торопливо  окинул  всю  ее
стройную фигуру, столь заманчиво  обрисованную  тонкой  шерстяной  тканью  -
прямая спина, шея чуть изогнута,  голова  склонилась  над  клавишами.  -  Вы
действительно получаете удовольствие, посылая приглашение взглядами и телом,
а потом захлопывая дверь перед носом того, кто легковерно отозвался  на  ваш
зов?
   Подбородок у нее еще более вздернулся, а глаза вновь полыхнули огнем.
   - Я не посылала вам никаких приглашений, милорд, - сказала она. - Если вы
говорите о реверансе и двух улыбках тогда, когда  вы  проезжали  мимо  моего
дома в день приезда, и об улыбке в тот вечер, когда  я  была  приглашена  на
обед, то позволю себе напомнить вам, что у вас есть брат-близнец, с  которым
я хорошо знакома.
   Проклятие! Он замер, внимательно глядя на нее. Так она,  значит,  приняла
его за Клода? Объяснение было настолько простым, что он не  понимал,  почему
оно сразу не пришло ему в голову.
   - Так вы принимали меня за Клода? - переспросил он.
   - Да. - Она с торжеством посмотрела на него. - В какой-то  момент.  Потом
же я вспомнила, что мистер Адаме - джентльмен любезный и доброжелательный.
   Его брови взлетели" вверх.
   - Клянусь Юпитером, вы попали в  точку.  У  вас,  мадам,  острый  язычок.
Кажется, я должен перед вами извиниться - еще раз.
   - Именно так, благодарю вас, - кивнула она. И тут,  когда  он  уже  решил
откланяться и удалиться, чтобы наедине  пережить  свое  очередное  унижение,
дверь отворилась, и в гостиную вплыла Кларисса...

Глава 5

   Оставшись в гостиной наедине с виконтом, она приняла мгновенное  решение:
ни за что не выказать смущения. Не покраснеть. Не выглядеть растерянной.  Не
опускать перед ним глаза. Не оставить за ним последнего слова.
   Она не виновата в том,  что  произошло.  Держаться  только  так.  Она  не
посылала ему никаких знаков. Он мог  бы  сразу  же  предположить,  что  она,
вероятнее всего, приняла его за мистера Адамса. Конечно, такое случается  не
впервые.
   И все же Кэтрин начала играть, охваченная тревогой, и  сразу  же  поняла,
что руки у нее как крюки, а голова полна мыслями, ничего общего не  имеющими
с музыкой. Огромным усилием воли она овладела собой и  сыграла  даже  лучше,
чем обычно. И в какое-то мгновение она действительно забыла обо всем,  кроме
музыки.
   И потом, во время разговора, она держалась,  в  общем,  неплохо.  Но  все
равно, когда дверь  отворилась,  это  было  облегчением.  К  сожалению,  это
оказалась миссис Адаме; она  резко  остановилась  и  пронзительным  взглядом
посмотрела на  Кэтрин  и  Роули.  Очевидно,  то,  что  она  увидела,  ей  не
понравилось. Кэтрин мгновенно поняла, что оставаться  в  комнате  наедине  с
виконтом было неприлично. Но ведь она и в этом не виновата.
   - Миссис Уинтерс,  -  заговорила  Кларисса  ледяным  тоном:  так  госпожа
разговаривает с провинившейся служанкой, - я полагала,  что  вы  используете
это время для того, чтобы заниматься музыкой с моими детьми.
   - Занятия окончены, мадам, - ответила Кэтрин, резонно  подумав,  что  так
можно говорить с человеком, которому платят огромные деньги.
   Она ни за что не стала бы объясняться, чтобы восстановить справедливость.
Кэтрин неизменно была любезна и уважительна с миссис Адаме,  но  никогда  не
лебезила перед ней. Не держалась подобострастно, как  преподобный  Ловеринг,
положение которого определяется покровительством мистера Адамса.
