н,  кажется,
передумал. Так что вся  эта  чушь,  которую  ты  нес  в  качестве  владельца
поместья, ни к чему.
   - Если не считать того, что я чувствую: ты крайне возбужден. С той  самой
минуты, как мы приехали в Боудли. И потом, это неразумное тет-а-тет  сегодня
утром в музыкальной гостиной,  вызвавшее  законные  подозрения  у  Клариссы.
Надеюсь, ты с твоей надменностью не откажешься  принять  всерьез  ее  "нет"?
Предупреждаю: если ты ее скомпрометируешь, навсегда станешь моим врагом.
   - Предполагается, что моя душа должна немедленно уйти в пятки?  -  сказал
лорд Роули, бросив гневный взгляд на своего брата.
   - Да, - ответил Клод, - это будет не очень удобно - иметь  врагом  вторую
собственную половину. Оставь в покое эту женщину, Рекс. Ты ведь не настолько
развратен, что умрешь от воздержания за пару недель. У  тебя  есть  общество
Нэта, Идена, мое; для светских развлечений есть  наши  дамы.  И  Дафна.  Мне
кажется, это так чудесно - какое-то время пожить вместе!
   - Я буду хорошо себя вести, - пообещал  лорд  Роули  и,  не  удержавшись,
фыркнул. - Но согласись, Клод, она чертовски хороша, хотя и не в моем вкусе,
конечно, я не говорю о внешней привлекательности. Она  очень  добродетельная
женщина - посещает больных и стариков, учит детей и  прочее,  и  прочее,  не
требуя за это никакого вознаграждения. Иначе говоря, прямо святая. Совсем не
в моем вкусе.
   - Вот и хорошо, - отозвался Клод, хотя сам с трудом удержался,  чтобы  не
фыркнуть в ответ на его тираду. - А теперь давай переменим тему разговора.
   - Она умеет обращаться с детьми, - не унимался  виконт.  -  Почему,  черт
возьми, этот Уинтерс не подарил ей деток? Как ты считаешь?  Не  думаешь  ли,
что это был  какой-то  слабоумный  старец?  Или  худосочный  импотент?  Если
женщина обожает детей, то человек, берущий ее в жены, должен по крайней мере
подарить ей ребенка. Будь он жив и появись сейчас передо мной, я бы с трудом
удержался, чтобы не заехать ему по физиономии.
   С некоторым удивлением и даже тревогой мистер Адаме посмотрел  на  брата.
Наверное,  он  поступил  правильно  несколько  минут   назад,   постаравшись
переменить тему разговора. Но лорд Роули не выказал никакого интереса  ни  к
одной из тем, предложенных ему, и вскоре они погрузились в молчание.
   Она приняла его за Клода, думал  виконт.  Улыбки  предназначались  Клоду.
Теперь, узнав это, он видел, что никакого заигрывания в ее улыбках не  было.
И он почувствовал себя дураком. Абсолютным дураком.
   И он не испытывал никакой страсти к Кэтрин Уинтерс. Боже,  он,  наверное,
утратил  всякое  чутье.  Она  не  принесла  ему  ничего,  кроме  унижения  и
разочарования.  Он  отправился  к  ней  тайком,  полагая,  что  ему  удастся
сохранить свое посещение в тайне. Тем не менее Нэт и Иден встретили  его  по
возвращении грубоватыми шуточками насчет того, как быстро он управился. Клод
понял, куда он ходил. И Кларисса утром сделала свои выводы из того,  что  он
задержался в музыкальной гостиной после ухода Дафны и детей.
   И притом ни единого шага к успеху.
   Чертова деревня! Как только выезжаешь за границы  Лондона,  твоя  частная
жизнь уже тебе не принадлежит.
   Одно он знал наверняка. Миссис Кэтрин Уинтерс может быть  спокойна  -  он
никогда больше не подвергнет опасности ее  добродетель.  И  покуда  живет  в
Боудли, он будет держаться от нее как можно дальше.

