слышала ли  она  меня?  Иной  раз  мне  кажется,  что  Сэди  начинает
глохнуть.
   Герцог чуть не стиснул в пальцах список гостей.
   - Ее имени нет, тетя.
   - Так впиши его, Арчибальд, - велела тетя София, -  и  посади  ее  за
стол подле меня!  Она  единственная  разговаривает  со  мной  достаточно
громко.  Могу  поклясться,  все   остальные   только   и   делают,   что
секретничают, потому и шепчутся.
   - Боюсь, Софи, - прокричала герцогиня, - леди Уингем будет  не  очень
уютно в такой компании. Может быть, лучше снова пригласить ее на чай  на
следующей неделе...
   - Ты ведь знаешь, Сэди, я не люблю  создавать  трудности,  -  сказала
леди София. - Я самый  сговорчивый  человек  на  свете,  не  правда  ли,
Арчибальд? Не трудись отвечать, мой мальчик. Однако я  не  выдержу  этот
ужин, если моей  крошки  не  будет  рядом.  Никогда  не  могла  простить
Уингему, что он женился на этой девушке, -  ведь  я  намеревалась  взять
Гарриет в компаньонки после смерти ее матери. Но признаюсь,  он  был  ей
хорошим мужем, так что в конце концов я должна  смилостивиться  к  нему.
Арчибальд, добавь, пожалуйста, в список леди Уингем.
   - Твое мнение, Тенби? - Герцогиня внимательно посмотрела на внука.  -
Ты не возражаешь?
   - Нисколько, бабушка, - ответил Тенби. -  Мне  показалось,  что  леди
Уингем искренне привязана к тете Софи.
   И, предоставив  герцогине  повторить  его  слова  тетушке  Софии,  он
подошел к бюро, обмакнул перо в чернильницу,  чтобы  добавить  еще  одну
фамилию и тем  самым  сделать  число  гостей  четным.  Гостей  на  вечер
понедельника.
   Тенби не сразу отошел  от  бюро.  Просматривая  список  еще  раз,  он
задержался взглядом на трех фамилиях: леди Филлис, леди Лейлы и Гарриет.
И тут им овладела  тоска.  При  нормальных  обстоятельствах  он  сегодня
поужинал бы дома, а потом посидел бы и подумал. Ну а если  бы  он  пошел
обедать в клуб, то  присоединился  бы  к  шумной  компании  приятелей  и
здорово пображничал бы с ними. Или поискал бы, где играют в карты.  Быть
может, даже уговорил бы Брюса и еще кого-нибудь из друзей отправиться  к
Аннет. Нет! Так он бы не сделал. Но придумал бы какое-то развлечение.  А
вместо всего этого ему сейчас предстоит снова - по крайней мере еще  час
- развлекать бабушку и тетю.
   Ему хотелось поразмыслить и понять, что произошло вчера.
   Вчера все было по-другому. Он должен был загладить  свою  вину  перед
Гарриет. И может, потому, что он любил ее, а может, потому, что  совесть
в нем заговорила, он решил быть с ней нежным. Но как  отделить  нежность
от любви? Он дарил ей любовь, хотя и не называл это любовью, и она,  без
сомнения, не приняла это за любовь.
   Бог мой! Все  возведенные  им  оборонительные  укрепления  рухнули  в
одночасье - он любил ее! Никогда прежде ни с одной женщиной  он  не  вел
себя так, и это испугало его. Не то чтобы он потерял  голову,  напротив,
он  контролировал  себя   еще   строже,   чем   обычно.   Каждым   своим
прикосновением в течение того времени,  которое  осталось  у  них  после
ссоры, он старался доставить ей наслаждение, которого жаждала она. Чтобы
это были не "акробатические упражнения", а встреча  мужчины  и  женщины,
которые питают друг к другу нежные чувства. Тело полностью  повиновалось
ему, но вот что касается чувств - каждый его жест дышал любовью.
