та даже мелькнула мысль подняться в спальню жены и проведать ее, однако он побоялся потревожить ее сон.
     Вчера вечером, вернувшись домой очень поздно, лорд Астор испытал чувство вины. Да, ярко выраженное, раздражающее чувство вины. Он подумал, что если даже сейчас Арабелла и не могла выполнять свой супружеский долг, можно было бы приехать домой пораньше и просто поговорить с ней. Убедиться, что она не страдает от боли, а если страдает, то приказать принести ей настойку опия.
     Однако вчера ночью виконт отогнал прочь все эти мысли и подавил в себе настойчивое желание войти на цыпочках в спальню жены и посмотреть на нее. Потому что было уже очень поздно. И вот теперь он испытал некоторое облегчение, узнав, что Арабелла поднялась с постели и хочет поговорить с ним.
     Когда лакей распахнул дверь кабинета, виконт с улыбкой поднялся навстречу жене. Но улыбка тут же исчезла с его лица. Его подозрения подтвердились. Арабелла выглядела бледной как полотно и осунувшейся. Виконт торопливо подошел к ней.
     - Арабелла, что случилось? - спросил он с неподдельной тревогой. - Может, вам не стоило вставать с постели?
     - Я чувствую себя хорошо, благодарю вас. - Арабелла стояла очень напряженная, глядя прямо в глаза мужу.
     Что-то в ее голосе и в выражении лица заставило виконта остановиться и внимательно всмотреться в жену.
     - Так что с вами?
     - Я хочу кое-что знать. Но прежде чем делать выводы, я дам вам шанс оправдаться. Мисс Вирджиния Кок - ваша любовница?
     Лорд Астор на мгновение прикрыл глаза, затем снова посмотрел на жену:
     - Арабелла, кто вам это сказал?
     - Не имеет значения. Меня интересует, правда ли это?
     Виконт молча разглядывал Арабеллу.
     - Так правда или нет? - повторила она.
     - Я не желаю говорить об этом.
     - Разумеется! - воскликнула Арабелла, впервые проявляя вспыльчивость. - Но я настаиваю, чтобы мы поговорили откровенно. Значит, она ваша любовница, да? Вы посещали се после женитьбы? Вы можете, положа руку на сердце, сказать мне, что порвали с ней?
     - Нет, Арабелла, - произнес виконт после паузы, - этого я вам сказать не могу.
     - А ведь я не верила, - тихо промолвила Арабелла. - До этой самой минуты не верила. Как вы могли посещать другую и... и заниматься с ней этим? Вы женаты на мне. Мы венчались в церкви, и вы клялись перед Богом...
     Лицо лорда Астора побелело.
     - Арабелла, прошу вас, не терзайте себя. Все это не так уж важно. Вы моя жена, и только вы...
     - Не так уж важно! - вскричала Арабелла, устремив на мужа горящий взгляд, вынудивший его отвернуться. - Для вас это ничего не значит, ваше сиятельство, кроме чисто физического удовольствия? А сказать вам, что перенесла я? Жуткую боль в первую брачную ночь, которая не покидала меня несколько дней, Но я все стерпела, потому что мы с вами соединены священными узами брака. А для вас все это не имеет никакого значения?
     - Я имел в виду не вас, Арабелла. Позвольте мне все объяснить.
     - Я никогда не говорила вам "нет", никогда не отказывалась выполнять свой супружеский долг. Если вам этого было недостаточно, если вам хотелось чего-то большего, то почему вы не сказали об этом, не поделились со мной своими желаниями, не стали чаще приходить ко мне в спальню? Я с первой же минуты нашего брака старалась постоянно демонстрировать, что я покорная жена и полна желания ублаготворять вас. А вы оскорбили меня, заведя любовницу.
     Лорд Астор отвернулся и подошел к окну. Так он и стоял, устремив на улицу невидящий взгляд.
     - Да, я виноват перед вами, Арабелла, - промолвил виконт.
     - Я понимаю, что некрасивая и не имею жизненного опыта. Конечно, вы предпочли бы жениться на Франсис или другой красивой леди. Однако вы все-таки женились на мне. И сделали это по доброй воле. Но одновременно с этим вы возложили на себя определенные обязанности. И поклялись хранить мне верность. Если бы я могла сделать что-то, чтобы вам было еще лучше со мной, я бы с готовностью пошла на это. Но вы ни разу не попросили меня ни о чем, не предложили научить меня чему-то.
