ым - возможно, около миллиметра в
поперечнике, этакая приличных размеров песчинка,  несущаяся  со  скоростью
несколько миль в секунду. Удар получается что надо.
     Съехав с гребня, я повел подпрыгивающий на  камнях  вездеход  дальше.
Теперь стало видно, что блеск исходит от застывшей в неподвижности машины,
такой же, как моя собственная. Поблизости как будто никого не было. Машина
стояла на солнце, хотя тень была почти рядом;  тот,  кто  бросил  ее  тут,
наверняка или свихнулся, или прилетел на Луну  совсем  недавно  и  еще  не
успел узнать основных правил поведения. Старожилов же  учить  ни  к  чему:
если кому-то из них потребуется остановить вездеход, когда на дворе лунный
день, он постарается припарковать его в тени.
     Не верьте тому, кто  станет  утверждать,  что  на  Луне  холодно:  на
полюсах и впрямь попрохладнее, чем на экваторе, но все равно - температура
днем поднимается до 250 градусов по  Цельсию.  Да,  вездеходы  оборудованы
холодильными  установками,  однако  те  расходуют   громадное   количество
энергии, а на Луне нет ничего дороже двух вещей  -  энергии  и  кислорода.
Человек волей-неволей превращается в скрягу.  Не  потому,  что  энергии  в
обрез - с атомным двигателем о ней можно  не  беспокоиться.  Но  вот  воды
всегда не хватает, а она необходима, чтобы  привести  в  действие  паровую
турбину.
     Я подъехал поближе,  заглушил  двигатель,  натянул  на  голову  шлем,
стукнул по нему, чтобы он  сел  поплотнее,  и  щелкнул  застежками.  Когда
выбираешься наружу, даже в вездеходе, обязательно надеваешь скафандр, Если
машину расплющит метеорит, а  ты  случайно  останешься  жив,  или  если  в
корпусе появится дыра, со скафандром у тебя есть возможность добраться  до
базы;  хотя,  по  совести  говоря,  шансы  невелики  -   ты   оказываешься
один-одинешенек  неизвестно  где  и  на  помощь  рассчитывать   почти   не
приходится.
     Я пролез в шлюз, закрыл за  собой  внутренний  люк,  потом  распахнул
наружный и, извиваясь, как червяк, который выбирается из яблока, высунулся
из машины. Конечно,  конструкторы  вездехода  могли  бы  придумать  способ
попристойнее, однако их заботила в первую очередь надежность модели, а  не
всякие там удобства; к тому же на Луне о чувстве собственного  достоинства
лучше вообще забыть.
     Меня ослепил яркий свет. Я запамятовал опустить светофильтр. В кабине
он не нужен, поскольку лобовое стекло  поляризовано.  Я  выбранился,  коря
себя за забывчивость. С такой дырявой памятью долго здесь не протянешь.
     Дотянуться до шлема я не мог, ибо снаружи торчала  только  голова,  а
все остальное было внутри. Тогда вперед, и пошустрее! Я крепко зажмурился,
вывалился на поверхность и тут же опустил светофильтр.
     Первое, что бросилось в глаза, - наружный люк  чужого  вездехода  был
распахнут настежь. Значит, водитель покинул машину. На мгновение мне стало
стыдно за те тревожные мысли, которые роились в мозгу. Впрочем, я поступил
так, как от меня ожидалось. Встречи в Пустыне происходят не очень часто, а
потому приличия требуют остановиться и хотя бы поздороваться.
     Я  подошел  к  вездеходу  и  лишь  теперь  увидел  в  лобовом  стекле
аккуратную круглую дырочку.
     - Есть кто живой? - спросил я, установив  на  максимальную  громкость
интерком скафандра.
     Ответа не последовало. Сьюзи, которая выпорхнула из люка, затанцевала
передо мной подобием крохотной радуги. Что бы о  них  ни  говорили,  порой
"собачки" отличная компания.
     - Эй! - крикнул я. - Может, вам помочь?
     Что за  глупый  вопрос!  Метеорит,  пробивший  стекло,  должно  быть,
врезался  прямиком  в  панель  управления,  и   вездеход   превратился   в
бесполезную груду металла. В отверстии вполне уместилась бы десятицентовая
монета; метеорит такой величины способен причинить немало неприятностей.
     - Привет, - отозвался кто-то слабым голосом. - Помощь мне  и  вправду
не помешает.
     Странный, однако, голос. Похож на женский.
     - Что, так плохо?
