менном столе кипела работа. В конце концов я дошел до того, что нанял трех человек, которые работали посменно круглые сутки, и платил им большие деньги, чтоб держали язык за зубами. Восемь часов мы посылали зебр, затем восемь часов убирали со стола пылесосы, следующие восемь часов снова клали на стол зебр...
	Если Коммерсанту и было тошно от того, что происходило, он этого не показывал. Его, видно, вполне устраивал такой обмен.
	Соседи сперва сгорали от любопытства и нервничали, но потом привыкли. Если бы я мог переехать в какое-нибудь другое место, я бы так и сделал, потому что дом был теперь больше похож на учреждение и семейной жизни у нас, в сущности, не стало. Но поскольку нам не хотелось терять наш бизнес, мы вынуждены были сидеть на месте, так как контакт с Коммерсантом мог осуществляться только здесь.
	Деньги текли к нам рекой, и все финансы я передал в ведение Элен с Мардж. Сборщики подоходного налога задали нам жару за то, что мы не указывали производственных расходов, но, так как мы не собирались спорить и платили, что положено, они ничего не могли поделать.
	Льюис в своей лаборатории вымотал себя так, что превратился в щепку, но не нашел ничего такого, что бы мы могли использовать.
	И по-прежнему время от времени тревожился о том, куда же девается вся пыль. И, наверно, впервые в жизни он оказался прав.

	Однажды, года через два после того, как мы начали продавать пылесосы, я возвращался из банка, где улаживал всякие финансовые дела, которые Элен с Мардж запутали до невозможности. Только я свернул на дорожку, ведущую к дому, как из него вылетела Элен.
	Она была покрыта пылью, все лицо в грязных полосах, сроду не видал такой замарашки.
	- Сделай что-нибудь с этим, Джо! - закричала она.
	- С чем?
	- С пылью! Она валит в дом!
	- Откуда?
	- Отовсюду!
	Тут я увидел, что Элен растворила все окна и из них столбом валит пыль. Я выскочил из машины и посмотрел, что делается на улице. Во всех домах квартала окна были открыты, из них клубами валила пыль, всюду сновали злые, визжащие женщины.
	- Где Билл? - спросил я.
	- За домом.
	Завернув за угол, я крикнул Билла, и он тут же примчался.
	Из дома напротив пришла Мардж. Она рассвирепела от этой пыли еще почище Элен.
	- Садитесь в машину,- сказал я.
	- Куда мы поедем? - спросила Мардж.
	- За Льюисом.
	Наверно, по моему тону они поняли, что я шутить не намерен, и забились в машину. Я повел ее на полной скорости.
	Дома, заводы, магазины, купившие у нас пылесосы, извергали столько пыли, что не видно было ни черта.
	Чтобы добраться до кабинета Льюиса, мне пришлось проложить себе путь через двухфутовый слой пыли, лежащий на полу лаборатории. Прикрыв нос платком, я едва спасся от удушья.
	В машине мы вытерли лица и отхаркали пыль, забившую глотки. Только тут я увидел, что Льюис втрое бледнее обычного, впрочем, по правде сказать, он всегда был бледной немочью.
	- Это все натворили существа из того, третьего, измерения, - испуганно проговорил он.- Из того места, куда мы отправляли всю пыль. Им чертовски надоело, что она валится на них. Они сообразили, что надо делать, и теперь качают ее обратно.
	- Успокойтесь. Может, это вовсе и не из-за наших пылесосов.
	- Я проверил, Джо. Из-за наших. Пыль валит во всех тех местах, где есть наши пылесосы. И ниоткуда больше.
	- Значит, нам остается только отправить ее обратно.
	Льюис покачал головой.
	- Не выйдет. Пылесос работает теперь только в одну сторону - от них к нам. - Он закашлялся и посмотрел на меня безумными глазами.- Подумайте только! Два миллиона этих приборов собирали пыль в двух миллионах домов, магазинов, заводов... некоторые из них функционировали целых два года! Джо, как нам теперь быть?
	- Спрячемся где-нибудь, пока это все не... гм, не развеется.
	Имея мерзкую склонность к сутяжничеству, он, верно, тогда еще предвидел, что на нас обрушатся бесчисленные судебные иски. Лично я больше боялся, что разъяренные женщины устроят над нами самосуд.