   Сумеет ли он теперь соединиться с другой женщиной, не испытывая  этих
чувств? И  он  вдруг  понял,  почему  этот  акт  называется  "заниматься
любовью". Но как же он расстанется с ней к концу июля? Можно ли  убедить
ее остаться с ним в связи и после его женитьбы, думал он. Вряд  ли.  Еще
совсем недавно, обнаружив, что  она  хочет  отдаться  ему,  пожертвовать
своей добродетелью, он был даже  несколько  разочарован.  Однако  теперь
ничуть не сомневался в том, что Гарриет не захочет  быть  вовлеченной  в
адюльтер.
   Будущее грозило тоскливой пустотой.
   - Ты удовлетворен списком, Тенби? - Он и не слышал, как сзади подошла
бабушка и положила руку ему на плечо.
   - Да, - сказал  он.  -  Мне  ведь  не  нужно  спрашивать,  готовы  ли
приглашения к отправке? Завтра ты разошлешь их, не так ли?
   - Разумеется, - ответила герцогиня. - Ты исполнишь просьбу Софи?
   - Насчет леди Уингем? - спросил Тенби. - Конечно же, исполню.  Отчего
бы мне быть против?
   - Я только надеюсь, что ты не слишком радуешься этому приглашению,  -
промолвила  бабушка.  -   Гарриет   очень   красивая   женщина.   Живая,
обаятельная, она выделяется на фоне наших дам.
   - Не спорю.
   - От меня не укрылось, Тенби, как ты вчера смотрел на нее.
   - Я - смотрел? - Тенби засмеялся. - Я всегда  смотрю  на  хорошеньких
женщин, бабушка. А на леди Уингем заглядывается сейчас половина мужского
населения Лондона.  Ты,  вероятно,  заметила  в  парке,  сколько  у  нее
поклонников?
   - Заметила, дорогой, - подтвердила бабушка. - Однако  иногда  мужское
самолюбие не может устоять  перед  таким  вызовом...  Но  в  понедельник
предоставим ей место компаньонки Софии, хорошо?
   - Тетя не оставит нам выбора, даже если  мы  решим  иначе,  -  сказал
Тенби.
   Бабушка потрепала его по плечу.
   - Вернемся к камину, - предложила она, - иначе она подумает, что мы с
тобой секретничаем. До конца лета,  Тенби,  я  ожидаю  от  тебя  больших
подвигов, а к Рождеству чтобы все было ясно с наследником - готовится ли
он к появлению на свет Божий? Я знаю, ты не захочешь меня  огорчать.  Ты
никогда этого не делал. Дед дал тебе хорошее воспитание.
   Поднимаясь с кресла, он снял бабушкину руку со своего плеча и, прежде
чем предложить ей свой локоть, поцеловал.
   - Очень надеюсь, бабушка, - с улыбкой произнес Тенби, - что моей жене
достанет здравого смысла привести в этот мир первым  моего  сына,  а  не
дарить его мне вслед за двумя или тремя дочерьми.
   Бабушка строго выпрямилась.
   - Герцогини в нашей семье всегда ясно осознавали свой долг, Тенби,  -
сказала она. - На протяжении едва ли не целого века ни одна  из  нас  не
изменила этому правилу - первым всегда появлялся наследник. И под  конец
первого года замужества. Все дело в  воспитании.  Выбери  себе  невесту,
получившую правильное воспитание, и на следующий  год  об  эту  пору  мы
вместо обеда будем обсуждать, кого пригласить на крестины.
   - Что-что? - заинтересовалась леди София -  они  уже  подошли  к  ней
достаточно близко.