   - Это мы  с  Дафной  помешали  занятиям,  явившись,  когда  урок  еще  не
кончился, Кларисса, - проговорил лорд Роули раздраженно. - Дети сыграли  для
нас то, что они выучили, по крайней мере Джулиана.  Не  думаю,  что  Уильяму
удастся разучить что-нибудь вообще. Дафна отвела их в детскую. Я же остался,
чтобы поговорить о погоде  с  миссис  Уинтерс.  Это  было  нехорошо  с  моей
стороны... Я знаю, - продолжал Роули все с тем же  надменным  лицом,  -  что
Клод не возражает, чтобы миссис Уинтерс немного  поиграла  после  занятий  с
детьми. Я этому помешал. Прошу прощения, мадам. - И он отвесил Кэтрин низкий
поклон.
   Кэтрин заметила, что глаза миссис Адаме блеснули как сталь. Хотя она  тут
же мило улыбнулась и взяла деверя под руку.
   - Я уверена, что  миссис  Уинтерс  польщена  вашим  вниманием,  Роули,  -
произнесла она. - Эллен хочется посмотреть на  новорожденных  щенят,  -  это
там, на конюшне. Почти все мужчины играют в бильярд.  Мне  бы  не  хотелось,
чтобы она находилась одна среди конюхов. Вы проводите ее?
   - Сочту за удовольствие, Кларисса, - сказал он, скривив губы в непонятной
гримасе - то ли от раздражения, то ли радуясь возможности развлечь Эллен. Но
тут же Кэтрин вспомнила, как  он  недавно  говорил  о  почти  принудительной
обязанности ухаживания за особой, за которой ему вовсе не хочется ухаживать.
   Прекрасно. Хорошо, что его заставляют делать нечто  такое,  чего  ему  не
хочется. Пусть понаслаждается беспомощностью существа, пойманного в ловушку.
   - Всего хорошего,  миссис  Уинтерс.  -  Миссис  Адаме  кивнула  Кэтрин  с
милостивым видом, словно отпуская горничную.
   - Мы оставляем вас, мадам, наедине с вашей музыкой, - добавил лорд Роули,
еще раз кланяясь ей и окидывая оценивающим взглядом от макушки  до  кончиков
туфель.
   Играть она уже не могла. Руки дрожали, а сердце  билось  так,  словно  ее
застали за каким-то ужасно неприличным деянием. Ее глубоко возмущало то, что
это чувство вызвал он. Да еще и возбудил подозрения у миссис Адаме. Он через
пару недель уедет, а ей здесь жить и жить.
   Кэтрин встала, застегнула плащ, завязала под подбородком ленты  шляпки  и
вдруг поняла, что вовсе не огорчена. По крайней мере она увиделась с ним еще
раз после вчерашнего. Больше того, она с ним поговорила. Теперь это позади -
первая неловкая встреча после  растерянности  и  унижения,  пережитых  вчера
вечером. Дальше будет легче.
   "Как, должно быть, скучна ваша жизнь, миссис Уинтерс".
   Кэтрин снова услышала его голос - скучающий,  оскорбительный,  сообщивший
ей, что у нее за жизнь. Словно ему все о ней известно. Да ничего он о ней не
знает! И не узнает никогда.
   Она торопливо вышла через балконную дверь и вскоре зашагала по подъездной
аллее, направляясь в деревню. Как смеет он судить о ее жизни?
   Знает ли он что-нибудь о ней? О ее борьбе,  муках  и  сердечной  боли?  О
страданиях? О том,  как  ей  удалось  обрести  наконец  спокойную  жизнь?  И
скуку...
   Эта скука далась ей нелегко.
   И она безоговорочно предпочла ее прежней жизни. А он судил о  ней,  точно
обвиняя. С презрением. Как, должно быть, скучна ваша жизнь, миссис  Уинтерс.
