ами брака. Вы говорили, совсем не думая о будущем. Вы пришли бы в ужас, скажи я "да".
     - Нет.
     Виола снова улыбнулась.
     - Вы не вернетесь к профессии шлюхи, - заявил Фердинанд.
     - Фу, как вульгарно! - заметила Виола. - Я никогда не была шлюхой. Я была куртизанкой - это огромная разница.
     - Обещайте мне не делать этого, - снова попросил он. - У вас есть деньги?
     Она словно окаменела.
     - Это вас...
     - И не говорите, что это меня не касается! - взорвался он. - У вас их нет, так?
     - У меня их достаточно! - отрезала Виола.
     - Достаточно для чего? - спросил Фердинанд. - Чтобы оплатить дорогу до Лондона, вашу и вашей горничной?
     И на то, чтобы перекусить по дороге?
     Так и было на самом деле.
     - Если вы не вернетесь в "Сосновый бор" и не выйдете за меня замуж, вам останется только одно, - заметил он.
     Да, Виола знала об этом и почувствовала себя невероятно уставшей. Глупо было надеяться, что он будет настаивать на своем предложении.
     - Тогда вы станете моей любовницей, - заявил он.

Глава 16

     Они ехали в Лондон в карете Фердинанда, сопровождавшие их слуги разместились в его двухколесном экипаже или передвигались верхом. Виола и Фердинанд сидели, отодвинувшись друг от друга, насколько позволяла ширина кареты, и смотрели в противоположные окна. Они уже больше часа хранили молчание. Наступил вечер.
     Фердинанд не чувствовал то, что, как он представлял, должен испытывать мужчина, приобретший новую любовницу. И дело было не в том, что Виола еще не дала своего согласия. Она решительно отказалась вернуться в "Сосновый бор". Она настояла на том, чтобы самой заплатить за свою комнату в гостинице, и попыталась приобрести билеты на дневной дилижанс до Лондона для себя и Ханны.
     Это было после завтрака. Фердинанд пригрозил вновь заявить, что она - сбежавшая жена, если она осуществит свой план. Ему следовало бы положить ее поперек колена в людном месте и хорошенько выпороть. Зеваки только поаплодировали бы ему.
     Виола ответила ему ледяным взглядом и уверила его, что, если он коснется ее хотя бы пальцем, она сообщит всем, почему именно убежала от мужа. Она понимала, что ему абсолютно безразлично, насколько она изобретательна, но, пожелай он, она могла бы это продемонстрировать.
     Однако Виола решила воспользоваться его каретой, чтобы добраться до Лондона, поскольку он вынудил ее пропустить дилижанс, за проезд в котором было заплачено.
     - Полагаю, - сказала она, нарушив наконец затянувшееся молчание, - вы не продумали все досконально. Мне даже кажется, что вы толком не знаете, куда отвезти меня. Мы не можем поехать в отель, это было бы нереспектабельно. Вы также не можете привезти меня в свои апартаменты - ваши соседи будут шокированы. У меня нет собственных комнат - я отказалась от них два года назад.
     - Вот здесь вы не правы, - сказал Фердинанд. - Конечно, я знаю, куда вас отвезти. Вы собираетесь стать моей любовницей, и я намерен разместить вас в подобающем месте. И у меня на уме дом, где я поселю вас на сегодняшнюю ночь и ближайшие несколько дней, - Полагаю, именно там вы устраиваете своих любовниц, - предположила Виола.
     - Ничего подобного, - ответил он, - у меня нет привычки проводить время с любовницами. Я предпочитаю.., впрочем, это не важно.
     Виола повернулась, чтобы смерить его насмешливым взглядом. Он всегда раздражал Фердинанда и заставлял почувствовать себя неловким школяром.
     - Дом принадлежит Трешему.
     - Вашему брату? - удивилась Виола. - Он там устраивает своих любовниц? Вы уверены, что в доме никого нет?
     - Он селил там своих любовниц, пока не женился. Не знаю, почему он так и не продал этот дом. Насколько я знаю, он все еще принадлежит ему.
     - Сколько лет женат герцог?
     - Четыре года, - ответил Фердинанд.
     - Вы уверены, что дом не занят?