	Но теперь все это в прошлом. Мы прятались, пока люди немного не успокоились и не стали требовать своих денег обратно через суд. У нас было много денег, и мы смогли заплатить большинству из них. С нас еще должны взыскать несколько сот тысяч. Но мы можем расплатиться довольно быстро, если нападем на что-нибудь столь же доходное, как сбыт пылесосов.
	Льюис упорно трудится над этим, но ему пока не везет. Да и Коммерсант наш исчез. Как только мы осмелились вернуться домой, я тотчас отправился в кабинет и взглянул на стол. Пятно исчезло. Я пытался класть всякие предметы на то место, где оно прежде было, но ничего из этого не получилось.
	Что спугнуло Коммерсанта? Много бы я отдал, что бы знать. Впрочем, кое-какие коммерческие перспективы у нас есть.
	Возьмите, например, розовые очки, которые мы называем очками счастья. Наденьте их - и будете рады-радешеньки. Почти всякий человек на земле хотел бы иметь такие, чтобы на время забывать о заботах. С таким бизнесом мы бы, наверно, разорили всех торговцев спиртным.
	Беда только в том, что мы не знаем, как их делать, а Коммерсант исчез. Теперь мы не можем добывать их.
	Но одно меня продолжает тревожить. Я понимаю, беспокоиться не стоит, на все равно это дело никак не идет из головы.
	Ну, что сделал этот Коммерсант с теми двумя миллионами зебр, которые мы послали ему?







	К.Д.Саймак "Однажды на Меркурии"
	пер. Н. Рахманова




	Старый Крипи сидел в комнате управления и с увлечением извлекал из своей скрипки пронзительные звуки. На опаленной солнцем равнине, вокруг Меркурианского Силового Центра, Цветные Шары, подхватив мысли Крепи, приняли форму земных холмов и мерно покачивались в танце. Сидя в холодильнике, кошка Матильда сердито смотрела на пластины замороженного мяса. висевшие у нее над головой, и нежно мяукала. Наверху в кабинете, помещающемся на верхушке фотоэлементной камеры, представляющей собой центр Станции, Кэрт Крэйг с раздражением глядел через стол на Нормама Пэйджа. За сотню миль от этого места Кнут Андерсон, облаченный в громоздкий фотоэлементный космический костюм, недоверчиво вглядывался в пространственное облако.
	Передаточный аппарат предостерегающе загудел. Крэйг, повернувшись на стуле, снял рычажок и буркнул в телефон что-то невнятное.
	- Это Кнут, шеф,- излучения заглушали голос, делали его расплывчатым.
	- Ну, как? - прокричал Крэйг.- Что-нибудь нашли?
	- Да, очень большое, - ответил голос Кнута.
	- Где?
	- Запишите координаты.
	Крэйг схватил карандаш и стал быстро писать; голос в трубке шипел и трещал.
	- Такого огромного еще не бывало,-проскрипел голос.- Все дьявольски закручено. Инструменты испортились начисто.
	- Придется выпустить в него снаряд,-сказал возбужденно Крэйг.- Это, конечно, возьмет уйму энергии, но сделать это нужно. Если эта штука придет в движение...
	Голос Кнута шипел, трещал и расплывался в пространстве, и Крэйг не мог разобрать ни слова.
	- Возвращайтесь немедленно обратно,-прокричал Крэйг. - Там опасно. Не подходите к нему...
	До него донесся голос Кнута, заглушаемый воем искаженной волны.
	- Тут есть кое-что еще, чертовски забавное.
	Голос умолк.
	Крэйг закричал в микрофон:
	- В чем дело, Кнут? Что забавное?
	Он замолчал, так как внезапно шипенье, треск и свист принимаемой волны прекратились. Крэйг протянул левую руку к пульту управления и нажал рычаг. Пульт загудел от притока колоссальной энергии. Чтобы поддерживать прямую волну на Меркурии, нужны были массы энергии. Ответного гудения не последовало, волна не восстановилась.
	- Значит, там что-то случилось! Волна перерезана!
	Крэйг побледнел и встал, глядя через иллюминатор с лучевым фильтром на бесцветную равнину. Беспокоиться еще нечего. Надо подождать, пока Кнут вернется. Это будет скоро. Ведь он приказал ему возвращаться немедленно, а эти вездеходные машины передвигаются быстро. А если Кнут не вернется? Что если пространственное облако сдвинулось с места? Кнут сказал, что такого громадного еще не бывало. Правда, встречаются такие облака часто, все время держи ухо востро, но обычно они не так уж велики, чтобы из-за них волноваться. Это просто небольшие водовороты, вихри...