Глава 10

   Вечером в понедельник Гарриет, немного робея, вышла  из  кареты  сэра
Клайва  возле  особняка  на  Сент-Джеймс-сквер.  В  пятницу,  когда  она
получила  от  герцогини  Тенби  приглашение  на  ужин,  она  с  надеждой
посматривала на леди  Форбс,  разбиравшую  свою  стопку  писем,  но  там
приглашения  не  было.  Пригласили  ее  одну.  Первым  побуждением  было
отказаться. Если уж он так разозлился, когда она явилась  к  чаю,  можно
представить, в какую ярость он придет, если она явится на ужин. При том,
что там, разумеется, будет много гостей. Однако он должен знать об ужине
и должен знать список гостей. Приглашение было от его имени и  от  имени
герцогини. Кроме того, ее неожиданный приступ гнева в ответ на обвинение
в том, что она нарушила этикет, и его извинения напомнили  Гарриет,  что
она принадлежит к высшему свету. Причин отклонять приглашение  не  было.
Но идти ей не хотелось. Лучше она посидит дома. И все же она  не  хочет,
чтобы он подумал, что она чувствует себя  недостойной  находиться  среди
столь избранных гостей. Она знала, почему ее пригласили. Для леди  Софии
Давенпорт такие приемы и ужины были тяжким испытанием. С одной  стороны,
она их обожала, с другой  -  ничего  не  слышала.  Конечно  же,  Гарриет
пригласили, чтобы она составила компанию старой леди, и это ее нисколько
не оскорбляло. Напротив, ей это даже на руку - не будет чувствовать себя
в этом обществе совершенно одинокой.
   И все-таки, выходя из кареты, она испытывала смятение и тревогу.  Еще
в первый раз, когда она приезжала сюда, ее поразили размер и великолепие
особняка. Тогда она подумала, что он больше  похож  на  дворец,  чем  на
частный дом. Сейчас Гарриет знала, что это дом Тенби, но ей не  хотелось
думать об их социальном неравенстве. Но что ни говори, он  действительно
принадлежит к абсолютно другому миру, нисколько не похожему на ее мир.
   Сегодня днем  они  встречались,  но  ни  он,  ни  она  ни  словом  не
обмолвились о предстоящем ужине. Она не спросила, почему ее  пригласили.
Он не поинтересовался, почему она приняла приглашение. Сейчас она  ни  о
чем не хотела думать. До тех пор пока не вернется домой и  не  останется
одна в своей комнате. Волнение мешало ей трезво оценивать события.
   В огромном  холле  вдоль  стен  стояли  лакеи  в  голубых  ливреях  и
белоснежных париках. Один из слуг - видимо, дворецкий или  распорядитель
- отвесил Гарриет низкий поклон и сделал знак  лакею,  который  взял  ее
накидку и повел вверх по лестнице мимо больших старинных портретов,  без
сомнения, предков Винни, в гостиную, где зычным голосом,  долетавшим  до
самых дальних углов  комнаты,  возвестил  о  прибытии  леди  Уингем.  О,
Гарриет все отдала бы за то, чтобы рядом  с  ней  оказались  Аманда  или
Клайв! Или Годфри.
   Герцогиня  Тенби  в  царственном  пурпурном  наряде,  любезно  кивая,
двинулась к ней.
   - Моя дорогая леди Уингем, - сказала она, грациозно протянув  Гарриет
руку. - Как приятно, что вы приняли  наше  приглашение.  Какой  чудесный
розовый цвет! - Герцогиня  окинула  взглядом  шелковое  платье  Гарриет,
которое она надела в первый раз.
   Гарриет присела в реверансе.
   - Благодарю вас, ваша светлость, - проговорила она.
   В гостиной было уже много гостей, но Гарриет смотрела лишь на  одного
мужчину - он шел к  ней,  ослепительно  красивый,  в  бордовом  фраке  с
серебряным шитьем, в белоснежном жабо.
   - Леди Уингем, - произнес он,  поднося  ее  руку  к  своим  губам.  -
Счастлив вновь видеть вас, мадам. Надеюсь, вы в добром здравии?