     Лучше, если квартира пустует, в противном случае он готов расквасить Трешему нос. Дело не в том, чтобы вызвать на дуэль брата за то, что тот неверен своей жене и его снохе. Но до этого момента Фердинанд не осознавал, как он зависит от поведения своего брата, чтобы хотя бы частично восстановить веру в любовь и брак. Трешем определенно женился по любви. Но мог ли брак выдержать испытание временем? До свадьбы Трешем менял любовниц как перчатки.
     - Вы не уверены, не так ли? - спросила его Виола. - Лучше высадите меня у какой-нибудь чистенькой дешевой гостиницы, лорд Фердинанд. Можете вернуться в "Сосновый бор" или продолжить свою обычную жизнь в Лондоне и забыть обо мне. Вы ведь не обязаны отвечать за меня.
     - Думаю, что обязан, - сказал он. - Я играл в карты с Бамбером и перевернул всю вашу жизнь. - "Не говоря уже о моей", - добавил он про себя.
     - Если не вы, был бы кто-то другой. Вы не несете за меня никакой ответственности. Ссадите меня, и я сама займусь своей жизнью. Я не удавлюсь от отчаяния. Меня ждет работа.
     - Работа шлюхи? - Фердинанд свирепо нахмурился в ответ на ее реплику. - Вы можете устроиться гораздо лучше, ведь вы многое умеете делать.
     - Но быть шлюхой очень прибыльно, - насмешливо сказала Виола тем бархатным голосом, который Фердинанд ненавидел.
     - Вы будете моей любовницей, - твердо заявил он. - Это было решено уже вчера. И я подтверждаю это сегодня.
     Не хочу слушать никаких возражений.
     - Это было решено вами в одиночку, - сказала Виола. - У меня что, нет права голоса в этом вопросе? Вы считаете, что я ничтожество, потому что я женщина? Вещь?
     Игрушка? Вам не нужна любовница, лорд Фердинанд. И я никогда не была таковой. Я всегда принадлежала только себе.
     - Нет смысла повторять мне, что вы не являетесь ничьей любовницей, - сказал Фердинанд. - Теперь вы - моя, во всяком случае, на ближайшее будущее. Вы - моя любовница. Посмотрите на меня.
     Виола взглянула на его подбородок и улыбнулась, прислонившись спиной к углу кареты.
     - В мои глаза, посмотрите мне в глаза.
     - Зачем? - Она тихо засмеялась.
     - Потому что вы не из тех, кто любит, когда их обвиняют в трусости, - пояснил Фердинанд. - К черту, посмотрите мне в глаза!
     Виола подчинилась.
     - Теперь признайтесь, неужели вы предпочтете проводить каждую ночь с новым мужчиной, вместо того чтобы стать моей любовницей?
     - Это одно и то же, - сказала она.
     - Ничего подобного! - Фердинанд не понимал, почему пререкается с ней. Виола продолжала настаивать, что он не должен отвечать за нее. Почему бы не поймать ее на слове?.. - Быть любовницей одного человека - вполне респектабельное занятие. И вам не будет неприятно быть моей любовницей, ведь два дня назад вы не возражали против этого. Мне кажется, что вы даже наслаждались нашей близостью.
     - Я очень искусно изображаю наслаждение, лорд Фердинанд, - заметила Виола.
     Он отвернулся. Конечно, это так. Он, несомненно, был ужасно неловок, неуклюж и неумел. Что он знал о том, как доставить удовольствие женщине, не говоря уже об умелой, опытной куртизанке? И почему он пытается вынудить такую женщину занять постоянное место подле него? Как ему удержать ее, возбудить интерес к нему?
     Впрочем, от мужчины не требовалось возбуждать свою любовницу. Это была ее обязанность, ведь именно он платит ей. Кроме того, Фердинанд сомневался, что сможет заниматься любовью с женщиной, которая делает это только потому, что ей за это платят.
     Виола дотронулась до его рукава.
     - Два дня назад мне не нужно было притворяться, - сказала она.
     Вот как! Фердинанд почувствовал себя до смешного довольным, хотя Виола могла сказать это просто из любезности.
     - Вы останетесь в доме Трешема, пока я не подыщу что-нибудь подходящее для себя.
     - Отлично, - спокойно сказала она, - отвезите меня туда. Но я останусь лишь до тех пор, пока мы оба захотим продолжать нашу связь. Мы оба должны быть вольны разорвать ее, как только этого пожелает любой из нас.
     У него все похолодело внутри, когда он подумал о прекращении их связи прежде, чем она начнется, но Фердинанд не стал возражать. Конечно, она вольна уйти, когда он надоест ей, и он свободен уйти, когда это произойдет с ним. "Неужели это когда-нибудь случится?" - подумал он.
