ев и их бесконечные угрозы вышвырнуть ее. В магазинчике мадам Ламбер Виктория нашла надежность и дружеское участие. Мадам напоминала заботливую наседку - она всегда опекала своих работниц, и Виктории нравился дух товарищества и взаимопомощи, царивший среди продавщиц.
     Виктория вдруг поняла, что плачет. У нее все эти годы не было ни одной подруги. Сколько раз она засыпала, прижав к груди письма Элли! Но письма ведь не могут нежно похлопать по руке и никогда не улыбаются.
     И Виктории было очень одиноко.
     Семь лет назад Роберт был для нее не только первой и единственной любовью. Он был ее самым лучшим другом. И теперь он вернулся и говорит, что любит ее. Виктория горько всхлипнула, захлебываясь рыданиями. Зачем он это делает? Почему не хочет оставить все так, как есть?
     И почему она никак не может успокоиться? Она же не хочет иметь с ним никакого дела, а тем более выходить за него замуж, и все равно сердце ее бешено колотится от каждого его прикосновения. Она замирает, когда слышит его голос, и стоит ему посмотреть в ее сторону этим своим особенным взглядом из-под полуприкрытых век, как у нее в горле все пересыхает от волнения.
     А когда он поцеловал ее...
     В глубине души Виктория была почти уверена, что Роберт способен подарить такое счастье, какое ей и не снилось. Но разбить сердце девушки тоже было в его власти, и он уже сделал это один раз... нет, дважды.
     А Виктория устала от боли и разочарований.

Глава 13

     На следующее утро, когда она вышла из дома, Роберт уже ждал ее у крыльца. Виктория не очень удивилась, увидев его, - она знала, что упрямства ему не занимать. Он наверняка всю ночь планировал, как лучше перехватить ее по пути в магазин.
     Она испустила усталый вздох и процедила сквозь зубы:
     - Доброе утро, Роберт. - Было бы глупо делать вид, что она его не заметила.
     - Я явился сопровождать тебя к мадам Ламбер, - сказал он.
     - Это очень мило с твоей стороны, но совершенно напрасно.
     Он загородил ей дорогу, и она вынуждена была взглянуть ему в лицо.
     - Я с тобой не соглашусь. Молодой женщине небезопасно разгуливать по Лондону без провожатого, а в этом квартале особенно.
     - Вот уже целый месяц я каждый день хожу в магазин одна, - возразила она.
     Он мрачно усмехнулся.
     - Уверяю тебя, это меня отнюдь не успокаивает.
     - Уверяю тебя, меня это совершенно не волнует.
     - Ах-ах, какой у нас сегодня острый язычок, - насмешливо хмыкнул он.
     Его снисходительный тон окончательно ее взбесил.
     - А знаешь ли ты, как я ненавижу, когда говорят "мы" и "у нас", как будто речь идет о королевской персоне? Это напоминает мне всех отвратительных и высокомерных хозяев, которые помыкали мной все эти годы. Говоря "мы", они стремились таким образом поставить меня на место.
     - Виктория, мы обсуждаем сейчас не тяготы положения гувернантки, да и местоимения лучше оставить в покое.
     Она попыталась обойти его, но Роберт преградил ей дорогу.
     - Повторяю еще раз, - сказал он. - Я больше ни дня не позволю тебе оставаться в этой дыре. Она мысленно сосчитала до трех, потом заметила:
     - Роберт, ты вовсе не обязан обо мне заботиться,
     - А кто еще будет это делать? Сама ты не сможешь о себе позаботиться - это очевидно. Виктория сосчитала до пяти и процедила:
     - Я лучше промолчу.
     - Никак не могу поверить, что ты снимаешь комнату в этом доме! - Роберта передернуло от отвращения.
     На сей раз она старательно сосчитала до десяти и только потом сказала:
     - Это лучшее, что я могу себе позволить, Роберт, и меня это вполне устраивает.
     - А вот меня это совсем не устраивает. Хочешь, расскажу, как я провел эту ночь, Виктория?
     - Ха, как будто если я скажу "нет", ты замолчишь.
     - Всю ночь я не сомкнул глаз, мучаясь вопросом: как часто приходилось тебе отбиваться от всяких негодяев за последний месяц?
     - Да ни разу после того случая с Эверсли, - съязвила она.
     Он не расслышал или сделал вид, что не расслышал.