   - Благодарю вас, ваша  светлость.  Все  прекрасно.  -  Гарриет  снова
сделала реверанс.
   Сегодня днем всю дорогу до их любовного гнездышка он держал ее руку в
своей и занимал разговором. Впервые за время  их  встреч  молчание  было
нарушено.  Правда,  на  обратном  пути  они  молчали,  но  это  молчание
наполняли покой и согласие, и он опять держал  ее  за  руку.  Сейчас  он
смотрел на нее вежливым, ничего не выражающим взглядом.
   - Прошу тебя, Тенби, позаботься о бокале  вина  для  леди  Уингем,  -
сказала герцогиня. - София, наверное, ждет не дождется,  когда  появится
ее любимица.
   Гарриет улыбнулась - значит, она не ошиблась. Она взяла  герцога  под
руку и минуту спустя была доставлена к леди Софии, возле которой  стояли
граф и графиня. Они благодарно заулыбались леди Уингем и отошли.
   - Ах, моя дорогая леди  Уингем!  -  вскричала  леди  София  и  ткнула
пальцем в щеку, показывая, что она ждет поцелуя. -  Свежа,  как  розовый
бутон в июне! Но еще краше, чем бутон. Ты согласен со мной, Арчибальд?
   - Не мог бы выразиться точнее, тетушка, - подтвердил герцог. - Сейчас
я принесу вам бокал хереса, леди Уингем.
   Прежде  чем  сесть  рядом  с  леди  Софией,  Гарриет  наклонилась   и
поцеловала старушку в нарумяненную щеку.
   - Спасибо за комплимент, мадам, - четко произнося слова,  чтобы  леди
София видела движения ее губ, сказала Гарриет.  -  Годфри  очень  любил,
когда я носила платья этого цвета.
   - Все тут сегодня шепчутся, - раздраженно заявила  леди  София.  -  Я
совершенно недвусмысленно дала  понять  Сэди  и  Арчибальду,  что  я  не
спущусь ужинать, если моя дорогая крошка не составит  мне  компанию.  Вы
должны мне пересказать все сплетни, которые услышите за столом, а  также
поведать, чем вы были  заняты  всю  прошедшую  неделю  и  сколько  новых
поклонников появилось в вашей свите. Ах, дорогая, сердце  мое  радуется,
когда я смотрю на ваше прелестное, улыбающееся личико!
   -  Четырнадцать!  -  со  смехом  сказала  Гарриет.   -   Четырнадцать
поклонников, если не считать принца Уэльского.
   Старушка расхохоталась так громко,  что  привлекла  к  себе  всеобщее
внимание. Герцог Тенби вручил Гарриетбокал хереса.
   - Наверное, шутка была так  хороша,  что  мне  тоже  хотелось  бы  ее
услышать, - проговорил он.
   - Моя милая девочка за последнюю неделю похитила сердца у  пятнадцати
молодых людей, включая и принца Уэльского! - прогремела на  всю  комнату
леди София. - Ах, будь мне на пятьдесят - шестьдесят лет поменьше, я  бы
составила вам компанию, дорогая! Мы завоевали бы весь свет!
   Щеки у Гарриет стали пунцовыми, она не поднимала глаз.
   - Бедным юношам надо держаться  подальше  от  леди  Уингем,  -  мягко
проговорил герцог, - если только кто-то сам не  захочет,  чтобы  у  него
похитили сердце.
   - Что-что? - переспросила леди София. - Что он сказал, моя дорогая?
   Гарриет, все еще испытывая  ужасное  неудобство,  негромко  повторила
слова герцога, и старушка весело захихикала.
   Гарриет скоро стало ясно,  с  какой  целью  был  устроен  этот  ужин.
