ет необходимости, мисс Тэлбот, - сказал он. - Я уверен, что могу доверять вам и вы своевременно выплатите свой долг. В конце концов, я знаю, где смогу найти вас, не так ли? И я, как вы изволили недавно заметить, влиятельный человек.
     Виола вздрогнула.
     - Да, благодарю вас, - ответила она. - Я отправлюсь в "Сосновый бор" следующим же дилижансом, после того Как расписка будет у меня на руках.
     - Не сомневаюсь, - сказал он.
     Виола торопливо пересекла комнату и вышла. Дворецкий находился в холле. Он открыл ей входную дверь, и спустя несколько мгновений она уже спускалась по ступенькам, жадно вдыхая свежий воздух. Все прошло удивительно легко. Она только что спаслась от, казалось, неизбежного будущего.
     Мама и дядюшка Уэсли также в безопасности.
     И, конечно, Клер.
     Виола поспешила покинуть площадь. Она шла, опустив голову и не замечая яркого солнечного света. Почему же жизнь казалась темнее ночи? Почему ее душу сковал холод?

***

     Герцогиня Трешем бросила взгляд на открытую дверь гостиной, прежде чем войти.
     - Она ушла? - спросила она, хотя все было и так ясно. - Почему она пришла одна и захотела поговорить с тобой, Джоселин? Почему она назвалась чужим именем?
     - Она работала под именем Лилиан Тэлбот, - объяснил он.
     - О! - Джейн нахмурилась..
     - Она уговорила меня заплатить ей, чтобы она вернулась в "Сосновый бор" и мы больше никогда ничего не слышали о ней.
     - И ты согласился?
     - Ах, видишь ли, это только заем, - пояснил он. - Мы не обеднеем, Джейн, она вернет нам долг.
     - Она считает, что так лучше для Фердинанда? - спросила герцогиня. - Что за глупая порядочность!
     - Она извинилась за то, что сообщила мне о своей прогулке в парке вместе с тобой и Анжелиной, - сказал он. - Надеюсь, тебя успокоит, что я обещал не пороть тебя.
     - Джоселин! - с упреком произнесла герцогиня. - Ты, должно быть, запугал бедную леди. Надеюсь, ты шутишь?
     Ты ведь не собираешься так мерзко поступить и разбить сердце Фердинанда?
     - Именно такое впечатление я и произвожу на людей, - признался он. - Ты единственная, кто усмирил меня.
     Я женился на тебе, чтобы заставить подчиниться, но мы оба знаем, как я преуспел в этом.
     Она невольно улыбнулась.
     - Кристофер спит, - сказала она. - Как это удается тебе, Джоселин? Я возмущена. Я - его мать, но когда я стараюсь укачать его, все кончается плачем.
     - Он достаточно мудр, чтобы понять, что не дождется от меня еды, - высказал предположение Джоселин. - Нет ничего, чем можно было облегчить его скуку, только кивать головой. Дадли не столь глупы, чтобы расходовать отрицательную энергию. Они просто засыпают и накапливают ее для следующей жертвы. Этот ребенок будет настоящим наказанием, он переплюнет нас с Фердинандом и Анжелиной в придачу. По сравнению с ним Ник покажется удивительно послушным.
     Джейн засмеялась, потом всхлипнула.
     - Ты действительно собираешься отправить ее навечно в "Сосновый бор"? - спросила она. - Фердинанд может вызвать тебя на дуэль, если обнаружит, что ты это сделал.
     - Хоть какое-то разнообразие, - засмеялся он. - Меня не вызывали на дуэль уже четыре года. Я успел позабыть то особенное возбуждение, которое испытываешь, глядя в дуло направленного на тебя пистолета. Мне лучше поскорее найти его и предоставить ему эту возможность.
     - Джоселин, перестань шутить, - попросила Джейн.
     - Я никогда не был более серьезен, - уверил он ее. - Я должен найти Фердинанда. Надо признаться, что быть главой семьи никогда не было так интересно. Возьми этого скандалиста, Джейн. Я не ошибусь, если скажу, что он обмочил мой рукав. Не говоря уже о мокром пятне, которое он оставил у меня на плече.
     Трешем легко поцеловал жену, когда она забирала у него спящего сына.

***

     Фердинанд безуспешно потратил добрую половину дня на поиски Дэниела Кирби, пока не решил, что, как обычно, позволял горячности и импульсивности водить себя за нос, вместо того чтобы обуздать свой гнев и использовать его размеренно и эффективно.