     - А как часто ты переходила на другую сторону улицы, чтобы не сталкиваться с проститутками, которые разгуливают по тротуарам?
     Она лукаво улыбнулась.
     - Большинство из них, между прочим, весьма милые и приятные в обхождении дамы. На днях беседовала с одной из них за чашечкой чая. - Это была не правда, но Виктория не смогла удержаться.
     Он вздрогнул.
     - А эти мерзкие крысы - сколько их живет в твоей комнате?
     Виктория пыталась мысленно сосчитать до двадцати, прежде чем ответить, но терпение у нее иссякло. Вообразил себе черт знает что! Насильники, проститутки, а теперь вот и крысы спят с ней под одним одеялом.
     - - Можешь прогрызть пол и посмотреть, если тебя это так интересует, - прошипела она.
     - Не сомневаюсь, крысы так и сделают, - заметил он с гримасой отвращения. - Виктория, ты не можешь оставаться на этой свалке. Это очень опасное место.
     Всему есть предел! Виктория была готова вцепиться ему в лицо.
     - Роберт, неужели ты не видишь, что надоел мне до умопомрачения? Но он и ухом не повел.
     - Я дал тебе одну ночь на размышления, Виктория. Все, время истекло. Сегодня вечером ты едешь ко мне домой.
     - Нет.
     - - Тогда поедешь к моей тетушке.
     - Больше всего на свете я дорожу своей независимостью, - гордо отчеканила она.
     - Ну а я превыше всего ценю твою жизнь и твою добродетель, - вспылил он, - и ты, несомненно, лишишься и того, и другого, если останешься в этой грязной дыре.
     - Роберт, я здесь в полной безопасности. Я стараюсь не привлекать к себе внимания, и никто меня не трогает,
     - Виктория, ты красивая и благовоспитанная девушка и уже этим невольно привлекаешь к себе внимание.
     - Да, спорить ты горазд, - хмыкнула она. - А сам-то каков!
     Он скрестил руки на груди в Ожидании разъяснений.
     - Я отлично со всем справлялась, пока не появился ты. - Она махнула рукой в сторону его кареты. - В этом квартале отродясь не видывали такого шикарного экипажа. Уверена, не меньше дюжины негодяев уже разрабатывают план, как бы половчее изъять у тебя твой кошелек.
     - Значит, ты признаешь, что здесь небезопасно?
     - Ну конечно, признаю. Думаешь, я слепая? Но это лишний раз доказывает, что я не нуждаюсь в твоем обществе.
     - Что, черт возьми, ты имеешь в виду?
     - Ради Бога, Роберт, да я лучше буду жить в этих трущобах, чем вместе с тобой! Понятно?
     Он вздрогнул, и она поняла, что задела его больнее, чем предполагала. Но, к своему немалому удивлению, она вынуждена была признать, что и ей самой тяжело было видеть боль в его глазах. Вопреки данному себе обещанию она ласково коснулась его руки.
     - Роберт, - мягко сказала она, - выслушай меня. Я вполне довольна своим положением. Может, здесь не так хорошо, как дома или у всех этих... но впервые в жизни я вновь обрела независимость. И гордость.
     - О чем ты говоришь?
     - Ты же знаешь, я ненавидела свою работу. Унижения и оскорбления - вот и все, что я получала от моих хозяев.
     Роберт плотно сжал губы.
     - Посетители магазина дамского платья тоже не всегда любезны, но мадам Ламбер относится ко мне с уважением. И если я хорошо справляюсь со своей работой, она не скупится на похвалу. А ты можешь представить, как давно я не слышала ни от кого доброго слова?
     - О Виктория... - В этих двух словах была заключена неподдельная горечь.
     - У меня появились подруги. И мне очень нравится работать в магазине. И никто больше не решает за меня мою судьбу. - Она беспомощно пожала плечами. - Я знаю, это, конечно, не Бог весть что, но мне дороги эти маленькие радости, и я не хочу от них отказываться.
     - Я и не думал, - прошептал он. - Мне и в голову это не приходило.
     - Да и как ты мог подумать об этом? - В ее голосе не чувствовалось насмешки. - Ты всегда мог распоряжаться своей жизнью. Ты делал все, что хотел. - Она грустно улыбнулась. - Твои планы... Как я любила, когда ты начинал строить планы на будущее.
     Роберт быстро взглянул на нее. Любила... Вряд ли она заметила, что ненароком обронила это слово.
