кость производила  впечатление  необычайной  миниатюрности?  От  нее
исходил приятный аромат. Он попытался определить, что  это  за  духи,  и
решил, что это просто запах свежести.
   Герцог остановился, и она повернулась к нему, упершись взглядом в его
шейный платок. Арчибальд очень гордился своим умением красиво завязывать
шейные платки. Почти сразу же заиграла музыка. Гарриет легонько опустила
руку ему на плечо. И снова он кожей  почувствовал  это  прикосновение  -
точно любовную ласку. "Однако у меня  явно  разыгрывается  фантазия",  -
отметил он про себя. Он обнял ее за талию и ощутил, какая она  тонкая  и
теплая. Затем взял ее руку в свою. Они двинулись в такт музыки.
   - Ну вот мы и снова встретились, моя  маленькая  скромница,  -  мягко
заговорил Тенби. Он и не предполагал, что скажет ей  те  слова,  которые
говорил когда-то.
   Ресницы ее поднялись, и она взглянула ему прямо в глаза. Он чуть было
не отшатнулся назад от этого взгляда.
   - Да, милорд, - сказала Гарриет. Сердце его словно  сделало  кульбит,
когда ее щеки начал заливать румянец - он  так  ждал  его!  -  Да,  ваша
светлость, - поправилась она.

Глава 3

   Гарриет чувствовала себя школьницей, на которую в первый раз  обратил
внимание молодой человек. Подгибались колени, перехватывало  дыхание,  а
язык словно прилип к гортани. Но ведь она  взрослая  женщина,  напомнила
себе Гарриет, ей двадцать восемь лет. И она вдова. У нее много друзей  и
знакомых. Гарриет снова взглянула в глаза Тенби.
   Серебряные. Чистого серебра. Он наблюдал за ней, и где-то  в  глубине
этих глаз затаилась чуть насмешливая улыбка.
   - Так трудно привыкнуть, что я стал важной персоной? - спросил он.  -
Мой  дед  умер  вскоре  после  того,  как  вы  отослали  меня  прочь  из
Эбури-Корт.
   - Очень сожалею, - промолвила Гарриет.
   - О чем? Что умер мой дед? - спросил герцог. - Или  что  вы  отослали
меня прочь?
   - Что умер ваш дед, - ответила Гарриет. - Вы любили его?
   - У нас всегда была дружная семья, - сказал герцог, - а теперь я - ее
глава. На мне лежит ответственность за всех: за бабушку, мать,  дядюшек,
тетушек и многочисленных кузенов и  кузин.  Вы  пожалели,  что  отвергли
меня?
   Да. К ее стыду,  да.  Пожалела  сразу  же,  как  он  уехал,  а  потом
потянулись горькие недели и месяцы. Она помнила о нем,  даже  когда  уже
вышла замуж за Годфри, а он, к ее удивлению, повел настоящую супружескую
жизнь, и она поняла, что это такое. Иногда ее одолевали греховные  мысли
- она думала: а как бы это было с лордом Арчибальдом Винни...
   - Нет. Конечно же, нет, - ответила Гарриет. Тенби улыбнулся.
   - Однако вы промедлили с ответом, а румянец на ваших щеках заалел еще
ярче, - заметил он. - Должен  признаться,  что  я  пожалел,  Гарриет.  А
сейчас бешусь от ревности. Он здесь?
   - Кто - он? - Гарриет в недоумении смотрела на него.
   - Лорд Уингем, - сказал Тенби. - Ваш супруг.
   "Так он не знает! Естественно, он ничего не  знал  о  моей  жизни,  -
подумала Гарриет, - так же, как и я о его". Не  интересовался  более  ею
потому же, почему и она пыталась не думать о нем... Впрочем, нет! Ему-то
не было нужды стараться не помнить о ней и намеренно  не  интересоваться
новостями, связанными с ее жизнью...