Пригласили к столу. Герцог предложил руку графине Барторп и  в  столовой
усадил ее справа от себя, во главе  стола.  Приезд  старой  герцогини  в
столицу незамедлительно перевел сватовство в  другую  фазу,  сделав  его
почти официальным. Или, скорее, вполне официальным.  Может  быть,  после
ужина объявят о помолвке. Сердце Гарриет дрогнуло при одной только мысли
об этом. Но нет, еще не сегодня, иначе Тенби повел бы к столу саму  леди
Филлис.
   Гарриет  перекинулась  несколькими  словами  с  виконтом  Трейверсом,
сидевшим по правую руку от нее, однако все ее внимание было приковано  к
леди Софии. Она сидела слева, и Гарриет была рада, что старая тетушка не
замолкала ни на минуту.  Это  отвлекало  мысли  Гарриет  от  необычности
происходящего. Она ужинала с герцогом  и  герцогиней  Тенби.  Хозяева  и
гости  -  двадцать  четыре  человека  за  столом.  Она,  Гарриет,  самая
незнатная особа из всех приглашенных -  всего  лишь  баронесса.  Гарриет
старалась не смотреть на герцога Тенби. В этой обстановке она  не  могла
называть его по-другому. И не могла поверить, что этот самый  мужчина  -
ее любовник.
   Любовник! У Гарриет снова защемило сердце. Отчего она стала думать  о
нем как о своем любовнике? Это вовсе не так.  Но  кажется,  он  серьезно
отнесся к ее обвинениям, высказанным на прошлой неделе.  Взять  хотя  бы
сегодняшний день. Он разговаривал с ней без умолку, пока они ехали к  их
дому, но в спальне вдруг замолчал.  Он  долго  и  страстно  ее  целовал,
прежде чем они  начали  раздеваться,  и  потом,  в  постели,  ласкал  ее
медленно  и  нежно,  даря   ей   наслаждение.   Поневоле   закрадывались
предательские мысли - это любовь! Умом Гарриет понимала, что любви  быть
не может, но сердцем...
   Гарриет смежила веки и отдалась воспоминаниям. В постели,  когда  она
на минуту открыла глаза после того, как он приподнялся на локтях,  чтобы
не налегать на нее всей тяжестью,  она  заметила,  что  его  глаза  тоже
закрыты. Как будто  ему,  как  и  ей,  не  хотелось  сознавать,  что  их
связывает на самом деле. Потом он прижал ее к себе, накрыл покрывалом  и
позволил ей поспать. Проснувшись, она почувствовала, что он нежно гладит
ее по голове. Он не стал брать ее снова, а тихо  лежал  рядом,  пока  не
пришло время подниматься. Странно, но это было больше похоже на  любовь,
чем если бы он вновь овладел ею.
   Ах, как  же  отличить  это  от  настоящей  любви?  Гарриет  была  так
взволнована, когда вернулась домой. Она теряла ощущение реальности.  Она
позволяла своим мечтам уводить  ее  в  какое-то  прекрасное  далеко.  Но
нельзя   допускать,   чтобы   мечты   и   действительность    сливались.
Действительность была  в  том,  что  их  с  Тенби  связывала  физическая
близость,  что,  конечно  же,  подразумевало  и  некоторую  нежность   в
отношениях. Вот и  все.  В  следующий  раз  она  будет  смотреть  широко
открытыми глазами.
   Однако теперь Гарриет знала, что, согласившись стать его  любовницей,
она  совершила  величайшую  ошибку  в  своей  жизни.  Какое  заблуждение
считать, что их коротких встреч  будет  достаточно,  чтобы  избыть  свое
чувство к нему, вернуться домой и забыть о нем навсегда!  Как  она  была
наивна! Сейчас ее бросало в дрожь  только  при  мысли  о  том,  что  все
кончится. Аманда совершенно права. Но сожалеть о сделанном  уже  слишком
поздно.
   Герцогиня Тенби предложила всем дамам последовать за ней в  гостиную.
Маркиз Кингсли и Гарриет помогли подняться леди Софии.

