ринялся искать глазами, не осталось ли от нее какого-либо следа, хотя искать было в общем-то негде. Конечно, веревка могла немного соскользнуть, сдвинуться вдоль нависшей над головой каменной плиты Ѓ но не настолько же, чтобы совсем исчезнуть из виду!
	Веревка была новая, прочная, и он своими руками привязал ее к дереву на вершине утеса Ѓ крепко затянул узел да еще и подергал, желая убедиться, что она не развяжется.
	И тем не менее веревку как ветром сдуло. Тут не обошлось без чьего-то вмешательства. Кто-то проходил мимо, заметил веревку, тихо вытянул ее, а теперь притаился наверху и ждет: когда же хозяин веревки поймет, что попал впросак, и поднимет испуганный крик? Любому из тех, кто живет по соседству, именно такая грубая шутка должна представляться вершиной юмора. Самое остроумное, бесспорно, оставить выходку без внимания и молча выждать, пока она не обернется против самого шутника.
	Придя к такому выводу, Дэниельс опустился на корточки и принялся выжидать. јДесять минут,Ѓ сказал он себе,Ѓ самое большее четверть часа, и терпение шутника истощится. Веревка благополучно вернется на место, я выкарабкаюсь наверх и отправлюсь домой. А может даже Ѓ смотря кем окажется шутник Ѓ приглашу его к себе, налью ему стаканчик, и мы посидим на кухне и вместе посмеемся над приключением...Ѕ
	Тут Дэниельс неожиданно для себя обнаружил, что горбится, защищаясь от ветра, который, похоже, стал еще пронзительнее, чем в первые минуты. Ветер менялся с западного на северный, и это было не к добру.
	Присев на краю уступа, он обратил внимание, что на рукава куртки налипли капельки влаги Ѓ не от дождя, дождя в сущности не было, а от оседающего тумана. Если температура упадет еще на градус-другой, погода станет пренеприятной...
	Он выжидал, скорчившись, вылавливая из тишины хоть какой-нибудь звук Ѓ шуршание листьев под ногами, треск надломленной ветки,Ѓ который выдал бы присутствие человека на вершине утеса. Но в мире не осталось звуков. День был совершенно беззвучный. Даже ветви деревьев на склоне ниже уступа, качающиеся на ветру, качались без обычных поскрипываний и стонов.
	Четверть часа, по-видимому, давно миновала, а с вершины утеса по-прежнему не доносилось ни малейшего шума. Ветер, пожалуй, еще усилился, и когда Дэниельс выворачивал голову в тщетных попытках заглянуть за каменный козырек, то щекой чувствовал, как шевелятся на ветру мягкие пряди тумана.
	Дольше сдерживать себя в надежде переупрямить шутника он уже не мог. Он ощутил острый приступ страха и понял наконец, что время не терпит.
	Ѓ Эй, кто там наверху!..Ѓ крикнул он и подождал ответа.
	Ответа не было.
	Он крикнул снова, на этот раз еще громче.
	В обычный день скала по ту сторону оврага отозвалась бы на крик эхом. Сегодня эха не было, и самый крик казался приглушенным, словно Дэниельса окружила серая, поглощающая звук стена.
	Он крикнул еще раз Ѓ туман взял его голос и поглотил. Снизу донеслось какое-то шуршание, и он понял, что это шуршат обледеневшие ветки. Туман, оседая меж порывами ветра, превращался в наледь.
	Дэниельс прошелся вдоль уступа перед входом в пещеру Ѓ от силы двадцать футов в длину, и никакого пути к спасению. Уступ выдавался над пропастью и обрывался отвесно. Над головой нависала гладкая каменная глыба. Поймали его ловко, ничего не скажешь.
	Он снова укрылся в пещере и присел на корточки. Здесь он был по крайней мере защищен от ветра и, несмотря на вновь подкравшийся страх, чувствовал себя относительно уютно, Пещера еще не остыла. Но температура, видимо, падала, и притом довольно быстро, иначе туман не оседал бы наледью. А на плечах у Дэниельса была лишь легкая куртка, и он не мог развести костер. Он не курил и не носил при себе спичек.
	Только теперь он впервые по-настоящему осознал серьезность положения. Пройдут многие дни, прежде чем кто-нибудь задастся вопросом, куда же он запропастился. Навещали его редко Ѓ собственно, никому до него не было дела. Да если даже и обнаружат, что он пропал, и будет объявлен розыск, велики ли шансы, что его найдут? Кто додумается заглянуть в эту пещеру? И долго ли способен человек прожить в такую погоду без огня и без пищи?
