ливия. Но получилось так, что она не ушла,
и вечер преподнес ей бессонную ночь.
   К группе гостей, среди которых в тот момент была  и  Оливия,  подошли
две дамы: одна из них - миссис Джоанна Шаклтон - подруга Оливии по  тому
давнишнему сезону, когда юные девицы делали свои первые светские выезды,
крепко взяла ее за руку и  потянула  в  сторону.  Но  Оливия,  слушавшая
историю, которую рассказывал в  это  время  полковник  Дженкинс,  только
улыбнулась и постаралась освободиться.
   - Добрый вечер, Мэри, - окончив свой рассказ, поздоровался  полковник
с другой леди. - Вы уже чувствуете себя лучше?
   - О да, благодарю вас. Это была всего лишь легкая простуда.  Вы  ведь
знаете, ничто не может удержать меня дома больше, чем на пару дней.
   - Мы с Джеймсом подумали, не будет ли отменен ваш литературный вечер,
- заметила леди, стоявшая слева от Оливии. - Надеюсь, леди Моништон,  вы
поправились, и в этом не будет необходимости.
   - О, безусловно, - улыбнулась дама. - Я не стану менять планов  из-за
капризов холодной зимы. Собирался быть мистер Николсон,  так  что  вечер
обещает быть интересным.
   Оливия почувствовала, как подруга снова сжала ее руку, но не обратила
внимания. Леди Монингтон совсем не соответствовала тому образу,  который
сложился в  ее  представлении.  А  кого  она  ожидала  увидеть?  Высокую
чувственную женщину с огненно-рыжими волосами и алыми губами?  Такую,  в
которой  с  первого  же  взгляда   можно   распознать   проститутку?   В
действительности  леди  Монингтон  оказалась   маленькой,   изящной,   с
короткими темными волосами и благородными манерами. Она  вовсе  не  была
красивой, но у нее были изумительно выразительные серые  глаза.  В  этой
даме не было ничего такого, что вызвало бы у Оливии неприязнь.
   - Все получили мои приглашения? - спросила леди Монингтон,  оглядывая
собравшихся. - Если нет, то это ужасная невнимательность с моей стороны,
за которую я прошу у вас прощения. - Ее взгляд остановился на Оливии.
   - Оливия, - начала Джоанна, еще сильнее сжав ей руку, - это...
   - Прошу прощения, - с улыбкой перебила ее леди Монингтон, - боюсь, мы
с вами не знакомы.
   - О, черт! - воскликнул полковник Дженкинс. - До меня  только  сейчас
дошло.
   - Оливия Брайен, - представилась Оливия.
   - Брайен? - Леди Монингтон приподняла брови. - О, вы графиня Клифтон.
   - Да.
   - Мэри, - вмешался полковник, - позвольте проводить вас  к  подносам.
Что будете пить?
   - Оливия... - снова начала Джоанна.
   - Вы здесь одна? - спросила леди Монингтон.
   - С дочерью. Мы приехали заказать для нее  свадебные  наряды,  а  муж
остался в Клифтон-Корте.
   - О да, я читала объявление в "Морнинг пост". А свадьба скоро?
   - Чуть больше, чем через  две  недели.  В  Клифтоне.  Послезавтра  мы
возвращаемся туда.
   - Наверное, для вас это очень беспокойное время,  -  улыбнулась  леди
Монингтон. - Ваша дочь очаровательная молодая леди и, как я  слышала,  в
прошедшем сезоне пользовалась успехом. А лорд Фрэнсис Саттон  джентльмен
с хорошим чувством юмора. Мне он нравится.
   - Да, - ответила Оливия, - Маркус и я довольны выбором дочери.
   - Ради Бога, давайте найдем поднос  с  налитками.  -  Леди  Монингтон
снова обернулась к полковнику. - У меня в  горле  сухо,  как  в  пустыне
Сахаре.
