хотя,
должно быть, войдя  в  дом,  миновал  многочисленных  слуг,  прежде  чем
взбежать по двум пролетам  лестницы  в  бальный  зал.  Он  был  высок  и
худощав. Он не носил парика; темные  волосы  были  тщательно  завиты  на
висках и стянуты на  затылке  в  косицу,  перевязанную  черной  шелковой
лентой. Худое лицо было болезненно-бледным, глаза смотрели мрачно.
   Она узнала его не глазами, а  сердцем.  Сердце  бешено  заколотилось.
Запульсировала кровь в висках. У нее перехватило дыхание. Она  поднялась
и застыла, глядя на него. Лорд Пауэлл, все остальные  и  все,  что  было
вокруг, перестало существовать. Был только Эшли. Эшли вернулся домой.

***

   Когда экипаж подъехал к дому,  Эшли  решил  не  появляться  на  глаза
веселящимся гостям. Он прикажет проводить себя в комнату - желательно  в
свою старую, - где и останется до утра. И уж конечно, в его намерения не
входило эффектное появление на балу.
   Однако Коутс, дворецкий, находился в холле, когда он  вошел.  Сначала
Коутс застыл, с подозрением глядя на незнакомца,  одетого  явно  не  для
торжественного случая, а потом, когда узнал нового гостя,  на  лице  его
выразилось   крайнее   изумление.   Затем   оно   стало,   как   обычно,
непроницаемым.
   Коутс сообщил, что в самом разгаре  большой  бал  по  случаю  крестин
новорожденного сына его светлости.
   Эшли закрыл глаза и чуть пошатнулся. Один из лакеев сразу  же  сделал
шаг к нему и протянул руку, чтобы поддержать его, но Эшли  снова  открыл
глаза и жестом остановил лакея. Он  чуть  не  потерял  сознание.  Может,
лучше пойти прямиком в свою комнату и отложить все прочее до утра?
   - Они в бальном зале? - спросил он.
   - Да, милорд, - ответил Коутс. - Может быть, вы пройдете в  гостиную,
а я тем временем схожу за его светлостью?
   Но Эшли, будто не слыша его, решительно  повернулся  и  направился  к
ведущей наверх лестнице. Не будет он ждать в гостиной.  И  не  пойдет  в
свою спальню. Люк здесь, совсем рядом.
   - Милорд?! - удивленно и несколько встревоженно воскликнул Коутс.
   Бал был действительно грандиозный. Большой зал был полон света, шума,
смеха и движения. Эшли остановился в дверном проеме, забыв о том, что на
нем плащ, помявшаяся в дороге одежда и высокие сапоги. Треуголку он снял
- скорее инстинктивно, чем сознательно.  Он  медленно  обводил  взглядом
толпу  гостей,  не  замечая,  что  некоторые  уже  смотрят  на  него   с
любопытством. Он отыскивал взглядом только одного человека.
   Наконец  он  его  увидел.  Только  что  закончился  танец,   и   Люк,
поклонившись партнерше, целовал ей  руку.  Люк  выглядел  все  таким  же
великолепным, молодым и элегантным, каким вернулся из Парижа  много  лет
назад. Люк, такой родной, такой надежный, на которого всегда можно  было
опереться. Эшли замер на месте.
   Люк поднял голову и взглянул в сторону двери. Он поднял брови, словно
не поверил своим глазам, потом торопливо пересек бальный  зал  и  широко
распахнул объятия. Приблизившись к брату,  он  крепко,  словно  стальным
обручем, обнял его. Эшли тоже обнял брата и зажмурил глаза.
   - Бог мой! - воскликнул Люк. - Неужели это ты, Эш? -  У  него  дрожал
голос.
   - Да. - Эшли проглотил комок  в  горле.  Ему  не  хотелось  открывать
глаза.
   Люк, отступив на шаг, положил руки на плечи брата.