Она настойчиво принялась думать о  доме  -  о  своем  драгоценном  маленьком
коттедже - и о Тоби, который,  протомясь  все  утро  в  одиночестве,  просто
лопается от накопившейся энергии. Они отправятся сегодня на прогулку.  Пусть
жизнь ее и скучна, но это ее жизнь, о чем она ему и сообщила. И ничего иного
не скажет.
   Скука ее вполне устраивает.

***

   Вторую  половину  утра  виконт  провел  с  Эллен  Хадсон,   испортив   ей
удовольствие от созерцания щенят. В общем-то он вовсе  не  собирался  делать
этого. И, проводив ее до  конюшни,  честно  слонялся  поодаль,  покуда  она,
наклонясь над щенками, доставала их одного за другим и сюсюкала с  ними.  Но
он чувствовал, что ей неловко - неловко от сознания того,  как  ему  скучно,
стыдно, что он смеется над ее восторгами.
   Это были щенки терьера. Ясно теперь, откуда взялся свирепый Тоби.
   Роули ничего не имел  против  щенков.  И  готов  был  признать,  что  это
симпатичные малыши - маленькие и толстые, с короткими, похожими  на  обрубки
лапами и вздернутыми носиками. Он даже взял одного щенка,  подержал  его  на
ладони и погладил за ушками.
   Но он сознавал, что Эллен без него чувствовала бы себя куда счастливее  и
спокойнее. Это раздражало его, но он обязан  был  слоняться  поодаль,  чтобы
пылкие конюхи поостереглись бросать на барышню похотливые взгляды. Затем  он
должен был предложить ей опереться на его руку - по дороге к дому.
   Когда все  собрались  на  ленч,  он  решил,  что  на  сегодня  достаточно
выстрадал  в  качестве  жертвы  целенаправленных  атак  свахи.  После  ленча
Кларисса задумала прогулку, чтобы не упустить прекрасную погоду. К счастью -
к величайшему счастью, - Клод не мог принять в ней участие, поскольку  некий
арендатор, живший довольно далеко, посетил его не так давно  и  теперь  Клод
счел себя обязанным нанести ему ответный визит.
   Виконт Роули решил, что должен сопровождать брата.
   - Мы так мало виделись  за  эти  дни,  -  объяснял  он  с"  улыбкой  явно
разочарованной Клариссе. - Но связь, существующая между нами, не ослабевает.
Понятно, ведь мы с братом близнецы.
   - Не стоило говорить такие вещи Клариссе, - сказал Клод чуть позже, когда
братья выехали из конюшен. - Она всегда немного ревновала меня к тебе, Рекс.
Когда ты был в Испании, а потом в Бельгии, я так  тревожился,  что  едва  не
заболел. Это всегда случалось со мной накануне сообщений о том, что с  тобой
произошло что-то нехорошее. Например, когда тебя без сознания вынесли с поля
битвы - от потери крови после ранения. Я знал об этом, клянусь тебе, задолго
до того, как мы получили письмо с подтверждением о беде. Кларисса,  впрочем,
до сих пор считает, что все это чепуха.
   - На Пиренеях меня вдруг охватило  страшное  беспокойство,  -  проговорил
виконт. - Как видишь, эта связь двусторонняя. Я решил, что, наверное, что-то
случилось с младенцем или  с  Клариссой.  Это  было  примерно  за  месяц  до
рождения Джулианы, верно?
   - Случай на охоте? - спросил брат. - Почти день в  день.  Когда  родилась
Джулиана, я все еще ходил на костылях.
   Как хорошо побыть наедине друг с другом! Братья быстро покончили с  делом
у арендатора, но домой не торопились. Они говорили обо всем и обо всех,  как
было у них заведено. Порой замолкали, когда  разговор  иссякал.  Лорд  Роули
чувствовал, что брат рад его возвращению домой. Он это просто видел,  и  ему
не нужны были словесные объяснения, что затянувшиеся зимние визиты  и  жизнь
вне дома были данью Клариссе. Хотя в их супружестве она ни в коем случае  не
правила бал. Клод с женой  каким-то  образом  построили  свои  отношения  на
принципе "ты - мне, я - тебе".
