недавно ушел.
     - Ушел? - - повторил Роберт, старательно делая вид, что не понимает обращенных к нему недоуменных взглядов - всем было прекрасно известно, что они с Эверсли терпеть друг друга не могут. - А вы не знаете, куда он направился?
     - Я видел, как он поднимался наверх, - ответил кто-то из игравших.
     Роберт чуть не взвыл от отчаяния. Теперь ему снова придется обыскивать все комнаты для гостей.
     - Только вот что странно, - добавил еще кто-то. - Он поднимался по лестнице для прислуги.
     Тревожное предчувствие, не покидавшее Роберта весь сегодняшний вечер, в одно мгновение сменилось всепоглощающим страхом. Он вылетел из комнаты и понесся вверх по лестнице в комнаты прислуги, прыгая через три ступеньки.
     И тут до него донеслись отчаянные крики.
     Виктория! Если он опоздал...
     Страшная догадка подстегнула Роберта.
     Виктория не собиралась так просто сдаваться. Она вырывалась, как сумасшедшая, царапалась, как 'разъяренная кошка. Но Эверсли был сильнее ее. Гораздо сильнее, и он без труда скрутил ее и принялся разрывать на ней платье. Отняв от лица девушки ладонь, которой он зажимал рот, он дернул ее за воротник. Виктория тотчас воспользовалась этим и закричала. Во весь голос.
     - Заткнись, сучка, - прошипел он, зажав ей рот.
     Виктория изловчилась и укусила его за руку.
     - Проклятая потаскушка! - завопил Эверсли. Он схватил подушку и прижал к ее лицу.
     Виктория почувствовала, что задыхается. Господи, он ее убьет! Ее охватил безумный страх. Она брыкалась и царапалась вслепую, чувствуя, что силы ее на исходе.
     И в тот момент, когда черная пелена беспамятства уже почти накрыла ее, она услышала страшный треск и грохот, за которыми последовал ни с чем не сравнимый вопль ярости.
     Вслед за тем кто-то оттащил от нее Эверсли, и Виктория тут же скинула с себя подушку и вскочила с кровати. Она забилась в угол комнаты, жадно ловя ртом воздух. Ей было тяжело дышать, каждое движение отдавалось болью во всем теле, но она помнила только об одном - она должна убраться как можно дальше от постели.
     В комнате царил хаос. Что-то с грохотом валилось на пол, слышались чьи-то крики и звуки ударов. Но Виктория не поднимала головы и не открывала глаза. Ей хотелось только одного - спрятаться куда-нибудь от всего этого ужаса.
     Когда же она наконец отважилась взглянуть на разбушевавшихся в ее комнате демонов, то увидела, что это всего лишь Роберт. Он повалил Эверсли на пол, уселся на нем верхом и что есть силы молотил его кулаками.
     - Роберт, - еле слышно выдохнула она. - Слава Богу!
     Однако Роберт, похоже, не слышал ее. Он продолжал ожесточенно лупить Эверсли.
     - Роберт! - позвала она его, на этот раз уже громче. Она все еще не оправилась от потрясения и дрожала с головы до ног.
     Но Роберт был сейчас не в состоянии воспринимать ее слова. У него вырвалось только нечленораздельное рычание, и когда он в конце концов взглянул на Викторию, она увидела в его глазах дикую, первобытную ярость. Все еще сидя верхом на бесчувственном Эверсли, он перевел дух и спросил:
     - Он сделал тебе больно?
     Она раскрыла рот, но не смогла произнести ни слова.
     - Так сделал или нет? - Глаза Роберта гневно сверкали, и Виктория поняла, что если она скажет "да", то он просто-напросто прикончит Эверсли.
     Она отчаянно затрясла головой. И это была правда - почти правда. Эверсли и в самом деле не успел причинить ей никакого вреда. Во всяком случае, не в том смысле, в каком имел в виду Роберт.
     Роберт отпустил Эверсли и бросился к Виктории. Он склонился к ней и дотронулся до ее щеки. Пальцы его дрожали.
     - С тобой все в порядке? Она кивнула.
     - Виктория, я...