     Несомненно, есть гораздо более действенный путь, хотя ему и понадобится помощь. Ему не надо было долго раздумывать - его брат был самым подходящим человеком. Поэтому он заторопился в фамильный особняк Дадли.
     И герцогини, и его светлости не было дома, сообщил ему бесстрастный дворецкий Трешема. Герцогиня отправилась на пикник с леди Уэбб, его светлость просто вышел.
     - Проклятие! - вскричал Фердинанд, нетерпеливо похлопывая хлыстом по своему сапогу. - Теперь придется их разыскивать.
     К счастью, он еще не уехал, когда двухколесная коляска Трешема свернула на площадь.
     - А, - воскликнул Трешем, - как раз тот, кого я ищу!
     И ты все время был у меня!
     - Ты искал меня? - Фердинанд спешился, а его брат спрыгнул с высокого сиденья и бросил вожжи кучеру.
     - Я прочесал все улицы в Лондоне, - сказал Трешем, кладя руку на плечо брата и направляя его в сторону ступеней, ведущих в дом. Он провел его в библиотеку, затворил дверь и налил им обоим вина. - Мне нужно кое в чем признаться тебе, Фердинанд. Моя герцогиня считает, что, вероятнее всего, ты швырнешь мне в лицо перчатку, как только я объясню в чем дело. - Он протянул Фердинанду один из бокалов.
     Фердинанда переполняли собственные новости, но слова брата остановили его.
     - В чем дело? - спросил он.
     - Я согласился заплатить кругленькую сумму мисс Торнхилл, чтобы она удалилась в свой "Сосновый бор" и никогда больше не виделась с тобой.
     - Боже! - Гнев Фердинанда наконец нашел подходящий объект. - Тебе следовало прислушаться к предупреждению Джейн. Я убью тебя за это, Трешем!
     Его брат опустился в кожаное кресло около камина и скрестил ноги. Он выглядел чертовски невозмутимым.
     - По правде сказать, - сообщил Трешем, - предложение исходило от мисс Торнхилл. И эта сумма будет не подарком, а займом. Она вернет все до единого пенни, не считая процентов. У нее была еще одна просьба, как часть нашего уговора, и я думаю, она заинтересует тебя.
     - Ничего подобного, - сказал Фердинанд, отставляя бокал. - Я не хочу ничего слышать. Меня не интересует, какова была сумма, которой ты подкупил ее, и не важно, какие она дала обязательства. Я верну тебе эти чертовы деньги, а затем собираюсь освободить ее от обещания.
     Может быть, она никогда не захочет иметь со мной дела, но она будет вольна сказать "да", если она имеет в виду "да", и "нет", если она имеет в виду "нет". Будь ты проклят, Трешем! После сегодняшнего дня я ни словом не перемолвлюсь с тобой. Мне противно даже убить тебя. - Фердинанд рванулся к двери.
     - Она хочет, чтобы я передал деньги прямо в руки Кирби, - сказал Трешем, не обращая внимания на вспышку брата, - и получить от него письменное заявление, что все долги полностью раз и навсегда покрыты. Джейн, похоже, была права. Этот подлец заставлял ее ряд лет отрабатывать долги.
     И, услышав, что она вернулась в Лондон, он, несомненно, обнаружил очередную недоплату - ту, которую я согласился оплатить, предоставив ей заем. Мне не очень-то хотелось рассказывать тебе об этом, Фердинанд, и я делаю это лишь потому, что было бы слишком эгоистично с моей стороны доставить себе все удовольствие разделаться с Кирби. Я подумал, что, возможно, твои претензии к нему существеннее моих и тебе должен принадлежать первый.., выстрел.
     Фердинанд оглянулся через плечо на брата, затем полез в карман и вытащил из него бумагу, принесенную Бамбером.
     Он колебался, читать ее или нет, так как она принадлежала Виоле, но она не была запечатана, и он не смог побороть искушение. Фердинанд пересек комнату и протянул ее брату, который внимательно прочитал ее от начала до конца.
     - Откуда это у тебя? - спросил он.