     Фердинанд не мог даже предположить, что когда-нибудь устанет от Виолы Торнхилл, но он был наивен и неопытен.
     - Мы заключили сделку, - сказал он и, взяв ее руку, крепко сжал. Виола не ответила на его пожатие, но и не вырвала руку.
     - Вы будете моей любовницей, и я буду опекать вас.
     Единственное, что нам осталось обсудить, это ваше жалованье.
     Ему было невыносимо думать, что он намерен платить ей, чтобы быть с ней в постели. Но, черт побери, он же предложил ей "Сосновый бор", и она отказалась. Он предложил ей выйти за него замуж, и она опять-таки отвергла его. Какие еще шансы она ему оставила?
     - Не сейчас, - сказала Виола, поворачивая голову, чтобы посмотреть в свое окно. - Мы можем поговорить об этом завтра.
     "Что-то должно ознаменовать начало нашей связи", - подумал Фердинанд. Ему следует обнять ее и крепко поцеловать. Однако карета уже въехала в Лондон. Да, через минуту-другую они остановятся около родового дома Дадли. Он подождет, пока они не окажутся в другом доме Трешема. И тогда он расцелует ее. Нет, он ляжет с ней в постель, чтобы утвердить их новые отношения - работодатель и наемная работница, мужчина и любовница. Боже, было что-то странно гнетущее в этой мысли. Он совсем не был уверен, что...
     Коляска свернула на Гросвенор-сквер и остановилась возле Дадли-Хауса.
     - Оставайтесь в карете, - приказал он, выпуская ее руку, когда кучер открыл дверь экипажа и опустил лесенку.

***

     - Фердинанд! - Герцогиня Трешем поспешила ему навстречу, как только он вошел в гостиную сразу вслед за дворецким, доложившим о его приезде. - Какой приятный сюрприз! - Она протянула ему обе руки и поцеловала в щеку.
     - Джейн! - Фердинанд стиснул ее руки и оглядел невестку. - Вы, как всегда, очаровательны. Уже оправились после родов?
     Она засмеялась. Джейн была золотоволосой красавицей, с фигурой, которая, на взгляд Фердинанда, была столь же хороша, как и четыре года назад, когда он впервые встретил ее.
     - Прежде чем жениться на мне, Джоселин предупредил, что младенцы Дадли доставляют немало хлопот матерям даже до своего рождения, - сказала она. - Он сказал это, чтобы подразнить меня, но оказался прав. Однако я уже дважды перенесла это хождение по мукам.
     Затем Фердинанд заметил, что и брат находится тут же, в комнате. Он прижимал к плечу крохотного младенца и похлопывал его по спинке.
     - Думал, что не доживу до этого дня, Треш, - с улыбкой сказал Фердинанд, подходя к брату, чтобы полюбоваться новорожденным племянником, чьи глаза были открыты, но неподвижны, словно он вот-вот собирался уснуть.
     - Новорожденные в семействе Дадли не ограничиваются тем, что доставляют хлопоты матерям, когда появляются на свет, нам следует помнить об этом, Фердинанд, - вступил в разговор его брат. - И пожалуйста, не делай ему козу. Верю, что он даже кивнет тебе после того, как в течение последнего часа оглушал меня криком. Так что, прелести сельской жизни уже наскучили тебе? А я-то думал, что ты наконец нашел свое призвание. Во всяком случае, вернувшись из Сомерсетшира, я так и сказал Джейн.
     - Джоселин хочет сказать, что мы рады видеть тебя, Фердинанд, - перебила мужа Джейн. - Ты должен пообедать у нас. Обед подадут, как только Кристофера отправят в детскую. Николае уже заснул. Ты должен зайти завтра, чтобы увидеть его.
     - Я здесь не для этого, Джейн, - сообщил Фердинанд. - Можно перекинуться с тобой парой слов, Треш?
     - Наедине? - спросил его брат. - Что-то, что не годится для ушей герцогини? Боже! Между прочим, ты избавился от той женщины? Надеюсь, она не заставила тебя заплатить солидный выкуп?
     - Мисс Торнхилл больше не живет в "Сосновом бору", - сдержанно объяснил Фердинанд.
     - Тогда я вправе гордиться тобой, - сказал его брат. - Особенно если ты не подкупил ее. Я отнесу Кристофера в кроватку, Джейн. Фердинанд может пойти со мной и раскрыть мне свой секрет.