   -  Оливия,  дорогая,  мне  очень  жаль.  -  Джоанна  увлекла   ее   в
противоположном  направлении.  -  Я  старалась  избавить  тебя  от  этой
неприятной встречи, Полагаю, ты знаешь?
   - Что леди Монингтон любовница Маркуса?
   - Я не стала бы переживать, - сказала  Джоанна.  -  Мужчины,  видимо,
считают необходимым иметь chere amie вдобавок к жене. Они все одинаковы.
Но ты гораздо привлекательнее и, конечно, не старше ее.
   Это  оказалось  для  Оливии  неожиданным  -  она  ожидала,  что  леди
Монингтон очень молода, - но все  же  малоутешительным,  и  в  ту  ночь,
оставшись одна, она долго ворочалась в постели, пытаясь уснуть. Если  бы
любовница Марка была такой, какой она себе представляла ее, Оливия  вряд
ли расстроилась бы до такой степени. Если бы эта женщина была для  Марка
просто средством физического удовлетворения. Но он не мог  выбрать  леди
Монингтон просто  для  постели,  значит,  в  их  отношениях  было  нечто
большее. Оливия не понимала,  вернее,  предпочитала  не  думать  о  том,
почему эта  мысль  нарушила  ее  покой.  "Для  меня  не  имеет  никакого
значения,  как  выглядит  любовница  Марка,  -  убеждала  она  себя.   -
Безусловно, существовала еще дюжина  женщин,  с  которыми  он  спал,  но
которые не удостоились титула "любовница". Мне все  равно".  Однако  это
"все равно" не давало ей уснуть, как не  дало  бы  уснуть  беспокойство.
Одно дело представлять себе, как  выглядит  его  женщина,  и  совершенно
другое - воочию увидеть ее и говорить с ней, "Она была  с  Марком  около
шести лет, - думала Оливия, вспоминая, как леди  Монингтон  появилась  в
гостиной. - Он целовал ее губы, несчетное число раз касался  ее  тела  и
провел  в  ее  постели,  вероятно,   больше   времени,   чем   в   нашей
супружеской... Но для меня это ровно ничего не значит. Мне  все  равно".
Но перед рассветом она, не выдержав, вскочила с кровати, и ее тошнило до
тех пор, пока в желудке не образовалась болезненная  пустота.  А  потом,
дрожа и плача, Оливия свернулась клубочком в постели, говоря  себе,  что
ей все равно, что к ней это не имеет никакого отношения и что в конечном
счете она сама во всем виновата.

***

   На следующий день после  отъезда  в  Лондон  Оливии,  Софии  и  лорда
Фрэнсиса поместье опустело, из гостей не осталось никого, кроме  герцога
и герцогини. "Пусто, совсем пусто", - подумал граф, направляясь верхом к
одному из арендаторов.
   Маркус скучал по ней - по ним. Пока Оливия не уехала, граф  полностью
не отдавал себе отчета, что она каким-то образом взяла на  себя  большую
часть свадебных приготовлений.  Он  думал,  что  основную  массу  работы
делали его экономка и повар, но оказалось, что ими руководила Оливия, и,
оставшись без ее указаний, слуги то и дело обращались  к  нему.  И  Роуз
вела себя подобным образом, обращаясь к нему  с  сотней  различных  дел,
которые, как он понял, в предыдущие  полторы  недели  она  поручала  его
жене. Он скучал, не видя жены  и  не  слыша  ее  голоса,  и  все  больше
досадовал на самого себя. Годами живя без нее, он не  переставал  любить
Оливию. Все эти годы он был если не  счастлив,  то,  во  всяком  случае,
доволен жизнью. В Мэри  Маркус  нашел  великолепного  друга  -  женщину,
которая поняла его потребность в общении  и  других  требований  ему  не
предъявляла. Был один момент-однажды вечером, - когда их отношения могли
стать более интимными. Но, уже оказавшись в спальне,  они  оба  смущенно
согласились, что это совершенно невозможно.  Она  все  еще  грустила  по
горячо любимому мужу - офицеру, погибшему на войне в Испании; он все еще
любил жену, с которой много лет жил в разлуке. После того  случая  между
ними установилась сердечная дружба, необычная между мужчиной и женщиной.