     - От Бамбера, - ответил Фердинанд. - Она хранилась у поверенного в делах графини в Йорке вместе с дополнением к завещанию покойного Бамбера, по которому "Сосновый бор" переходил к его дочери. Поверенный, несомненно, под напором графини, удачно забыл об обоих документах, пока Бамбер не приехал туда и не напомнил о них. Он вернулся в Лондон сегодня утром и тут же явился ко мне.
     - Старший Бамбер выплатил все долги два года назад, - сказал Трешем, вглядываясь в документ, - все долгими это очень интересная деталь, Фердинанд. Это были долги, оставшиеся после смерти Кларенса Уайлдинга. Я был немного знаком с этим человеком и могу поверить, что они были немалыми. Несомненно, к тому времени как Кирби скупил их и прибавил несколько сот процентов, они переросли все разумные пределы. Миссис Уайлдинг знает об этих долгах? Ты в курсе?
     - Не думаю, - сказал Фердинанд. - Она, кажется, искренне верит, что Кирби некогда нашел Виоле место гувернантки и теперь подыскивает новое.
     - Значит, она взвалила весь груз на свои плечи, - подытожил Трешем. - И еще, мне помнится, были младшие сестры и братья?
     - Трое, в то время они были совсем маленькими, - сообщил Фердинанд. - Виола была молодой леди по происхождению и воспитанию. То, что она незаконнорожденная, не могло стать препятствием для честного будущего. В конце концов, ее отец был графом, можно было ожидать, что она заключит вполне респектабельный брак. Но Кирби отнял у нее этот шанс и вместо этого погрузил в ад.
     - Ты должен понять, Фердинанд, - сказал Трешем, - на какие я иду жертвы, предоставляя тебе приоритет в этом деле. Я предложил бы себя в секунданты, но полагаю, что этот тип не заработал права на честный вызов, ты согласен?
     Однако дай мне помочь тебе. А теперь насчет предложения! Я не назову это советом, иначе ты отвергнешь его просто из принципа. Пуля между глаз - слишком легкое решение. Кроме того, это приведет ко всякого рода неприятным осложнениям и может оказаться, что следующие год или два тебе придется проторчать в Европе. Возьми свой бокал и садись, вместе мы придумаем подходящее наказание.
     - Даже смерть недостаточное наказание для него за все, что он сделал, - свирепо заявил Фердинанд. - И это лучшее, что я могу придумать!
     - Послушай, Фердинанд, - мягко сказал его брат, - мы должны в первую очередь думать о том, что будет самым лучшим для твоей Виолы. Ты не можешь позволить себе совершить ошибку, иначе она запрется в "Сосновом бору" и никогда не выйдет за его пределы.
     Фердинанд взял бокал с вином и сел в кресло.

Глава 23

     На следующее утро Виола читала, сидя в гостиной, пока ее мать давала Марии урок математики. Во всяком случае, у нее на коленях лежала открытая книга, и она иногда даже не забывала перевернуть страницу, но ее руки были холодны как лед, сердце гулко стучало в груди, а мозг находился в смятении.
     Все, что ей нужно, - получить расписку Кирби. Днем из соседней гостиницы в западном направлении отправлялся дилижанс. Она могла уехать на нем. Ханна уже упаковала их вещи. Конечно, ее мать будет разочарована. Она уже настроилась отправиться на чай в Дадли-Хаус. Она твердо верила, что лорд Фердинанд повторит свое предложение и на этот раз Виола не откажется принять его. Но ей придется смириться.
     Вне всякого сомнения, сегодня утром его светлость посетит Дэниела Кирби. Или, возможно, он был там вчера, но ждал до сегодняшнего дня, чтобы послать ей расписку.
     Он определенно не подведет ее, в противном случае он получит Лилиан Тэлбот в качестве невестки. Онемевшими пальцами Виола перевернула очередную страницу.
     Тут дверь гостиной распахнулась, и в комнату влетела Клер, размахивая письмом. Виола вскочила на ноги, и книга упала на пол.
     - Это мне? - воскликнула она.
     - Да, посыльный только что принес его. - Клер радостно улыбалась. - Возможно, это от мистера Кирби, Виола.
     Может быть, он уже подыскал тебе место.
     Виола выхватила письмо из рук сестры. Ее имя размашистыми буквами было выведено черными чернилами. Это был почерк герцога, который она видела в "Сосновом бору".
     - Я прочитаю его в своей комнате, - сказала она и поспешила уйти, пока кто-нибудь не стал возражать.