   - Тебя что-то тревожит, - заметил брат после одной из пауз. -  Не  хочешь
ли рассказать мне о чем-то?
   - Тревожит? Меня?  -  несколько  удивленно  переспросил  виконт.  -  Наша
поездка доставляет мне такое удовольствие! И посещение арендатора тоже.
   - Ты будешь проводить сезон в Лондоне? - спросил Клод.
   Лорд Роули пожал плечами:
   - Возможно. Поздней весной в  Лондоне  очень  хорошо.  А  может  быть,  -
добавил он, - и не буду.
   - Мисс Эккерт приедет в Лондон, - сообщил Клод. Это было  утверждение,  а
не вопрос.
   - Что мне до нее?
   - Ты был сильно увлечен ею, - сказал Клод.  -  Ведь  мы  с  тобой,  Рекс,
одинаково верили в верную любовь, в романтические чувства.  Если  бы  ты  не
купил офицерский патент и не отправился воевать на несколько лет, ты женился
бы так же рано, как и я. Но ты получил серьезную травму. Я говорю не о твоей
уязвленной гордости и даже не о сердце. Были разрушены твои мечты и  идеалы,
и я об этом очень сожалею'...
   Виконт засмеялся несколько хрипло.
   - Я стал взрослым человеком, Клод. Я понял, что любовь и романтика -  это
для мальчишек и очень молодых людей.
   - И все же, - возразил Клод, - мне столько же лет, сколько и тебе,  Рекс,
если не считать каких-то двадцати минут. Разве то, что я до сих пор чувствую
к Клариссе, не есть любовь?
   - Я уверен, что это так, - ответил  виконт,  хмыкнув  и  пытаясь  придать
разговору оттенок чуть большей  легкости.  -  Мне  бы  страшно  не  хотелось
заводить наш  обычный  спор,  Клод.  Надеюсь,  мы  оба  действительно  стали
взрослыми.
   - Отношения Коули и мисс Эккерт так ничем серьезным и не кончились, после
того как она получила свободу и могла бы выйти за него? - спросил Клод. - Не
понимаю, как до сих пор никто не послал ему вызов и не вышиб мозги из башки.
Сначала я опасался, что ты намерен сделать это.
   - В это время я участвовал в совсем иного рода  битвах,  -  ответил  лорд
Роули. - Кроме того, у меня на это не было права. Горация освободила меня от
обязательств перед ней. А Коули, между  прочим,  дрался  на  двух  дуэлях  и
тяжело ранил обоих противников.
   - Ну что ж, - проговорил Клод, - мне и тогда, и сейчас жаль эту  девушку.
И еще я ее ненавижу за страдания, которые она причинила тебе.  И  продолжает
причинять.
   - Она не прочь, чтобы я вернулся! - резко бросил виконт. - У нее  хватило
бесстыдства передать мне два письма - тайком, через своего  брата.  Полагаю,
жизнь ее в результате всех этих событий стала  весьма  нелегкой,  но  меньше
всего на свете мне бы хотелось, чтобы она  разжалобила  меня  под  давлением
светского мнения. Я ничего не могу предложить ей, кроме нового унижения.
   - Ах, - с грустью  вздохнул  Клод,  -  значит,  нет  никакой  возможности
примириться?
   - Господи Боже, разумеется, нет.
   - Конечно, я это знал. Но все же надеялся. Даже не на примирение.  Но  на
выход из тупика, в  котором  ты  оказался.  Опасаюсь,  как  бы  с  тобой  не
произошли две вещи...
   Лорд Роули смотрел на брата, недоуменно вскинув брови.