   - Годфри? - спросила Гарриет. - Он умер. С тех пор прошло уже  больше
года.
   - Ах вот как! -  воскликнул  герцог.  -  Значит,  вы  веселая  вдова?
Приехали покорить лондонский свет и повеселиться, пока длится сезон?
   В общем, так оно и было, но в его  устах  это  прозвучало  цинично  и
оскорбительно.
   - Я любила его, - сказала Гарриет. Герцог вгляделся в ее лицо.  Голос
у него зазвучал очень мягко, когда он снова заговорил.
   -  Вы  любили,  Гарриет?  -  переспросил  он.  -  Что  же  случилось?
Несчастный случай отнял его у вас?
   - Сердце отказало, - ответила она. - Утром мы нашли Годфри мертвым, в
его постели.
   Лакей испугался, что его хозяин недвижно лежит на кровати и никак  не
отзывается ни на шорох отдергиваемых штор, ни на осторожное покашливание
своего слуги, возвещавшее, что вода  для  бритья  уже  принесена.  Слуга
кинулся к ней, побоявшись приблизиться к  кровати.  Она  дотронулась  до
Годфри - он был холодный, умер уже несколько часов назад, во сне.
   - Примите мое искреннее сочувствие, - проговорил герцог.
   Ему наверняка интересно узнать, сколько лет было ее супругу, подумала
Гарриет, но он, конечно же, не задаст ей такой вопрос.
   - Годфри исполнилось  шестьдесят,  -  произнесла  Гарриет,  -  и  уже
несколько лет он страдал от сердечных приступов.
   Лишь сказав все это, Гарриет будто услышала себя со  стороны,  -  она
словно бросала ему вызов. Он смотрел на нее, а она - поверх  его  плеча.
Он мог счесть, что она ради денег и положения вышла  замуж  за  больного
человека, много старше нее. И вот, спустя всего  лишь  год  с  небольшим
после его смерти,  она  уже  веселится  на  одном  из  самых  престижных
лондонских балов. Если он так думает, доля правды  в  его  предположении
есть, но только малая доля. Она не вышла бы замуж за Годфри, если бы  он
ей не нравился и если бы она не была убеждена, что станет ему хорошей  и
верной женой. Гарриет заглянула герцогу Тенби в глаза, и теперь вызов не
только звучал в ее голосе, но и читался во взгляде.
   - Я любила его, - повторила она. - Он прекрасно ко мне относился.
   - Рад это слышать, - произнес герцог примирительным тоном. - Гарриет,
я ни на миг не усомнился ни в том, ни в другом.
   - Но вы подумали, - возразила она. - Вы подумали, что я отвергла ваше
великодушное   предложение,   поскольку   не   нашла   его    достаточно
привлекательным, а сочла за благо выйти замуж  за  богатого  и  знатного
джентльмена солидного возраста.
   Откуда взялись у нее эти мысли и эти слова? Гарриет охватило смятение
и недовольство собой. Почему она  должна  оправдываться  перед  герцогом
Тенби?
   - Разве я так подумал? - Глаза его, казалось, опять поддразнивали ее.
- Это было бы недостойно джентльмена. Я от  всей  души  вам  сочувствую,
Гарриет, однако рад, что вы начинаете избывать свое горе. К прошлому нет
возврата! Насколько я понимаю, вы приехали в Лондон,  чтобы  развеяться,
не так ли? И вам доставляет удовольствие этот бал? Во всяком случае,  вы
выглядели оживленной и веселой, пока  не  пошли  танцевать  со  мной.  Я
действую на вас угнетающе?
   - Конечно же, нет. - Взгляд Гарриет скользнул по его шейному платку -
как  видно,  у   него   очень   искусный   камердинер,   Годфри   всегда
довольствовался самым простым узлом.
   - Черт! - вдруг бросил герцог и на какое-то мгновение крепко  ухватил
Гарриет за талию и прижал к себе. Потом отпустил,  и  между  ними  снова
образовалось положенное пространство. - Мы избежали столкновения! Биксби
завертел свою партнершу с излишним рвением.
