х ею от Чарли.
     - Интересно, как Дженнифер воспримет это, - сказала она. - Не слишком ли разволнуется, как вы думаете, Дороти? Не расстроится ли? Я ведь понятия не имею, многое ли ей известно о деде.
     Леди Хэвершем снова взялась за пяльцы, руки ее дрожали.
     - Отец хочет видеть вас, Эллен, - сказала она. - Он ни слова не говорил о Дженнифер. Давайте не будем торопить события. Может быть, после того как он узнает вас и полюбит - а он непременно полюбит вас, - тогда он захочет принять и Дженнифер.
     Эллен уставилась на золовку.
     - Он не хочет видеть собственную внучку? - воскликнула она. - Он скорбит о Чарли и знать не хочет о Дженнифер?
     - Все ли известно вам об этом деле? - Леди Хэвершем вся сосредоточилась на своей работе.
     - Да. - Эллен ошеломленно смотрела на золовку. - Значит, Чарли был прав? Его родные верят, что Дженнифер - не его дочь? В этом дело?
     - Я полагаю, что она его дочь. Возможно, отец в глубине души уверен в том же. К тому времени, когда родилась Дженнифер, они уже были супругами достаточный срок. Но, Эллен, она же была непотребной женщиной. - Леди Хэвершем покраснела и еще ниже склонила голову над работой.
     - И Дженнифер должна отвечать за это?
     В глазах леди Хэвершем, когда та взглянула на Эллен, стояла боль.
     - Вы должны понять, - сказала она, - отец и Чарли были очень близки. Отец возлагал на него большие надежды. А Чарли настоял на поступлении на военную службу. А тут еще этот брак. И рождение девочки в срок, слишком подозрительный. О, Эллен, легко судить других. Но папа не чудовище.
     - Я не хочу видеть его, - сказала Эллен, - если он не признает Дженнифер. Она его плоть и кровь, Дороти. Я же просто вдова его сына. Я сама найду ей достойного мужа, когда завершится год траура, а затем буду жить своей собственной жизнью. Я не нуждаюсь в вашем отце. Я не нуждаюсь ни в ком. Только в Чарли - но его уже нет.
     - Не надо так расстраиваться. - Леди Хэвершем вынула из кармана носовой платок и поднесла к глазам. - Я поговорю с папой. Он очень упрям, Эллен. И очень несчастен. О, дорогая, я просто не знаю, что делать!
     Эллен преодолела расстояние, разделявшее их, и легонько коснулась плеча золовки.
     - Это нелегко далось вам, Дороти, - сказала она, - быть посредником в таком деле. Я понимаю это и ценю то, что вы хранили верность обеим сторонам в течение стольких лет. Но боюсь, я не в силах облегчить вам вашу задачу. Я не могу встретиться с ним без Дженнифер.
     На этом их беседа была прервана дворецким - войдя в гостиную, он подал хозяйке визитную карточку на серебряном подносе.
     Леди Хэвершем взяла ее, прочла и улыбнулась Эллен.
     - Вот и вам радость, - сказала она. - К вам пришел гость, моя дорогая. Он ожидает внизу? - спросила она у дворецкого.
     - Да, сударыня, - отвечал человек с поклоном.
     - Кто это? - спросила Эллен.
     - Друг Чарли, - с радостной улыбкой сообщила леди Хэвершем. - Тот, кем была очарована Дженнифер. Тот, кого вы выходили в Брюсселе. Лорд Иден. Проводите его сюда, Хэнкок.
     - Нет! - Эллен резко повернулась к дворецкому. - Нет. Можете сообщить ему, что ни меня, ни мисс Симпсон нет дома.
     - Эллен, дорогая...
     - Нас нет дома, - твердо сказала Эллен дворецкому. Тот вопросительно посмотрел на леди Хэвершем, поклонился и вышел.
     - Но почему? - В голосе леди Хэвершем звучало удивление. - Я полагала, что вы будете рады видеть его, Эллен. Он же был вам и Чарли ближайшим другом!
     - Извините меня. - Эллен, пряча глаза, даже не обернулась к золовке. - Извините меня, пожалуйста, Дороти. Я... Мы... Извините меня, пожалуйста. - И она почти выбежала из комнаты.
     Леди Хэвершем с некоторой тревогой смотрела ей вслед. Ясно, что Эллен далеко еще не оправилась от удара, как она, леди Хэвершем, надеялась, коль скоро так отреагировала на возможность встретиться с человеком, который напомнил бы ей о Чарли и о том, что связано с битвой при Ватерлоо.