     - Арабелла, умоляю вас, не волнуйтесь. - Виконт прижался лбом к оконному переплету. - Поверьте, вы оказались именно такой женой, как я и ожидал, и даже превзошли мои ожидания. Если бы вы позволили мне объяснить...
     - Я не желаю слышать ваши объяснения, не желаю, чтобы вы дотрагивались до меня. Не хочу видеть вас в своей спальне. Но я ваша жена и должна ею оставаться. Никогда в будущем я не проявлю непослушание, ваше сиятельство. Если вы захотите поговорить со мной, я буду вас слушать. Если пожелаете зайти ко мне в спальню, я выполню свой супружеский долг. Если придется, я буду воспитывать ваших детей, буду любить их, потому что они будут не только вашими, но и, тут уж ничего не поделаешь, моими тоже. Но я хочу, чтобы вы знали кое-что. Все, что до этой минуты я делала по велению сердца, отныне я буду делать исключительно из чувства долга.
     Лорд Астор вцепился пальцами в подоконник и закрыл глаза:
     - Арабелла, я не сделаю вашу жизнь несчастной.
     - Я считала вас безупречным джентльменом, смущалась в вашем присутствии, теряла дар речи, чувствовала себя неровней вам. Но выяснилось, ваше сиятельство, что вы не заслуживаете моего восхищения. А теперь вы лишились и моего уважения.
     Виконт тяжело вздохнул и повернулся лицом к жене.
     - Очень опасно воздвигать на пьедестал живого человека, поскольку у него есть все шансы быть со временем низвергнутым. Увы, Арабелла, мне нечего сказать в свое оправдание. Да, у меня есть любовница, и паша связь длится уже более года. Это не изменило моего отношения к вам, но я стал причиной ваших страданий и разочарований. - Лорд Астор пожал плечами. - Можете идти и заниматься тем, что запланировали на это утро. А я еще поработаю в кабинете, а потом на весь день исчезну с ваших глаз.
     - Я доверяла вам... - прошептала Арабелла, прежде чем выйти из кабинета. - Я гордилась вами, пыталась стать вам другом. Это хуже... о, это гораздо хуже, чем смерть папы!..

***

     Этим же утром, по прошествии некоторого времени, расстроенная Франсис заявилась в комнату Арабеллы. Она застала сестру за шитьем, хотя на самом деле за полчаса Арабелла сделала не более двух стежков.
     - Белла, я полночи не спала, все думала о том, какая я глупая, - пожаловалась Франсис. - Мой гардероб битком набит новыми модными нарядами, каждый Божий день мы посещаем приемы или какие-то другие развлекательные мероприятия, ведь приглашений приходит уйма. Вот я и решила, что надо попросить тебя поехать со мной в магазин, чтобы купить новый зонтик вместо моего голубого, который, по-моему, все-таки совсем не модный. А потом мне пришла в голову эта мысль.
     Франсис вытащила носовой платок, а Арабелла склонилась над шитьем и спросила:
     - Что за мысль?
     - У мамы и Джемаймы вообще никаких развлечений, - промолвила Франсис с трагическим выражением лица. - Ни новых платьев, ни визитов и приемов. Ничего, Белла. Господи, какая же я эгоистка! Я ведь совсем забыла о них, а пишу только тогда, когда ты заставляешь меня. Милая Белла, у тебя такое доброе сердце...
     - Но мама и Джемайма очень рады знать, что у тебя все превосходно, Франсис. Мама счастлива от сознания того, что счастлива ты. А что касается Джемаймы, то настанет и ее черед. Я надеюсь, что его сиятельство... - Арабелла с трудом сглотнула, - со временем введет в высшее общество и Джемайму.
     - Он такой добрый! - Франсис улыбнулась и убрала платок. - И ты тоже, Белла. Я хочу купить подарки маме и Джемайме. Ты поможешь мне? Маме - лайковые перчатки, а Джемайме я, наверное, куплю тот зонтик, который мне понравился. Ты одобряешь мои намерения?
     Арабелла улыбнулась и аккуратно сложила шитье.
     - Я прикажу заложить карету, - сказала она. - И не забудь взять свою книгу, раз уж мы будем рядом с библиотекой, то зайдем и туда.
     - А может, ты не хочешь выходить на улицу? - спросила Франсис, нахмурясь. - Что-то ты плохо выглядишь, Белла.