     - К  сожалению.  Подождите,  я  сейчас  вылезу.  Я  тут  пытаюсь  его
наладить, но стало слишком жарко. Пришлось укрыться в тени.
     Я прекрасно представлял, каково этому  бедняге  в  кабине  вездехода,
Холодильные установки отключились, температура быстро  повышается,  солнце
светит прямо в стекло, создавая в машине парниковый эффект.
     - Могу дотащить вас до города, - предложил я. - Тут недалеко,  час  с
небольшим.
     -  Не  стоит.  Мне  необходимо  отремонтировать  вездеход.  -   Из-за
сломанной машины появилась облаченная в скафандр  человеческая  фигура.  -
Меня зовут  Амелия  Томпсон.  -  Фигура  протянула  руку.  Перчатки  наших
скафандров заскрежетали друг о друга.
     - Женщина!
     - Вы имеете что-нибудь против?
     - Пожалуй, нет. Просто я не  слышал,  чтобы  до  сих  пор  какая-либо
женщина отваживалась отправиться в Пустыню.
     Лица Амелии видно не было - она опустила светофильтр шлема. На  плече
у нее восседала "собачка". Сьюзи подлетела  к  женщине,  и  две  "собачки"
принялись разбрасывать вокруг себя целые снопы искр.
     - Может быть, - проговорила Амелия, - вы отбуксируете  мою  машину  в
тень, чтобы она немного остыла?
     - Амелия, - ответил я, - меня зовут Крис Джексон. Я вовсе  не  добрый
самаритянин, однако не могу оставить вас наедине с вездеходом, у  которого
повреждена панель управления. Вам ее не починить,  вы  разве  что  сумеете
накоротко замкнуть  провода,  а  это  не  приведет  ни  к  чему  хорошему.
По-моему, вы сами себе роете яму.
     - В город мне дороги нет, - сказала она.
     - Тем не менее здесь я вас не оставлю. Вы сошли с ума, если  хотя  бы
подумали о такой возможности.
     Она показала на мой вездеход:
     - Не возражаете? Мы могли бы продолжить разговор внутри.
     -  Разумеется,  -  отозвался  я,  совершенно,   честно   говоря,   не
представляя, о чем тут еще говорить.
     Мы подошли к моему вездеходу. Амелия забралась в  люк.  Выждав  около
минуты, я залез следом, уселся в  кресло,  включил  двигатель  и  направил
машину в тень.
     "Собачки" сидели рядом на панели и тихонько искрились.
     Остановив вездеход, я обернулся.
     Амелия сняла шлем. Она улыбалась, однако доброжелательности в  улыбке
не чувствовалось. Прямые черные волосы,  ровно  подстриженные  надо  лбом,
молочно-белая кожа,  множество  веснушек  -  она  походила  на  школьницу,
которая решила вдруг стать взрослой.
     Я  проявил  гостеприимство:  встал  и  направился   к   холодильнику,
намереваясь достать из того фляжку с водой. Чтобы осуществить  задуманное,
мне пришлось протиснуться между Амелией и стенкой. Свободного пространства
в кабине вездехода крайне мало, ведь он предназначен не для увеселительных
прогулок.
     Так, фляжка, два стакана. Амелии я налил побольше, чем  себе,  решив,
что ей это необходимо. Проведя в скафандре несколько часов, на  протяжении
которых лишь  изредка  утоляешь  жажду  глотком  теплой  воды  из  трубки,
положительно начинаешь мечтать о стакане ледяной влаги.
     Амелия залпом осушила стакан и вернула его мне.
     - Спасибо, - сказала она.
     Я наполнил стакан по второму разу.
     - Право, не стоит. Нельзя быть таким расточительным.
     Я встряхнул фляжку. Вода в ней еще оставалась - почти на донышке.
     - Нам хватит. До дома рукой подать.
     Амелия поднесла стакан к  губам.  На  сей  раз  она  пила  маленькими
глоточками. Я догадывался, что она лишь усилием  воли  обуздывает  желание
выпить все сразу. Временами организм просто-напросто  требует  чего-нибудь
холодного и мокрого.
     Я поставил фляжку обратно в  холодильник.  Амелия  заметила  мешок  с
лишайниками.
     - Удачная поездка.
     - Похоже, что да. Они кишат микробами. Док  страшно  обрадуется.  Ему
вечно их не хватает.
     - Вы продаете лишайники госпиталю?
     - Вообще-то я ищу другое, а их собираю между делом.
     - Другое? Что именно?
     - Ничего особенного. Уран. Хромиты. Бриллианты. Все,  что  угодно.  Я
даже подбираю агаты. Кстати, в прошлую вылазку  нашел  пару-тройку  вполне
приличных образцов.