   - Черт возьми, Эш, это действительно  ты!  -  Он  потрепал  брата  по
плечам, как будто желая убедиться, что все происходит на самом  деле,  и
явно забыв об окружающих.
   Эшли, стоявший лицом к  залу,  неожиданно  остро  ощутил  присутствие
многочисленных гостей. В зале стало странно тихо. Все смотрели  на  них.
Потом он увидел спешившую к нему Анну, которая выглядела ни на  день  не
старше, чем тогда, когда он уезжал, и была все такой же красивой,  милой
и теплой, как солнышко.
   - Эшли! - воскликнула она, и Люк отступил на шаг, уступая ей место  в
объятиях брата. - О, Эшли, дорогой, ты вернулся домой!
   Потом появилась их мать, как всегда сдержанная и  невозмутимая,  хотя
глаза ее  широко  раскрылись  от  удивления.  Он  овладел  собой,  низко
поклонился ей, как положено по этикету, потом расцеловал в обе щеки.
   - Мадам, - сказал он, - вы прекрасно выглядите.
   Леди  в  розовом  атласе  с  серебристым  кружевом  пересекла  зал  и
бросилась в его  объятия,  и  он  снова  на  мгновение  зажмурил  глаза,
прижимая к себе сестру.
   - Эшли! Ах, Эшли, негодяй ты этакий! Больше года не писал  никому  из
нас, и мы все с ума сходили от тревоги. А ты, оказывается,  уже  был  на
пути домой! Как ты мог?
   Это была Дорис, леди Уэймс, оживленная и энергичная. Пять  лет  назад
она вышла замуж за графа Уэймса.
   Но Люк уже овладел и собой, и ситуацией. Он  повернулся  к  гостям  и
поднял руки, призывая к вниманию, хотя в  этом  не  было  необходимости.
Внимание всех присутствующих уже было приковано к сцене, разыгравшейся у
входа, в зал.
   - Приношу извинения за прерванное веселье, - сказал он. - Как видите,
из Индии неожиданно  возвратился  домой  лорд  Эшли  Кендрик.  С  вашего
позволения, моя семья ненадолго  покинет  зал.  Танцы  продолжатся,  как
только кавалеры пригласят дам.
   - Эшли, - обратилась к нему Анна, взяв его под руку и выходя вместе с
ним из зала, - а где же Элис и Томас? Они остались внизу? Или Коутс  уже
проводил их в твою комнату?
   Эшли окинул  взглядом  окружающих  его  родственников.  У  всех  были
радостные лица. Они праздновали крестины, бал был в разгаре. А он устал.
Устал и телом, и душой.
   - Моя жена и сын остались в отеле в  Лондоне,  -  сказал  он.  -  Они
слишком утомлены после длительного  путешествия.  Я  приехал  один.  Мне
очень хотелось домой.
   Возможно, завтра он успокоится. Но не сегодня. Сегодня слишком  много
суеты вокруг.

***

   Чья-то рука коснулась локтя Эмили, вернув ее к реальности. Она стояла
в бальном зале в Боуден-Эбби. Ей улыбался лорд Пауэлл,  жестом  указывая
на софу. Она села.
   Он смотрел на нее сверху вниз, сложив за спиной руки, и ждал, пока ее
глаза остановятся на его губах.
   - Ее светлость, с которой я должен  был  танцевать  вот  этот  танец,
ушла, и я могу посидеть и поговорить с вами, леди Эмили.
   Она кивнула, не вполне понимая, с чем именно соглашается.
   - Конечно, если вы этого желаете, - сказал он. - Если вы  не  сочтете
меня назойливым. И если вы не обещали другому джентльмену провести с ним
это время.
   Эмили отрицательно  покачала  головой,  и  он  уселся  рядом  с  ней,
кажется, очень довольный собой. Ей хотелось,  чтобы  он  ушел,  хотелось
побыть одной. Куда бы она ни взглянула, у людей двигались губы,  но  она
ничего не понимала, словно чужеземец в незнакомой стране.
