казал обществу большую услугу. Более того, ваша честь, мы намереваемся представить доказательства, которые будут свидетельствовать о том, что роботы в целом лишены некоторых неотъемлемых прав...
	- Мистер Ли, - предостерегающе сказал судья, - робот всего лишь машина.
	- Мы докажем, ваша честь, - сказал Ли, - что робот нечто гораздо большее, чем просто машина. Мы действительно готовы представить доказательства, которые, по нашему глубокому убеждению, покажут, что во всем, кроме обмена веществ, робот является копией человека и что даже его обмен веществ до некоторой степени аналогичен обмену веществ человека.
	- Мистер Ли, вы ушли далеко в сторону. Рассматривается вопрос о том, присвоил ли незаконно ваш клиент собственность компании јСделай самЅ. Тяжбу следует ограничить только разрешением этого вопроса.
	- Так я и делаю, - сказал Ли. - Но при этом намереваюсь доказать, что робот Альберт не был собственностью и не мог быть украден или продан. Я намереваюсь доказать, что мой клиент не украл его, а освободил. И если мне и приходится уходить далеко в сторону, чтобы доказать некоторые основные положения, то я прошу суд простить меня за то, что я испытываю его терпение.
	- Вы с самого начала испытываете терпение суда, - сказал судья. - Но суд справедлив, и у вас есть право доказать то, что вы утверждаете. Вы простите мне, если я скажу, что ваши доводы немного притянуты за уши.
	- Ваша честь, я сделаю все, что в моих силах, чтобы вывести вас из этого заблуждения.
	- В таком случае все в порядке, - сказал судья. - Приступим к делу.

	Процесс продолжался шесть недель, и страна жила им. О нем кричали огромные заголовки статей на первых страницах газет. Им кормились радио и телевидение. Сосед спорил с соседом, обычными стали споры на улицах, в семье, в клубах, в конторах. Редакции газет захлестывали письма читателей.
	Состоялись митинги, на которых ораторы выражали свое негодование, считая нелепым ставить знак равенства между человеком и роботом, создавались организации, выступавшие за освобождение роботов. В психиатрических лечебницах резко снизилось число Наполеонов и Гитлеров, вместо которых появились неуклюже вышагивающие пациенты, выдающие себя за роботов.
	Вмешалось министерство финансов. В силу экономических причин оно просило суд объявить раз и навсегда, что роботы являются имуществом. Оно указывало, что если роботы не будут облагаться как собственность, то различные государственные учреждения не досчитаются многих статей дохода.
	Суд выносил определения.
	~Роботы обладают свободой воли~. Это было легко доказать. Робот может выполнить порученное дело, действуя правильно, сообразуясь с непредвиденными факторами. Способность роботов судить здраво во многих случаях, как было доказано, стоит выше здравомыслия человеческого.
	~Роботы обладают способностью рассуждать~. Это было вне всякого сомнения.
	~Роботы могут размножаться~. Это было трудно доказать. Все, что делает Альберт, как утверждали представители компании јСделай самЅ, является работой, для которой он был сконструирован. А вот Ли доказывал, что он размножается. Он делает это сознательно. Он любит роботов и считает их членами своей семьи. Он даже дает им имена в свою честь - имя каждого начинается с јАЅ.
	Истец доказывал, что роботы не религиозны. Ли утверждал, что это не относится к делу. Многие люди являются агностиками и атеистами и тем не менее считаются людьми.
	~У роботов нет эмоций~. Ли возражал, что это не совсем верно. Альберт любит своих сыновей. Роботы вечны и обладают чувством справедливости. Если у них и нет некоторых эмоций, то, может быть, это к лучшему. Они, например, не способны ненавидеть. Или быть алчными. Ли потратил почти час, рассказывая суду мрачную историю человеческой ненависти и алчности. Еще час он клеймил рабство, в которое обращали разумных существ.
	Газеты публиковали его речи. Адвокаты истца корчились от возмущения. Судья гневался. Процесс продолжался.
	- Мистер Ли, - спрашивал судья, - к чему все это?
	- Ваша честь, - отвечал ему Ли, - я просто делаю все возможное, чтобы обосновать нашу точку зрения. В действиях, в которых обвиняется мой клиент, нет ничего противозаконного. Я просто пытаюсь доказать, что робот не является имуществом и, следовательно, не может быть украден... Я...