Глава 6

   Солнечные лучи, упрямо пробиваясь сквозь занавески,  падали  на  постель.
Кэтрин знала, что еще рано, что в комнате зябко, а тепло только под одеялом.
Но день обещает быть таким же прекрасным, как  и  вчерашний.  Ясно,  что  ей
больше не уснуть. Она выпростала руку из-под одеяла, но быстро спрятала  ее.
В последнее время она не очень хорошо спит. И все же Кэтрин  решила  встать,
чтобы отправиться с Тоби на утреннюю прогулку. Позже должны прийти  дети,  с
которыми она занимается чтением.
   Когда она одевалась и умывалась, в спальне появился  Тоби.  Пес  радостно
помахивал хвостом.
   - Можешь не  показывать  свое  нетерпение,  -  сказала  Кэтрин.  -  Я  не
собираюсь произносить слово, начинающееся  на  букву  "г",  пока  не  открою
дверь. Иначе будешь крутиться у меня  под  ногами  так,  что  шагу  не  дашь
ступить.. Потерпи.
   Но Тоби, судя по всему, знал букву "г" не хуже, чем слово  "гулять".  Его
хвост превратился в бешено вертящийся маятник. Он  скулил  и  от  нетерпения
описывал круги вокруг Кэтрин, то и дело подбегая к двери на лестницу  и  как
бы поторапливая хозяйку. Она засмеялась.
   Шагая по деревенской улице,  Кэтрин  с  улыбкой  помахала  рукой  мистеру
Хардвику,  трактирщику,  который  подметал  мостовую  перед  дверью   своего
заведения. Гости, вероятно, пробудут в доме мистера Адамса  не  больше  двух
недель, а одна неделя уже почти прошла. Они  будут  стремиться  вернуться  в
Лондон  к  началу  сезона  -  виконт  Роули  и  его  друзья.  Этих  светских
джентльменов здесь ничто не удерживает. Это правда,  миссис  Адаме  пытается
сосватать мисс Хадсон за виконта, но два  других  джентльмена  скорее  всего
уедут.
   Нет, здесь их ничто не  удерживает.  Если  она  сможет  продержаться  еще
немного - а ведь больше ничего не остается, верно? - тогда все опять  пойдет
по-старому и она снова обретет  прежнюю  безмятежность.  И  не  нужно  будет
всякий раз опасаться, выходя из дому, что она наткнется на него.
   - Нет, Тоби,  не  сюда!  -  воскликнула  Кэтрин,  когда  собака  уверенно
повернула на подъездную дорогу к Боудли.
   Обычно она ходила этой дорогой, гуляя под растущими вдоль нее  деревьями,
пока не станет виден помещичий дом. Никаких осложнений с нарушением частного
владения не возникало. Мистеру Адамсу нравилось, что жители деревни свободно
чувствуют  себя   в   его   парке.   Разумеется,   существовала   молчаливая
договоренность, что они  не  будут  слишком  приближаться  к  дому,  нарушая
уединение господ. Но на этот раз она направилась  по  узкой  тропинке  вдоль
замшелой стены парка.
   Последние пять лет все ее силы были направлены к тому, чтобы сделать свою
новую жизнь исполненной смысла. Это было нелегко. Ведь прежняя  была  совсем
другой... Она подавила все свои потребности, за  исключением  одной  -  жить
дальше. В самом же начале ей и этого не очень хотелось.
   Что же до остальных потребностей, то все эти  пять  лет  они  были  очень
скромны. У нее появились знакомые, занятия, есть дом, который она  любит.  В
этом году появился Тоби. Она получила два предложения вступить в брак:  одно
- три года назад, другое - в прошлом году, - но эти  предложения  отнюдь  не
соблазнили ее,  хотя  она  с  уважением  относилась  к  обоим  джентльменам,
которые, в чем она была уверена, обращались бы с кей хорошо.