	Не столько опасно, сколько мешает. Надо быть осторожным и постараться не въехать в него, вот и все. Но если крупное завихрение начнет двигаться, оно может поглотить даже Станцию.
	Шары на какой-то момент превратились в земных горцев с мотыгами в руках; шаркая ногами, они подымали пыль, подпрыгивали и размахивали руками. В них было что-то нелепое, как в танцующих пугалах.
	Равнины Меркурия простирались до самого горизонта - равнины с клубящейся пылью. Ярко-синее Солнце казалось чудовищным на фоне мрачно-черного неба; алые языки пламени вырывались из него, извиваясь точно щупальца. Меркурий находился ближе к Солнцу, чем другие планеты, их разделяли какие-нибудь двадцать девять миллионов миль. Поэтому, вероятно, и рождались завихрения - из-за близости к Солнцу и эпидемии солнечных пятен. А впрочем, солнечные пятна могли и не иметь к этому никакого отношения. Кто знает?
	Крэйг вспомнил о Пэйдже только когда тот кашлянул и вернулся к столу.
	- Надеюсь.- сказал Пэйдж,- что вы не передумали. Мой план значит для меня очень много.
	Внезапно Крэйга охватил гнев: до чего навязчивый тип.
	- Я уже вам ответил,- огрызнулся он.- И хватит. Я не меняю своих решений.
	- Не понимаю, почему вы против.- упрямо сказал Пэйдж. - В конце концов эти Цветные Шары...
	- Никаких Шаров,- оборвал его Крэйг.- Ваш план - просто безумие, это вам скажет любой.
	- Ваше отношение меня удивляет,- настаивал Пэйдж.- В Вашингтоне меня уверяли...
	- Мне наплевать, что в Вашингтоне вас уверяли! - заорал Крэйг.- Вы отправитесь обратно, как только прибудет корабль с кислородом. И отправитесь без Цветных Шаров.
	- Вам не будет никакого убытка - я готов заплатить за все услуги.
	Крэйг не обратил внимания на предложенную взятку.
	- Я попробую объяснить вам еще раз,-сказал он,- я хочу, чтобы вы, наконец, поняли: Цветные Шары - уроженцы Меркурия. Они первые появились на нем. Они жили здесь, когда пришли люди, и они наверняка останутся на Меркурии после того, как люди покинут его. Они не трогают нас, а мы не трогаем их. Мы оставляем их в покое по одной дьявольски простой причине: мы их боимся, так как не знаем, на что они способны, если их растревожить.
	Пэйдж открыл было рот, чтобы возразить, но Крэйг махнул ему рукой, чтобы он молчал, и продолжал:
	- Организм их представляет собой сгустки чистой энергии: они черпают энергию Солнца, как вы и я. Только мы получаем ее окольным путем, в результате химических процессов, а они прямо от Солнца. Благодаря этому они сильнее нас. Вот почти и все, что можно о них сказать. Больше мы ничего не знаем, хоть и наблюдали за ними уже пятьсот лет.
	- Вы считаете, что это разумные существа? - с насмешкой спросил Пэйдж.
	- А почему бы и нет? - отрезал Крэйг.-Думаете, если человек не может с ними общаться, так у них нет разума? Да просто они не хотят общения с нами. Если они не разговаривают, это не значит, что у них нет разума. Быть может, их мышление не имеет общей основы с человеческим. А может быть, они считают человека существом низшей породы и просто не желают тратить на нас время.
	- Вы с ума сошли! - воскликнул Пэйдж.-Ведь они тоже наблюдали за нами все эти годы. Они видели, что мы умеем делать, видели наши космические корабли, видели, как мы построили Станцию и как мы посылаем энергию на другие планеты, отстоящие на миллионы миль от Меркурия.
	- Верно,- согласился Крэйг,- все это они видели. Но произвело ли это на них впечатление? Как вы полагаете? Человек считается великим строителем. Станете ли вы лезть из кожи вон, чтобы поговорить с пауком, со скворцом, с осой? Держу пари, что нет. А ведь они все великие строители. Пэйдж сердито заерзал в кресле.
	- Если они стоят на высшем уровне,-фыркнул он,- где те вещи, которые они создали? Где их города, машины, цивилизация?
	- А может быть,- предположил Крэйг,- они на тысячелетия переросли машины и города? Быть может, они достигли той ступени цивилизации, когда механизмы больше не нужны?