	А если он не выберется отсюда, и скоро, что станется со скотиной? Коровы вернутся с пастбища, подгоняемые непогодой, и некому будет впустить их в хлев. Если они постоят недоенными день-другой, разбухшее вымя начнет причинять им страдания. Свиньям и курам никто не задаст корма. јЧеловек,Ѓ мелькнула мысль,Ѓ просто не вправе рисковать своей жизнью так безрассудно, когда от него зависит жизнь стольких беззащитных существЅ.
	Дэниельс заполз поглубже в пещеру и распластался ничком, втиснув плечи в самую дальнюю нишу и прижавшись ухом к каменному ее дну.
	Таинственное существо было по-прежнему там Ѓ разумеется, куда же ему деться, если его поймали еще надежнее, чем Дэниельса. Оно томилось под слоем камня толщиной, вероятно, в триста-четыреста футов, который природа наращивала не спеша, на протяжении многих миллионов лет...
	Существо опять предавалось воспоминаниям. Оно мысленно перенеслось в какие-то иные места Ѓ что-то в потоке его памяти казалось зыбким и смазанным, что-то виделось кристально четко. Исполинская томная каменная равнина, цельная каменная плита, уходящая к далекому горизонту; над горизонтом встает багровый шар солнца, а на фоне восходящего солнца угадывается некое сооружение Ѓ неровность горизонта допускает лишь такое объяснение. Не то замок, не то город, не то гигантский обрыв с жилыми пещерами Ѓ трудно истолковать, что именно, трудно даже признать, что увиденное вообще поддается истолкованию.
	Быть может, это родина загадочного существа? Быть может, черное каменное пространство Ѓ космический порт его родной планеты? Или не родина, а какие-то края, которые существо посетило перед прибытием на Землю? Быть может, пейзаж показался столь фантастическим, что врезался в память?
	Затем к воспоминаниям стали примешиваться иные явления, иные чувственные символы, относящиеся, по-видимому, к каким-то формам жизни, индивидуальностям, запахам, вкусам. Конечно, Дэниельс понимал, что, приписывая существу, замурованному в толще скал, человеческую систему восприятия, легко и ошибиться; но другой системы, кроме человеческой, он просто не ведал.
	И тут, прислушавшись к воспоминаниям о черной каменной равнине, представив себе восходящее солнце и на фоне солнца на горизонте очертания гигантского сооружения, Дэниельс сделал то, чего никогда не делал раньше. Он попытался заговорить с существом Ѓ узником скал, попытался дать знать, что, есть человек, который слушал и услышал, и что существо не так одиноко, не так отчуждено от всех, как, по всей вероятности, полагало.
	Естественно, он не стал говорить вслух Ѓ это было бы бессмысленно. Звук никогда не пробьется сквозь толщу камня. Дэниельс заговорил про себя, в уме.
	Ѓ Эй, кто там внизу,Ѓ сказал он.Ѓ Говорит твой друг. Я слушаю тебя уже очень, очень давно и надеюсь, что ты меня тоже слышишь. Если слышишь, давай побеседуем. Разреши, я попробую дать тебе представление о себе и о мире, в котором живу, а ты расскажешь мне о себе и о мире, в котором жил прежде, и о том, как ты попал сюда, в толщу скал, и могу ли я хоть что-нибудь для тебя сделать, хоть чем-то тебе помочь...
	Больше он не рискнул ничего сказать. Проговорив это, он лежал еще какое-то время, не отнимая уха от твердого дна пещеры, пытаясь угадать: расслышало ли его зов существо? Но, очевидно, оно не расслышало или, расслышав, не признало зов достойным внимания. Оно продолжало вспоминать планету, где над горизонтом встает тусклое багровое солнце.
	јЭто было глупо,Ѓ упрекнул он себя.Ѓ Обращаться к неведомому существу было самонадеянно и глупо...Ѕ До сих пор он ни разу не отваживался на это, а просто слушал. Точно так же, как не пробовал обращаться к тем, кто беседовал друг с другом среди звезд,Ѓ тех он тоже только слушал.
	Какие же новые способности открыл он в себе, если счел себя вправе обратиться к этому существу? Быть может, подобный поступок продиктован лишь страхом смерти?
	А что если существу в толще скал незнакомо само понятие смерти, если оно способно жить вечно?
	Дэниельс выполз из дальней ниши и перебрался обратно в ту часть пещеры, где мог хотя бы присесть.
	Поднималась метель. Пошел дождь пополам со снегом, и температура продолжала падать. Уступ перед входом в пещеру покрылся скользкой ледяной коркой. Если бы теперь кому-то вздумалось прогуляться перед пещерой, смельчак неизбежно сорвался бы с утеса и разбился насмерть.