   Просто не возникло желания вступать в брак. Нет потребности.
   И вот теперь, совершенно неожиданно, у нее возникли желания,  которые  не
отягощали ее с тех пор, как  она  была  девушкой.  Конечно,  желания  совсем
другого толка. Тогда она не  ведала  ничего  о  желаниях  плоти.  Ей  только
хотелось  любви  -  хотелось,  чтобы  ею  восхищался  какой-нибудь  красивый
джентльмен, хотелось выйти замуж. Она была так невинна. Опасно невинна.
   Желания, охватившие ее  в  эти  дни,  испугали  Кэтрин.  Это  были  чисто
плотские желания.  Просто-напросто  ей  хотелось  мужчину.  Хотелось,  чтобы
мужское тело прикасалось к ее телу, хотелось мужских ласк.
   Чтобы мужчина овладел ею.  Хотелось,  чтобы  прошло  ощущение  пустоты  и
одиночества.
   Новые желания встревожили ее, потому что у нее не было  никаких  приятных
воспоминаний об интимной близости. Напротив -  совершенно  иные.  И  она  уж
никак не ожидала, что ей когда-нибудь вновь захочется близости.
   Да и потом она ведь не одинока. А если и одинока,  то  ее  одиночество  -
цена, которую приходится платить за независимость, самоуважение  и  душевное
спокойствие. Цена  небольшая.  Речь  идет  даже  не  об  одиночестве,  а  об
уединении. Уединение можно нарушить, отправившись в гости к кому-либо из  ее
многочисленных друзей или соседей.
   Но Кэтрин боялась, что больше не сможет обманывать самое себя. Опасалась,
понимая, как, в сущности, одинока. Она уже начала это понимать.
   И все из-за этого надменного, язвительного человека, который, сидя у  нее
на кухне позавчера вечером, предложил ей  стать  его  любовницей.  Человека,
который вызывал у нее гнев и в то же время -  искушение.  Человека,  который
чуть было не скомпрометировал ее вчера, до того как его увела с собой миссис
Адаме. Да ведь он окинул ее взглядом и мысленно раздел донага!
   Человек.., которого она хочет.
   Это признание ужаснуло ее.
   И вдруг Тоби, изучавший соседний луг, бросился  к  тропинке  с  отчаянным
лаем. Вдалеке показались три всадника. В такую рань?  Сердце  у  нее  упало.
Неужели за весь день не найдется  времени,  когда  можно  спокойно  погулять
одной?
   Насколько можно было рассмотреть издали, одним из  всадников  был  мистер
Адаме. Но она поняла, что это не он. Уже потому хотя бы, что спутниками  его
были мистер Гаскойн и лорд Пелхэм. Уклониться от  встречи  не  было  никакой
возможности. С одной стороны от нее стена, с  другой  -  поле.  Кроме  того,
Тоби, точно так же как вчера, мчался  по  тропе  им  навстречу  -  Давид,  с
дурацкой бравадой кидающийся на трех Голиафов.
   Мистеру Гаскойну пришлось успокаивать свою нервную лошадь. Он усмехнулся.
Лорд Пелхэм снял шляпу и склонил перед ней голову. Лорд Роули  наклонился  в
седле и подхватил ее терьера, который удостоил его еще  одним  негодующим  и
удивленным воплем, после чего уселся поперек лошади перед  виконтом,  пыхтя,
навострив уши и свесив язык. Капитуляция произошла быстро.
   - Миссис Уинтерс, - проговорил лорд Пелхэм, - с вашим появлением  красота
утра приобрела полноту. Я и не знал, что на свете есть  леди,  встающие  так
рано.
   - Доброе утро, милорд, - ответила  она,  полуприсев  перед  ним.  У  него
красивые белые зубы, заметила она, очень синие глаза. Он такой же  красивый,
как виконт, и уж конечно, гораздо обаятельнее. Почему же на него  она  может
смотреть прямо и разговаривать без  волнения,  ее  сердце  при  этом  бьется
совершенно ровно? - Это лучшее время суток.