   Гарриет взглянула поверх его плеча и убедилась, что так оно  и  было.
Ее реакция оказалась не столь быстрой. Сквозь  тонкий  атлас  и  кружева
платья она ощутила его тело - сильное,  мускулистое  -  и  непроизвольно
вскинула на него глаза.
   - Ах, Гарриет! - сказал он. - Гарриет...
   Она потупилась и только сейчас заметила, что они окружены  людьми,  -
вокруг них вальсировали пары, вдоль стен сидели и стояли группы  гостей,
занятые разговором или разглядыванием танцующих. "За нами  наблюдают,  -
подумала Гарриет. - За ним наблюдают".
   - У кого вы остановились? - спросил Тенби.
   - Я гощу в доме сэра Клайва Форбса.
   - Форбс? - переспросил он. - А-а... знаю. Гарриет, я могу нанести вам
визит?
   Зачем? Чтобы дразнить ее? Снова начать с ней флиртовать?  А  впрочем,
не важно, с какой целью. Она приехала в Лондон с надеждой, что  встретит
его. Так разве ее надежды не сбылись? Она встретила его в первый же раз,
как появилась в свете, он оказал ей  особое  внимание  и  хочет  нанести
визит. Что же ее смущает? Боится, что он снова сделает ей оскорбительное
предложение? Глупые страхи.  Теперь  она  зрелая  женщина,  с  жизненным
опытом. Он не сможет причинить ей боль, если она не позволит ему сделать
это.
   - Предупреждаю вас, Гарриет, вы можете очень  болезненно  ударить  по
моему самолюбию, - сказал Тенби. - Вы вновь хотите меня  отвергнуть?  Но
ведь я прошу лишь позволения навестить вас...
   - Буду рада, ваша светлость, - ответила Гарриет.
   - Правда? - Он улыбнулся. - Рада? Но признайтесь, вы  вовсе  не  рады
видеть меня. Разве не так? Вы презираете  меня  за  то,  что  я  содержу
любовниц? Моя дорогая, вряд ли вы найдете достойного джентльмена в  этой
зале, если будете подходить ко всем со столь высокой меркой.
   Щеки Гарриет вспыхнули, и он заулыбался во весь рот.
   -  Никогда  не  встречал  женщины,  которая  бы   так   очаровательно
краснела... - промолвил  герцог.  -  Мои  слова  рассердили  вас?  Тогда
простите меня. Я рад, что это последний танец перед  ужином.  Сейчас  он
кончится, но, я надеюсь,  вы  составите  мне  компанию  и  мы  поужинаем
вместе? - Когда музыка стихла, он поклонился  ей  и  предложил  руку.  -
Позвольте мне наполнить вашу тарелку, а вы расскажете о своей жизни. Вам
было хорошо? Вы развлекались? Ведь вы жили с лордом Уингемом в Бате?
   - Да, - ответила Гарриет и взяла его  под  руку.  -  Развлечений  там
никаких. Но мне было хорошо и спокойно.
   - Спокойно? - Герцог усмехнулся.  -  Бедняжка  Гарриет,  надеюсь,  вы
больше проголодались, чем я. Мне-то, признаться, хотелось бы повести вас
на террасу и упиться свежим воздухом, лунным светом и поцелуями,  но,  к
сожалению, за нами слишком внимательно наблюдают. Известно ли вам, что я
танцую крайне редко?
   Какая дерзость! И конечно же, он произнес все это вслух  только  лишь
затем, чтобы  щеки  ее  вновь  залились  румянцем,  в  этом  Гарриет  не
сомневалась. И тем не менее сердце ее дрогнуло - лунный свет и  поцелуи!
Она помнила его поцелуи. С раскрытым ртом. Годфри никогда так не  делал,
хотя часто целовал ее.