***

     Лорд Иден почти на месяц задержался в Брюсселе вместе с матерью и братом, пока они наконец не убедились, что путешествие домой ему уже не может повредить. В эти дни он был озабочен лишь одним - своим выздоровлением; день ото дня он все больше и больше увеличивал нагрузки, радуясь постепенному возвращению бодрости, здоровья и силы.
     Он постоянно ставил перед собой ту или иную цель. В такой-то и такой-то день он выйдет за порог гостиницы, или совершит пятнадцатиминутную прогулку, или тридцатиминутную, или проедется верхом. А в такой-то день он будет готов вернуться в Англию. К скорейшему достижению этой цели его подстегивал и удрученный вид Эдмунда, который тосковал по своему семейству, хотя ни разу и ни единым словом не позволил себе сказать об этом.
     И вот они вернулись домой. Мэдлин осталась. Она все еще выхаживала лейтенанта Пенворта, который выздоравливал куда медленнее, чем лорд Иден. В отличие от последнего он все еще не хотел жить. Мэдлин и слушать не хотела увещеваний своих родных. Она была уверена, что любит лейтенанта и будет с ним счастлива всю жизнь. А уж если Мэд что-то втемяшила себе в голову, тут уж - и это знали в семье - ничего не попишешь.
     Через месяц лорд Иден приехал в Лондон и, выйдя в отставку, вернулся к гражданской жизни. Вопреки заведенному обычаю проводить лето в Эмберли на этот раз старший брат остался в Лондоне и Александра с детьми тоже. Лорд Иден поселился в доме матери. Мистер Уильям Кэррингтон, брат вдовствующей графини, вместе с тетей Виолой, Уолтером и Анной тоже находились в Лондоне. Они приехали весной, когда Анне надо было выезжать в свет. И остались, когда началась битва при Ватерлоо, чтобы быть в курсе всех новостей. А затем стали ждать возвращения Доминика и Мэдлин.
     Здоровье лорда Идена крепло с каждым днем. Рана почти не давала о себе знать, правда, ходить, ездить верхом и упражняться нужно было, соблюдая умеренность и осторожность. И только зеркало, когда он видел свое отражение без рубашки, напоминало об ужасной ране.
     В Брюсселе он заставил себя изгнать все мысли об Эллен. Они были слишком болезненны и мешали его выздоровлению. Когда через неделю мать наконец сообщила ему что Эллен уже покинула Брюссель и отплыла на родину, в Англию, он почувствовал облегчение. Теперь уже он не столкнется с ней лицом к лицу, когда выйдет на улицу.
     И в Англии он старался сохранить этот провал в своей памяти. Надо оставить Эллен в прошлом вместе со всеми страданиями и кошмаром битвы при Ватерлоо. Он не станет думать и о Чарли, чтобы не вспоминать о потере друга, которого любил как родного брата.
     Он обещал умирающему Чарли позаботиться о том, чтобы его жена и дочь ни в чем не нуждались. И эти мысли мучили лорда Идена по возвращении в Англию. Он понимал, что ему не будет покоя, пока он не убедится в том, что жизнь Эллен и мисс Симпсон устроена подобающим образом. Но каждый раз откладывал свой визит к ним, находя серьезные причины, по которым его надо отложить.
     Но в конце концов к решению, что далее тянуть невозможно, его подтолкнула Сьюзен Дженнингс. Сьюзен тоже потеряла мужа при Ватерлоо. Она жила с матерью, миссис Кортни, в Лондоне, в доме лорда Ренфру, ее деверя.
     - Как это замечательно, милорд, вновь видеть вас дома целым и невредимым, - сказала миссис Кортни, по-матерински сжав и погладив его руку, когда обе дамы навестили семейство Эмберли. - И все таким же красивым.
     Сьюзен вынула из ридикюля кружевной платочек и промокнула слезы. Подняв на него внимательный взгляд больших, исполненных страдания карих глаз, она сказала:
     - Если бы, милорд, я знала, что вы и ее светлость здесь, я отложила бы визит. Чтобы не мешать вам. Мы с мамой просто хотели справиться о вашем здоровье. И я очень, очень рада, что вы избежали судьбы моего дорогого мужа. Она разрыдалась, и мать стала ее успокаивать.