   - Это лорд Эшли Кендрик? -  говорил  лорд  Пауэлл.  -  Из  Индии?  Он
приходится братом его светлости, не так ли? - Она кивнула. - Как удачно,
что он прибыл именно сегодня, - продолжал лорд Пауэлл.  -  Кажется,  все
чрезвычайно счастливы.
   Она снова кивнула. Ей хотелось зажмуриться, чтобы ничего не видеть.
   - Я заметил, - сказал он, - что это очень сплоченная и любящая семья.
Вам повезло, леди Эмили. Это напоминает мне мою семью. Мы все тоже очень
привязаны друг к другу.
   Она заставила себя приподнять уголки губ в улыбке.
   Он снова говорил о своей семье. Она  попыталась  сосредоточиться,  но
мысли ее были заняты другим, и она перестала следить за его губами.
   Ей не хотелось, чтобы Эшли возвращался домой. Она надеялась научиться
видеть в лорде Пауэлле своего будущего мужа, который будет рядом  с  ней
всю жизнь. Она хотела, чтобы у  нее  были  муж  и  дом,  и  положение  в
обществе, и дети. Возможно, между ними возникнет взаимная  привязанность
или даже любовь. Но ей надо самой  распорядиться  своей  судьбой,  чтобы
стать нормальной женщиной.  Оставалось  надеяться,  что  сердечные  раны
зарубцуются и сердце будет способно принять  в  себя  человека,  который
станет ее мужем.
   Возвратившись к реальности, она увидела, что лорд Пауэлл  смотрит  на
нее с беспокойством.
   - Вот увидите, - продолжал он, беря ее, за руку,  -  они  с  радостью
примут вас в свою среду, леди Эмили.  Я  это  знаю.  Они  любят  меня  и
полюбят вас. То есть я хочу сказать, полюбили бы, если бы...
   Интересно, подумала она, смогла бы она хоть немного полюбить  его  за
последнюю неделю, если бы ее сердце не было  разбито  много  лет  назад?
Вполне возможно. Но сердечные и душевные раны не залечить усилием воли -
это она поняла за последние семь лет. Пришлось смириться с реальностью и
жить дальше. Лорд Пауэлл поднес к губам ее руку и на мгновение  задержал
ее. Она видела, что присутствующие наблюдают за ними, и он это знал. Она
понимала: все с нетерпением ждут, что  сегодня  будет  объявлено  об  их
помолвке.
   Танец еще не закончился, когда рядом с ней  появилась  Анна,  и  лорд
Пауэлл, вскочив, поклонился. Она улыбнулась ему и,  сев  на  его  место,
взяла Эмили за обе руки.
   - Эшли вернулся домой, - сказала она, как будто Эмили этого не знала.
- Он приехал из Индии, никого не предупредив. Он очень тосковал по дому.
Леди Эшли с сыном остались в Лондоне. Люк вне себя от радости. Для  него
это такая приятная неожиданность, Эмми.
   Да, между братьями всегда  существовала  особая  связь,  несмотря  на
некоторое охлаждение в их отношениях в год  после  возвращения  Люка  из
Парижа и перед отъездом Эшли в Индию. Да, Люк, должно  быть,  переполнен
радостью.
   Но Анна с тревогой смотрела ей в глаза, и Эмили понимала, почему  она
вернулась в бальный зал, опередив остальных членов  семьи.  Анна  знала.
Люк тоже знал, хотя они никогда не говорили об этом с того  самого  дня,
когда он нашел ее у водопада и попытался успокоить.
   - Люк собирается послать за ними свой  экипаж  завтра,  -  продолжала
Анна. - Думаю, он даже сам поедет за ними. Приятно  будет  познакомиться
наконец с Элис и с Томом. У детей появится еще один  двоюродный  братец,
чтобы играть вместе. Хотя Гарри, несомненно, проспит это событие. -  Она
рассмеялась, по-прежнему не сводя глаз с  Эмили,  и  в  глазах  ее  была
тревога.