   - Придется мне продать эту лошадь, - заявил мистер Гаскойн,  посмеиваясь.
Он снял шляпу и  поклонился  Кэтрин.  -  Какой  позор!  Испугалась  какой-то
собачонки! Я этого не переживу. Но конечно, будь я собачкой,  а  вы  -  моей
хозяйкой, я лаял бы так же яростно, чтобы защитить вас.
   - Доброе утро, сэр, - засмеялась Кэтрин, - уверяю вас, что его  лай  куда
хуже укуса. - Какой  привлекательный  джентльмен  -  веселые  глаза,  легкое
обаяние, и никаких перебоев в сердце.
   И не дожидаясь, пока ситуация  приобретет  оттенок  неловкости,  как  это
случилось перед ее коттеджем два дня назад, она повернула голову.
   - Доброе утро, милорд, - обратилась она к лорду Роули, который  почесывал
блаженствующего Тоби за ухом. Еще один  привлекательный  джентльмен,  но  не
более, чем остальные. Только внутри у нее все сжалось.
   - Мадам. - Он посмотрел ей в глаза и склонил голову. И все-таки  ситуация
странная. Кэтрин должна была бы улыбнуться и пойти своей  дорогой.  Но  Тоби
все еще сидел на лошади виконта с таким видом, словно с удовольствием провел
бы там все утро.
   - Увы, - проговорил мистер Гаскойн, - наши пути с вами,  миссис  Уинтерс,
очевидно, должны разойтись. Она улыбнулась в ответ.
   - Увы, мы не можем делать вид, что направляемся в одну сторону  с  миссис
Уинтерс, - поддержал лорд Пелхэм, - увы!.. Иначе миссис пришлось бы, беседуя
с нами, все время поднимать голову, что очень неудобно. А  собачка  напугала
бы вашу лошадь до судорог. - И он фыркнул.
   Мистер Гаскойн засмеялся:
   - Но один из нас мог бы предложить миссис Уинтерс сесть в седло, а мы  бы
пошли пешком. Что было бы весьма галантно.
   Они шутили с ней - чуть-чуть, совершенно беззлобно. А виконт Роули только
смотрел на нее сверху, рассеянно поглаживая Тоби.
   - Я вышла из дому, джентльмены, чтобы подвигаться, и  Тоби  тоже.  -  Она
осуждающе взглянула на терьера и увидела руку виконта, лежащую  на  спине  у
собаки, - мужскую руку, сильную, с длинными пальцами.
   Виконт молча наклонился и поставил Тоби на землю. Собака повиляла хвостом
и потрусила дальше.
   - Всего хорошего, мадам, - сказал лорд Роули. - Не смеем вас задерживать.
- На его лице не было улыбки, и шуток он не поддержал.
   Она пошла по тропинке. Стук копыт затихал у нее за спиной.
   Всего две недели, думала она. И все. И ее жизнь вернется в  свою  обычную
колею. По крайней мере она очень надеется на это.
   Хотя и понимает, что это будет нелегко.

***

   - Очаровательна, - сказал мистер  Гаскойн.  -  Совершенно  очаровательна.
Вопреки  немодному  деревенскому  туалету,  не  так   ли?   И   деревенскому
спокойствию.
   - Жаль только, - заговорил лорд Пелхэм,  -  что  мы  втроем  облизываемся
из-за  одной  и  той  же  женщины.  Немодный  деревенский  туалет   выглядит
очаровательно на той, что и без него будет выглядеть прекрасно. И  даже  еще
прекраснее, когда без него, ей-богу. Но  в  этих  краях  как-то  совсем  нет
женщин, и это тревожно. Я не хочу обижать вашу невестку, Рекс.