   - Редко танцуете? - спросила она. - Вы не любите танцевать?
   - Очень даже люблю, когда танцую с леди, которую мне хочется покрепче
к себе прижать, - сказал  он.  -  Мне  даже  нравится  ограждать  ее  от
неожиданных  столкновений  со  слишком  лихими  танцорами.  Но  что  мне
действительно претит, так это чувствовать себя  покупателем  на  ярмарке
невест. Между прочим, Гарриет, вы ведь тоже приехали на эту ярмарку.  Не
отвечайте, прошу вас! Вряд ли вы признаетесь, что это так. Ну  а  сам  я
признаюсь открыто и честно, что явился на  эту  ярмарку  с  определенной
целью. И надо добавить, с большой  неохотой.  Однако  в  этом  году  мне
приходится подчиниться требованию семьи - мои  ближние  считают,  что  в
моем преклонном тридцатидвухлетнем возрасте я не имею  права  медлить  и
обязан выделить в своем доме комнату для детской и обеспечить  продление
славного рода. Есть от чего содрогнуться, не правда ли?
   На щеках Гарриет рдел румянец.
   - Таким образом, - продолжал герцог,  -  сегодня  я  появился  здесь,
чтобы бросить взгляд на дочек графов, герцогов и маркизов и  решить,  не
найдется ли среди них какая-нибудь стоящая. Опуститься ниже я  не  могу.
Сделай я это, и моя дорогая бабушка не сможет спокойно сойти  в  могилу.
Так она говорит. Но ваше появление в этой зале совершенно сбило  меня  с
толку. Полагаю, после ужина мне придется  сделать  над  собой  усилие  и
совершить то, ради чего я приехал. Мои родственники по материнской линии
с нетерпением ждут от меня письма и ужасно расстроятся, если мне  нечего
будет сообщить им по матримониальной части. Но представьте только, какую
я доставлю им радость, если напишу,  что  на  балу  у  Хлои  танцевал  с
графской дочерью.
   Гарриет все поняла. За шесть лет она набралась ума-разума, ему  вовсе
не обязательно было объяснять ей. Она  по-прежнему  привлекает  его.  Он
выделил ее из всех  присутствующих  особ  женского  пола,  пригласив  на
вальс. Пока что он больше никого не  приглашал.  Он,  может  быть,  даже
нанесет ей визит к Аманде, если не  передумает.  Однако  она  не  должна
обольщаться на свой счет. И она, конечно же, не  обольщается.  Ему  даже
нет необходимости делать ей какие-то намеки.
   - Если вам, Гарриет, любопытно узнать, чего я хочу  сейчас  на  самом
деле, - проговорил герцог, - так это незамедлительно отправиться  домой,
лечь в постель и снова, и  снова  вспоминать  наш  с  вами  вальс  и  то
столкновение с лихим танцором...
   Нет, ему поистине неведомо чувство стыда!
   - Знали бы вы, как часто я вспоминал ваш нежный румянец! - сказал он,
когда стало ясно, что отвечать ему она не собирается. - Но,  Гарриет,  я
не помню, чтобы при этом вы сжимали губы. Разве вы не поняли  еще  шесть
лет назад, что я ужасный грубиян? Вы только теперь это открыли?
   - Может быть. - Гарриет подняла на  него  глаза.  -  И  когда  же  вы
намереваетесь жениться?
   Тенби скорчил гримасу и усмехнулся.
   - К сентябрю, - ответил он. - Во всяком случае, так я пообещал  своей
бабушке. И также пообещал, что к Рождеству... Впрочем это не суть важно.
Если я договорю эту фразу, Гарриет, вы снова зальетесь краской.  На  сей
раз я вас пощажу.
   К Рождеству его наследник будет благополучно зачат. Итак, он женится,
исполнит свой долг и об эту пору на следующий  год  сможет  вернуться  к
своей любовнице.
   Герцог Тенби негромко рассмеялся.