	А ветер все крепчал. Ветви деревьев качались сильней и сильней, и по склону холма несся вихрь палой листвы, перемешанной с дождем и снегом, С того места, где сидел Дэниельс, он видел лишь верхние ветви березок, что поселились на странной насыпи чуть ниже корявого кедра, служившего прежде мостом в пещеру. И ему почудилось вдруг, что эти ветви качаются еще яростнее, чем должны бы на ветру. Березки так и кланялись из стороны в сторону и, казалось, прямо на глазах вырастали еще выше, заламывая ветви в немой мольбе.
	Дэниельс подполз на четвереньках к выходу и высунул голову наружу Ѓ посмотреть, что творится на склоне. И увидел, что качаются не только верхние ветви,Ѓ вся рощица дрожала и шаталась, будто невидимая рука пыталась вытолкнуть деревья из земли.
	Не успел он подумать об этом, как заметил, что и самая почва заходила ходуном. Казалось, кто-то снял замедленной съемкой кипящую, вспухающую пузырями лаву, а теперь прокручивал пленку с обычной скоростью. Вздымалась почва Ѓ поднимались и березки. Вниз по склону катились стронутые с места камушки и сор. А вот и тяжелый камень сорвался со склона и с треском рухнул в овраг, ломая по дороге кусты и оставляя в подлеске безобразные шрамы. Дэниельс следил за камнем как зачарованный.
	јНеужели,Ѓ спрашивал он себя,Ѓ я стал свидетелем какого-то геологического процесса, только необъяснимо ускоренного?Ѕ Он попытался понять, что бы это мог быть за процесс, но не припомнил ничего подходящего. Насыпь вспучивалась, разваливаясь в стороны. Поток, катившийся вниз, с каждой секундой густел, перечеркивая бурыми мазками белизну свежевыпавшего снега. Наконец березы опрокинулись и соскользнули вниз, и из ямы, возникшей там, где они только что стояли, явился призрак.
	Призрак не имел четких очертаний Ѓ контуры его были смутными, словно с неба соскребли звездную пыль и сплавили в неустойчивый сгусток, не способный принять определенную форму, а беспрерывно продолжающий меняться и преображаться, хотя и не утрачивающий окончательного сходства с неким первоначальным обликом, Такой вид могло бы иметь скопление разрозненных, не связанных в молекулы атомов Ѓ если бы атомы можно было видеть. Призрак мягко мерцал в бесцветье серого дня и, хотя казался бестелесным, обладал, по-видимому, изрядной силой Ѓ он продолжал высвобождаться из полуразрушенной насыпи, пока не высвободился совсем. А высвободившись, поплыл вверх, к пещере.
	Как ни странно, Дэниельс ощущал не страх, а одно лишь безграничное любопытство. Он старался разобраться, на что похож подплывающий призрак, но так и не пришел ни к какому ясному выводу. Когда призрак достиг уступа, Дэниельс отодвинулся вглубь и вновь опустился на корточки. Призрак приблизился еще на фут-другой и у входа в пещеру не то уселся, не то повис над обрывом.
	Ѓ Ты говорил,Ѓ обратился искрящийся призрак к Дэниельсу. Это не было ни вопросом, ни утверждением, да и речью это назвать было нельзя. Звучало это в точности так же, как те переговоры, которые Дэниельс слышал, когда слушал звезды.Ѓ Ты говорил с ним, как друг,Ѓ продолжал призрак (понятие, выбранное призраком, означало не јдругЅ, а нечто иное, но тоже теплое и доброжелательное).Ѓ Ты предложил ему помощь. Разве ты можешь помочь?
	По крайней мере теперь был задан вопрос, и достаточно четкий.
	Ѓ Не знаю,Ѓ ответил Дэниельс.Ѓ Сейчас, наверное, не могу. Но лет через сто Ѓ ты меня слышишь? Слышишь и понимаешь, что я говорю?
	Ѓ Ты говоришь, что помощь возможна,Ѓ отозвалось призрачное существо,Ѓ только спустя время. Уточни, какое время спустя?
	Ѓ Через сто лет,Ѓ ответил Дэниельс.Ѓ Когда планета обернется вокруг центрального светила сто раз.
	Ѓ Что значит сто раз? Ѓ переспросило существо.
	Дэниельс вытянул перед собой пальцы обеих рук.
	Ѓ Можешь ты увидеть мои пальцы? Придатки на концах моих рук?
	Ѓ Что значит увидеть? Ѓ переспросило существо.