     - А как ты подходил к решению проблемы, - задумчиво продолжала она, и слабая улыбка появилась на ее лице. - Так забавно было за этим наблюдать. Ты исследовал проблему со всех сторон, как ученый-первооткрыватель. И ты неизменно находил самый короткий путь к ее решению, а потом приступал к исполнению задуманного. Ты всегда добивался того, чего хотел.
     - Кроме тебя.
     Его слова повисли в воздухе. Они молча смотрели друг на друга. Наконец Виктория отвела взгляд и сказала:
     - Я должна идти.
     - Позволь мне подвезти тебя.
     - Нет. - Голос ее звучал как-то странно, как будто она готова была вот-вот заплакать. - Не думаю, что это хорошая идея.
     - Виктория, прошу, не заставляй меня волноваться за тебя. Я чувствую себя таким беспомощным. Она покачала головой.
     - Я чувствовала себя беспомощной целых семь лет. А теперь я сама себе хозяйка. Пожалуйста, не лишай меня этого. - Она распрямила плечи и пошла вдоль по улице.
     Роберт двинулся вслед за ней на небольшом расстоянии. Макдугал, с минуту подождав, натянул поводья и покатил следом за хозяином.
     Так они следовали друг за другом вплоть до магазина мадам Ламбер, являя собой весьма необычное зрелище.
     В тот же день, когда Виктория стояла на коленях перед манекеном, зажав в зубах три булавки, над дверью магазина звякнул колокольчик. Она вскинула голову.
     Это, конечно, был Роберт. Она почти не удивилась, увидев его. Он держал в руках коробку, и на лице его было хорошо знакомое ей хитрое выражение. Она прекрасно знала, что это означает. Он что-то замышляет. Наверное, целое утро строил планы.
     Он неторопливо подошел к ней.
     - Добрый день, Виктория, - сказал он, добродушно улыбаясь. -Должен сказать, ты выглядишь устрашающе с этими булавками: они торчат у тебя изо рта, словно клыки.
     Виктория пожалела, что не может вынуть один из этих "клыков" и пребольно его уколоть.
     - Но все-таки недостаточно страшно, - пробормотала она.
     - Прошу прощения?
     - Роберт, ну зачем ты здесь? Я думала, мы уже все обсудили сегодня утром и пришли к взаимопониманию.
     - Ну да.
     - Тогда почему ты вновь сюда явился? - простонала она.
     Он наклонился к ней и доверительно сказал:
     - Мне кажется, что мое понимание существенно отличается от твоего.
     "Совсем сдурел!" - подумала Виктория, а вслух сказала:
     - Роберт, я очень занята.
     - Я принес тебе подарок, - сказал он, протягивая ей коробку.
     - Я не могу принять от тебя никаких подарков. Он ухмыльнулся.
     - Это съедобный подарок.
     В животе у Виктории тотчас предательски заурчало. Пробормотав вполголоса проклятие, она повернулась спиной к Роберту и ожесточенно ухватилась за подол платья, которое подшивала на манекене.
     - У-у, вкуснота, - протянул Роберт, дразня ее. Он открыл коробку и сунул ее Виктории под нос. - Пирожные.
     Рот у Виктории тут же наполнился слюной. Пирожные! Ее самая большая слабость. И уж конечно, Роберт прекрасно об этом помнил.
     - Я постарался найти без орехов, - добавил он. Без орехов? Черт его возьми - он помнит все до мелочей. Тут Виктория заметила, что Кейти, вытянув шею, уставилась на коробку через плечо Роберта. Кейти смотрела на пирожные с выражением, которое можно было бы определить как страстное вожделение.
     Вне всякого сомнения, бедняжке вряд ли доводилось до этого видеть изделия знаменитых лондонских кондитеров.
     Виктория одарила Роберта очаровательной улыбкой и выхватила коробку.
     - Благодарю, - вежливо промолвила она. - Кейти, хочешь пирожное?
     Кейти в мгновение ока очутилась рядом. Виктория вручила ей всю коробку и продолжила работу над подолом платья, стараясь не обращать внимания на соблазнительный запах шоколада, поплывший по комнате.
     Роберт придвинул стул и сел рядом.
     - Это платье было бы тебе очень к лицу, - заметил он.
     - Увы, - откликнулась Виктория, яростно втыкая булавки в подол. - Его уже заказала одна графиня.