   - Но ведь мы к этому стремились, - возразил виконт. - Мы все  в  какой-то
степени спасаемся от сложных ситуаций, связанных с дамами, не так ли? Иден -
от своей замужней леди, Нэт - от  незамужней,  я  -  ну  скажем,  от  бывшей
невесты. Возможно, нам пойдет на пользу какое-то время побыть  без  женского
общества. На пользу душе и все такое.
   - Вы нравитесь ей, Рекс, - сказал лорд Пелхэм. - Она с  трудом  заставила
себя посмотреть на вас, а со мной и Нэтом болтала и улыбалась так, словно мы
ее братья. И меня возмущает, что вы даже не выдавили из себя улыбки.  Вопрос
в том, нравится она вам или нет? Нелепо,  что  единственная  в  этих  местах
красивая женщина пропадает понапрасну только потому, что мы с Нэтом  слишком
вежливы, чтобы переступить границы ваших владений.
   Виконт в ответ фыркнул.
   - Полагаю, - заметил мистер  Гаскойн,  -  что  позавчера  вечером  виконт
заработал пощечину. Если не в буквальном, то в переносном смысле слова. - Вы
ведь действительно были у нее в тот вечер, когда пошли  прогуляться,  да?  И
повели себя совершенно бестактно, Рекс? Вы  выложили  ей  все  напрямик,  не
потратив и пары дней на подходы и ухаживания? Придется  дать  вам,  старина,
несколько уроков, как соблазнять женщин.  Нельзя  подойти  к  добродетельной
деревенской вдове, похлопать ее по плечу и осведомиться,  не  хочет  ли  она
лечь с вами в постель. Именно это вы и сделали, верно?
   - Идите к черту! - буркнул лорд Роули.
   - Именно это он и сделал, Ид, - догадался мистер Гаскойн.
   - Неудивительно, что она не улыбнулась ему сегодня  утром  и  едва  могла
взглянуть на него, - сказал лорд Пелхэм. - И это наш друг,  славившийся  все
те годы, что мы были на Пиренеях, умением покорять  испанских  красавиц,  а,
Нэт? Можно просто  содрогнуться,  когда  видишь,  насколько  быстро  человек
теряет навык, если у него нет практики.
   - Может быть, - сказал мистер Гаскойн, -  я  попробую  подъехать  к  ней.
Посмотрим, каковы будут результаты. Вам не повезло, старина  Рекс,  кажется,
вы упустили свой шанс.
   Скалятся, точно гиены, и веселятся за его счет, подумал лорд Роули. И еще
он подумал, что если хочет прекратить эти насмешки, то нужно  присоединиться
к ним и расплатиться той же монетой. Но не смог этого сделать.
   - Руки вверх, Нэт! - Вот шутка, на которую он оказался способен.
   Мистер Гаскойн поднял руки вверх с такой быстротой, словно  ему  в  спину
уперся чей-то пистолет.
   - Миссис Уинтерс - леди, - сказал виконт, - она не из тех, кого мы  можем
по очереди соблазнять.
   -  Боже  правый,  -  воскликнул  мистер  Гаскойн,  -  полагаю,   что   он
действительно получил пощечину. Ид?..
   - Полагаю, что вы правы, Нэт, - отозвался лорд Пелхэм. - Интересно. Очень
интересно. И это возвещает о гибели ваших и моих надежд.
   Все они, да еще Кен, когда бывал с ними, могли порой вести долгие и умные
разговоры на серьезные темы. Поэтому-то они и были друзьями. Но могли они  и
перебрасываться шуточками, поддерживая дух веселья и  непринужденности.  Это
свойство оказалось совершенно бесценным в те долгие годы, что они провели  в
Португалии, Испании, а потом и в Бельгии. В  них  сочетались  серьезность  и
легкомыслие. Вместе они переносили невзгоды войны, вместе смотрели  в  глаза
смерти.
   Но иногда - только иногда - кто-то из них мог быть настроен исключительно
на свой лад и послать остальных к черту.  Притом  самым  серьезным  образом.