     Она очень мила, подумал лорд Иден, даже в трауре. Черный цвет платья, в котором она казалась еще более хрупкой, очень шел к ее темно-рыжим волосам.
     Но не Сьюзен предстала перед его мысленным взором после этого визита. Он увидел Эллен, тоже в черном, прячущейся в укромном уголке ее гостиной в Брюсселе. Она тоже должна еще носить траур. Так же как и мисс Симпсон.
     Тогда, во время их последней встречи, она сказала ему, что не пожелает его видеть никогда в будущем... Они оба ошиблись, и время покажет, что их соединила вовсе не любовь. Кажется, думал лорд Иден, она была права. Просто... на них упало такое бремя тягчайшей скорби, что они боялись даже признаться в этом самим себе и устремились друг к другу в поисках утешения.
     Это была не любовь. Но и не вожделение. Во всяком случае - не любовь. Не то, что может выдержать каждодневную рутину долгой семейной жизни.
     Как бы там ни было, он должен исполнить обещание, данное умирающему Чарли. Но сделать это оказалось совсем не просто. Сначала подойти к дому на Бедфордской площади, а затем вручить свою визитную карточку дворецкому леди Хэвершем и спросить, не может ли он повидать миссис Симпсон и ее падчерицу. Сердце его бешено колотилось. С некоторым облегчением он услышал слова дворецкого, что миссис Симпсон нет дома. Он готовился к разным вариантам их встречи. Представлял себе Эллен расстроенную или гневную, холодную или даже довольную, но никак не был готов к тому, что ее не окажется дома. А может быть, она просто не приняла его. Это станет ясно завтра, подумал он, ведь он оставил свою визитную карточку. Он сел на лошадь, повернул к каменным воротам и выехал на площадь.

***

     Эллен стояла, глядя на него сверху. Он был в гражданской одежде. Прежде она видела его только в офицерской форме. Это было непривычно. Но он был совершенно, абсолютно тем же человеком.
     Жаль, что она не может вернуться на несколько минут назад. Она сделала бы все совсем иначе. Она поступила глупо, безрассудно. Но он застал ее врасплох. Она испугалась и убежала от него.
     За прошедшие два месяца он совсем исчез из ее мира. Скорбь о Чарли заполнила всю ее жизнь. Все оказалось хуже, несравненно хуже, чем ей виделось даже в самых страшных кошмарах. Скорбь парализовала ее, лишила всякого желания жить, что-то делать, строить планы на будущее.
     Она простила себе то, что они совершили с лордом Иденом. Поскольку не стало того, кому она могла бы признаться в своей вине, - не стало Чарли. Лорд Иден был прав: ни он, ни она не были готовы взглянуть в лицо правде и обратились лицом друг к другу.
     Настоящей любви в этом не было - только физическая и эмоциональная потребность. Так они заполняли пустоту друг в друге шесть очень странных дней. И не было никакого смысла влачить на себе бремя вины их отношений до конца дней своих. Полная бессмыслица. Ведь теперь она ничего не чувствовала в отношении его. Он был другом Чарли. И только. Но она не хотела видеть его, поскольку не хотела вспоминать ни о тех днях, когда он был почти членом их семьи, ни о том, что случилось после Ватерлоо. Она полагала, что долг чести заставит его уважать ее решение - никогда не видеться с ним.
     Он застал ее врасплох. И вместо того чтобы принять его в присутствии Дороти и вежливо побеседовать с ним каких-то полчаса, она сбежала, как испуганный кролик, и спряталась в своей комнате.
     Вернется ли он? Нужно быть готовой к этому. И совершенно точно знать, как ей следует вести себя. Ни в коем случае не бежать, как сегодня. Дороти может подумать, что она не в себе. Или, пожалуй, заподозрит правду. А Дженнифер удивится. Хорошо, что сейчас ее не оказалось дома.
     Она должна быть готова встретить его как старого знакомого, справиться о его здоровье, о его родственниках. И смотреть ему в глаза прямо и невозмутимо.
     Это ведь совсем нетрудно. Больше трех лет она знала его и была дружна с ним. А то, иное, длилось всего лишь шесть дней. И все кончилось. Только совсем не кончилось. Положив руку на живот, Эллен смотрела ему вслед, пока лошадь и всадник, покинув площадь, не исчезли из виду.
     Совсем не все.
     В течение этих двух месяцев ум ее пребывал в полусне. И все это время - воистину ирония судьбы! - жизнь в ней расцветала. Новая жизнь.