Но все, разумеется, считали их любовниками, а они не унижались до  того,
чтобы  пытаться  положить  конец  сплетням.  Мэри  оказалась  для   него
идеальной женщиной, лекарством, потому что  тоска  по  Оливии  была  как
мучительная зубная боль. Но он твердо решил выполнить то,  что  пообещал
Софии - он не собирался возвращаться к Мэри.  Снова  увидев  Оливию,  он
заново полюбил жену, хотя об этом, естественно, не сказал Софии.
   Они отсутствовали десять дней, на три дня больше,  чем  рассчитывали,
уезжая. Но странно было бы ожидать, что все их наряды  будут  готовы  за
неделю.  Тем  временем  постепенно  начали  прибывать  первые  гости,  в
основном родственники. Три старших сына  герцога  приехали  с  женами  и
детьми, из Корнуолла прибыла мать графа со своей  сестрой,  а  с  севера
Англии - родители Оливии. Приехал Кларенс Уикхем вместе с Эммой Бернетт.
Каждый раз при появлении экипажа граф надеялся, что это возвращается  из
Лондона его карета, и каждый раз торопился на террасу только  для  того,
чтобы встретить новых гостей. Наконец дождливым днем,  ближе  к  вечеру,
прибыли и они. Его семья. Выходя из дома,  Маркус  чувствовал  радостный
трепет и твердо знал, что это действительно его экипаж.
   -  Добрый  день,  сэр,  -  весело  приветствовал  его  лорд  Фрэнсис,
выпрыгнув из экипажа, как только тот остановился и открылась  дверца.  -
Дождливый день, правда? Но в округе хорошие дороги, так что, к  счастью,
нет ни опрокинувшихся экипажей, ни пронзительно кричащих леди, ни других
подобных драматических событий.
   Обменявшись рукопожатием с молодым человеком, граф повернулся,  чтобы
подать руку  Софии,  но  юный  влюбленный  оказался  проворнее  и  успел
подхватить невесту за талию.
   - Ох, весь день не переставая льет  дождь.  Папа,  я  так  рада  тебя
видеть. Мы боялись, что сегодня  не  доберемся  до  дома.  Ну  разве  не
кошмар? Пойдем, я покажу  тебе,  какие  наряды  купила,  ты  раз  десять
упадешь в обморок. Фрэнсис, опусти  меня  на  землю,  у  меня  на  талии
останутся синяки!
   - Я подумал, ты не захочешь мочить ноги, - отозвался молодой человек.
   - Лучше я промочу ноги, чем позволю тебе внести меня в дом,  чтобы  я
стала посмешищем для всех слуг. Опусти меня.
   - Как пожелаешь, Софи, - согласился  он,  ставя  ее  ноги  на  мокрые
камни.
   Чувствуя себя робким влюбленным школьником, граф повернулся к карете.
Оливия в голубом шелковом платье, длинной накидке и  соломенной  шляпке,
украшенной яркими цветами, казалась маленьким кусочком лета, попавшим во
мрак дождя, и он непроизвольно улыбнулся ей. Улыбнувшись в  ответ,  жена
подала ему руку.
   - С возвращением домой, Оливия. - Отпустив ее руку,  граф  последовал
примеру будущего зятя и, взяв жену за талию, бережно опустил  на  мокрую
землю. - Я соскучился по тебе.
   - А я по тебе. Мы задержались дольше, чем предполагали. К  сожалению,
одна из новых портних не справилась, так что пришлось все переделывать.