   Эмили улыбнулась. Анна говорила больше, чем обычно. Анна беспокоилась
о ней.., о том, как она поведет себя, как будет себя чувствовать.
   - Лорд Эшли Кендрик, должно быть, очень утомлен  дорогой,  -  вставил
лорд Пауэлл. - Но наверное, очень рад возвратиться в лоно семьи.
   - Да, - с улыбкой согласилась Анна. - Он действительно устал. Он  так
бледен и худ, что выглядит чуть ли не изможденным. Должно  быть,  тяжело
перенести столь долгое путешествие по морю. Муж  проводил  брата  в  его
комнату. Сам он скоро вернется к гостям, а Эшли, наверное, ляжет спать.
   Когда три года назад они получили известие о женитьбе  Эшли  на  Элис
Керси, дочери  сэра  Александра  Керси,  его  начальника  в  Ост-Индской
компании, Эмили хотелось умереть. Жить было незачем. После  четырех  лет
было страшно вновь скатиться в болото жалости к себе  и  чувства  полной
изоляции, которое охватило ее в день отъезда Эшли.
   В течение четырех лет она мечтала. Разумеется, она  понимала  разницу
между мечтой и реальностью. В  глубине  души  она  сознавала,  что  Эшли
никогда не любил ее так, как она его, что он никогда не вернется к ней и
они не будут счастливо жить с ним вместе до конца  жизни.  Но  это  была
сладкая мечта. Она помогала ей выдержать  чувство  боли,  одиночества  и
пустоты, которые она испытывала  глубоко  внутри,  несмотря  на  то  что
продолжала жить активной и полноценной жизнью. Ее внутренний мир мог  бы
продержаться, опираясь на эту мечту, даже  если  бы  прошло  пятнадцать,
двадцать, пятьдесят лет, а он бы не вернулся.
   Но весть о его женитьбе разбила эту мечту вдребезги, так что она  уже
не поддавалась восстановлению. Жизнь без мечты казалась ей  невыносимой,
и ей пришлось заново учиться жить, полагаясь на собственные силы.
   Вскоре Люк представил ей первого претендента на ее руку.
   Она знала, что Люк все понимает.  Он  поразительно  хорошо  ее  знал.
Возможно, даже лучше, чем Анна. Люк никогда не жалел ее, не считая  того
страшного часа у водопада. Люк предлагал ей варианты решений и отходил в
сторону, чтобы она могла  принять  или  отвергнуть  их  по  собственному
усмотрению.
   Лорд Пауэлл снова поднес к губам ее руку.
   - Я вернусь к последнему танцу перед ужином, леди Эмили,  -  медленно
произнес он. Она заметила, что  музыканты  перестали  играть  и  танцоры
готовились к следующему танцу.  -  Я  буду  с  нетерпением  ждать  этого
мгновения.
   - Какой милый молодой человек, - заметила Анна, когда он удалился,  -
такой внимательный... Ты могла бы быть счастлива с ним, Эмми.
   Эмили кивнула.
   - Ты могла бы полюбить его, Эмми, - добавила  Анна,  прикоснувшись  к
руке сестры. - О, дорогая, выходи за него замуж, если у тебя есть к нему
хоть какие-то чувства. Я  не  раз  говорила  тебе,  что  ты  не  обязана
выходить замуж. Ты можешь  остаться  здесь  на  всю  жизнь,  как  и  мои
собственные дети. И Люк говорил тебе то же самое.  Мы  оба  говорим  это
искренне. Но, Эмми, без любви и без замужества ты очень много потеряешь.
Господи, сейчас не место и не время для таких разговоров. Просто я хочу,
чтобы ты была счастлива. Уж  я-то  знаю  это.  Я  хочу,  чтобы  ты  была
счастлива, как я.