     Чарли и армейский хирург оказались правы: с ним было не все в порядке. Не с ней. Она способна зачать - и зачала в течение тех шести дней.
     У нее будет ребенок. И она, наверное, сошла с ума - она рада!
     Это ее будущее. Теперь стоит жить, хотя больше и нет Чарли. Можно только пожалеть, что ребенок не его, не нет смысла сожалеть о случившемся. Без этого у нее не было бы ребенка, растущего теперь в ней. Не имеет никакого значения, что он от лорда Идена. Важно только то, что он - жизнь, возникшая и растущая в ней, что ребенок - ее и что зачат он был тогда, когда она любила Чарли так сильно, что не могла допустить и мысли о том, что его уже нет. И в то же время - когда в ней жила великая нежность к отцу ребенка.
     Это дитя не было зачато в похоти. Говорить так было бы ложью. Была близость, была нежность. И ничего некрасивого в этом не было, несмотря на то, что она наговорила ему тогда. Вторая рука Эллен легла на живот поверх первой.
     Эллен была счастлива, увидев играющее красками лицо и сияющие глаза Дженнифер, когда та возвратилась после поездки за покупками с барышнями Эмери. Кажется, впервые за долгое время девушка так же радуется жизни, как и прежде.
     - Вы хорошо провели время? - спросила Эллен. - Купили что-нибудь?
     - Я купила гребенку, она совершенно подходит к той черепаховой щетке, которую папа купил мне в Брюсселе, - сказала Дженнифер. И больше ничего, Эллен. Ведь до следующего лета мне ничего больше и не понадобится, не так ли?
     Нет, до следующего лета им ничего нового не нужно, у них траур.
     - Вы ни за что не догадаетесь, кого я встретила. - Дженнифер схватила Эллен за руки, щеки ее вспыхнули еще ярче.
     - Кого же? - улыбнулась ей Эллен.
     - Лорда Идена! - Для пущего эффекта девушка сделала паузу. - И выглядит он совершенно великолепно, Эллен, даже несмотря на штатское платье. Но он сказал, что заезжал сюда и не застал никого из нас. Вы куда-нибудь уходили?
     - Нет, - отвечала Эллен. - Видно, я стала трусихой, Дженнифер. Я не могу встретиться с ним лицом к лицу.
     - Ну конечно же, - сказала девушка, сжав руки Эллен и глядя на нее с нежностью. - Я бесчувственная, да? Вам трудно видеть его - слишком много мучительных воспоминаний, да?
     - Но завтра он заедет снова, - сказала Эллен. - Я наберусь храбрости, и мы встретим его вместе, не так ли, Дженнифер?
     - Он пригласил меня на прогулку, - сказала девушка. Она улыбнулась. - А вы, Эллен? Вы ведь всегда гуляли с нами в Брюсселе. Он представил меня двум его родственникам. Анна Кэррингтон очень красива, Эллен. Ее вывезли в свет этой весной. Она сказала, что собирается выйти замуж за лорда Идена, а ее брат рассмеялся и объяснил, что она носится с этой идеей с десятилетнего возраста. Они мне понравились, Эллен. Кажется, к жизни эти люди относятся без унылой серьезности. И так часто смеются. И оба сказали, что рады будут видеть меня снова - думаю, искренне.
     - Я в этом уверена, - кивнула Эллен. - Уверена, Дженнифер, что вы с ними еще встретитесь. Пора вам понемногу начать выходить из дому. Хотя, разумеется, пока не на званый вечер или в театр.
     - Мне нисколько не хочется этого, - заметила Дженнифер. - Ах, Эллен, как это горько, что папы нет! Он пошел бы с нами завтра в парк, и вы вдвоем шли бы впереди, а мы с лордом Иденом следом. Вы бы разговаривали и смеялись, а я бы на вас смотрела. О, как это ужасно, что папы нет с нами... Ах, простите. Я не должна была говорить этого. Не огорчайтесь, Эллен. Я большая эгоистка.
     Эллен улыбнулась, поцеловала ее и попросила показать новую черепаховую гребенку.

Глава 14

     Однако на следующий день лорд Иден не приехал на Бедфордскую площадь. Он прислал записку, в которой сообщал, что его мать получила из Дувра письмо от Мэдлин - сестра едет домой, ее ждут в течение дня.
     Мэдлин приехала к вечеру в экипаже мистера Септимуса Фостера, кузена лейтенанта Пенворта, у которого тот должен был остановиться в Лондоне. Выглядела она утомленной, но тем не менее счастливой.