   - Не важно.  Теперь  ты  дома,  цела  и  невредима.  -  Маркус  нежно
поцеловал Оливию в приоткрытые губы, радуясь, что София и  лорд  Фрэнсис
еще не успели войти в дом и наблюдали за ними.
   - Да. - Оливия улыбнулась, даже не представляя, как он  жаждал  этого
поцелуя и из каких глубин сердца шли  его  слова.  -  Вернувшись  домой,
чувствуешь себя как в раю. Правда, София?

Глава 11

   Оливия пришла в  ужас  оттого,  что  выдала  себя  -  просияла,  едва
остановив на нем взгляд; не раздумывая, положила руки  ему  на  плечи  и
позволила опустить себя на землю, вместо того чтобы холодно подать  одну
руку; призналась, что тоже соскучилась по нему, и  подставила  губы  для
поцелуя. Но тревога скоро прошла. Женщина успокоила себя - ведь София  с
надеждой наблюдала за ними,  а  ради  нее  они  договорились  изображать
любовь.
   Потом все поспешили спрятаться от дождя в доме, где их встретил шум и
веселое оживление. Уже собралось много гостей, Оливия  тотчас  попала  в
объятия матери и отца, а свекровь довольно сдержанно  кивнула  ей,  стоя
поодаль; Эмма и Кларенс в стороне  дожидались  своей  очереди  -  первая
обнять подругу, второй пожать ей руку и поцеловать в щеку. Софию и лорда
Фрэнсиса окружили его братья, их жены,  дедушки,  бабушки  и  даже  двое
детей,  племянников,  которым  удалось  удрать  из  детской,   раздались
добродушные подшучивания и смех.
   - Итак, София, ты наконец победила его, - сказал старший сын  герцога
Альберт, виконт Мелвилл, обнимая ее за плечи. - Мы думали, он всю  жизнь
будет от тебя бегать. Но в таком  случае  Фрэнсис  оказался  бы  круглым
дураком. Можно было догадаться, что с твоей настойчивостью ты  этого  не
допустишь.
   - Нет, Берти, на самом деле она подставила ножку, а  потом  придавила
его каблучком, - возразил Клод.  -  Во  всяком  случае,  так  я  слышал.
Правда, София?
   - А я слышал  немного  другое.  Я  слышал,  Фрэнк  ждал,  пока  ножка
поднимется, чтобы сделать шаг, а потом  нарочно  споткнулся  об  нее,  -
заметил Ричард, и все вокруг рассмеялись.
   - Не правда, вы несправедливы, - залившись  румянцем,  запротестовала
София. - Он сделал мне изысканное предложение, да, Фрэнсис?
   - Преклонив колено. Очень досадно было разыгрывать такую трогательную
сцену в пустой комнате, не так ли, Софи?
   Оливия почувствовала на талии чью-то руку.
   - Оливия, Эмма и Кларенс с нетерпением ждали твоего возвращения,  как
и я. - Клифтон улыбнулся ее друзьям. - Со  вчерашнего  дня  у  нас  была
возможность возобновить знакомство.
   - Они приехали вчера? Мы были расстроены, когда пришлось  задержаться
на три дня. Так хотелось домой. Впереди еще очень много дел, -  поспешно
добавила Оливия.
   - Нужно было вызвать меня для помощи, -  улыбнулась  Эмма.  -  Ты  же
знаешь, Оливия, что для меня нет большего счастья, чем быть при деле.
   - Оливия, я не был в Лондоне целую вечность и  хочу  услышать  о  нем
все, - присоединился к разговору Кларенс. - Главное, он все еще  на  том
же месте, что и прежде.
   - Прошу нас извинить,  -  обратился  граф  к  ее  друзьям,  и  Оливия
почувствовала, как напряглась рука, лежавшая на ее талии. -  Оливия,  ты
уже поздоровалась с мамой и тетей Кларой? Они приехали позавчера.