	Ѓ Ощутить их так или иначе. Сосчитать их.
	Ѓ Да, я могу их сосчитать.
	Ѓ Их всего десять,Ѓ пояснил Дэниельс.Ѓ Десять раз по десять составляет сто.
	Ѓ Это не слишком долгий срок,Ѓ отозвалось существо.Ѓ Что за помощь станет возможна тогда?
	Ѓ Знаешь ли ты о генетике? О том, как зарождается все живое и как зародившееся создание узнает, кем ему стать? Как оно растет и почему знает, как ему расти и кем быть? Известно тебе что-либо о нуклеиновых кислотах, предписывающих каждой клетке, как ей развиваться и какие функции выполнять?
	Ѓ Я не знаю твоих терминов,Ѓ отозвалось существо,Ѓ но я понимаю тебя. Следовательно, тебе известно все это? Следовательно, ты не просто тупая дикая тварь, как другие, что стоят на одном месте, или зарываются в грунт, или лазают по тем неподвижным, или бегают по земле?..
	Разумеется, звучало это вовсе не так. И кроме слов Ѓ или смысловых единиц, оставляющих ощущение слов,Ѓ были еще и зрительные образы деревьев, мышей в норках, белок, кроликов, неуклюжего крота и быстроногой лисы.
	Ѓ Если неизвестно мне,Ѓ ответил Дэниельс,Ѓ то известно другим из моего племени. Я сам знаю немногое. Но есть люди, посвятившие изучению законов наследственности всю свою жизнь.
	Призрак висел над краем уступа и довольно долго молчал. Позади него гнулись на ветру деревья, кружились снежные вихри. Дэниельс, дрожа от холода, заполз в пещеру поглубже и спросил себя, не пригрезилась ли ему эта искристая тень.
	Но не успел он подумать об этом, как существо заговорило снова, хотя обращалось на сей раз, кажется, вовсе не к человеку. Скорее даже оно ни к кому не обращалось, а просто вспоминало, подобно тому другому существу, замурованному в толще скал. Может статься, эти воспоминания и не предназначались для человека, но у Дэниельса не было способа отгородиться от них. Поток образов, излучаемый существом, достигал его мозга и заполнял мозг, вытесняя его собственные мысли, будто эти образы принадлежали самому Дэниельсу, а не призраку, замершему напротив.



	5.

	Вначале Дэниельс увидел пространство Ѓ безбрежное, бескрайнее, жестокое, холодное, такое отстраненное от всего, такое безразличное ко всему, что разум цепенел, и не столько от страха или одиночества, сколько от осознания, что по сравнению с вечностью космоса ты пигмей, пылинка, мизерность которой не поддается исчислению. Пылинка канет в безмерной дали, лишенная всяких ориентиров,Ѓ но нет, все-таки не лишенная, потому что пространство сохранило след, отметину, отпечаток, суть которых не объяснишь и не выразишь, они не укладываются в рамки человеческих представлений; след, отметина, отпечаток указывают, правда почти безнадежно смутно, путь, по которому в незапамятные времена проследовал кто-то еще. И безрассудная решимость, глубочайшая преданность, какая-то неодолимая потребность влекут пылинку по этому слабому, расплывчатому следу, куда бы он ни вел Ѓ пусть за пределы пространства, за пределы времени или того и другого вместе. Влекут без отдыха, без колебаний и без сомнений, пока след не приведет к цели или пока не будет вытерт дочиста ветрами Ѓ если существуют ветры, не гаснущие в пустоте.
	ј...Не в ней ли,Ѓ спросил себя Дэниельс,Ѓ не в этой ли решимости кроется, при всей ее чужеродности, что-то знакомое, что-то поддающееся переводу на земной язык и потому способное стать как бы мостиком между этим вспоминающим инопланетянином и моим человеческим јяЅ?..Ѕ
	Пустота, молчание и холодное равнодушие космоса длились века, века и века Ѓ казалось, пути вообще не будет конца. Но так или иначе Дэниельсу дано было понять, что конец все же настал Ѓ и настал именно здесь, среди иссеченных временем холмов над древней рекой. И тогда на смену почти бесконечным векам мрака и холода пришли почти бесконечные века ожидания: путь был завершен, след привел в недостижимые дали и оставалось только ждать, набравшись безграничного, неистощимого терпения.
	Ѓ Ты говорил о помощи,Ѓ обратилось к Дэниельсу искристое существо.Ѓ Но почему? Ты же знаешь того, другого. Почему ты хочешь ему помочь?
	Ѓ Он живой,Ѓ ответил Дэниельс.Ѓ Он живой, и я живой. Разве этого недостаточно?