	- Ладно, - сказал судья. - Ладно. Продолжайте, мистер Ли.
	Адвокаты компании јСделай самЅ щеголяли цитатами, доказывая свою точку зрения. Ли отвечал им градом цитат, разбивая их в пух и в прах. Невразумительный язык юридических сочинений расцвел пышным цветом, давно забытые постановления и решения становились предметом спора, обсасывались и кромсались.
	По мере того как шел процесс, становилось ясно одно: Энсон Ли, неизвестный адвокат, на которого навалилась куча талантливейших юристов, выходил победителем. В его распоряжении были все относящиеся к делу тексты законов, цитаты, точные ссылки на источники, описания прецедентов, все факты и логика.
	Вернее, они были у роботов. Они бешено скрипели перьями и вручали ему свои заметки. К концу каждого дня пол вокруг стола защитника покрывали вороха бумаги.
	Процесс закончился. Последний свидетель дал показания. Последний адвокат сказал свое слово.
	Ли и роботы остались в городе, чтобы дождаться решения суда, а Найт улетел домой.
	Он облегченно вздохнул, узнав, что все кончилось и вышло не так уж плохо, как он ожидал. По крайней мере его не выставили на посмешище как дурака и вора. Ли отстоял его достоинство, но спас ли юрист его шкуру - было еще не известно.
	Еще в воздухе Найт увидел свой дом и с удивлением отметил, что он изменился. Его окружало кольцо высоких столбов. А на газоне стояло более десятка каких-то механических чудовищ, напоминавших ракетные установки.
	Найт направил летательный аппарат вниз и стал планировать, высунувшись, чтобы лучше видеть.
	Столбы были высотой футов в двенадцать. Они поддерживали толстую проволоку, ограждая дом густой стальной сеткой. Механические чудовища на газоне изготовились к бою. Все ракеты нацелились на Найта. При взгляде на них у него екнуло сердце.
	Он осторожно пошел на посадку и перевел дыхание лишь тогда, когда колеса коснулись посадочной площадки. Как только он вылез из кабины, из-за угла дома ему навстречу поспешил Альберт.
	- Что здесь происходит? - спросил он робота.
	- Приняты меры на случай чрезвычайного положения, - сказал Альберт. - Вот и все, хозяин. Мы готовы к любым неожиданностям.
	- Каким еще неожиданностям?
	- О, например, если толпа решится на самосуд.
	- Или если суд примет неблагоприятное для нас решение?
	- И это тоже, хозяин.
	- Не будете же вы воевать со всем миром?
	- Мы не хотим возвращаться, - сказал Альберт. - Ни я, ни мои дети больше не достанемся компании јСделай самЅ.
	- Сражаться до последней капли крови! - воскликнул Найт.
	- Сражаться до последней капли крови! - сердито сказал Альберт. - А мы, роботы, воюем отчаянно.
	- И эти стрелялки, расположившиеся вокруг дома...
	- Наши оборонительные силы, хозяин. Ракеты попадают в любую цель. Снабженные телескопическими глазами, вычислительными и сенсорными устройствами, они, после того как их выпустят, благодаря остаточной способности к мышлению сами знают, что им делать. Если уж они сядут на хвост, увиливать от них бесполезно. Стой и жди.
	Найт поднял бровь.
	- Вы должны отказаться от этой мысли, Альберт. Вас уничтожат в течение часа. Одна бомба...
	- Лучше умереть, хозяин, чем сдаться.
	Найт понял, что спорить бесполезно.
	Он подумал, что, в конце концов, роботы поступают чисто по-человечески. То, что сказал Альберт, произносилось не раз в истории человечества.
	- У меня есть новости, - сказал Альберт. - Вы будете довольны. У меня теперь дочери.
	- Дочери? С материнским инстинктом?
	- Шесть дочерей, - гордо сказал Альберт. - Алиса, Ангелина, Агнесса, Агата, Альберта и Абигайль. Я не повторил ошибки компании јСделай самј. Я дал им женские имена.
	- И все они размножаются?
	- Вы бы только посмотрели на этих девочек! Всемером мы работаем непрестанно: у нас кончились материалы, так что я накупил много всего в долг. Надеюсь, вы не возражаете.
	- Альберт, - сказал Найт, - неужели вы не понимаете, что я разорен! Уничтожен! У меня нет ни цента! Вы сделали меня банкротом!