	Он постучал карандашом по столу:
	- Послушайте. Несомненно, что эти Шары бессмертны. Ничто не может их убить. Как видите, они не имеют тела - это просто сгустки энергии. Этим они приспособились к окружающему миру. И вы еще имеете наглость думать, что поймаете кого-нибудь! Вы, ровно ничего о них не зная, хотите привезти их на Землю и показывать в цирке или вместо придорожной рекламы, чтобы доставить пищу зевакам.
	- Но люди специально прилетают сюда, чтобы посмотреть на них,- возразил Пэйдж.- Вы же знаете. А туристское бюро рекламирует их вовсю.
	- Это другое дело,- оборвал его Крэйг.- У себя дома они могут ломаться, сколько им угодно, нам до этого нет дела. Но вывозить их отсюда и демонстрировать на Земле мы не можем. Это повлекло бы за собой кучу неприятностей.
	- Но если они так чертовски умны,- выпалил Пэйдж,- чего ради они так кривляются? Не успеешь о чем-нибудь подумать, как готово - они уже изображают твою мысль. Величайшие мимы в Солнечной системе. И ничего-то у них не получается правильно, все вкривь и вкось. В чем тут штука?
	- Ничего удивительного,- отвечал Крэйг,- в человеческом мозгу никогда не рождаются четко оформленные мысли. Цветные Шары их подхватывают и тут же перевоплощают. Думая о чем-нибудь, вы не даете себе труда разрабатывать мысли детально они у вас отрывочные. Ну, так чего же вы хотите от Шаров? Они подбирают то, что вы им даете, и заполняют пробелы на свой страх и риск. Вот и получается, что стоит вам подумать о верблюдах - к вашим услугам верблюды с развевающимися гривами, верблюды с четырьмя и пятью горбами, верблюды с рогами - бесконечная вереница дурацких верблюдов.
	Он раздраженно бросил карандаш.
	- И не воображайте, что Цветные Шары делают это для нашего развлечения. Скорее всего они думают, что это мы имеем намерение их позабавить. И они забавляются. Может быть они и терпят-то нас здесь только потому, что у нас такие забавные мысли. Когда люди впервые сюда явились, здешние обитатели выглядели просто как разноцветные воздушные шарики и катались себе по поверхности Меркурия; их так и назвали - Цветные Шары. Но потом они перебывали всем, о чем только думает человек.
	Пэйдж вскочил:
	- Я сообщу о вашем поведении в Вашингтон, капитан Крэйг.
	- Черт с вами, сообщайте,- с угрозой сказал Крэйг.- Вы, кажется, забыли, где находитесь. Вы не на Земле, где взяточничество, подхалимство и насилие приносят человеку почти все, чего он ни пожелает. Вы в Силовом Центре на солнечной системе Меркурия. Это - главный источник энергии, снабжающий все планеты. Если Станция испортится, передаточные волны прервутся, и Солнечная система полетит вверх тормашками.
	Он постучал по столу:
	- Здесь командую я, и вы будете подчиняться мне, как все. Мое дело следить за работой Станции и регулярной подачей энергии на другие планеты. Я не позволю, чтобы какой-то невежда и выскочка доставлял мне хлопоты. Пока я здесь, никто не посмеет тревожить Цветные Шары. У нас и без этого достаточно забот.
	Пэйдж двинулся к двери, но Крэйг остановил его.
	- Я хочу предупредить вас,- мягко сказал он.- На вашем месте я бы не стал выкрадывать машину. После каждой прогулки кислородный баллон вынимается из машины и запирается в стойку. Единственный ключ от стойки - у меня.
	Он пристально посмотрел в глаза Пэйджу и продолжал:
	- В машине, конечно, остается немного кислорода. Его хватит примерно на полчаса, а может быть и того меньше. Но не больше. Не очень-то приятно быть застигнутым врасплох. Около одной из станций Сумеречного Пояса на днях нашли одного такого парня.
	Пэйдж вышел, хлопнув дверью.
	Шары перестали танцевать и лениво катались по равнине. Время от времени один из них принимал форму какого-нибудь предмета, но делал это вяло, нерешительно и тотчас же возвращался в прежнее состояние.
	"Должно быть, старый Крипи отложил скрипку,- подумал Крэйг.- Он, наверное, делает обход, проверяет, все ли в порядке. Вряд ли может что-нибудь произойти. Станция работает автоматически, от человека требуется минимум внимания".