	Ѓ Не знаю,Ѓ отозвалось существо.
	Ѓ По-моему, достаточно,Ѓ решил Дэниельс.
	Ѓ Как ты можешь помочь?
	Ѓ Я уже упоминал о генетике. Как бы это объяснить...
	Ѓ Я перенял терминологию из твоих мыслей. Ты имеешь в виду генетический код.
	Ѓ Согласится ли тот, другой, замурованный в толще скал, тот, кого ты охраняешь...
	Ѓ Не охраняю,Ѓ отозвалось существо.Ѓ Я просто жду его.
	Ѓ Долго же тебе придется ждать!
	Ѓ Я наделен умением ждать. Я жду уже долго. Могу ждать и дольше.
	Ѓ Когда-нибудь,Ѓ заявил Дэниельс,Ѓ выветривание разрушит камень. Но тебе не понадобится столько ждать. Знает ли тот, другой, свой генетический код?
	Ѓ Знает,Ѓ отозвалось существо.Ѓ Он знает много больше, чем я.
	Ѓ Знает ли он свой код полностью? Ѓ настойчиво повторил Дэниельс.Ѓ Вплоть до самой ничтожной связи, до последней составляющей, точный порядок неисчислимых миллиардов...
	Ѓ Знает,Ѓ подтвердило существо.Ѓ Первейшая забота разумной жизни Ѓ познать себя.
	Ѓ А может ли он, согласится ли он передать нам эти сведения, сообщить нам свой генетический код?
	Ѓ Твое предложение Ѓ дерзость,Ѓ оскорбилось искристое существо (слово, которое оно употребило, было жестче, чем јдерзостьЅ).Ѓ Таких сведений никто не передаст другому. Это нескромно и неприлично (опять-таки слова были несколько иными, чем јнескромноЅ и јнеприличноЅ). Это значит в сущности отдать в чужие руки собственное јяЅ. Полная и бессмысленная капитуляция.
	Ѓ Не капитуляция,Ѓ возразил Дэниельс,Ѓ а способ выйти из заточения. В свое время, через сто лет, о которых я говорил, люди моего племени сумеют по генетическому коду воссоздать любое живое существо. Сумеют скопировать того, другого, с предельной точностью.
	Ѓ Но он же останется по-прежнему замурованным!
	Ѓ Только один из двоих. Первому из двух близнецов действительно придется ждать, пока ветер не сточит скалы. Зато второй, копия первого, начнет жить заново.
	јА что,Ѓ мелькнула мысль,Ѓ если существо в толще скал вовсе не хочет, чтобы его спасали? Что если оно сознательно погребло себя под каменными пластами? Что если оно просто искало укрытия, искало убежища? Может статься, появись у него желание Ѓ и оно освободилось бы из своей темницы с такой же легкостью, с какой этот силуэт, это скопище искр выбралось из-под насыпи?..Ѕ
	Ѓ Нет, это исключено,Ѓ отозвалось скопище искр, висящее на самом краю уступа.Ѓ Я проявил беспечность. Я уснул, ожидая, и спал слишком долго.
	јДействительно, куда уж дольшеЅ,Ѓ подумал Дэниельс. Так долго, что над спящим крупинка за крупинкой наслоилась земля и образовалась насыпь, что в эту землю вросли камни, сколотые морозом с утеса, а рядом с камнями поселилась семейка берез и они благополучно вымахали до тридцатифутовой высоты... Тут подразумевалось такое различие в восприятии времени, какого человеку просто не осмыслить.
	јОднако погоди,Ѓ остановил себя Дэниельс,Ѓ кое-что ты все-таки понял...Ѕ Он уловил безграничную преданность и бесконечное терпение, с каким искристое существо следовало за тем другим сквозь звездные бездны. И не сомневался, что уловил точно: разум иного создания Ѓ преданного звездного пса, сидящего на уступе перед пещерой,Ѓ словно приблизился к нему, Дэниельсу, и коснулся собственного его разума, и на мгновение оба разума, при всех их отличиях, слились воедино в порыве понимания и признательности,Ѓ ведь это, наверное, впервые за многие миллионы лет пес из дальнего космоса встретил кого-то, кто способен постичь веление долга и смысл призвания.
	Ѓ Можно попытаться откопать того, другого,Ѓ предложил Дэниельс.Ѓ Я, конечно, уже думал об этом, но испугался, не причинить бы ему вреда. Да и нелегко будет убедить людей...
	Ѓ Нет,Ѓ отозвалось существо,Ѓ его не откопаешь. Тут ес