   - Да вы и сами легко обо всем догадаетесь,  -  сказал  он.  -  Однако
какой стыд - я совсем забыл об ужине! Вы позволите мне усадить вас рядом
с Хэммондом и его партнершей и наполнить вашу тарелку?
   - Да, пожалуйста, - ответила Гарриет.
   Мистер Хэммонд с улыбкой приветствовал Гарриет и представил  ее  мисс
Грейнджер. Гарриет проследила взглядом за герцогом - он подошел к  столу
и, держа в руке две тарелки, стал  выбирать  и  класть  в  них  какие-то
закуски. Гарриет вспомнила, как она в первый раз увидела его -  в  Бате,
на свадьбе Клары, и подумала,  что  такого  красивого  мужчину  она  еще
никогда не встречала. Избранник Клары -  Фредди  тоже  мог  похвастаться
красотой, но он  был  брюнет  с  чувственным  лицом.  И  тогда  Фредерик
Салливан, прослывший сладкоречивым охотником за приданым, был ей  крайне
несимпатичен. А вот лорд Арчибальд Винни...
   Мистер Лесли Салливан,  брат  Фредерика,  после  свадебной  церемонии
представил Гарриет лорда Винни, и  она  несказанно  удивилась,  что  тот
заметил ее, компаньонку леди Клары.  Гарриет  хорошо  помнила,  как  его
серебристые глаза одобрительно оглядели ее, и ей это было приятно,  хотя
она и приняла строгий вид. С первой же встречи Гарриет поняла: ей не  на
что надеяться. С тех пор ничего не изменилось. Герцог  подыскивает  себе
жену, которая должна принадлежать к столь же знатному роду, что и он.

***

   Тенби вскочил на любимого  жеребца  и,  даже  отъехав  на  порядочное
расстояние  от  своего  особняка,  все  еще  не  знал  точно,  куда   он
направляется. В клуб "Уайтс"? Но он уже был там сегодня  утром,  почитал
газеты, обменялся новостями и сплетнями  со  знакомыми.  Стояла  слишком
хорошая погода, чтобы просидеть весь день  в  помещении.  Проехаться  по
Гайд-парку? Для того чтобы просто подышать воздухом  и  прогулять  коня,
поздновато, а час модного променада наступит еще не скоро.
   Тогда парк наполнится каретами и колясками, и собеседников,  а  также
прелестных женщин будет предостаточно.  Поехать  к  Бриджит  и  провести
остаток дня в душном, насыщенном парфюмерными ароматами будуаре?  Герцог
брезгливо поморщился. К тому же он провел с ней всю ночь, вернее то, что
осталось от ночи  после  бала  у  леди  Эвинли,  и  не  получил  особого
удовольствия. Под утро  он  ощутил  явное  желание  отправиться  в  свою
собственную постель и предаться  мечтам  о  податливой  ладной  фигурке,
которую он, вальсируя, на какое-то мгновение прижал к себе.
   Не нанести ли визит Барторпам? Собственно, приказав подать ему  коня,
он именно это и намеревался сделать. На вчерашнем балу  он  после  ужина
танцевал с леди Филлис и нашел, что эта  красивая  и  приветливая  особа
способна живо поддерживать разговор, хотя особым умом не отличается.  Но
кто сказал, что от будущих жен надо ждать глубоких  мыслей  и  суждений?
Родители Филлис не скрывали своего интереса к нему. "В том-то и беда!" -
нахмурившись, подумал герцог. Если сегодня он сделает  визит  Барторпам,
это может послужить поводом  для  скоропалительных  заключений.  Да  еще
утром он послал леди Филлис букет цветов. Его могут загнать  в  угол  до
того, как он захочет там оказаться.