     - Спокойной ночи, Джейн, - сказал тот, кланяясь невестке. - Если можно, я зайду завтра в более подходящий момент.
     - В этом доме ты всегда желанный гость, - приветливо улыбнулась Джейн.
     - Ну, говори, - сказал Трешем, когда они шли по лестнице. - В какую переделку ты попал на этот раз? И не теряй времени, уверяя меня, что это не так. Твое лицо всегда было для меня открытой книгой.
     - Я хотел бы снять твой дом, - коротко объявил Фердинанд. - Разумеется, другой дом, не этот. Если он все еще принадлежит тебе, на что я очень надеюсь, и если он не занят.
     - Там сейчас живут двое, - ответил брат. - Супруги Джейкобс, дворецкий и экономка. Никакой любовницы, Фердинанд, если ты на это намекаешь. У меня есть жена.
     Теперь дай мне угадать. Ты завел любовницу? Случайно, это не Лилиан Тэлбот?
     - Мисс Торнхилл, - ответил Фердинанд. Они подошли к детской, но Трешем не спешил открыть дверь. - Ей надо где-то жить. Она не хочет владеть "Сосновым бором", а я не хочу быть в ответе, если она примется за прежнее.
     - Она не хочет владеть "Сосновым бором", - повторил Трешем. - Полагаю, у тебя слишком чувствительное сердце, Фердинанд, и ты предложил ей "Сосновый бор" без всякой компенсации. А она слишком горда, чтобы принять такой подарок. И слава Богу!
     - Она выиграла его, - признался Фердинанд. - Мы заключили пари. И она не хочет пользоваться плодами своего выигрыша. Затем она сбежала. Что мне оставалось делать? Джентльмен не может проиграть пари и затем вернуть то, что потерял. Это бесчестно.
     Младенец, чьи глаза теперь были закрыты, начал было шевелиться и издавать какие-то звуки, но Трешем похлопал его по спинке, и тот снова успокоился.
     - Меня не интересует, на что ты заключал пари, - сказал герцог. - И, пожалуйста, не рассказывай мне об этом, Фердинанд. Подозреваю, что мне это не понравится. Она убежала, ты помчался за ней, и теперь она твоя любовница, но тебе некуда привезти ее. Все понятно, - добавил он сухо.
     - Дом мне нужен лишь на одну-две ночи, - объяснил Фердинанд, - пока я не подыщу что-то подходящее.
     - Если хочешь услышать мой совет, Фердинанд, - сказал ему брат, - чего ты, как Дадли, конечно, не хочешь, - вручи ей кругленькую сумму и распрощайся. Она не будет голодать. Как только станет известно, что она объявилась в Лондоне, у нее не будет отбоя от состоятельных покровителей. Отправляйся в "Сосновый бор", чтобы не слышать, как мужчины будут хвастать тем, что провели с ней время.
     Я уверен, что твое место в "Сосновом бору". Я был поначалу удивлен, но потом понял, что это так.
     - Все, чего я хочу, - процедил Фердинанд сквозь сжатые зубы, - это получить разрешение использовать твой дом на один-два дня. Твои слуги впустят меня?
     - Впустят, если я напишу записку, - сказал брат, - которую я напишу, как только передам Кристофера няне.
     Ты уже был близок с ней, Фердинанд? Нет, не отвечай.
     Полагаю, ты все еще опьянен ею?
     - Я никогда не был...
     Но он не закончил, так как Трешем открыл дверь детской и вошел внутрь. Фердинанд последовал за ним. Дети спали в одной комнате - Николае в кроватке, новорожденный в колыбели. Фердинанд подошел взглянуть на спящего мальчика, пока его брат укладывал младенца, а няня торопливо вышла из смежной комнаты и сделала реверанс.
     Еще несколько лет назад, подумал Фердинанд, глядя на растрепанные волосенки спящего племянника, никто и вообразить не мог, что Трешем станет таким отменным семьянином. Невозможно было представить его с младенцем на руках или склоненным над колыбелью, как сейчас, когда он со всех сторон подтыкал одеяло под маленькое тельце.
     Все это означало, что его старший брат был счастливым мужем и отцом. Фердинанд почувствовал неожиданный приступ зависти, когда выходил из детской, пожелав няне спокойной ночи.