     - Просто немного устала, вот и все.
     - Это не мудрено с твоей дурной привычкой вставать чуть свет. Послушай, а ты не беременна? - встрепенулась Франсис и густо покраснела.
     - Нет, - твердо заявила Арабелла, - я не беременна.
     Позже, прогуливаясь по Бонд-стрит, они заметили на противоположной стороне улицы лорда Фарради. Сестры приветственно помахали ему руками и хотели было уже следовать дальше, но лорд Фарради торопливо пересек улицу и подошел к ним.
     - Счастлив видеть вас, леди Астор, мисс Уилсон. - Он приподнял шляпу и поклонился. - А я собирался нанести вам визит после обеда.
     - Мы будем дома, ваше сиятельство, - сообщила Арабелла. - И с радостью примем вас.
     - Благодарю вас. Сегодня я завтракал с вашим соседом и посоветовал ему, пока он в городе, посетить еще и Воксхолл-Гарденз. А потом меня осенило зарезервировать кабинет и устроить там завтра ужин. В саду будет и музыка, и фейерверк.
     - Чудесная идея, ваше сиятельство! - похвалила Франсис. - Я слышала, что это очень романтическое место.
     - Надеюсь, мои милые дамы, что вы почтите своим присутствием этот ужин. Конечно же, там будет и сэр Теодор. Уверен, он обрадуется, увидев знакомые лица. Будут еще Хаббард и Чарлтон, приняла предложение миссис Притчард, одна из моих сестер, поскольку ее муж сейчас в Португалии. Приглашена еще леди Гарриет Микер. Разрешите узнать, нет ли у вас других планов на завтрашний вечер?
     - Планов у нас нет. - Арабелла посмотрела на Франсис. - Мы обе с удовольствием примем приглашение, ваше сиятельство.
     - Прекрасно! - воскликнул лорд Фарради. - А как вы думаете, мадам, Астор сможет прийти на ужин?
     - Вряд ли, - ответила Арабелла, - у него уже назначена встреча.
     - Очень жаль. Тогда окажите мне честь и позвольте заехать за вами завтра вечером. Со мной будет моя сестра. - Лорд Фарради снова поднял шляпу, поклонился и продолжил свой путь.
     - Белла... - Франсис сунула в ридикюль сверток с лайковыми перчатками, купленными в подарок матери, и схватила сестру за руку. - Воксхолл-Гарденз! Как мне рассказывала Люсинда Дженнингс - а она была в этом саду не один раз, - там такие извилистые тропинки и висячие фонари, и повсюду полно симпатичных джентльменов. Я уже не могу дождаться завтрашнего вечера.
     - Да, мы чудесно проведем время, - с энтузиазмом поддержала сестру Арабелла. - Я всегда мечтала увидеть настоящий фейерверк. А еще я рада за Теодора, у него появились друзья.
     - Я тоже рада. Хотя мне не очень нравится леди Гарриет Микер, а тебе? Но, похоже, Теодор ухаживает за ней.
     - Уверена, у них чисто дружеские отношения. На твоем месте, Франсис, я бы не волновалась.
     - Волноваться! - воскликнула Франсис с нервным смешком. - Я желаю Теодору только хорошего. Ты же знаешь, Белла, мы всегда были с ним друзьями.
     - А я считала, что вы с ним больше чем друзья, - со вздохом заметила Арабелла.
     - И очень глупо с твоей стороны, - фыркнула Франсис. - Просто дома я вообще не видела никаких джентльменов, кроме Теодора. А здесь полно завидных женихов. Что ты думаешь о сэре Джоне Чарлтоне?
     - Он пустой и тщеславный человек, - со всей прямотой заявила Арабелла.
     - Белла! - Франсис укоризненно посмотрела на сестру. - Какая ты злючка! Разве можно считать джентльмена пустым, потому что он знает все, что следует знать, о манерах и моде? А тщеславным, потому что он симпатичный и элегантный? По мне, так он очень чуткий и отзывчивый. Мне кажется, я ему нравлюсь. Ты знаешь, он со временем унаследует титул графа Хейга?
     - Знаю, он мне об этом раз десять говорил.
     - По-моему, ты сегодня не в духе, Белла. Но я рада, что свое плохое настроение ты вымещаешь на мне. Было бы хуже, если бы ты таким тоном разговаривала с его сиятельством. Ему бы это не понравилось. Ладно, не будем говорить о чувствах, пока у тебя не улучшится настроение. Как ты думаешь, в какой магазин лучше зайти за зонтиком?