"Она - не объект для легких шуточек". Но  все  равно,  даже  если  он  и  не
намерен вести беседу в одной тональности с ними, они ведь не оставят  его  в
покое. И ее тоже.
   Друзья возвращались  домой.  Свернули  на  подъездную  аллею,  ведущую  к
конюшне. Может быть, еще кто-то встал и  спустился  к  завтраку.  На  вторую
половину дня, если позволит  погода,  Кларисса  наметила,  поездку  в  замок
Пайнвуд, расположенный в пяти милях от Боудли,  Погода,  кажется,  позволит.
Его роль ясна - сопровождать Эллен Хадсон.  И  наутро  определенно  задумано
нечто, что должно подтолкнуть их друг к другу.
   Виконт резко остановил коня.
   - Поезжайте-ка домой без меня, - сказал он как можно  беззаботнее,  -  не
хочу отвлекать вас от похоронных мыслей.
   Друзья  посмотрели  на  него  с  некоторым  удивлением  и  переглянулись.
Насмешливое выражение в их глазах исчезло. Годы дружбы  научили  их  чуткому
отношению друг к другу. Они могли не сразу понять, что происходит с одним из
них, но, поняв это, реагировали мгновенно.  -  Вам  хочется  побыть  одному,
Рекс? - сказал Нэт. - Вполне понятное желание.
   - Увидимся, когда вы вернетесь, - поддержал его Иден.
   Они не произнесли ни слова о  том,  что  поняли:  он  хочет  вернуться  и
отыскать Кэтрин Уинтерс. Их глаза не выразили ни тени насмешки. Он и сам  не
понимал, почему не видит в сложившейся ситуации  ничего  смешного.  В  конце
концов, ему отказали  не  в  первый  раз.  Все  остальные  тоже,  случалось,
получали отказы. И все обычно могли посмеяться сами над собой,  как  и  друг
над другом. Ведь, в конце концов, никто из них  не  способен  устоять  перед
прекрасным полом.
   Рекс молча повернул коня и поехал по аллее в обратную сторону. Можно было
сделать вид, что у него какое-то дело в деревне, хотя для дел было рановато.
Да и все равно ей станет известно,  что  это  вранье.  Добравшись  до  конца
подъездной аллеи, он свернул в сторону  от  деревни  и  взял  по  тропе,  по
которой они ехали несколько минут  назад.  Он  не  торопился,  надеясь,  что
Кэтрин не могла так быстро исчезнуть. И к тому же спущенная с поводка собака
бегает и рыщет повсюду - из-за нее она не могла идти быстро. Тропинка же  не
разветвлялась, и Кэтрин не могла скрыться из виду.
   Он в глубине души надеялся, что не  догонит  ее.  Но  обнаружив,  что  ее
действительно нигде нет, почувствовал разочарование. Странно, он  так  и  не
нашел ее, хотя дорога далеко просматривалась. Но вскоре понял, где она может
быть: он заметил сбоку калитку, ведущую в парк.  Калитка  была  закрыта,  но
ведь Кэтрин могла закрыть ее за собой, чтобы олень не выбежал из  парка.  Он
попробовал  открыть  калитку.  Та  легко  поддалась.  Очевидно,   ею   часто
пользовались. Направив коня к калитке, Роули въехал в парк.
   В этой части парка росли старые деревья  -  это  было  любимое  место  их
детских игр. Сам запах его был знаком, он  помнил  его  тишину,  каждый  его
уголок.
   Спешившись, он взял в руки поводья. В конце концов, она могла пойти вовсе
и не сюда. Ну и что, он просто вернется домой через парк. Деревья - одно  их
присутствие - всегда действовали на него умиротворяюще.
   Вдруг он услышал хруст сухих веток, и маленький бело-коричневый  комочек,
подкатившись к нему, уперся в его ноги  передними  л