     Но почему, черт побери, Трешем так и не продал свой второй дом? И знала ли о нем Джейн?
     - Зайди на минуту в библиотеку, - сказал Трешем, - и я напишу записку для тебя. Где ты оставил ее?
     - Возле твоего дома, в коляске, - ответил Фердинанд.
     Его брат промолчал.

***

     Виола не покинула экипаж, хотя после того, как Фердинанд исчез за дверью дома герцога Трешема, ей очень хотелось это сделать. Его коляска остановилась позади кареты, в которой ехали Ханна и его слуга. Можно было легко позвать свою горничную, отыскать их багаж среди других сундуков и чемоданов и раствориться в наступающих сумерках.
     Но, возможно, все не так просто. Виола понимала, что была своего рода пленницей. Один из его слуг мог забеспокоиться, попытаться остановить ее, постучать в дверь дома герцога и поднять тревогу. Дело, конечно, не в том, что ее будут удерживать против воли. Но она поставит лорда Фердинанда в неловкое положение перед его и герцога слугами и, возможно, даже перед его братом.
     На это она не пойдет.
     В эти минуты она могла бы находиться в "Сосновом бору", подумала Виола. Одна. Неоспоримая владелица. Как глупо вместо этого сидеть здесь. Но "Сосновый бор" больше не мог дать ей мир и безопасность. После того как она прочитала письмо Клер, она поняла, что весь доход от "Соснового бора" будет уходить Дэниелу Кирби на погашение долгов отчима, даже если это приведет к обнищанию имения. Однако позже Виола догадалась, что его не устроит подобное решение. Он хотел, чтобы она вернулась и начала работать на него. Если она не вернется, он накажет ее, используя Клер.
     Лорд Фердинанд, безусловно, будет щедро платить ей, когда она станет его любовницей. Но Виола знала, что Дэниел Кирби не удовлетворится частью ее заработка. Он хотел сам контролировать ее доходы.
     Всю дорогу до Лондона Виола обдумывала сложившуюся ситуацию и задавалась вопросом, что ей выбрать. Но приходила к одному и тому же выводу - ей придется вернуться к жизни куртизанки.
     Кроме того, ей была невыносима мысль стать любовницей лорда Фердинанда. Она не хотела заниматься с ним любовью, как они делали это на берегу реки, в качестве его содержанки. Она не хотела зарабатывать на жизнь, удовлетворяя его в постели. Нет, только не Фердинанда.
     Дверь экипажа открылась, и прервалась цепь ее размышлений. Фердинанд сел рядом с ней. Она повернулась к нему, но уже наступил вечер и внутри экипажа было темно. Даже при всем этом она вздрогнула при его появлении и пожалела, что у нее не хватило смелости скрыться вместе с Ханной, пока он находился в доме брата. Виолу чрезвычайно тяготило ее положение.
     - Мы будем там через несколько минут, - сказал Фердинанд, когда экипаж тронулся в путь. - Вы, должно быть, устали после такой долгой дороги.
     - Да.
     Он взял ее руку в свою и крепко сжал, но не сделал попытки притянуть Виолу к себе, поцеловать или даже заговорить с ней. Его рука не расслабилась. Она подумала, что, возможно, он сожалеет об их уговоре и герцог Трешем пытался отговорить его от этого. Но это было не важно.
     Ничто не имело смысла. Завтра он сможет отправиться в "Сосновый бор". Его место - там, как ни горько это сознавать. Он забудет ее, и очень скоро.
     О будущем она будет думать завтра. Виола закрыла глаза и прислонилась головой к стенке кареты. Да, да, она позволит себе ни о чем не думать сегодня ночью.
     Дом, в котором герцог Трешем устраивал своих любовниц, располагался в тихом респектабельном районе Лондона. Слуга, вышедший на стук лорда Фердинанда, также прекрасно мог служить в любом приличном семействе. Его жена отвечала тем же требованиям. Она тоже вышла в холл, чтобы узнать, кем были поздние гости. Она сначала сделала реверанс перед лордом Фердинандом, а потом перед Виолой, когда он представил ее и объяснил, что она проведет здесь несколько дней. Они бросили на нее взгляд, к которому она уже привыкла, словно она была достойной уважения леди. Герцог Трешем не потерпел бы слуг, которые стали бы обращаться с его любовницами, как со шлюхами.
     - Я покажу мисс Торнхилл дом, - сообщил Фердинанд дворецкому. - Пожалуйста, займ