   - Нет, не успела. - С этими словами  она  обернулась  к  вдовствующей
графине Клифтон, с которой у нм прежде были дружеские отношения.
   - Вот видишь, мама, - сказал граф, - они благополучно добрались, и мы
напрасно так волновались. - И рука на талии притянула жену ближе.
   - Как поживаете, мама? - неуверенно произнесли  Оливия  и  поцеловала
свекровь в щеку. - Тетя Клара? Как прошла поездка?  К  сожалению,  я  не
могла встретить вас. - Оливия тут же пожалела о последних  сказанных  ею
словах; четырнадцать лет она не встречала их, к тому же четырнадцать лет
назад Клифтон-Корт не принадлежал Марку.
   - Спасибо, Оливия, все хорошо, - ответила вдова.
   - Вы хорошо выглядите, дорогая, - заметила тетя Клара, целуя  Оливию.
- Годы вас не тронули.
   - Благодарю вас. - Оливия обрадовалась, когда  рука  на  талии  снова
развернула ее.
   - Помнишь братьев Фрэнсиса? - спросил граф. - Они немного повзрослели
с тех пор, когда вы виделись в последний раз.
   - Безусловно. Но у  Берти  все  та  же  улыбка,  а  у  Клода  тот  же
подбородок с ямочкой. А вы, должно быть,  Ричард.  Мы  никогда  не  были
знакомы. - Она улыбнулась стройному светловолосому  мужчине,  державшему
на руках девочку.
   - А вы не стали ни на день старше, мадам, - галантно заявил Клод. - Я
помню времена, когда вы постоянно просили папу не быть слишком строгим с
Фрэнком. Вполне  естественно,  обычно  говорили  вы,  что  для  шустрого
маленького мальчика приставание маленькой девочки просто обуза.
   - И тем не менее его рука не была  ни  на  грамм  легче,  чем  в  тех
случаях, когда вас не было, чтобы заступиться за меня,  -  вставил  лорд
Фрэнсис. - Из-за тебя, Софи, мне то и дело влетало в те дни.
   - Вы еще не знакомы с  нашими  женами,  мадам,  -  сказал  виконт.  -
Позвольте мне представить их.
   София поймала взгляд матери, потом  взглянула  на  отца  и  пришла  к
выводу, что они счастливы.
   - Не понимаю, почему мы остановились здесь? - повысив голос,  спросил
граф  после  того,  как  закончилась  церемония  представления  и   были
обнаружены двое детей - Клода и Ричарда. - Мне кажется, в  гостиной  уже
был готов чай, когда нас отвлек шум подъехавшего экипажа. Идемте наверх.
   - Чашечка чая будет очень кстати, - согласилась тетя Клара.
   Когда они поднимались по лестнице,  рука  графа  свободно  лежала  на
талии Оливии.
   - Мама, сегодня, когда моя жена дома, мы  можем  освободить  тебя  от
обязанности разливать чай.
   - Мне это не в тягость, Маркус, - возразила вдовствующая графиня, - а
Оливии, несомненно, хочется привести себя в порядок и  освежиться  после
дороги.
   - Тогда подождем ее, - настаивал граф. - Оливия никогда не тратит  на
это много времени. София, советую тебе пойти наверх вместе с мамой.
   К радости Оливии, в Клифтон-Корте царила спокойная,  благожелательная
семейная атмосфера,  и  ее  муж  полностью  вошел  в  роль  счастливого,
довольного жизнью хозяина - роль, которую перед  их  отъездом  в  Лондон
пообещал разыгрывать ради Софии. "Моя жена дома", - прозвучали у  нее  в
ушах слова графа, и ее ноги налились  свинцом  на  второй  же  ступеньке
лестницы.

***

   - Мама, я боюсь, - вдруг сказала София, - я так боюсь.
   Удивленно взглянув на дочь, Оливия увидела, что та бела как мел.
   - Что я натворила? Все эти люди, мама!