     - Агаты! - Амелия рассмеялась коротким, гортанным смешком.
     - Их коллекционирует один парень из Енотовой Шкуры. Гранит, полирует,
те, которые ему нравятся, оставляет  себе,  а  остальные  переправляет  на
Землю. На камушки с Луны там постоянный спрос. Неважно, хорошие они или не
очень, главное, что с Луны.
     - Вряд ли он много вам платит.
     - Ни цента. Он - мой друг и время от времени оказывает мне  кое-какие
услуги.
     - Понятно. - Амелия, прищурясь, словно изучала меня. По-видимому, она
что-то прикидывала.
     Осушив стакан, она протянула его мне.
     - Еще? - предложил я.
     Она покачала головой:
     - Крис, может, вы вернетесь в город и забудете, что видели меня? Если
вы оттащите мой вездеход в тень, дальше я справлюсь сама.
     - Не пойдет. Вам что, не терпится умереть? Я вас не брошу.
     - Я не могу появиться в Енотовой Шкуре...
     - Оставаться здесь вы тоже не можете, - перебил я.
     - Поймите, я проникла на Луну в обход закона. У меня нет лицензии.
     - Вот оно что, - протянул я.
     - Послушать вас, так это - тягчайшее преступление.
     - Ни в коем случае. Вы  всего  лишь  поступили  неразумно.  Ведь  вам
известно, для чего выдаются лицензии - чтобы служба контроля могла следить
за прибывшими на Луну. Попади вы в аварию...
     - Не попаду.
     - Уже попали, - возразил я.
     - Как попала, так и выберусь.
     Мне захотелось стукнуть ее, чтобы она хоть немного образумилась.
     Благодаря ей я очутился в немыслимом  положении.  Отпускать  ее  одну
было нельзя, везти в город - тоже. Те, кто совершает  вылазки  в  Пустыню,
блюдут одно единственное правило:  по  возможности  держаться  вместе.  Ты
помогаешь другому, чем только можешь, и ни в коем случае  не  доносишь  на
него.
     Может статься, лет через сто с лишним наступит такое время, когда нас
тут станет  слишком  много,  и  тогда  мы  начнем  красть  друг  у  друга,
обманывать, грызться между собой - когда-нибудь, но не сейчас.
     - Если хотите, я помогу вам починить панель, - сказал я, - но дело  в
том, что, положившись на нее,  вы  рискуете  жизнью.  Вездеходу  требуется
капитальный ремонт. Не забывайте вдобавок,  что  у  вас  дырка  в  лобовом
стекле.
     - Я ее заделаю.
     Правильно, она ее заделает.
     - Мне нужно попасть в Тихо. Нужно, и все!
     - В Тихо?!
     - Да, в кратер Тихо.
     - Только не туда! - с дрожью в голосе воскликнул я.
     - Знаю, знаю, - проговорила Амелия. - Слышала я эти россказни.
     Она не понимала, о  чем  говорит!  То  были  вовсе  не  россказни,  а
достоверные сведения, факты, занесенные к тому  же  в  архивы  колонии.  В
Енотовой Шкуре жили люди, которые прекрасно помнили, что произошло.
     - Вы мне нравитесь, -  сказала  она.  -  Вы  производите  впечатление
честного человека.
     - К черту! - бросил я, сел в кресло и запустил двигатель.
     - Что вы собираетесь делать?
     - Я еду в Енотовую Шкуру.
     Собираетесь сдать меня властям?
     - Нет, - ответил я. -  Не  властям,  а  своему  приятелю,  о  котором
рассказывал. Тому, что коллекционирует агаты. Он вас пока спрячет,  а  там
мы  что-нибудь  придумаем.  Кстати,  держитесь  подальше  от  люка.   Если
попытаетесь выпрыгнуть, я вас поймаю и отшлепаю.
     На мгновение мне показалось, что она сейчас то  ли  заплачет,  то  ли
набросится на меня, словно дикая кошка, Впрочем, Амелия не сделала ни того
ни другого.
     - Подождите.
     - Да?
     - Вы слышали о Третьей лунной экспедиции?
     Я кивнул. О ней слушали все. Два звездолета с одиннадцатью людьми  на
борту сгинули без следа, будто проглоченные  Луной.  Катастрофа  произошла
тридцать лет назад, а тела и корабли так и не были найдены.
     - Я знаю, где она, - заявила Амелия.
     - В Тихо?
     Она утвердительно кивнула.