   Анна говорила с  пылом  и  страстью,  которые  никогда  бы  не  стала
демонстрировать публично. Эмили поняла ее, хотя и не успела прочесть  по
губам каждое слово. Эшли приехал домой, но он женат. У него есть сын.  И
пока он стоял у входа в бальный зал, оглядывался вокруг,  обнимал  Люка,
Анну и других родственников, он ни разу не взглянул на нее.
   Эмили потребовалось несколько минут, чтобы успокоиться, но теперь она
будет держать себя в руках. Она поискала взглядом лорда Пауэлла, который
вел Агнес,  чтобы  присоединиться  к  танцующим.  Она  знала,  что  Анна
заметила и направление ее взгляда и ее улыбку.
   Эшли вернулся. Он здесь, в Боудене, готовится лечь спать. Он похудел,
лицо у него осунулось. Очень устал после дороги. Завтра  она  снова  его
увидит.

Глава 3

   - Клянусь, ты спятил! - Именно так высказался о намерении брата  Люк,
наблюдая, как камердинер, уложив  и  припудрив  волосы  Эшли,  осторожно
снимает с его плеч пудромантель, предохранявший камзол  из  парчи  цвета
бургундского вина.
   - Не каждый день человек приезжает домой после семи лет отсутствия, -
усмехнулся Эшли. - Снова видит брата, сестру и мать и попадает  в  самый
разгар бала по случаю рождения еще одного племянника Уже третьего  между
мной и герцогством, Люк. Ты времени не теряешь.
   - Это естественно, когда человек женат, - поднял брови Люк. - Выводок
имеет обыкновение увеличиваться.
   Эшли рассмеялся и, пристегнув парадную шпагу, сунул ноги  в  башмаки,
украшенные пряжками. Его вдруг охватило сумасбродное желание  немедленно
приобщиться к жизни. Он собирался лечь спать, как советовали Люк, Анна и
мать, но что толку? Он все равно не заснет. Его мучила  бессонница.  Что
хорошего лежать одному в темной комнате? Нет, лучше спуститься в бальный
зал и потанцевать.
   - А теперь веди меня в бальный  зал,  -  сказал  он,  -  иначе  можем
опоздать  и  танцы  закончатся.  Я  хочу  потанцевать  со  всеми  самыми
красивыми девушками. Такие имеются?
   Люк скорчил гримасу и пристально взглянул на брата.
   - Имеются, - проронил он.
   - В таком случае представь меня самой красивой. - Эшли  открыл  дверь
и, шутливо поклонившись, жестом предложил брату пройти первым. - Кто она
такая?
   - Это дело вкуса, Эш, - заметил Люк. - Что касается меня, то я ни  на
кого не смотрю, кроме Анны.
   - Анна вне конкуренции, - рассмеялся Эшли. -  Я  согласен  остановить
выбор на второй по красоте женщине.
   Усталости как не бывало. Он был полон  энергии,  готов  танцевать  не
только всю ночь, но и весь завтрашний день.
   Ему  хотелось  шума,  смеха,  хотелось  двигаться  и   флиртовать   с
женщинами.
   Несколько минут спустя он снова стоял в дверях бального зала рядом  с
братом. В зале  веселились  вовсю.  Он  с  интересом  огляделся  вокруг.
Родственники, хотя и удивились, увидев Эшли  принарядившимся  для  бала,
приветствовали улыбками его появление. Он  узнал  некоторых  соседей,  а
также танцевавшую Агнес, младшую сестру Анны.
   Потом его взгляд упал на молодую  леди,  которая  сидела  на  софе  в
некотором отдалении, отвернувшись  от  него,  причем  у  него  создалось
впечатление, что отвернулась она в то мгновение, когда он посмотрел в ее
сторону.
   - Взгляни туда, - обратился он к Люку, указывая жестом на эту леди. -
Та, что сидит рядом с.., с  Уилли  Сивериджем!  Кто  она  такая?  Только
умоляю, пощади и не говори мне, что она замужем!