     Когда она тяжело опустилась на кровать и сломала печать, ее руки дрожали. Они с Ханной успеют на дневной дилижанс. Она никогда больше не увидит его. На колени ей упали два листка. Она не обратила на них внимания, пока ее глаза скользили по короткой записке, сопровождавшей их.
+++
     "Поздравляю, - говорилось в ней, - обе бумаги составлены адвокатом из Йорка незадолго до кончины графа Бамбера.
     Ф. Дадли".
+++
     Виола взяла верхнюю бумагу с колен и раскрыла ее.
     О Боже! Ее рука так дрожала, что она должна была подхватить бумагу другой рукой. Это была расписка, которую ее отец заставил написать Дэниела Кирби и в которой подтверждалось, что долги покойного Кларенса Уайлдинга были уплачены полностью и на все времена. На ней стояли две четкие подписи, а также подписи двух свидетелей.
     Она была свободна. Они все были свободны.
     У нее на коленях лежала еще одна бумага. Виола отложила ту, которую только что прочла, и развернула вторую.
     Она смотрела на нее, пока ее глаза не затуманились и на бумагу не упала слеза. Виола ни на минуту не сомневалась в нем, но было так радостно держать в руках документальное подтверждение этого.
     Отец. О папа, папа!
     Она открыто плакала, когда дверь ее спальни приоткрылась и ее мать сначала заглянула в комнату, потом торопливо вошла внутрь.
     - Виола? В чем дело, дорогая? Это письмо от герцогини? Она передумала принимать нас сегодня? Но это не важно. О Господи, что случилось?
     Она собиралась подойти к дочери и заключить ее в объятия, но Виола протянула ей дополнение к завещанию отца.
     - Он любил меня, - говорила она, рыдая, - он действительно меня любил.
     Ее мать прочитала бумагу, сложила ее и вернула на колени Виолы.
     - Конечно, он любил тебя, - мягко сказала она. - Он обожал тебя. Долгое время после того, как наши отношения испортились, он приходил, только чтобы повидаться с тобой. Я искренне верила, что он любил тебя больше всех на свете. Когда я вышла замуж за твоего отчима, мне больше не хотелось иметь с ним дело. Я была влюблена и была очень гордой. Я не задумывалась о твоих интересах. Он был моим любовником, но тебе он был отцом. Это огромная разница - теперь я понимаю это. Думаю, мой гнев на тебя за то, что ты приняла от него имение "Сосновый бор", был вызван ощущением своей вины. Мне так жаль!
     Ты когда-нибудь сможешь простить меня? Я рада, что ты оказалась права и он действительно оставил тебе "Сосновый бор". Я искренне рада, Виола.
     Виола вынула из кармана платья носовой платок и поднесла его к глазам, но, похоже, сейчас она не могла остановить слезы.
     - Что это? - неожиданно спросила ее мать странным голосом.
     Другая бумага. Виола похлопала рукой по кровати около себя, но было уже поздно. Документ был в руках матери, и она читала ее, широко раскрыв глаза в явном смятении.
     - Бамбер оплатил долги Кларенса? - спросила она. - Какие долги? Долги мистеру Кирби? - Она подняла голову и посмотрела на дочь.
     Виола не могла придумать, что сказать.
     - Объясни мне, в чем дело. - Мать присела рядом с ней.
     - Я не хотела беспокоить тебя, - объяснила Виола, - ты так сильно болела после смерти отчима. И было бы несправедливо по отношению к дяде Уэсли взвалить все долги на него. Я.., я пыталась оплатить все счета сама, но их было слишком много. М-мой отец был так добр, что погасил их все.
     "Не задавай больше вопросов, мама".
     - Ты оплачивала долги Кларенса, Виола? Его карточные долги? Из своего жалованья гувернантки? И также помогала нам?
     - Мне самой требовалось очень немного, - ответила Виола.
     Но ее мать заметно побледнела.
     - Чем ты занималась в течение всех этих лет? - спросила она. - Ты не была гувернанткой, не так ли? И он не был нашим другом?
     - Мама... - Виола положила руку на плечо матери, но та сбросила ее и с ужасом посмотрела на нее.
     - Что ты делала? - закричала она. - Чем он заставлял тебя заниматься?
     Виола покачала головой и закусила тубу, когда ее мать прижала дрожащую руку ко рту.
     - О, моя девочка, - проговорила она, - что же ты делала, чтобы поддерживать нас? Что ты делала эти четыре года?