     - Ну и что?
     - Остались бумаги...
     - Бумаги? - Внезапно меня как осенило, - Документы?
     - Совершенно верно. Представляете, сколько они сегодня стоят?
     - Плюс права на  публикацию,  -  сказал  я,  -  "Я  нашла  потерянную
экспедицию" - чем не заголовок для статьи?
     - Да, плюс права. Наверняка выйдут книга и  фильм,  не  говоря  уж  о
теленовостях.
     - Быть может, правительство даже наградит вас медалькой.
     - Все это будет после, а не до.
     Я понимал, куда она клонит. Стоит только открыть рот, как тебя тут же
отпихнут в сторону. Всем ведь плевать на какие-то там права, всем  подавай
славу.
     Амелия Томпсон вновь окинула меня изучающим взглядом.
     - Похоже, выхода нет. Пятьдесят процентов вас устроят?
     - Разумеется, - отозвался я. -  Все  по  справедливости.  Две  могилы
вместо одной. Там хотели построить обсерваторию, хотели, но не построили.
     Амелия  молча  оглядела  маленькую  кабину.  Рассматривать  там  было
особенно нечего.
     - В какую сумму вам обошелся вездеход? - справилась она.
     Я не стал скрывать: около сотни тысяч долларов.
     - Рано или поздно синдикату надоест возиться с вами. И что тогда?
     - Не думаю, что  такое  может  случиться,  -  возразил  я,  вовсе  не
чувствуя, однако, той уверенности, какую постарался придать голосу.  Перед
моим мысленным взором возникла знакомая картина: члены синдиката  попивают
кофе в аптеке или, сняв пиджаки, садятся за стол в задней  комнате  банка,
чтобы  скоротать  вечерок  за  покером.  Им  не  составит  труда   пустыми
разговорами сначала привести себя в  раздражение,  а  потом  повергнуть  в
панику.
     - Сегодня, - продолжала Амелия, - вы едва сводите концы с концами.  Я
знаю, вы надеетесь на  удачу.  Но  скажите,  вам  известны  те,  кому  она
улыбнулась?
     - Таких не очень много, - пробормотал я.
     - Ну так вот она, ваша удача. Ловите ее. Я беру вас в долю.
     - Потому что нет выхода, - напомнил я.
     - Не только, - Амелия криво усмехнулась.
     Я промолчал, ожидая, что последует дальше.
     - Может быть, я предлагаю вам поехать со мной потому, что эта  работа
мне одной не по плечу. Честно говоря, мистер, пока не появились вы, я чуть
не умерла со страха.
     - А раньше полагали, что справитесь?
     - Наверное, да. Понимаете, у меня был напарник. Был-был - и не стало.
     - Постойте, постойте. Его звали Бадди Томпсон, верно? И  где  же  наш
Бадди сейчас?
     Я вдруг вспомнил его. Он уехал из Енотовой Шкуры где-то  с  год  тому
назад. Прилетел с Земли, поболтался в  городе  месячишко-другой,  а  потом
укатил в Пустыню. В этом не было ничего странного:  старателям  обычно  не
сидится на одном месте.
     - Бадди мой брат. Ему не повезло, Он попал  в  радиационный  шторм  и
оказался далеко от укрытия. Теперь он в Кляче, в госпитале.
     - Действительно, не повезло. - Это были не пустые слова. Я знал,  что
такое может случиться с кем угодно, причем без всякого предупреждения. Вот
почему на Луне не следует отдаляться от вездехода. Да даже и поблизости от
него лучше держать ухо  востро  и  всегда  иметь  на  примете  пещеру  или
расщелину, куда можно без промедления нырнуть.
     - С ним все будет в порядке, - сказала Амелия,  -  но  поправится  он
нескоро, Может быть, его даже отправят на Землю.
     - Значит, вам понадобится куча денег.
     - По крайней мере, больше, чем у нас есть.
     - Так вы приехали из Клячи?
     - Меня вместе с вездеходом доставили на  ракете.  Я  истратила  почти
все, что оставалось в кошельке, Можно было бы, конечно, доехать самой,  но
это заняло бы гораздо больше времени.
     - И было бы куда рискованней.
     - Я все рассчитала. - Мне показалось, что расчеты Амелии, судя по  ее
тону, оказались не слишком точными. - Ракета прилунилась в порту. Я вывела
вездеход,  подъехала  к  административному  корпусу  и  припарковалась   в
сторонке, а потом вошла в здание, направилась к стойке регистрации, но  не
дошла до нее свернула в заведение. Я просидела там  около  часа,  пока  не
совершил посадку рейсовый звездолет. Тогда я вышла и смешалась  с  толпой.