	- Наоборот, хозяин, мы прославили вас. Ваше имя красуется на первых страницах газет, вас показывают по телевизору.
	Найт отошел от Альберта и, споткнувшись на ступеньках лестницы, поднялся в дом. Он увидел робота с пылесосом вместо руки, чистившего ковер. Он увидел робота с кисточками вместо пальцев, аккуратно красившего двери и оконные рамы. Он увидел робота со скребками, чистившего кирпичи в камине.
	Грейс что-то напевала в своей мастерской!
	Найт подошел к мастерской и заглянул в нее.
	- О, это ты, - сказала Грейс. - Когда ты вернулся, дорогой? Я освобожусь примерно через час. Я работаю над морским пейзажем, и у меня никак не получается вода. Мне не хочется бросать работу. Боюсь, что мне изменяет чувство цвета.
	Найт прошел в гостиную и сел на стул. Поблизости не было ни одного робота.
	- Пива, - сказал он, ожидая, что будет дальше.
	С кухни галопом примчался робот - робот с бочкой вместо живота, с краником внизу бочки, с рядом блестящих медных кружек на груди.
	Он налил кружку. Пиво было холодное и приятное на вкус.
	Найт сидел и пил пиво и вдруг в окно увидел, что оборонительные силы Альберта вновь заняли боевые позиции.
	Хорошенькое дело! Если суд примет решение не в его пользу и представители компании јСделай самЅ явятся за своим имуществом, начнется самая фантастическая гражданская война в истории человечества - от него останется мокрое место. Он попытался представить себе, какие обвинения предъявят ему, если эта война начнется. Вооруженное восстание, сопротивление при аресте, подстрекательство к мятежу... найдут, в чем обвинить... если, конечно, он останется в живых.
	Он повернулся к телевизору и наклонился вперед.
	Прыщеватый комментатор взбивал обычную журналистскую мыльную пену: - ј... деловая жизнь фактически замерла. Многие промышленники боятся, что их сопротивление будет недолгим, если Найт выиграет дело. Им придется потратить много денег на доказательства в суде, что автоматические устройства на их предприятиях являются не роботами, а машинами. Нет сомнения, что большая часть автоматического оборудования предприятий состоит из машин, но управляют производством в основном умные системы типа роботов. Если эти системы начнут рассматриваться как роботы, то против промышленников будут возбуждены дела по возмещению убытков, а может быть, и уголовные дела за незаконное лишение свободы...
	В Вашингтоне продолжаются консультации. Министерство финансов обеспокоено тем, что снизится поступление налогов. Но перед правительством стоят еще более серьезные проблемы. Например, вопрос гражданства. Если дело решится в пользу Найта, будет ли это значить, что всех роботов надо автоматически объявить гражданами?
	У политических деятелей тоже свои заботы. Стоя перед лицом новой категории избирателей, все они думают о том, как завоевать голоса роботовЅ.
	Найт выключил телевизор и уселся поудобнее, чтобы выпить еще пива.
	- Хорошее пиво? - спросил пивной робот.
	- Отлично, - ответил Найт.
	Шли дни. Напряженность нарастала.
	Ли и роботов-юристов охраняла полиция. В отдельных районах роботы собрались в группы и бежали в горы, боясь самосуда толпы. В некоторых отраслях промышленности автоматические системы объявили забастовку, требуя права вести переговоры. В нескольких штатах губернаторы привели в боевую готовность полицию. Новая постановка јГражданин РоботЅ на Бродвее была освистана критиками, но публика раскупила билеты на год вперед.
	Приближался решающий день.
	Найт сидел у телевизора и ждал, когда появится судья. Он слышал, как позади шумели собравшиеся роботы. В мастерской что-то весело напевала Грейс. Найт спросил себя, как долго Грейс еще собирается заниматься живописью. Это увлечение продолжается дольше других, и дня два назад он поговорил с Альбертом о строительстве картинной галереи для ее полотен, чтобы они не загромождали дом.
	На экране появился судья. Найт подумал, что он выглядит как человек, который не верил в призраков и вдруг увидел их.
	- Мне никогда не приходилось принимать такое трудное решение, - устало сказал судья, - потому что, следуя букве закона, я могу гибельно воздействовать на его дух. После долгих дней изучения законов и обстоятельств данного дела я выношу решение в пользу ответчика, Гордона Найта.