     - Я бы сказал, что непременно куплю тебе нечто подобное, но вряд ли это поможет мне заслужить твое одобрение.
     - Как вы проницательны, милорд.
     - Я вижу, ты на меня сердишься, - заявил он. Виктория вскинула брови в преувеличенном удивлении:
     - С чего ты взял?
     - Это, верно, потому, что ты думала избавиться от меня сегодня утром, но у тебя ничего не вышло.
     - Как вы проницательны, милорд!
     - Ты стремишься вернуть свою жизнь в нормальную, привычную колею.
     Виктория издала звук, который можно было определить как нечто среднее между смехом, вздохом и фырканьем.
     - Ты намерен и дальше столь же глубокомысленно изрекать прописные истины?
     - Хм. - Роберт снисходительно посмотрел на нее сверху вниз и сел поудобнее. - Я понял, в чем твоя ошибка.
     Виктория не удостоила его ответом.
     - Видишь ли, тебе только кажется, что это нормальная жизнь.
     Виктория заколола еще несколько булавок, затем обнаружила, что воткнула их совсем не туда, и вынуждена была вынуть и переколоть заново.
     - Но это не нормальная жизнь. Как она может быть нормальной? Ты живешь так всего месяц.
     - Ты ухаживал за мной всего два месяца, - не выдержала она.
     - Да, но все последующие семь лет ты только обо мне и думала.
     Виктория мысленно согласилась с ним, но вслух сказала совсем другое:
     - А ты слышал, что я говорила тебе сегодня утром?
     Роберт склонился к ней и пристально посмотрел ей в глаза.
     - Я внимательно выслушал все, что ты сказала. И потом все утро думал над твоими словами. Мне кажется, я понимаю, что ты чувствуешь.
     - Тогда зачем ты здесь? - пробурчала она.
     - Потому что мне кажется, что ты ошибаешься. Виктория от неожиданности выронила булавки.
     - Жить - не значит забиться под камень и настороженно смотреть оттуда на мир, отчаянно молясь, чтобы твой покой никто не нарушил. - Он опустился на колени и принялся помогать ей собирать булавки, рассыпавшиеся по полу. - Жить - это значит рисковать, значит пытаться достать луну.
     - Однажды я уже рискнула, - хмуро заметила она. - И проиграла.
     - И ты позволишь неудачам править твоей судьбой? Виктория, тебе же всего двадцать четыре. У тебя впереди годы. Неужели ты собираешься ходить по безопасной тропке всю свою жизнь?
     - Что касается тебя, то да.
     Он встал.
     - Я думаю, тебе надо дать время поразмыслить над тем, что я сказал.
     Она сердито взглянула на него, надеясь, что он не заметил, как дрожат ее руки.
     - Я вернусь к концу дня, чтобы проводить тебя домой, - сказал он, и не ясно было, какой дом он имеет в виду - ее или свой.
     - Меня здесь уже не будет, - буркнула она
     Он пожал плечами.
     - Я тебя разыщу. Я разыщу тебя, где бы ты ни пряталась.
     У Виктории не было времени обдумать эти зловещие слова, поскольку в эту минуту снова звякнул дверной колокольчик.
     - Мне нужно к покупателям, - пробормотала она.
     Роберт склонился в поклоне и протянул руку к двери. Но вся его изысканная галантность мигом улетучилась, как только он узрел посетительниц магазинчика.
     Миссис Брайтбилл ворвалась в магазин, таща за собой Харриет.
     - А, вы уже здесь, мисс Линдон, - проворковала она.
     - И вы тоже, дорогой кузен, - добавила Харриет.
     Виктория поспешно вскочила и присела перед ними в реверансе.
     - Миссис Брайтбилл, мисс Брайтбилл.
     Харриет беспечно махнула рукой.
     - О прошу вас, зовите меня просто Харриет. Мы же скоро станем близкими родственницами.
     Роберт одарил свою кузину сияющей улыбкой. Виктория нахмурилась и быстро перевела взгляд на манекен. Этот яростный взгляд, конечно же, предназначался Харриет, но правила вежливости, принятые в магазине, предписывали быть полюбезнее с клиентами. А ведь она все утро пыталась убедить Роберта, как она дорожит своей новой работой, разве не так?
     - Мы хотим пригласить вас на чашечку чая, - объявила Харриет.
     - Мне очень жаль, но я должна отказаться, - натянуто улыбнулась Виктория. - Это не совсем удобно.