Все были настолько заняты, что меня никто не заметил. В общем,  я  села  в
машину и уехала.
     - Служба контроля Клячи поставит в известность...
     - Разумеется, - перебила Амелия.  -  Но  к  тому  времени  будет  уже
поздно. Либо я получу то, чего желаю, либо на свете станет одной  женщиной
меньше.
     Я призадумался. Меня поразила  дерзость,  с  какой  она  улизнула  из
космопорта. Поскольку Амелия в данный момент находилась  в  зоне  Енотовой
Шкуры, она должна была бы иметь соответствующую  лицензию,  чтобы  за  ней
могла наблюдать  местная  служба  контроля.  Ей  пришлось  бы  представить
маршрут вылазки и выходить на связь каждые двадцать часов.  Не  выйди  она
хоть раз, и в Пустыню немедленно вышлют спасательную команду. Да, подобный
расклад наверняка смешал бы Амелии все карты.
     Правда, прежде всего она не получила бы разрешения на вылазку в Тихо.
Вероятно, произнеси она одно только слово,  ее  тут  же  посадили  бы  под
замок. Соваться в Тихо - чистой воды безумие, и все об этом знают.
     Итак,  она  вывела  из  ракеты  вездеход,  а  затем   направилась   в
административный корпус. Любой, кто заметил ее, скорее всего посчитал, что
она идет за лицензией. А позже, когда девушка вышла из  здания,  те,  кто,
возможно, обратил на нее  внимание,  предположили,  по-видимому,  что  вот
шагает человек с лицензией в кармане, и просто-напросто вычеркнули  Амелию
из памяти.
     Без лицензии, без утвержденного маршрута, отметившись лишь  в  Кляче,
она   имела   полную   свободу   действий   и   могла   ехать,   куда   ей
заблагорассудится. Ничего не скажешь, шикарный способ самоубийства.
     - На внешнем склоне Тихо Бадди нашел человека, - проговорила Амелия.
     - Кого?
     - Человека из состава Третьей лунной экспедиции. Он каким-то  образом
выбрался из кратера, уцелел после катастрофы. Его звали Рой Ньюмен.
     - Бадди следовало сообщить властям.
     - Конечно. Мы знали, что так полагается. Но признайтесь, Крис, вы  бы
сами как поступили? Времени  у  нас  было  в  обрез,  денег  тоже.  Иногда
приходится рисковать и даже играть в прятки с законом.
     Она была права. Порой  и  впрямь  приходится  рисковать.  Порой  тебя
охватывает отчаяние, и ты говоришь: "А пошли они к черту!" - и ставишь  на
кон все, что имеешь. И как правило, проигрываешь.
     - У Ньюмена был при себе дневник. Он  вел  его  не  очень  аккуратно,
однако записал, что все члены экспедиции составили завещания и изложили на
бумаге, что именно с ними стряслось...
     - За этими документами вы и охотитесь?
     Она кивнула.
     - Но вам не  удастся  сохранить  их  у  себя.  Когда  все  откроется,
придется передать документы семьям погибших.
     - Знаю, - ответила Амелия. - Однако мы можем  фотокопировать  бумаги;
вдобавок у нас будут права на первую публикацию. К тому же  там  документы
не только личного характера, а также  различные  научные  приборы  и  сами
корабли. Их  два,  один  пассажирский,  а  другой  грузовой.  Можете  себе
представить, сколько они сегодня стоят?
     - Но...
     - Никаких "но", - возразила она. - Корабли наша  законная  добыча.  Я
специально изучала закон. Они принадлежат тому, кто сумеет их обнаружить.
     Я  снова  погрузился  в  размышления.  Деньги,  много  денег.  Пускай
звездолеты простояли  на  поверхности  Луны  целых  тридцать  лет  -  если
метеориты не понаделали в них дыр, они, вполне возможно, все еще в рабочем
состоянии. А если нет, их можно продать на  слом  и  выручить  кругленькую
сумму. Сталь ценилась на Луне чуть ли не на вес золота.
     - Послушайте, - продолжала Амелия, - давайте рассуждать  по-деловому.
Вы можете оставить меня здесь, а какое-то время спустя вернуться  с  новой
панелью. Вдвоем мы быстро  ее  установим.  Вас  в  Енотовой  Шкуре  знают.
Составьте  маршрут  вылазки  на  внешние  склоны  Тихо.  Никто  ничего  не
заподозрит, никто не будет за вами следить.