   - Во-первых, что ты женишься, не подумав, на девушке, которая  не  сможет
сделать тебя счастливым. На Эллен, к примеру.  Она  славная  девочка,  Рекс.
Действительно славная. Я знаю ее со времени, когда она еще была ребенком. Но
ей нужен кто-то менее.., менее, скажем так, суровый, чем ты.
   - Спасибо, - отозвался виконт. Клод фыркнул.
   - Ты старше ее  на  десять  лет  хронологически  и  на  тридцать  лет  по
жизненному опыту.
   - Тебе нечего бояться, - сказал лорд Роули, - я не собираюсь жениться  на
твоей свояченице. Ни необдуманно, ни как-либо  по-другому.  А  чего  еще  ты
боишься?
   - Что ты вообще не женишься. Что будешь пестовать в себе цинизм и горечь.
А жаль! В тебе столько нерастраченных чувств. Хотя ты сам этого, кажется, не
понимаешь.
   Виконт засмеялся:
   - С тех пор как ты женился, Клод, мы  действительно  двигались  в  разных
направлениях. Я уже не соответствую тому образу, который у тебя сложился.
   - Но ведь я все еще связан с тобой душевно, - ответил Клод. - Чтобы знать
тебя, Рекс, мне вовсе не нужно подолгу бывать с тобой  или  вести  такой  же
образ жизни, как и ты.
   Разговор  принимал  все  более  интимный  характер.  И  становился   явно
однобоким. Клод мог сколько угодно копаться в его личной жизни.  У  него  же
такой возможности не было. Нельзя обсуждать семейную жизнь брата, даже  если
вы  полные  близнецы.  И  виконт  обрадовался  возможности  прекратить  этот
разговор.
   Они пересекали большой луг, срезав часть дороги.  Кто-то  поступил  точно
так же. С яростным лаем к ним подскочила маленькая собачонка. Лошади братьев
по сравнению с ней казались просто великанами,  и  умный  пес  осмотрительно
держался на расстоянии. Он оглушительно тявкал, не идя на сближение.
   Тоби!
   Это ее собака. Лорд Роули огляделся и увидел, что Кэтрин  приближается  с
противоположной стороны луга, оттуда, где находятся ступеньки  для  перехода
через изгородь. Она не торопилась и, наверное, повернула бы обратно, если бы
собака не выдала ее присутствия.
   - Ах, это собака миссис Уинтерс! - сказал Клод. - И сама  миссис  Уинтерс
неподалеку. - Он улыбнулся и снял шляпу, а  когда  молодая  женщина  подошла
ближе, приветствовал ее громким возгласом.
   Одета она была в довольно унылый серый плащ и  несложного  покроя  шляпку
под цвет ее голубому платью -  тому  самому,  которое  было  на  ней  утром.
Подойдя ближе, она, улыбнувшись, присела перед Клодом - кажется, теперь  она
не ошибалась, кто есть кто. Собака утихомирилась и  уселась  подле  хозяйки,
свесив язык и навострив уши, словно  слушала  и  понимала,  что  происходит.
Кэтрин приветствовала Клода с тем же выражением лица, как тогда,  когда  они
прибыли в Боудли, отметил про себя виконт. Она взглянула  на  него,  как  бы
адресуя это приветствие также и ему.
   Пока они с Клодом обменивались короткими любезностями, виконт,  глядя  на
них, вспоминал, как сегодня утром выслушал ее оскорбительный  выговор  и  не
успел нанести ответный удар из-за внезапного появления Клариссы. Она была бы
забавной любовницей, подумал он не  без  сожаления.  Их  отношения  были  бы
интересны не только в постели.
   Но вот она, уже откланявшись,  отправилась  своим  путем,  собака  бежала
впереди. Прикоснувшись к шляпе, он склонил голову, следя, как она уходит.