     Арабелла сжала руку сестры.
     - Прости, Франсис. Я плохо спала ночью и поэтому заставляю тебя страдать. Давай зайдем в этот магазин. Здесь его сиятельство... здесь мне покупали веер.
     - Белла! - Франсис резко остановилась, в глазах у нее стояли слезы. - Как же я могу обижать тебя, если ты из-за меня пошла на такую жертву? Какая же я неблагодарная! Белла, милая Белла! Это просто чудесно, что для тебя в конце концов все обернулось наилучшим образом...

***

     Лорд Астор проехал через Вестминстерский мост, углубился в южные предместья Лондона и только после этого осознал, что едет верхом. Он натянул поводья и с каким-то недоумением посмотрел на покрытую каплями пота холку своего любимого жеребца. Когда он успел вернуться домой и оседлать его? И для чего делал это? Куда и с какой целью мчится сейчас сломя голову?
     Виконт стянул перчатку, осторожно дотронулся до носа и поморщился. Нос все еще болел. "Но кровь уже не идет", - подумал он, разглядывая пальцы и не находя на них следов крови. Да, не следовало ему сегодня утром приглашать на ринг в качестве спарринг-партнера самого Джексона. Обычно за свои деньги виконт задавал великому боксеру хорошую трепку, но нынче он был совершенно выбит из колеи и никак не мог сосредоточиться. И когда Джексон стоял над ним и протягивал руку, помогая ему подняться с пола, виконт напомнил себе одно из основных правил бокса - на бой всегда надо выходить с холодной головой. Нельзя боксировать ради того, чтобы выплеснуть свою злость или другие отрицательные эмоции.
     Да, он знал это правило. Так почему же вызвал на поединок великого боксера? Этого лорд Астор вспомнить не мог. Должно быть, ему просто захотелось разбить кому-нибудь лицо? В таком случае логичнее было бы пригласить на бой новичка. Скорее всего, он выбрал Джексона в надежде, что тот превратит его физиономию в кровавое месиво. Однако Джексон повел себя как настоящий джентльмен. Он не стал добивать поверженного в нокдаун противника.
     И вот результат. Больной нос, который распух и наверняка покраснел, а сам он неизвестно куда скачет на взмыленном жеребце. Виконт решил проехать еще немного, но пожалел несчастное животное и пустил его шагом. В конце концов, возвращаться домой незачем. Ни сейчас, ни, похоже, вообще.
     Виконт никак не ожидал, что Арабелла поведет себя с таким достоинством. Его мысли вернулись к утренней сцене в кабинете, и виконт поймал себя на том, что снова пришпорил жеребца. Никогда еще он не казался себе таким беспомощным и виноватым. Без сомнения, от этого чувства он и пытался избавиться, надеясь, что поединок с Джексоном хорошенько встряхнет его. Но попытка оказалась тщетной! Ощущение вины цепко держало его в своих объятиях.
     Он ни в коем случае не хотел обидеть Арабеллу. С каждым днем ему все больше нравились ее чистота и наивность. Ведь он в очень раннем возрасте забрал ее из отчего дома, дал ей свое имя, а значит, обязан был оберегать ее. А вместо этого нанес ей жесточайшую обиду. Утром Арабелла выглядела разбитой и больной. Наверняка вчера вечером кто-то из друзей сообщил ей о его связи с Джинни, и это открытие терзало ее всю ночь.
     Однако утром на ее лице читалось не только страдание. Если бы Арабелла только страдала, то это еще можно было бы пережить. Взять жену за руки, успокоить, пообещать что угодно ради искупления своей вины. Но Арабелла выглядела недоступной, холодной, прекрасно владела собой. Что-то умерло в ней за эту ночь. Возможно, остатки детства, ее вера в него. А может, и вообще вера в человеческую порядочность.
     Разумеется, плохую службу ей сослужила ее полная неопытность. Будь Арабелла чуточку мудрее, она бы поняла, что иметь любовницу - это в порядке вещей для джентльменов. И ни у одной жены известие о том, что у ее мужа есть любовница, не вызвало бы такого потрясения. Встречаясь с Джинни, он не стал с меньшим уважением и добротой относиться к жене. Но Арабелла этого не поняла. Она буквально восприняла слова клятвы, произнесенной у алтаря. И теперь решила, что ею пренебрегли.