***

   Ему пришлось поспорить  с  бабушкой,  когда  он  вернулся  с  тайного
свидания с Гарриет. Вообще-то всерьез никто не  отваживался  спорить  со
старой герцогиней, ее можно было  попытаться  только  уговорить.  А  она
решила после ужина устроить в гостиной танцы  и  взяла  все  хлопоты  на
себя: позвала пианиста, скрипача и виолончелиста. Арчибальд  должен  был
пригласить леди Фил-лис на первый танец - старинный менуэт.
   Он отлично понимал, чего добивается бабушка, хотя сама еще и в  глаза
не  видела  леди  Филлис.  Бабушка  хотела  вынудить   его   действовать
немедленно, отрезать ему путь  к  отступлению,  лишить  его  возможности
нарушить данное им обещание - непременно этим летом жениться.  Она  была
не прочь ускорить события, заставить его проявить столь явный интерес  к
девушке, чтобы он почувствовал себя  обязанным  сделать  ей  предложение
задолго до конца сезона.
   Хорошо, первый танец он станцует с леди Филлис,  неохотно  согласился
Арчибальд, но к столу он ее не поведет. Слишком подчеркнутое внимание  к
совсем юной незамужней девице,  за  которой  он  официально  даже  и  не
ухаживал. Он был непреклонен, несмотря  на  суровый  бабушкин  взгляд  и
решительно выпяченную челюсть.
   - Бабушка, ведь ты ее еще ни разу не  видела!  -  раздраженно  сказал
герцог. - Почему же ты так спешишь?
   - Тенби, она дочь Барторпа, и этим все сказано. Она подходит на  роль
твоей супруги и герцогини. И что еще важнее  -  на  роль  матери  твоего
наследника.
   Тенби вздохнул.
   - Я поведу к столу графиню, - в конце концов предложил он. - Тебя это
устроит?
   - Пожалуй, так будет даже больше соответствовать этикету, - по зрелом
размышлении согласилась герцогиня, - поскольку  девушку  мне  представят
сегодня впервые. Ты правильно рассудил. Все хорошо.
   Честно говоря, ничтожная победа. Все, от слуг  и  до  каждого  гостя,
прекрасно поймут цель этого ужина и танцев в гостиной. И не нужно  будет
начинать официальное ухаживание.  Одно  лишь  упоминание  о  приеме  для
избранных, и все догадки тотчас перейдут в уверенность.  Как  только  он
предложит руку леди Барторп и отведет ее к  обеденному  столу,  а  затем
пригласит на первый танец леди  Филлис,  все  мосты  будут  сожжены.  Он
попытался представить свою будущую жизнь с родовитой  молодой  леди.  Но
мысли об этом нагоняли на него тоску.  Иногда  ему  хотелось,  чтобы  он
родился самым обычным человеком. Какая это была  бы  роскошь  -  выбрать
себе невесту, которую захочешь, либо вообще не выбирать никакой невесты!
   Теперь, когда гости расселись вокруг стола, он отчетливо  понял,  что
Гарриет не должно было быть среди них. Жаль, что он не проявил твердость
и согласился включить ее в список гостей. Ну да, он  не  хотел  огорчить
тетушку, но следовало все хорошенько взвесить.
   Бабушка была бы только рада. Он не может сконцентрировать внимание ни
на чем и ни на ком, кроме Гарриет. Она весело улыбалась,  сидя  рядом  с
тетушкой, почти ничего не ела, поскольку разговор с почтенной  дамой  не
оставлял ей ни одной спокойной минуты, и была необычайно красива.  Зачем
только она надела это прелестное розовое платье! От нее глаз  невозможно
отвести, все мужчины лишь на нее  и  смотрят.  Впрочем,  натяни  на  нее
линялый мешок, она все так же будет сиять красотой.
   Тенби немного расслабился, когда дамы покинули столовую, но он  знал,
что это короткая передышка. Придется и ему очень скоро идти в  гостиную,
инач