	Комната управления была полна пощелкивающих, потрескивающих, звякающих, булькающих приборов - они направляли поток энергии к подстанциям на Сумеречном Поясе, поддерживали прямые волны, идущие к тем точкам Вселенной, где их подхватывали подстанции, образующие кольцевую линию вокруг других планет. Стоит одному прибору сплоховать, стоит волне отклониться в пространстве на какую-то долю градуса, и... Крэйг содрогнулся, представив себе, как волна устрашающей силы врезается в планету, в город. Но механизм не может подвести, никогда этого не было и не будет. Он надежен и, как небо от земли, далек от того времени, когда Меркурий отправлял чудовищные группы трансформаторов в другие миры на товарных космических кораблях.
	Да, это была действительно свободная энергия, неиссякаемая, неистощимая: ее передавали на расстояния в миллионы миль способом Аддисона, основанным на прямой волне. Свободную энергию получали фермы на Венере, шахты на Марсе, химические заводы и лаборатории холода на Плутоне.
	В комнате управления были и другие, не менее важные приборы: атмосферная машина - она составляла воздушную смесь, черпая жидкий кислород, азот и другие газы из цистерн, которые привозили с Венеры кислородные корабли раз в месяц; холодильная установка; машина, регулирующая силу тяжести.
	Крэйг услышал тяжелые шаги Крипи на лестнице и обернулся к двери, как раз когда старик входил в комнату.
	- Земля только что обогнула Солнца,-сказал тот.- Станция на Венере приняла добавочный заряд.
	Крэйг кивнул: все идет по заведенному порядку. Как только какая-нибудь планета отрезается от Меркурия Солнцем, подстанции ближайшей планеты берут добавочную энергию и передают ее отрезанной планете до тех пор, пока планета снова не станет доступной.
	Крэйг поднялся и, подойдя к иллюминатору, стал смотреть на пыльные равнины. На горизонте появилась точка - она быстро приближалась по мертвой серой пустыне.
	- Кнут! - воскликнул он.
	Крепи заковылял к двери:
	- Пойду встречу его. Мы с ним уговорились сыграть сегодня партию в шахматы.
	- Сначала пусть зайдет ко мне,- сказал Крэйг.
	- Ладно,- ответил Крепи.
	...Крэйгу никак не удавалось заснуть. Что-то тревожило его - что-то неопределенное, так как никаких причин для беспокойства не было: Радиолуч показал, что большое завихрение движется очень медленно, по нескольку футов в час и к тому же в обратном направлении от Станции. Других опасных завихрений детекторы не обнаружили. Как будто бы все в порядке. И в то же время разные мелочи - смутные подозрения, догадки - не давали покоя.
	Вот, например, Кнут. Он был такой же, как всегда, но. разговаривая с ним, Крэйг испытывал какое-то непонятное чувство. Он бы даже сказал - неприятное: мурашки бегали у него по спине, волосы на голове вставали дыбом. И в то же время ничего определенного.
	А тут еще этот Пэйдж. Проклятый дурак, чего доброго, и в самом деле удерет ловить Шары, и тогда неприятностей не оберешься. Странно, как это у Кнута испортилась рация сразу и в костюме, и в машине. Их как будто смело потоком энергии. Кнут не мог объяснить, как это произошло, даже и не пытался. Просто пожал плечами - мало ли чего бывает на Меркурии.
	Крэйг отказался от попыток заснуть. Он всунул ноги в шлепанцы, побрел к иллюминатору, поднял штору и выглянул наружу.
	Цветные Шары по-прежнему катились в пыли. Внезапно один из них превратился в чудовищную бутылку виски, она поднялась в воздухе, перевернулась - жидкость полилась на землю. Крэйг хихикнул: "Старина Крипи мечтает выпить".
	Раздался осторожный стук в дверь. Крэйг резко обернулся. Мгновение он стоял, затаив дыхание, и прислушивался, словно ожидая нападения. Затем тихо рассмеялся - чуть не свалял дурака. Все это нервы. Выпить-то не мешало бы ему. Снова раздался осторожный, но более настойчивый стук в дверь.
	- Войдите.
	Крипи бочком вошел в комнату.
	- Я так и думал, что вы не спите,- сказал он.
	- Что случилось? - Крэйг почувствовал, что снова весь напряжен. Ни к черту не годятся нервы.
	Крипи подвинулся ближе и прошептал:
	- Кнут выиграл у м