   Нет, решил он, повернув коня так резко, что тот протестующе  фыркнул,
однако, подчинившись воле хозяина, поскакал в противоположную сторону от
дома Барторпов. Визит им он нанесет в другой день. Например,  завтра.  В
долгий ящик он откладывать не будет, иначе и вовсе раздумает. Но сегодня
ехать к ним нельзя, ибо они решат, что он просто сгорает от страсти.  На
самом деле он всего лишь покоряется судьбе.
   Он знал, куда направляется. Конечно же, знал. В глубине души знал все
время. Так же, как знал, танцуя с ней вчера  вечером,  что  его  смутные
подозрения подтвердились. В это невозможно было поверить, но  от  правды
никуда не спрятаться: он полюбил ее шесть лет назад, любовь  к  ней  все
эти годы не давала ему увлечься другими, и он любит ее и  сейчас.  Любит
безумно и не в  силах  ничего  с  собой  поделать.  Влюблен  по  уши.  О
женитьбе, разумеется, не может быть и речи. Но Гарриет не из тех дам,  с
которыми можно просто поразвлечься. Она порядочная  женщина  и,  кстати,
утверждает, что любила своего мужа, который был на тридцать  лет  старше
ее и страдал болезнью сердца. Очень может быть, что она  и  вправду  его
любила. Гарриет не вышла бы замуж из-за денег, он в это верит, хотя ей и
показалось, что он подумал иначе.
   Она  достойная,  добродетельная  женщина.  Уму  непостижимо,  что  он
безнадежно влюбился в такую! Однако при одном  взгляде  на  нее  у  него
замирает сердце. Предскажи ему кто-нибудь такое, он  бы  расхохотался  -
высоконравственные скромницы были не в его вкусе. Не исключено,  что  он
был недалек от истины: она приехала в Лондон, чтобы найти  себе  второго
мужа. Вот еще одна причина, почему он не может  завязать  с  ней  легкий
флирт. Гарриет заслуживает настоящей любви и замужества. Без  этого  она
не будет счастлива. Она готова была согласиться шесть лет назад - он это
чувствовал и был рад, когда она сказала "нет".
   "Лжец!" - с кривой усмешкой сказал себе герцог. Он  подъехал  к  дому
сэра Клайва Форбса, терзаясь сомнениями, какой его там ожидает прием.

***

   Вернувшись вместе со Сьюзен с прогулки по Гайд-парку, Гарриет  узнала
от дворецкого, что приезжал мистер Хэммонд, чтобы засвидетельствовать ей
свое почтение, прождал полчаса и  уехал,  а  сейчас  ее  ожидает  мистер
Кершоу. Леди Форбс принимает его  в  гостиной.  Гарриет  отвела  дочь  в
детскую,  затем  поспешила  в  свою  комнату,  чтобы   вымыть   руки   и
причесаться. В парке они со Сью играли в мяч, бегали по траве, и  волосы
у Гарриет были в большом беспорядке.
   Значит,  он  все  же  не  приехал,  отметила  про  себя  Гарриет,  и,
удостоверившись, что выглядит совсем неплохо, поспешила вниз. То  ли  он
сказал это просто из вежливости, то ли переменил решение.  Ну  и  ладно.
Продолжать их встречи было бы неразумно - будущего у  них  нет.  Гарриет
любезно улыбнулась мистеру Кершоу  и  поблагодарила  его  за  присланные
утром цветы. Она взяла из рук Аманды чашку с  чаем  и  села.  Нынче  она
получила два букета цветов, и два джентльмена  нанесли  ей  визит  после
полудня. "Жизнь богатой вдовушки куда более увлекательна,  чем  когда-то
была жизнь Гарриет Поуп, бедной компаньонки  богатой  леди!"  -  не  без
горечи подумала Гарриет.
   Но тут двери гостиной распахнулись, и дворецкий возвестил о  прибытии
герцога Тенби. И вправду, теперь у нее весьма интересная жизнь!
   - Приветствую вас, мадам! - Герцог с поклоном  поднес  к  губам  руку
леди Форбс. - Леди Уингем! - Он снова