     - Мама! - вскричала она, бросившись в объятия матери. - Мне кажется, что прошла целая вечность. О, как хорошо очутиться дома! И Эдмунд с Александрой тоже здесь. А дети? - Она крепко обняла их обоих и затем повернулась к брату-близнецу:
     - Домми! О, несносный вы человек! Выглядите вы совершенно здоровым. Но как же вы напугали меня там, в Брюсселе!
     Она бросилась к нему, и он, как ребенка, убаюкал ее в своих объятиях.
     - Вы держитесь молодцом, - сказал он. - После трех месяцев, проведенных в роли сиделки, я думал встретить вместо вас вашу бледную тень. Вы же выглядите как барышня в середине весьма успешного сезона.
     - Мы с Алланом обручились, - выпалила она. - Вес решилось перед нашим отъездом. Официально мы объявим об этом, как только он переговорит с вами и Эдмундом. мама. Конечно, он вовсе не обязан делать это, я ведь давным-давно совершеннолетняя, но он собирается поступить именно так. Пожелайте мне счастья! - Она оглядела комнату с радостной, но несколько неуверенной улыбкой.
     Лорд Эмберли встал и обнял ее за плечи.
     - Вы и без пожеланий кажетесь весьма счастливой особой, дорогая, - сказал он. - А вообще я всегда желал вам только счастья. Если вы избрали Пенворта, стало быть, ему повезло.
     - Лучше бы я и не сумела сказать! - воскликнула вдовствующая графиня Эмберли, с умилением глядя на дочь.
     - А где же он сам? - спросила леди Эмберли. - Знай я весной, что он станет вашим мужем, Мэдлин, я бы гораздо внимательнее отнеслась к нему. А так я могу себе представить только очень молодого человека в алом мундире.
     - Путешествие далось Аллану нелегко. - Мэдлин погрустнела. - На пути из Дувра я трещала, кажется, не умолкая ни на мгновение, хотела отвлечь его от смущения и боли. Мы поехали прямо к мистеру Фостеру, а потом уж я направилась сюда... Так непривычно оказаться одной, без него, после стольких месяцев. - Она вновь с некоторой неуверенностью взглянула на брата и взяла его за руку.
     - Вы счастливы, Мэд, - сказал он, - значит, я рад. Вас это устраивает?
     Она кивнула.
     - Что ж, - заметил граф Эмберли, усаживаясь рядом с женой, - весьма приятно наблюдать столь поразительное согласие между нашими двойняшками, Алекс. Хотя уверен, не пройдет и дня, как у них начнутся потасовки - и все вернется на круги своя.
     Вдова дернула за шнурок звонка, давая знак, чтобы подали чай.
     - А теперь, - весело проговорила Мэдлин, - расскажите мне все, что случилось после того, как мы расстались. Все. Дети выросли, Александра? Кэролайн все так же не улыбается никому, кроме Эдмунда?
     - Когда Эдмунд вернулся домой из Брюсселя после столь долгого отсутствия, она встретила его с большим недоверием, - отвечала графиня с улыбкой. - Но, увидев, как Кристофер бросился ему на спину, а я схватила его за руку, она тут же успокоилась. И улыбнулась ему так, как не улыбалась все эти дни. Разве это справедливо? Кто, в конце концов, родил и кто кормит этого ребенка?
     - Просто, увидев красивого мужчину, она понимает, что это хорошо, - заметил граф.
     Им много нужно было еще сказать друг другу, но они, не сговариваясь, решили, что Мэдлин слишком устала. Через полчаса под руку с братом-близнецом она поднялась по лестнице в свои комнаты.
     - Ну, как дела, Домми? - спросила она, едва дверь ее гостиной закрылась за ними.
     - Сами видите. - Он развел руками. - Как новенький, Мэд. И в гражданском облачении, чему вы должны быть очень рады.
     - Я рада. - Она подошла к нему и погладила отвороты его фрака. - Я объявила бы вам настоящую войну, если бы вы не продали свой патент.
     - Уф, - сказал он, - я спасся лишь по счастливой случайности.
     - Но спросила я о другом. Я имела в виду ваши сердечные дела, Домми.
     - Вас интересует Эллен Симпсон? Что ж, я собирался повидаться с ней сегодня. Впервые. И только потому, что обещал Чарли позаботиться о его жене и дочери, коль скоро в этом будет надобность. П