   - О, София. - Оливия взяла ее под руку. -  Вес  это  пугает,  правда?
Когда ты впервые подумала о свадьбе, ты представляла  себе,  что  будете
только вы и ваши родители. А  потом  обнаружила,  что  будет  еще  много
приглашенных. Тебе кажется, что ты не выдержишь, что ничего  уже  нельзя
остановить, даже если бы ты захотела, да?
   - И приедет еще много гостей.
   - Но ты ведь не собираешься все отменить? - Мать стиснула ее локоть.
   - Они все так радуются, мама, а я просто напугана.  -  Поднявшись  по
лестнице, девушка глубоко вздохнула и свернула к комнате матери.
   - Не бойся, все можно  остановить,  никогда  не  сомневайся  в  этом,
София. Пока не окончена церемония венчания и не сделана  регистрационная
запись, ты еще не замужем. И не думай, что ты полностью лишена  свободы.
Не нужно впадать в панику из-за пустяков.
   - Я не думала, что все будет так... грандиозно.  -  София  прерывисто
вздохнула. - И, мама, здесь два сундука нарядов!
   - Папа очень расстроился бы, если бы ты привезла меньше,  -  пошутила
Оливия. - Примерь, дорогая, пока ты не упала. А  теперь  рассказывай.  -
Она крепко сжала руки дочери. - Наряды, гости, приготовления к свадьбе -
все это второстепенное. Ты любишь Фрэнсиса? Ты готова всю жизнь провести
с ним как жена?
   Глаза девушки наполнились слезами.
   - София? Только эти два вопроса важны. Только это.
   - Но ты же провела с папой не всю жизнь, а лишь несколько лет.  -  По
щеке девушки скатилась слеза.
   - Так ты этого боишься? Боишься, что твой брак будет коротким? София,
и я, и твой отец были очень  молодыми  и  глупыми,  мы  растеряли  нечто
ценное. Наша ошибка должна послужить тебе уроком. Вы должны научиться не
любить слепо, не ожидать друг от друга  совершенства,  не  бить  тревогу
из-за случайной ссоры, а понимать,  что  ваша  совместная  жизнь  важнее
всего остального.
   - Теперь вы останетесь вместе? - Освободив одну руку, София  смахнула
слезу. - Скажи, мама, ты действительно счастлива быть дома? Папа был рад
твоему приезду. Вы останетесь вместе и снова будете любить друг друга?
   - Во всяком случае, мы поняли,  что  нам  троим  приятно  снова  быть
вместе благодаря твоей помолвке. Теперь, когда мы вот-вот  отдадим  тебя
мужу, мы поняли, как важно время, проведенное нами вместе. Твой  брак  -
по крайней мере изредка - будет сводить нас  друг  с  другом.  Никто  не
откажется от возможности повидаться с тобой, и если ты  захочешь,  чтобы
мы приезжали вместе, так и будет. Это принесет тебе счастье?
   - На Рождество? И на крестины?
   - И по другим случаям тоже, я обещаю.
   - Если я выйду замуж.
   - Если ты выйдешь замуж, - улыбнулась Оливия. - Ну как, избавилась от
своего страха? Вижу, твои  щеки  снова  немного  порозовели.  София,  ты
любишь Фрэнсиса? Хочешь быть его женой?
   - Конечно. Я люблю его. - Облизнув губы, София взглянула прямо в лицо
матери. -  Всегда  любила,  несмотря  на  то  что  он  имел  обыкновение
отвратительно обращаться со мной. - У нее в глазах снова стояли слезы. -
Мама, я всегда, всегда любила его. Очень жаль, что  раньше  я  этого  не
понимала, тогда я не была бы такой глупой.
   - Что ж, - Оливия убрала локон со лба дочери, - любовь подчас пугает,
правда? Иногда кажется безопаснее убежать от  нее  и  не  встречаться  с
радостями и душевными муками, которые она может  принести.  Если