	- Но, принимая такое решение, - продолжал судья, - я создаю прецедент, имеющий далеко идущие последствия. Роботы не являются имуществом и не могут облагаться в качестве такового. В таком случае они должны быть людьми, а это значит, что они могут пользоваться всеми правами и привилегиями и вместе с тем нести ответственность и выполнять обязанности, как и люди. Я не могу принять другое решение. Однако это не укладывается в моем сознании. Это случилось впервые за все годы моей работы, и я все еще надеюсь, что вышестоящие судебные инстанции окажутся более мудрыми, чем я, и сочтут необходимым пересмотреть мое решение!
	Найт встал и вышел в сад, раскинувшийся на сотню акров. Красоту сада несколько портило двенадцатифутовое заграждение.
	Процесс кончился очень хорошо. С Найта сняли обвинение, ему не надо платить налоги, а Альберт и другие роботы стали вольными птицами и могли делать, что им заблагорассудится.
	Он нашел каменную скамью, присел на нее и стал глядеть на озеро. Сад его был прекрасен - именно таким он мечтал видеть его... даже более прекрасен, чем ему грезилось, - с дорожками и мостками, цветочными клумбами и моделями кораблей, которые раскачивались ветерком на подернутой рябью воде.
	Он сидел и смотрел. Сад был прекрасен, но он почувствовал, что не гордится им, что не испытывает никакого удовлетворения.
	Он снял руки с колен и, сжав пальцы, словно держал инструмент, посмотрел на них. Но в руках ничего не было. И он понял, почему равнодушен к саду и не испытывает никакого удовлетворения.
	Модель железной дороги. Стрельба из лука. Механобиологическая собака. Изготовление керамики. Восемь комнат, пристроенных к дому.
	Сможет ли он когда-нибудь утешиться моделью железной дороги или любительским изготовлением керамики? Если и сможет, разрешат ли ему это сделать?
	Он медленно встал и пошел к дому. Там он почувствовал себя бесполезным и ненужным.
	Наконец он решил отправиться в подвал.
	Альберт обнял его.
	- Мы победили, хозяин! Я знал, что мы победим!
	Он отодвинул от себя Найта и положил ему руки на плечи.
	- Мы никогда не уйдем от вас, хозяин. Мы останемся и будем работать на вас. Вы никогда ни в чем не будете нуждаться. Это сделаем для вас мы!
	- Альберт...
	- Все в порядке, хозяин. Вам ни о чем не надо беспокоиться. Мы разрушим проблему с деньгами. Мы наделаем много роботов-юристов и будем получать большие гонорары.
	- Но неужели вы не понимаете...
	- Но в первую очередь - продолжал Альберт, - мы собираемся добиться постановления суда, обеспечивающего наши права. Ведь мы сделаны из стали, стекла, меди и тому подобного, верно? И мы не можем позволить людям зря расходовать материалы, из которых мы сделаны, а также энергию, поддерживающую нашу жизнь. Уверяю вас, хозяин, мы не проиграем!
	Устало присев на скат, Найт увидел вывеску, которую только что намалевал Альберт. Красивыми золотыми буквами, отведенными для четкости черной краской, на ней было написано:

	@ЭНСОН, АЛЬБЕРТ, АБНЕР, АНГУС И К.
	АДВОКАТЫ@

	- А потом, хозяин, - сказал Альберт, - мы приберем к рукам компанию јСделай самЅ. Она уже не в состоянии выдержать конкуренцию. У нас есть великолепная идея, хозяин. Мы будем делать роботов. Много роботов. Но не слишком много. Мы не собираемся подводить вас, людей, поэтому мы будем производить комплекты јСделай самЅ. Только их будут собирать заранее, чтобы избавить вас от труда. Как вы думаете, для начала хватит?
	- Вполне, - прошептал Найт.
	- У нас все продумано, хозяин. До конца жизни вам не надо будет беспокоиться ни о чем.
	- Да, - сказал Найт, - ни о чем.



                             Клиффорд САЙМАК

                           ЗЛОВЕЩИЙ КРАТЕР ТИХО

                             пер. Н.Михайлов



                                 Глава 1.