     И виноват в этом только он. Лорд Астор направил жеребца к обочине, чтобы пропустить быстро приближающийся экипаж. Почтовая карета с грохотом пронеслась мимо. Виконт решил, что пора возвращаться в Лондон, и если не ради себя, то хотя бы ради любимого жеребца.
     Так что же теперь делать? Оставить Джинни и вымолить у Арабеллы прощение? Но готов ли он позволить жене распоряжаться его жизнью? Готов ли признать, что совершил ужасное преступление? Если разобраться, то что уж такого страшного он натворил?
     Вернувшись в Лондон, лорд Астор стал злиться на себя за то, что проявил подобное малодушие. Рано или поздно Арабелле все равно пришлось бы столкнуться с некоторыми неприглядными сторонами жизни. Но было бы лучше, если бы к этому времени она немного повзрослела. Конечно, неприятно, что Арабелла узнала о Джинни, но теперь уж ничего не поделаешь. Ей придется научиться жить, глядя правде в глаза. Как это делают другие жены, и при этом они вполне довольны своим замужеством.
     Лорд Астор решил, что следует поговорить с Арабеллой без грубости или каких-то извинений и объяснить ей, каким должен быть их брак. Они могут оставаться хорошими друзьями, и их брак будет протекать благополучно. А у него нет никаких причин для того, чтобы бросать Джинни.
     Арабелла так сильно восхищалась им, что чувствовала себя неловко в его присутствии.
     Он ей нравился.
     Она доверяла ему.
     Она им гордилась!
     Но теперь она не желает видеть его и разговаривать с ним. Она не желает, чтобы он дотрагивался до нее.
     Черт побери! Зачем он взвалил на себя эту ношу, взяв в жены такого ребенка?
     Сегодня утром она выглядела мрачной и истощенной.
     Как же теперь надлежит держаться с ней, если такой ее вид будет постоянно служить ему упреком?
     Как он установит с ней нормальные отношения? Да и смогут ли их отношения быть нормальными?
     Как он появится в ее спальне в конце недели, зная, что его прикосновения оскорбляют ее и вызывают отвращение?
     Проклятие!
     Вечером этого дня лорд Астор снова ужинал в клубе "Уайтс", а потом принял приглашение поехать в клуб "Брукс" играть в карты. Поначалу виконт выиграл, и если еще год назад подобный выигрыш показался бы ему просто небольшой удачей, то сейчас он его очень обрадовал. Но потом он проигрался и решил, что проигрыш больше соответствует его теперешнему настроению. Выпил лорд Астор столько, что в другой ситуации ощутил бы шум в голове и слегка запьянел. Однако сегодня его голова оставалась ясной, а сам он был мрачный, как туча. Мелькнула мысль поехать к Джинни, но желания совсем не было. В эту ночь виконт спал еще меньше, чем в предыдущую. Его одолевали думы о том, что Арабелла тоже не спит и страдает.
     Арабелла ужинала дома с Франсис, а затем они с леди Берри отправились в оперу, где Арабелла в антрактах оживленно болтала и шутила с мистером Линкольном и мистером Хаббардом. А посредине первого действия она, осознав, что на ней надето жемчужное ожерелье, потихоньку сняла его и спрятала в сумочку. Уснула Арабелла почти сразу, как только легла в постель, - слишком уж она устала душевно и телесно.

Глава 12

     На следующее утро, во время завтрака, лорд Астор с удивлением увидел Арабеллу, входившую в столовую, и поднялся из-за стола. Бросив на жену беглый взгляд, он понял, что она по-прежнему холодна и неприступна, как и вчера. Лицо Арабеллы было бледным, и она явно похудела.
     - Вы не пошли сегодня на прогулку с Георгом? - спросил виконт. - Погода довольно ненастная.
     - Я уже вернулась с прогулки. Воздух холодный, но бодрящий. Я брала с собой служанку, ваше сиятельство, и вела себя прилично.
     Арабелла отошла от буфета, положив себе на тарелку, как обычно, булочку, и кивком велела лакею налить ей кофе. Лорд Астор смотрел на жену, не зная, что сказать, и не будучи уверенным, что вообще надо что-то говорить.
     - Не обращайте на меня внимание, можете читать газету, - обронила Арабелла, разрезая булочку. Однако лорд Астор не последовал ее совету.
     - Вам понравилась опера? - поинтересовался он.
     -