     - Чепуха, - заявила миссис Брайтбилл.
     - Моя матушка лучше других знает, что удобно, а что нет, - выпалила Харриет. - Если она говорит, что это удобно, значит, так оно и есть.
     Виктория часто заморгала, не зная, что сказать.
     - Боюсь, я должен согласиться с Харриет, хотя мне это будет нелегко, - вмешался Роберт. - У меня никогда не получалось соответствовать тетушкиным понятиям о приличиях.
     - Как ни странно, я вполне тебе верю, - едко заметила Виктория.
     - О, Роберт может быть таким повесой, - вставила Харриет.
     Виктория живо повернулась к девушке и с интересом спросила:
     - Неужели?
     - Конечно. Мне кажется, всему виной его разбитое сердце, но у него было столько женщин! У Виктории неприятно засосало под ложечкой.
     - А сколько их было, если не секрет?
     - Сотни, - убежденно заявила Харриет. - Тысячи.
     Роберт захихикал.
     - Не смейтесь, - прошипела Харриет. - Я пытаюсь заставить ее ревновать для вашей же пользы.
     Виктория закашлялась и отвернулась, чтобы скрыть улыбку. Что за прелесть эта Харриет!
     Миссис Брайтбилл, которая в это время разговаривала с мадам Ламбер, повернулась к Виктории.
     - Вы готовы, мисс Линдон? - Ее тон ясно давал понять, что она больше не потерпит никаких отговорок.
     - Вы очень добры, миссис Брайтбилл, но я ужасно занята сегодня и...
     - Я только что говорила с мадам Ламбер, и она заверила меня, что вполне может отпустить вас на часок.
     - Тебе лучше подчиниться, - с улыбкой заметил Роберт. - Тетушка все равно своего добьется.
     - Наверное, это у вас фамильная черта, - пробормотала Виктория себе под нос.
     - Надеюсь, что так. - Когда нужно, слух у него отличный.
     - Ну, что ж, прекрасно, - сказала Виктория. - С удовольствием принимаю ваше приглашение на чай.
     - Вот и отлично, - заключила миссис Брайтбилл, потирая пухлые ручки. - Нам надо многое обсудить.
     Виктория скосила глаза на Роберта и спросила с самым невинным видом:
     - - А его светлость к нам не присоединится?
     - Нет, если вы того не хотите, дорогая моя.
     Виктория повернулась к его светлости с ядовитой улыбочкой на губах.
     - Всего хорошего, Роберт.
     Роберт прислонился к стене и улыбнулся ей вслед, втайне желая, чтобы она и дальше пребывала в уверенности, что перехитрила его. Итак, Виктория жаждет нормальной, спокойной жизни? Он усмехнулся. Его тетушка как нельзя лучше соответствует этому определению - она настолько нормальна, что дальше некуда.
     Чаепитие вышло чрезвычайно приятным. Миссис Брайтбилл и Харриет наперебой потчевали Викторию нескончаемыми рассказами про Роберта, один другого невероятнее. Они так превозносили его честность, благонравие и доброту, что можно было подумать, что речь идет по меньшей мере о святом.
     Виктория никак не могла понять, почему они так-счастливы принять ее в свою семью. Отец Роберта, во всяком случае, был не в восторге от дочки священника. Теперь же она модистка в дамском магазине! Ей ни разу не приходилось слышать, чтобы какой-нибудь граф женился на такой, как она. И тем не менее из часто повторяющихся реплик миссис Брайтбилл: "Ах, мы уже и не чаяли, что наш дорогой Роберт когда-нибудь женится" или: "Вы первая достойная леди, к которой он проявил интерес за все эти годы" - Виктория сделала вывод, что тетушка Роберта вполне одобряет выбор племянника.
     Виктории не пришлось много говорить. Правду сказать, ей вообще пришлось помалкивать. Впрочем, если бы у нее и возникло такое желание, миссис Брайтбилл и Харриет вряд ли предоставили бы ей такую возможность.
     Час спустя мать и дочь доставили Викторию обратно в магазин. Виктория осторожно просунула голову в дверь, уверенная, что Роберт сейчас выскочит из-за манекена.
     Но в комнате его не было. Мадам Ламбер сказала, что у него какие-то дела в другой части города.
     Виктория к ужасу своему осознала, что при этом известии ее охватило чувство, очень близк