     Но его прервал стоп, раздавшийся с пола. Роберт негромко выругался и, пробормотав торопливое: "я сейчас", - ринулся к Эверсли. Он приподнял его, держа одной рукой за шиворот, а другой - за панталоны, и вышвырнул в коридор, где тот повалился на пол, словно мешок. Роберт закрыл дверь и вернулся к Виктории.
     Она сидела на полу, дрожа всем телом. Слезы текли у нее по щекам, но она молчала. Роберт снова почувствовал, как его охватывает страх. Что с ней сделал этот негодяй?
     - Ш-ш-ш, - тихонько произнес он, не придумав ничего другого, что могло бы ее утешить. - Ш-ш-ш.
     - Роберт, - всхлипнула она. - Роберт.
     - Я здесь, любовь моя. - Он наклонился и подхватил ее на руки.
     Ее руки тут же обвились вокруг его шеи. Она ухватилась за него, как за последнюю соломинку, как будто расстаться с ним было для нее все равно что умереть.
     Роберт подошел к постели, намереваясь сесть там вместе с ней и подождать, пока утихнет дрожь в ее теле, но Виктория неожиданно начала вырываться.
     - Только не на постель! - в ужасе кричала она. - Только не туда!
     Роберт взглянул на скомканные простыни и похолодел. Когда он ворвался в комнату, Эверсли придавил Викторию подушкой. Он мог ее задушить.
     При этой мысли внутри у него все перевернулось, словно он получил удар в живот.
     Роберт окинул комнату беглым взглядом. Она была обставлена очень бедно, поэтому он сел на пол, прислонившись спиной к кровати. Несколько минут он молча сидел так, держа в объятиях Викторию.
     Наконец она подняла на него глаза.
     - Я пыталась сопротивляться, - умоляюще прошептала она. - Правда пыталась.
     - Я знаю, Тори.
     - Но он был такой сильный, - продолжала она с таким видом, словно старалась в чем-то его убедить. - Он был гораздо сильнее меня.
     - Ты держалась молодцом, - произнес он, стараясь не замечать, что слезы жгут ему глаза.
     - Но он накрыл меня подушкой, и мне стало трудно дышать. И я не могла больше с ним бороться. - Ее снова стало трясти при воспоминании о пережитом ужасе.
     - Я бы ни за что ему не позволила... я не хотела. Клянусь, я не хотела.
     Он обхватил ее плечи руками и повернул лицом к себе.
     - Тори, в том, что случилось, нет твоей вины, - убежденно произнес он. - Перестань себя упрекать.
     - Если бы ты не подоспел вовремя...
     - Но я же успел. - Роберт обнял ее и крепко прижал к себе.
     Прошло немало времени, прежде чем она перестала дрожать и искаженное злобой лицо Эверсли померкло в ее памяти.
     Ему тоже понадобилось время, чтобы успокоиться. Роберт прекрасно понимал, что в случившемся отчасти виноват и он сам. Если бы он не был так зол на нее сегодня днем и не стремился остаться с ней наедине, он бы ни за что не позволил себе затащить ее в первую попавшуюся комнату, которая по несчастной случайности оказалась комнатой Эверсли. А позже, на праздничном обеде, ему вдруг вздумалось объявить в присутствии всех гостей, что он будет сидеть за столом рядом с Викторией. Большинство из них, конечно, поверили, что они друзья детства, но Эверсли наверняка понял, что тут скрыто совсем другое.
     Очевидно, этот мерзавец решил, что Виктория - его любовница. Эверсли принадлежал к числу тех, кто считает, что с девушкой, чья честь не находится под покровительством влиятельной семьи, не надо особенно церемониться. Роберт обязан был сразу это принять во внимание и сделать все, чтобы защитить Викторию.
     Он не знал, как долго он сидел на полу, тихонько укачивая Викторию. Может, час, а может, десять минут. Но постепенно ее дыхание становилось все ровнее, и он понял, что она заснула. Ему не хотелось думать о том, какие сны она сейчас видит; он молил Бога, чтобы тот послал ей сон без сновидений.
     Роберт поднялся и осторожно уложил Викторию на постель. Он понимал, какое отвращение она ей внушает после того, как Эверсли чуть не изнасиловал ее там, но ему больше некуда было ее положить. Не мог же он отнести ее в свою комнату. Это окончательно погубило бы ее репутацию, а Роберт теперь тв