   - Хороша, - сказал он Клоду. - Я слышал от кого-то, что она  живет  здесь
уже пять лет. Интересно, что это за покойный мистер Уинтерс? Неужели он  был
настолько хорош, что никто не может его заменить? Или он был настолько плох,
что его не хочется никем заменять?
   - Надеюсь, ты приложишь все усилия,  чтобы  не  скомпрометировать  ее,  -
сказал Клод.
   "Какого черта?!"
   - Кларисса небось уверена, что,  не  войди  она  в  музыкальную  гостиную
именно в тот момент, - заговорил виконт Роули раздраженно,  -  я  бы  уложил
миссис Уинтерс прямо на рояле и задрал ей юбки. Именно  это  она  и  ожидала
увидеть.
   - Не будь вульгарным, - сказал брат.
   - Может быть, тебе стоило  бы  посоветовать  это  жене?  -  не  сдержался
виконт.
   - Берегись, Рекс. - Судя по всему, без  ссоры  все-таки  не  обойтись.  -
Неразумно было оставаться наедине с ней даже при свете дня. Но я  говорю  не
только о сегодняшнем утре. Ты ведь побывал у миссис Уинтерс вчера вечером?
   Лорд Роули бросил на брата совершенно потрясенный взгляд. С его  губ  уже
был готов сорваться отрицательный ответ. Но что толку лгать своему близнецу?
И он сказал, раздувая ноздри:
   - Как тебе, черт побери, удалось узнать об этом? Она что,  подала  жалобу
владельцу поместья?
   - У меня есть глаза, - ответил брат, - а также мысленная связь  с  тобой.
Твое страстное желание отправиться на прогулку промозглым весенним  вечером,
когда уже стемнело, звучало не очень-то убедительно. Я  этого  не  потерплю,
Рекс.
   - Ты не.., какого черта! Чего это ты не потерпишь? - Сердце его от ярости
бешено запрыгало.
   - Если ты забыл, то я напомню, - начал Клод спокойно -  их  ссоры  всегда
были жаркими, потому что один выходил из себя от ярости, другой же оставался
как лед - в деревне невозможно ничего проделать незаметно. Я не  позволю  ее
компрометировать. Она леди, Рекс. Хотя и таинственная  леди.  Приехала  сюда
пять лет назад бог знает откуда и с тех пор ведет примерный образ  жизни.  О
ее семье или о ее покойном муже никто ничего не знает,  равно  как  и  о  ее
чувствах к нему. Известно только, что это был некий мистер Уинтерс. Но все в
ней говорит о том, что это леди. Повторяю: я  не  позволю  скомпрометировать
ее.
   - Черт, - проговорил виконт голосом, дрожащим от гнева,  -  мне  кажется,
что она уже давно совершеннолетняя, Клод. И посему  вольна  решать  сама  за
себя.
   - А мне кажется, - отозвался Клод, - что вчера вечером ты получил  отказ,
Рекс. Ты слишком рано вернулся, чтобы твой визит можно было счесть успешным.
Миссис Уинтерс действительно леди. И обстоятельства ее отнюдь не  отчаянные.
Должно быть, муж оставил ей что-то. И ухажеров у нее хватает. Всем известно,
что, с тех пор как поселилась здесь, она отвергла по крайней мере два вполне
достойных предложения о вступлении в брак.
   - Если она такая уж леди, - проговорил виконт, - и если  ты  уверен,  что
она отказала мне, тогда почему, черт возьми,  ты  так  беспокоишься?  Хочешь
оставить ее для себя?
   - Если тебе угодно спешиться, - с угрожающим спокойствием отозвался Клод,
- я с удовольствием и без промедления сшибу тебе башку с плеч, Рекс.
   - В атом нет необходимости, - мягко возразил виконт. - Я хочу  извиниться
перед тобой. Глупо говорить тебе такое - именно тебе. Да, она отказала  мне.
Сразу же. Я даже подумал, что ее пес  бросится  на  меня.  Но  о