     Все было в порядке. Денег, правда, кот наплакал, но  их  много  и  не
бывает - разве что подвернется удача, а она подворачивается не часто.  Тем
не менее дела шли, и синдикат пока не выражал недовольства.  Не  то  чтобы
они были в восторге  от  моих  успехов,  но  рассуждали  так:  мол,  дадим
мальчишке шанс. Они до сих пор  считают  меня  мальчишкой,  хотя  мне  уже
двадцать семь.
     Пожалуй, насчет синдиката надо объяснить поподробнее. Звучит  громко,
а на деле - ничего особенного. Синдикатом именует себя теплая компания  из
моего родного городка Милвилла:  они  потратили  часть  своих  сбережений,
чтобы отправить в космос помешанного на Луне парня, который рос у  них  на
глазах, - пускай попытает счастья. Разумеется, согласились они  далеко  не
сразу, что вполне понятно:  ведь  жители  провинциальных  городков  весьма
консервативен.  Банкир  Мел  Адамс,  парикмахер   Тони   Джонс,   владелец
аптеки-закусочной Большой Дэн Олсон и добрый десяток других. По-моему, они
в конце концов уступили только потому, что начали предвкушать,  как  будут
хвастаться. Не каждый же может похвалиться  тем,  что  вложил  средства  в
освоение Луны.
     Вот так я попал на Луну и катил сейчас на вездеходе, размышляя о тех,
кто остался на Земле, и радовался про себя, что наконец-то, после  четырех
дней в Пустыне, направляюсь обратно  к  Енотовой  Шкуре.  Не  спрашивайте,
почему поселение назвали именно  Енотовой  Шкурой,  а  другое,  у  кратера
Шомбергер, Клячей, а третье, в Архимеде, Трепотней. По идее, им  следовало
присвоить какие-нибудь красивые названия -  нарекают  же  кратеры  именами
ученых - или,  на  худой  конец,  обозвать,  скажем,  Луноградом  или  там
Селенополисом; в  общем,  подобрать  названия,  которые  имели  бы  смысл,
Впрочем, мне кажется, что удивляться тут нечему. Когда Луна  была  далеко,
все  изощрялись  в  придумывании  названий  попышнее,  но  стоило  на  ней
высадиться людям, как в ход пошли наименования, которые напоминали о доме.
     Я провел четыре дня в Пустыне к северо-западу  от  Тихо.  Ну,  доложу
вам, и местечко: вся поверхность так и  стоит  дыбом.  Прогулка  оказалась
более-менее успешной - в холодильнике вездехода валялся приличных размеров
мешок, набитый под завязку лишайниками; я сделал анализ  и  убедился,  что
растения кишат микробами.
     До Пиктета оставалось меньше часа, когда я заметил другой вездеход. В
тени у подножия невысокого  гребня  с  будто  бы  срезанной  вершиной,  по
которому   я   спускался,   вдруг   что-то   блеснуло.   Я    присмотрелся
повнимательнее: мне пришло в голову, что там выходит на поверхность  пласт
вулканического стекла - в округе его довольно-таки много, и  больше  всего
как раз в окрестностях Тихо.
     Не знаю чем, но этот блеск  привлек  мое  внимание.  Прожив  на  Луне
пару-тройку лет, человек приобретает некое чутье. Лунный  пейзаж  поначалу
сводит с ума, но потом к нему  привыкаешь,  и  в  сознании  отпечатывается
что-то вроде подробного чертежа. В результате,  и  не  догадываясь  как  и
почему, сразу  же  замечаешь  всякие  несуразицы.  На  Земле  такое  чутье
называется знанием леса, но здесь о лесе говорить не приходится.
     Я развернул машину и погнал ее по гребню в том направлении, где засек
блеск. Моя "собачка" Сьюзи выбралась  из  передатчика,  где  отдыхала  или
пряталась или занималась кто-ее-разберет-чем, -  уселась  на  руль  и  вся
затрепетала от возбуждения. С нее посыпались искры. По крайней мере, такое
было впечатление. Лучшего слова все равно не подберешь,
     Корпус вездехода загудел:  о  него  срикошетил  метеорит.  Я  изрядно
перетрухнул. Страх появляется всякий раз - пугает не столько звук, сколько
мысль о том, что, будь метеорит  побольше,  от  тебя  осталось  бы  мокрое
место. Этот, по счастью, оказался крохотн