   Люк не ответил. Эшли, искоса взглянув на него, рассмеялся.
   - Эй, - сказал он, - почему такая таинственность?
   Кто она такая? Представь меня ей, Люк, я хочу пригласить ее на танец.
Поспеши, танец уже заканчивается.
   - Это Эмили, - произнес Люк. - Было бы лучше...
   Эшли не услышал, что "было бы лучше". Эмили... Неужели Эмми?
   - Эмми? - почти шепотом переспросил он. - Это Эмми? Малышка Эмми?
   - Да, - кивнул Люк.
   Эшли пристально взглянул на нее. Ее было не узнать.
   Но он вглядывался в нее не по этой  причине.  Она  была  единственным
человеком, о котором он не вспомнил по дороге домой. По  правде  говоря,
он не думал о ней уже несколько лет. Однако, увидев ее, сразу  вспомнил,
как дорога она была ему. После отъезда он еще  много  месяцев  хранил  в
своем сердце воспоминания о ней. Ему ее не хватало. Она была нужна  ему.
О сексуальном влечении  не  было  и  речи,  ведь  она  была  всего  лишь
ребенком. Тем не менее ему были нужны ее дружба, ее готовность принимать
его таким, каков он есть, ее преданность,  умение  быть  счастливой,  ее
внутренний покой. Он уже и не помнил теперь, по какой причине чувствовал
себя виноватым,  но  в  конце  концов  ему  удалось  заставить  себя  не
вспоминать о ней.
   А потом он встретил Элис и влюбился в нее. Решив, что она отвечает на
его чувства, он на ней женился. Она-то была  не  ребенком,  а  женщиной.
Вспомнив о ней, он стиснул зубы.
   Но как он мог совсем забыть об Эмили? И  даже  не  вспомнить  о  ней,
когда ехал домой? И не подумать, что может увидеть ее на  балу  у  Люка?
Похоже, он усилием воли выбросил ее из воспоминаний и захлопнул  за  ней
дверь. И теперь не мог вспомнить, почему так поступил.
   - Проводи меня к ней, - сказал он,  наблюдая,  как  к  Эмили  подошел
какой-то мужчина и взял ее за руку.
   - Мы все ждем, что сегодня будет объявлено о ее помолвке. С Пауэллом.
Он уже говорил и с Рейсом, и со мной. Она, кажется, влюблена в него.
   - Вот как?! - воскликнул Эшли,  не  спуская  с  нее  глаз.  Она  была
потрясающе красива. Даже не верилось, что это Эмми. Но уже не ребенок, а
женщина. - Проводи меня к ней.
   Эшли не заметил, что брат не спешит выполнить его просьбу, а  если  и
заметил,  то  не  придал  этому  значения.  Он  пришел  сюда  танцевать.
Танцевать с самой красивой женщиной в бальном зале. А Эмми, черт побери,
была красивее всех. Он будет танцевать с ней. Он забыл о ее глухоте.
   Эмми, казалось, знала, что он идет.  Она  встала  и,  повернувшись  к
нему, смотрела, как он приближается. Вдруг он вспомнил, что Эмми  всегда
обладала особой чувствительностью и всегда знала, когда он приближался к
ней сзади. Хотя и не могла слышать. Только сейчас он вспомнил, что  Эмми
не слышит и не говорит. Она могла общаться только  с  помощью  глаз  или
жестов, которые он когда-то научился понимать. Они даже изобрели  что-то
вроде своего языка, чтобы общаться друг с другом. Черт возьми, как много
всего он забыл!
   - Дорогая, - обратился к ней Люк, - это Эшли, он вернулся домой.
   Да, это была Эмми. Эмми, изображавшая из  себя  великосветскую  даму,
причем делавшая это великолепно.  По  тем  не  менее  Эмми.  С  теми  же
огромными  выразительными  глазами,  сквозь  которые,  казалось,   можно
заглянуть в душу. Но она  была  те