     - Дядя разорился бы, - ответила Виола, - пожалуйста, постарайся понять. Дети и ты оказались бы в долговой тюрьме. Мама, пожалуйста, попробуй понять. Ты ведь не возненавидишь меня?
     - Возненавидеть тебя? - Мать обняла ее, крепко прижала к груди и начала укачивать, словно ребенка. - Виола, мое дорогое дитя. Что я с тобой сделала?
     Прошло какое-то время, прежде чем Виола отодвинулась от матери и высморкала нос.
     - Я рада, что ты теперь все знаешь, - сказала она. - Это ужасно - иметь темные секреты от своей семьи, но теперь с этим покончено, мама. Теперь он потерял власть надо мной и Клер.
     - Над Клер? - воскликнула мать.
     - Он собирался использовать ее, если бы я не вернулась в Лондон, - объяснила Виола. - Теперь она в безопасности, мама, нашлась расписка Кирби. И "Сосновый бор" теперь принадлежит мне. Я собираюсь вернуться туда. После того как я там окончательно устроюсь, может быть, ты с детьми будешь жить у меня? Все хорошо, что хорошо кончается.
     - Откуда взялись эти бумаги? - спросила мать.
     - Их прислал лорд Фердинанд Дадли, - сказала Виола. - Как видишь, он разыскал их.
     - О, любовь моя, - мать тронула ее за руку, - он все знает? И продолжает заботиться о тебе? Ты определенно должна испытывать добрые чувства к нему.
     Виола поднялась и отвернулась от матери.
     - Теперь ты должна понять, мама, почему невозможен этот брак, - сказала она. - Кроме того, он уже не возобновит свои ухаживания. Он прислал эти бумаги с посыльным.
     Ее мать вздохнула.
     - Тогда - это его потеря, - заметила она. - Бамбер...
     Твой отец все знал. Виола?
     - Да.
     - Итак, он освободил тебя от пут и подарил "Сосновый бор", чтобы ты могла начать новую жизнь, - констатировала мать. - Он всегда был щедр. Мои жалобы, должно быть, казались тебе жестокими. Пойдем в гостиную и выпьем вместе чаю.
     Но Виола отрицательно покачала головой.
     - Мне нужно написать письмо, мама, - объяснила она, - мы с Ханной уезжаем в "Сосновый бор" сегодня днем.
     Прежде всего она должна написать герцогу Трешему.
     Если он получит ее письмо вовремя, она избавит его от лишнего беспокойства, а ей сэкономит изрядную сумму денег. Но письмо должно убедить его, что, несмотря на это, она выполнит свое обещание.
     Она отправляется домой.

***

     Дэниел Кирби уселся на высоком сиденье коляски герцога Трешема, которая давно была предметом зависти мужской половины общества, и добродушно улыбнулся расположившемуся рядом джентльмену.
     - Я всегда подозревал, что у вас глаз наметан на лучшее, ваша светлость, - сказал он.
     - На лучшее в спортивных экипажах? - спросил герцог Трешем.
     - И на это тоже, - хихикнул Кирби.
     - Так вы имеете в виду женские чары? - Его светлость слегка подстегнул лошадей, и они красиво выехали на улицу, в считанные моменты оставив позади квартиру Кирби. - Да, у меня действительно глаз наметан.
     - Тогда вам нужна именно мисс Тэлбот. После двухлетнего перерыва она стала еще привлекательнее, чем прежде, - сказал Кирби. - Но, возможно, брат вашей светлости уже рассказывал вам о ней. Он, должно быть, встретил ее в "Сосновом бору".
     - Что-то припоминаю, - сказал герцог.
     - Она будет готова развлекать джентльменов через неделю. - Кирби прижался к поручню коляски, когда они повернули к Гайд-парку. - Вам, конечно, известно, что она очень дорога, но всегда нужно быть готовым платить за лучшее.
     - Я и сам всегда это говорю, - согласился его светлость.
     Кирби засмеялся.
     - Ее первый клиент должен будет уплатить дополнительную сумму, - добавил он, - но это стоит того, ваша светлость. Ваш престиж поднимется в глазах знакомых, так как вы будете первым мужчиной, который уложил в постель восхитительную Лилиан Тэлбот после ее двухлетнего отсутствия.
     - Любому приятно поднять свой престиж достойным образом, - согласился Трешем. - Мисс